Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 |   ...   | 47 |

"Конечно, ребенок усваивает то, как ондолжен вести себя с мамой, скажем, что ее нужно слушаться, и он слушается, номожно ли сказать, что при этом он играет роль сына или дочери – писал А.Н.Леонтьев. – Столь же нелепо говорить,например, о "роли" полярного исследователя, "акцептированной" Нансеном: длянего это не "роль", а миссия. Иногда человек действительно разыгрывает ту или иную роль, но онавсе же остается для него только "ролью", независимо от того, насколько онаинтернализирована. "Роль" – не личность, а, скорее, изображение, за которым она скрывается"[2]. Но коль скоро сам Леонтьев перед этим определил "роль" как программу,"которая отвечает ожидаемому поведению человека, занимающего определенное местов структуре той или иной социальной группы", как "структурированный способ егоучастия в жизни общества" [3], "роль" никак не может быть "изображением" лица.Иначе пришлось бы признать, что личность существует не только вне общества, нодаже вне своей собственной социальной деятельности. Ведь "структурированныйспособ участия в жизни общества" есть не что иное, как структура деятельностииндивида.

Источник кажущегося противоречия– логическая подменапонятий, точнее, системы отсчета. "Ролевое" описание имеет в виду процессвзаимодействия индивидов,выводя из него их самосознание, А.Н.Леонтьев же говорит о том, как сам индивид воспринимает и оценивает свои действия. Ребенок можетбыть искренне любящим и послушным или только притворяться таковым, и этаразница весьма существенна. Но она не отменяет существования какого-тосоциально-нормативного определения детской роли, в свете которого оцениваетсяповедение конкретного ребенка, что не может не преломляться в его собственныхсамооценках ("Я хороший, потому что слушаюсь маму").

"Ролевое" описание диалектикииндивидуального и социального осуществляется на трех различных уровнях: врамках безличной макросоциальной системы (социологический уровень), в рамкахнепосредственного межличностного взаимодействия (социально-психологическийуровень) и в рамках индивидуальной мотивации (внутриличностный уровень).

В социологии "социальная роль" чаще всегопонимается как безличная норма или функция, связанная с определенной социальнойпозицией и не зависящая от личных свойств занимающих эту позицию индивидов."Роль" учителя, инженера или отца семейства социологически задана общественнымразделением труда и иными объективными процессами, не зависящими от волиотдельного индивида. Хотя требования, предъявляемые к человеку, занимающему этупозицию, далеко не всегда формулируются так однозначно, как в воинском уставеили должностной инструкции, они тем не менее вполне объективны. Чтобы понять, кпримеру, соотношение отцовской и материнской ролей в современной семье, надоучитывать прежде всего макросоциальное разделение труда между мужчиной иженщиной, соотношение их семейных и внесемейных обязанностей, структуру семьи,способы воспитания детей и т.п. Мнения же конкретных мужчин и женщин по этомувопросу, при всей значимости индивидуальных вариаций, чаще всего лишь отражениестереотипов массового сознания, за которыми в конечном счете стоятзакономерности социальной структуры.

Социальная психология в известной мере оставляет эти макросоциальные отношения "заскобками", понимая "роль" как структуру непосредственного межличностноговзаимодействия. Привычные формы поведения неизбежно стандартизируются иподкрепляются системой взаимных ожиданий. От человека, который несколько разпроявил остроумие, ждут, что он и в дальнейшем будет развлекать своихтоварищей, "роль шутника" как бы приклеивается к нему и так или иначевключается в его "образ Я".

Наконец, при исследовании внутриличностных процессов словом "роль"обозначают определенный аспект, часть, сторону деятельности лица. Вниманиездесь акцентируется на том, как сам индивид воспринимает, сознает и оцениваетту или иную свою функцию, деятельность, принадлежность, какое место занимаетона в его "образе Я", какой личностный смысл он в нее вкладывает.

Обыденное сознание часто делитжизнедеятельность на две части, из которых одна – формальная, застывшая, мертваяприписывается "безличному" миру социальных ролей, а вторая – "личная", эмоционально окрашенная– представляет то, чеминдивид является "сам по себе", безотносительно к социальным условиям. Вжитейском обиходе сказать про человека, что он "исполняет роль" отца илиучителя, – все равночто сказать, что он "притворяется", что он "не настоящий" отец или учитель.Самому индивиду "ролевой" кажется только такая деятельность, которую онвоспринимает как нечто более или менее внешнее, периферийное или условное,"разыгрываемое" для других, в отличие от "подлинного Я", без которого он неможет себя представить. Но независимо от того, считает ли индивид свою работуремеслом, призванием или даже миссией, что весьма существенно для него самого идля морально-психологической оценки его как личности, социологически он во всехслучаях исполняет определенную профессиональную роль. И если энтузиастов наданный вид работы не находится, а обойтись без него общество не может, оновключает такие вполне объективные механизмы, как материальное стимулирование,государственное распределение специалистов и т.п. Любая классификациясоциальных ролей [4] предполагает точку зрения либо общества (группы), либоиндивида, причем учитывается как степень жесткости, структурированностисоответствующих отношений ("позиционно-статусные" или "ситуативные","структурные" или "соционормативные", "конвенциональные" или "межличностные"роли), так и уровень индивидуальных усилий, не обходимых для их получения("предписываемые", "приписываемые" или "достигаемые" роли).

Но хотя социальные роли и идентичности– необходимыйкомпонент и отправная точка самокатегоризации, ни экзистенциальное, нирефлексивное "Я" не сводится к ним.

Во-первых, разные социальные идентичности ироли (скажем, профессиональные и семейные) не совпадают и часто противоречатдруг другу. Связанные с этим межролевыеконфликты создают контекстуальный диссонанс иактивизируют работу самосознания, побуждая индивида координировать ииерархизировать разные стороны своей жизнедеятельности соответственно какой-тошкале ценностей.

Во-вторых, каждая "социальная роль" естьвзаимоотношение, которое его участники могут определять и фактически определяютпо-разному (например, требования, предъявляемые к учителю школьнойадминистрацией, коллегами, родителями и учениками, могут существеннорасходиться). Внутриролевые конфликты также предполагают необходимость самостоятельного, индивидуальногоопределения собственной роли со всей вытекающей отсюда мерой ответственности.

В-третьих, отношение индивида к выполняемым ролямизбирательно: одни функции и виды деятельности воспринимаются как органические,центральные, неотделимые от собственного "Я", другие – как более или менее внешние,периферийные, "искусственные". Любая перестройка ролевой системы личностисопровождается соответствующими изменениями в "образе Я"; потеря социально иличностно значимых ролей, не компенсированная получением новых, равноценных илилучших ролей, обычно переживается болезненно. Но самоуважение индивида зависитне только от социальной престижности его ролей, но и от того, как он оцениваетсвою успешность, эффективность в осуществлении главных, личностно-значимыхролей.

Еще теснее выглядит взаимопереплетение"социального" и "личностного" в свете "драматургической" концепции, основаннойна метафоре "жизнь –театр".

Эта концепция акцентирует внимание на том,что человеческое поведение всегда имеет какой-то смысл, который не простопроявляется во взаимодействии индивидов, а создается, устанавливается в нем.Всякий личностный смысл, включая "образ Я", проблематичен, причем егосредоточием является не изолированный индивид, а ситуация межличностноговзаимодействия. И поскольку человек выступает при этом прежде всего как"коммуникатор", то и подходить к нему следует не ретроспективно, в свете егообусловленности собственным прошлым, а перспективно, с учетом его жизненныхцелей и представлений о будущем.

Например, чем объясняется и что выражаетидентификация личности с какой-то "ролью" или, наоборот, подчеркнутоедистанцирование, отдаление от нее, нарушение подразумеваемых ею правил иожиданий На первый взгляд все дело в уровне развития индивидуальности– более яркая личностьболее независима и допускает больше вариаций в своем поведении. На самом делетут могут действовать и социальные обстоятельства [5]. Например, фотографиясобственных детей под стеклом служебного письменного стола руководящегоработника явно демонстрирует нежелание резко разграничивать свою служебную иличную жизнь, косвенно давая понять посетителю, что хозяин кабинета и в своейслужебной деятельности не склонен к формализму, готов к "человеческимконтактам". Это как бы символизирует определенный стиль управления (другое дело– принимать ли намеквсерьез). Для хирурга умение вольно пошутить в напряженный момент операции– частьпрофессиональной экипировки, средство поднять настроение персонала, то естьздесь тоже проявляются не просто личные качества, а некоторый стиль работы.

Подчеркивание "ролевого расстояния" в одномслучае выражает отчуждение личности от данной роли, желание подчеркнуть своюавтономию от нее, а в другом, наоборот, именно прочная идентификация, слияние сролью позволяет индивиду относительно свободно варьировать свое поведение, начто неспособен новичок, строго придерживающийся "предписанных" рамок.

Психология личности немыслима помимо и внеобщения. Характерен повышенный интерес, который проявляют сейчас не толькотеатроведы, но и философы, психологи и даже нейрофизиологи (П.В.Симонов) кдиалектике "воплощения" и "остранения", о которой спорили в свое времяК.С.Станиславский и Б.Брехт.

На сцене сталкиваются две, казалось бы,ничего общего друг с другом не имеющие системы – личность актера и персонаж,сочиненный драматургом. Полностью они никогда не сольются. Но чтобы пьеса быласыграна, какое-то взаимопроникновение актера и персонажа необходимо.

Работа актера над ролью и одновременно надсобой включает два противоположных процесса. С одной стороны, актер долженвоплотиться в образ, начать жить его жизнью, прийти, говоря словамиК.С.Станиславского, от ощущения "себя в роли" к ощущению "роли в себе". Толькопоставив себя на место персонажа, представив себе его жизненную ситуацию ихарактер, актер может сыграть его так, чтобы сценические действия персонажа,какими бы странными и нелепыми ни выглядели они со стороны, стали для зрителяпонятными, естественными и единственно возможными. "Только побывав на местеСофьи, узнаешь и оценишь силу удара по ее избалованному самолюбию после того,как обнаружился оскорбительный обман Молчалина!.. Надо самому встать на местоФамусова, чтобы понять силу его гнева, озлобление его при расправе и ужас прифинальной его фразе: "Ах! Боже мой! что станет говорить княгиня МарьяАлексевна!" [6].

Но "войти в роль", "вжиться в образ"– не значит полностьюраствориться в нем, потеряв собственное "Я". Это невозможно, да и не нужно. Позамечанию Б.Брехта, тот, "кто вживается в образ другого человека, и притом безостатка, тем самым отказывается от критического отношения к нему и к самомусебе" [7]. Чтобы понять и оценить скрытые возможности ситуации или человека,необходимо отстраниться, рассмотреть их в нескольких различных ракурсах, порвавс привычным представлением, будто данный объект не нуждается в объяснении.

Исходя из принципа "остранения", Брехтставил актеру задачу показать своего героя не только таким, каков он "в себе" икаким он сам себя представляет, но и каким он мог бы стать; "наряду с даннымповедением действующего лица... показать возможность другого поведения, делая,таким образом, возможным выбор и, следовательно, критику" [8].

В нашу задачу не входит обсуждениесобственно режиссерских принципов К.С.Станиславского и Б.Брехта. С точки зрениясоциальной психологии "воплощение" и "остранение" – две стороны одного и того жепроцесса. Идентификация с другим без сохранения определенной дистанции означалабы растворение в другом, утрату собственного "Я". Гипертрофия "остранения",напротив, означает неспособность к эмоциональной близости, предполагающейсочувствие.

К.С.Станиславский справедливо подчеркивал,что переживание "роли в себе" не только не уничтожает актерское "Я", но дажестимулирует самоанализ, заставляя актера задать себе вопрос, какие присущие емукак личности живые, человеческие помыслы, желания, качества и недостатки моглибы заставить его относиться к людям и событиям пьесы так, как относилосьизображаемое действующее лицо.

Актер обязательно привносит в создаваемыйим образ какие-то черты собственного "Я". Не сумев раскрыть образ "изнутри", онне может донести внутренний мир персонажа до зрителя. Вместе с тем любаяидентификация с другим, даже сценическая, заведомо временная и условная,накладывает какай-то отпечаток, точнее, способствует прояснению внутреннегомира личности. Свыше 70% большой группы опрошенных психологами американскихактеров отметили, что испытывали "перенос" каких-то черт своих сценическихобразов на свою реальную жизнь [9]. Речь идет, конечно, не о том, что актерусваивает черты своих персонажей (кто бы тогда захотел играть дураков илизлодеев!), а о том, что образ помогает актеру увидеть и раскрыть нечтосущественное в самом себе. Когда Иннокентия Смоктуновского спрашивали, повлиялили на него сыгранные роли, особенно князя Мышкина и Гамлета, артист сначалаотвечал, что под их воздействием он стал добрее. Но потом пояснил, чтоДостоевский и Шекспир помогли ему найти в себе доброту и еще какие-то иныекачества, о которых раньше он, может быть, и не подозревал.

Pages:     | 1 |   ...   | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 |   ...   | 47 |    Книги по разным темам