Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 |   ...   | 43 |

Под душевными болезнями я разумею все те,которые за последние десятилетия соединяются под неясной, подающей повод комногим недоразумениям рубрикой раннего слабоумия (dementia praecox); другимисловами, все те галлюцинаторные, кататонические и параноидные состояния,которые не суть частичные явления известных органических процессов разрушения,подобно прогрессивному параличу, старческому слабоумию, эпилепсии и хроническойили острой интоксикации или же маниакально-депрессивному психозу. Как известно,и в этой обширной и еще весьма темной области анатомически установленынекоторые дегенеративные процессы мозга. Но эти процессы не встречаютсяпостоянно, и клинические симптомы не могут быть объяснены ими. Кроме того, всимптоматологии этих душевных расстройств мы находим чрезвычайно ясновыраженное различие между ними и расстройствами собственно органическими. Ужепо одной этой причине нельзя не признать совершенно особого положения,занимаемого ими. Нет никакого основания причислять старческое слабоумие,прогрессивный паралич и раннее слабоумие к одному и тому же разряду. Нахождениевстречаемых подчас органических изменений еще не позволяет считать все болезни,входящие в эту обширную группу, одной и той же органический болезнью. Положим,я допускаю, что обитатели домов для умалишенных в глазах психиатра имеютстолько общих черт дегенерации, что легко понять, откуда произошло названиелраннее слабоумие. Эти материалы, находимые в домах для умалишенных,подтверждают предвзятую материалистическую врачебную точку зрения. Перед врачомоказывается богатый выбор худших случаев этой группы болезней, и поэтому вполнепонятно, что именно признаки отупения и разрушения бросаются ему попреимуществу в глаза. По той же причине психиатр всегда смотрит на истериюгораздо более мрачно нежели практикующий врач. Чтобы убедиться в этом,достаточно прочесть описание истерии в каком-либо учебнике психиатрии. Ибо лишьнаиболее тяжелые случаи истерии попадают под наблюдение психиатра. Все жедругие несравненно более легкие и многочисленные случаи остаются в ведениидомашнего врача и духовника, а до психиатра не доходят. То же самое бывает и вслучаях раннего слабоумия. Легкие формы этой болезни встречаются весьма часто;они несравненно многочисленнее собственно душевных болезней; такие больныеникогда не попадают в дома для умалишенных, а сходят под удобным диагнозомневрастении или психастении. Практикующий врач в редчайших случаях признает,что его больной страдает более легкой формой страшного раннего слабоумия с егопагубным прогнозом, так же как он ни в каком случае не будет смотреть на своюплемянницу-истеричку как на симулянтку-лгунью или другого рода дегенератку, алишь сочтет ее несколько нервной.

Что же касается очевидных деструктивных идегенеративных черт раннего слабоумия, то необходимо указать на то, чтонаихудшие кататонические состояния (наиболее тяжелые состояния так называемогоотупения) почти без исключения суть продукты домов для умалишенных, другимисловами, эти состояния бывают вызваны влиянием психической обстановки, а отнюдьне всегда каким-либо дегенеративным процессом в мозгу, не зависящим от внешнихусловий. Известно, что большинство типично отупевших кататоников находится впереполненных и плохо руководимых психиатрических больницах. Известно также,что перемещение в беспокойное или в каком-нибудь другом отношении невыгодноеотделение в очень многих случаях имеет на больного пагубное влияние, так же какпринудительные меры и вынужденная бездеятельность. Все те психологическиеобстоятельства, которые и нормального человека могли бы погрузить в тяжелоепсихическое состояние, ухудшают состояние больного. Правильное понимание этогопобудило врачей современных психиатрических больниц всячески стремитьсяизменить присущий им ранее облик тюрем предварительного заключения и арестныхдомов в облик санаториев или просто больниц. Всем их отделениям стараютсяпридать приветливую внешность, по возможности избегают насильно применятьтерапевтические меры. Стеснение больных в передвижении также насколько возможноотменяется. Все это способствует тому, чтобы и нормальный человек мог получитьблагоприятное впечатление. Цветы и гардины на окнах и на нормального человекадействуют психически так, что ему становится сразу же уютнее. Положительнодоказано, что в заведениях, сумевших осуществить эти принципы, уже ненаблюдается зрелища массы тяжко отупевших, безучастно сидящих рядышком больных.Почему — Потому чтобольной реагирует на психологические условия окружающей его обстановкисовершенно так же, как нормальный человек. Развитие старческого слабоумия,прогрессивного паралича или эпилепсии продолжается неуклонно, не поддаваясьвлиянию того, находятся ли больные вместе с другими подобными им или нет.Течение этих болезней совершенно подобно течению болезней телесных. Что жекасается раннего слабоумия, то оно часто весьма улучшается или ухудшается взависимости от психологических условий. Этот факт хорошо известен каждомусовременному психиатру; он, во всяком случае, дает право не определятьодносторонне раннее слабоумие как исключительно органическую болезнь, апризнать, что она в значительной степени зависит от психическихвлияний.

Примем также во внимание и те слишком редконаблюдаемые случаи, когда болезнь регулярно возобновляется при определенныхусловиях. В одном известном мне случае, например, кататоническое состояниедважды повторялось, всякий раз, как только больной возвращался в тот город, гдеон в годы студенчества пережил любовь, которую был не в состоянии забыть.Впоследствии он избегал этот город, чтобы избавиться от воспоминаний о своейлюбви. Но так как в этом городе у него были родственники, то ему пришлось втечение шести лет два раза посетить его. Оба раза вследствие разбуженныхвоспоминаний он впадал в кататоническое состояние возбуждения, вследствие чегобыл помещен в больницу. Это довольно известный ученый, никогда не страдавшийдругими кататоническими явлениями.

Нередко болезнь проявляется тогда, когдапредстоит помолвка, женитьба или иное сходное значительное эмоциональноесобытие. Течение болезни также в сильной степени зависит от психологическихусловий. Так, я однажды наблюдал женщину, поссорившуюся с соседкой из-закакого-то пустяка. Она всегда была раздражительна и вспыльчива; поддавшисьгневу, она оскорбила соседку действием. Последняя в ответ обозвала еелсумасшедшей; на это больная пришла в еще большую ярость и закричала: Если выназываете меня сумасшедшей, то увидите, что значит быть сумасшедшей!— и бросилась на своюпротивницу. Так как скандал этот разыгрался на улице, то явилась полиция иувела неистовую скандалистку в клинику. Там возбуждение ее продолжалоськакое-то время. Но на другой день при врачебном осмотре она была уже довольноспокойна и энергично выражала желание быть выписанной из клиники, ибо она несумасшедшая и не должна оставаться среди сумасшедших. Врачи, однако, нашли, чтонемедленно ее отпустить еще нельзя. Но когда ее снова привели в отделение, онане хотела подчиняться, а открыто возмутилась и вознамерилась уйти силой. Онавыражала страх, что ее могут задержать и надолго лишить свободы. Из-за еевозбуждения ее пришлось перевести в отделение беспокойных. Едва очутившись вэтом отделении, она начала буйствовать и кричать, что ее хотят довести досумасшествия и запереть вместе с сумасшедшими; этому она не хочет подчиниться.Если вы хотите довести меня до сумасшествия, то еще увидите, что значит бытьсумасшедшей, —кричала она. Непосредственно вслед за этим она впала в состояние кататоническойсонливости с сильным бредом и припадками буйства; это продолжалось около двухмесяцев.

По моему мнению, ее кататония была не чеминым, как патологически увеличенной эмоцией, проявившейся вследствие водворенияв клинику, т. е. психическим шоком, вызванный лишением свободы. Во время остройстадии ее болезни она вела себя именно так, как может вести себя сумасшедший сточки зрения простого обывателя. И больная в совершенстве продемонстрировалаэто сумасшествие. Определенно, это не была истерия, поскольку полностьюотсутствовал эмоциональный раппорт.

В подобном случае смешно говорить опервичном органическом процессе. Тут все дело в инстинктивной реакции,возникающей при лишении свободы. Точно такие же сильные патологические реакциинередко наблюдаются у лишенных свободы животных. Несмотря на очевидностьпсихогенной его причины, этот случай представляет собой классический примерсостояния кататонического возбуждения с типичными гебефренными безумными идеямии галлюцинациями. Он ни в каком отношении не отличается от заболевания,возникшего дома, будто бы без всякой психогенной причины, которое поэтому былобы сочтено обыкновенным первичным мозговым процессом. Больная до того никогдане впадала в подобное состояние. Правда, у нее бывали припадки патологическогогнева; она была чрезвычайно раздражительна и неуравновешенна, но вспышки этиобычно стихали через короткое время; настоящая же кататония обнаружилась лишь вклинике.

Приведу еще один пример: больной— молодой школьныйучитель; постепенно он перестал как следует работать и стал привлекать к себевнимание всякими странностями. Его поместили в клинику для наблюдения заумственным его состоянием. Сначала он был спокоен и доступен, предполагая, чтоего через короткий срок выпустят, так как он душевно не болен. Он находился вотделении для спокойных больных. Но когда ему пришлось убедиться, что егозадержали на несколько недель, он стал возмущаться и сказал врачу: Если выхотите посадить меня здесь как сумасшедшего, то я покажу вам, что значит бытьсумасшедшим. Непосредственно вслед за этим он впал в состояние тяжкоговозбуждения с галлюцинациями и безумными идеями, которое продолжалось довольнодолго.

Но особенно наглядным является следующийслучай: молодой человек долгое время находился в клинике, куда был помещен сдиагнозом моральное безумие (moral insanity). [Болезненное влечение кбезнравственным и преступным действиям, наблюдаемое при различных душевныхболезнях — ред.] Сранних лет он был лентяем и жецом. Правда, вскоре выяснилось, что он невыказывает никаких обычных нравственных дефектов; его случай был много сложнее:предполагалось раннее слабоумие. Специфических симптомов, однако, неоказывалось, исключая глубокое нравственное равнодушие. Поведение его былонеприятным, раздражающим. Он был интриганом, подчас выказывал грубость, а вгневе прибегал к насилию. Поэтому в отделении для спокойных больных егонаходили несколько неудобным гостем. Но я все же старался удержать его в этомотделении, несмотря на частые жалобы его сожителей. Однажды, во время моегоотсутствия, его поведение принудило моего заместителя перевести его в отделениедля беспокойных. Там его возбуждение усилилось до такой степени, что пришлосьприбегнуть к наркотическому средству. Сразу начались галлюцинации и безумныеидеи, не прекращавшиеся в течение нескольких недель. До этого ни галлюцинаций,ни безумных идей у него никогда не бывало. Появление их психически было вызваноего перемещением в неблагоприятную среду. Как известно, нередко встречается иобратный случай, а именно, благоприятное воздействие перемещения в нормальнуюобстановку.

Если бы сущность раннего слабоумияисключительно состояла в органическом деструктивном процессе, поведение больныхэтим заболеванием было бы подобно поведению больных, страдающих болезнью мозга.Состояние параличных, например, не улучшается и не ухудшается при измененииокружающих их условий. И в плохо поставленных заведениях органические душевныерасстройства не ухудшаются сравнительно с расстройствами больных, находящихся вправильно поставленных заведениях. Лишь раннее слабоумие принимает гораздоболее тяжкое течение при неблагоприятных психологических условиях.

Поскольку очевидно, что психологическийфактор играет решающую роль в течении раннего слабоумия, то нет ничегонеобычного в том, что первый приступ может быть вызван психологическойпричиной. Известно, что раннее слабоумие нередко обнаруживается впсихологически значительную минуту, или когда разыгрывается какой-либопсихический конфликт, или вследствие психического шока. Психиатр, положим,возразит, что подобные причины суть лишь повод для проявления скрытого, давноуже существовавшего болезненного процесса. Будь подобные психические причиныдействительными причинами (causae efficientes), то они действовали бы патогеннопри всевозможных условиях и у всех субъектов. Но так как этого, очевидно, нет,то эти психические причины суть лишь повод, главное же значение нужно приписатьорганическому болезненному процессу. Подобное рассуждение, без сомнения,односторонне материалистично. Современная медицина уже не допускаетодной и только однойпричины болезни; туберкулез, например, давно уже не приписывается исключительноинфекции специфическим микробом: возникновение его объясняют теперьсовокупностью многих причин; благодаря этому устарелое чисто каузальноемышление уступило место мышлению кондиционалистическому. Согласнопоследнему объяснение заключается всегда в приведении условий, от которыхобъясняемое находится в функциональной зависимости. Несомненно лишь, что приотсутствии известного органического предрасположения никакая психическаяпричина не в состоянии вызвать настоящей душевной болезни. Но резко выраженнаяпредрасположенность может существовать и не переходя в душевное расстройство,покуда возможно избегать тяжких психических конфликтов и аффективныхпотрясений. Положим, справедливо, что именно аномальное предрасположение сизвестной неизбежностью приводит к психическим конфликтам, и, благодаря этому,(в своего рода порочном круге — circulus vitiosus), вызывает душевное заболевание. В такихслучаях с внешней стороны кажется, что лишь дегенеративное расположение мозгапостепенно приводит к разрушительному процессу. Но я утверждаю, что в громадномбольшинстве случаев раннего слабоумия субъект вследствие прирожденного или,реже, благоприобретенного аномального расположения вовлекается впсихологические конфликты, по существу своему еще отнюдь не патологические, аобщечеловеческие. Конфликты эти вследствие особой своей интенсивности являютсянесоразмерными с остальными душевными способностями, и поэтому их нельзяпобороть обычным человеческим способом, т. е. ни развлечением, ни разумнымсамообладанием. Эта невозможность разрешить конфликт и вызывает действительнуюболезнь. Когда данный субъект почувствует, что никто не в состоянии ему помочьи что сам он также не в силах справиться с внутренними затруднениями, егоохватывает паника, приводящая к хаосу душевного расстройства. Этот процесспротекает обыкновенно в период инкубации и поэтому редко попадает поднаблюдение психиатра, ибо никому из окружающих еще не может прийти мысльобратиться к врачу-специалисту. Подобные случаи нередки в практике врачей понервным болезням. Если удается психологически разрешить данный конфликт, топсихоз может быть устранен.

Pages:     | 1 |   ...   | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 |   ...   | 43 |    Книги по разным темам