Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 |   ...   | 33 |

Эта точка зрения нашла благодарнуюаудиторию в запутанной постсоветской обстановке. С одной стороны, коммунизм былзаклеймен как предательство русской православности и особой, мистическойУрусской идеиФ, а с другой стороны — было отвергнуто западничество,поскольку Запад считался разложившимся, антирусским с точки зрения культуры исклонным отказать России в ее исторически и географически обоснованныхпритязаниях на эксклюзивный контроль над евразийскимипространствами.

Евразийству был придан академический лоскмного и часто цитируемым Львом Гумилевым, историком, географом и этнографом,который в своих трудах УСредневековая Россия и Великая СтепьФ, УРитмы ЕвразииФи УГеография этноса в исторический периодФ подвел мощную базу под утверждение,что Евразия является естественным географическим окружением для особогорусского этноса, следствием исторического симбиоза русского и нерусских народов— обитателей степей,который в результате привел к возникновению уникальной евразийской культурной идуховной самобытности. Гумилев предупреждал, что адаптация к Западу грозитрусскому народу потерей своих Уэтноса и душиФ.

Этим взглядам вторили, хотя и болеепримитивно, различные российские политики-националисты. Бывший вице-президентАлександр Руцкой, например, утверждал, что Уиз геополитического положения нашейстраны ясно, что Россия представляет собой единственный мостик между Азией иЕвропой. Кто станет хозяином этих пространств, тот станет хозяиноммираФ24. Соперник Ельцина по президентским выборам 1996 года коммунистГеннадий Зюганов, несмотря на свою приверженность марксизму-ленинизму,поддержал мистический акцент евразийства на особой духовной и миссионерскойроли русского народа на обширных пространствах Евразии, доказывая, что Россиипредоставлены таким образом как уникальная культурная роль, так и весьмавыгодное географическое положение для того, чтобы играть руководящую роль вмире.

Более умеренный и прагматичный вариантевразийства был выдвинут и руководителем Казахстана Нурсултаном Назарбаевым.Столкнувшись в своей стране с расколом между коренными казахами и русскимипереселенцами, число которых почти одинаково, и стремясь найти формулу, котораямогла бы как-нибудь ослабить давление Москвы, направленное на политическуюинтеграцию, Назарбаев выдвинул концепцию УЕвразийского союзаФ в качествеальтернативы безликому и неэффективному СНГ. Хотя в его варианте отсутствоваломистическое содержание, свойственное более традиционному евразийскому мышлению,и явно не ставилась в основу особая миссионерская роль русских как лидеровЕвразии, он был основан на той точке зрения, что Евразия — определяемая географически вграницах, аналогичных границам Советского Союза, — представляет собой органичноецелое, которое должно также иметь и политическое измерение.

Попытка дать Уближнему зарубежьюФ наивысшийприоритет в российском геополитическом мышлении была в некоторой степениоправданна в том плане, что некоторый порядок и примирение между постимперскойРоссией и недавно образовавшимися независимыми государствами были абсолютнонеобходимыми с точки зрения безопасности и экономики. Однако несколькосюрреалистический оттенок большей части этой дискуссии придали давнишниепредставления о том, что политическое УобъединениеФ бывшей империи былонекоторым образом желательным и осуществимым, будь оно добровольным (поэкономическим соображениям) или следствием в конечном счете восстановленияРоссией утраченной мощи, не говоря уже об особой евразийской или славянскоймиссии России.

В этом отношении в часто проводимомсравнении с ЕС игнорируется ключевое различие: в ЕС, хотя в нем и наличествуетособое влияние Германии, не доминирует какое-либо одно государство, которое водиночку затмевало бы остальные члены ЕС, вместе взятые, по относительному ВНП,численности населения или по территории. Не является ЕС также и наследникомкакой-то национальной империи, освободившиеся члены которой подозревали бы, чтопод УинтеграциейФ закодировано возрожденное подчинение. И даже в этом случаелегко представить себе, какой была бы реакция европейских стран, если быГермания официально заявила, что ее задача заключается в укреплении ирасширении ее руководящей роли в ЕС, как это прозвучало в сентябре 1995 года вофициальном заявлении России, цитировавшемся выше.

В аналогии с ЕС есть еще один недостаток.Открытые и относительно развитые экономические системы западноевропейских странбыли готовы к демократической интеграции, и большинство западноевропейцеввидели ощутимые экономические и политические выгоды в такой интеграции. Менеебогатые страны Западной Европы также могли выиграть от значительных дотаций. Впротивоположность этому недавно обретшие независимость государства видели вРоссии политически нестабильное государство, которое все еще лелеяло амбициигосподствования, и препятствие с экономической точки зрения их участию вмировой экономике и доступу к крайне необходимым иностранныминвестициям.

Оппозиция идеям Москвы в отношенииУинтеграцииФ была особенно сильной на Украине. Ее лидеры быстро поняли, чтотакая УинтеграцияФ, особенно в свете оговорок России в отношении законностинезависимости Украины, в конечном счете приведет к потере национальногосуверенитета. Кроме того, тяжелая рука России в обращении с новым украинскимгосударством: ее нежелание признать границы Украины, ее сомнения в отношенииправа Украины на Крым, ее настойчивые притязания на исключительныйэкстерриториальный контроль над Севастополем — все это придало пробудившемусяукраинскому национализму явную антирусскую направленность. В процессесамоопределения во время критической стадии формирования нового государстваукраинский народ, таким образом, переключился от традиционной антипольской илиантирумынской позиции на противостояние любым предложениям России, направленнымна большую интеграцию стран СНГ, на создание особого славянского сообщества (сРоссией и Беларусью), или Евразийского союза, разоблачая их как имперскиетактические приемы России.

Решимости Украины сохранить своюнезависимость способствовала поддержка извне. Несмотря на то что первоначальноЗапад, и особенно Соединенные Штаты, запоздал признать важное с точки зрениягеополитики значение существования самостоятельного украинского государства, ксередине 90-х годов и США, и Германия стали твердыми сторонникамисамостоятельности Киева. В июле 1996 года министр обороны США заявил: УЯ немогу переоценить значения существования Украины как самостоятельногогосударства для безопасности и стабильности всей ЕвропыФ, а в сентябре того жегода канцлер Германии, невзирая на его мощную поддержку президента Ельцина,пошел еще дальше, сказав, что Упрочное место Украины в Европе не может большекем-либо подвергаться сомнению... Больше никто не сможет оспариватьнезависимость и территориальную целостность УкраиныФ. Лица, формулирующиеполитику США, также начали называть американо-украинские отношенияУстратегическим партнерствомФ, сознательно используя то же выражение, котороеопределяло американо-российские отношения.

Как уже отмечалось, без Украины реставрацияимперии, будь то на основе СНГ или на базе евразийства, стала бынежизнеспособным делом. Империя без Украины будет в конечном счете означать,что Россия станет более УазиатскимФ и более далеким от Европы государством.Кроме того, идея евразийства оказалась также не очень привлекательной дляграждан только что образовавшихся независимых государств Средней Азии, лишьнекоторые из которых желали бы нового союза с Москвой. Узбекистан проявилособую настойчивость, поддерживая противодействие Украины любым преобразованиямСНГ в наднациональное образование и противясь инициативам России, направленнымна усиление СНГ.

Прочие члены СНГ также настороженноотносятся к намерениям Москвы, проявляя тенденцию сгруппироваться вокругУкраины и Узбекистана, чтобы оказать противодействие или избежать давленияМосквы, направленного на более тесную политическую и военную интеграцию. Крометого, почти во всех недавно образовавшихся государствах углублялось чувствонационального сознания, центром внимания которого все больше становитсязаклеймение подчинения в прошлом как колониализма и искоренение всевозможногонаследия той эпохи. Таким образом, даже уязвимый с этнической точки зренияКазахстан присоединился к государствам Средней Азии в отказе от кириллицы изамене ее латинским алфавитом, как это ранее сделала Турция. В сущности, дляпрепятствования попыткам России использовать СНГ как инструмент политическойинтеграции к середине 90-х годов неофициально сформировался скрытовозглавляемый Украиной блок, включающий Узбекистан, Туркменистан, Азербайджан ииногда Казахстан, Грузию и Молдову.

Настойчивость Украины в отношении лишьограниченной и главным образом экономической интеграции лишила понятиеУСлавянский союзФ какого-либо практического смысла. Распространяемая некоторымиславянофилами и получившая известность благодаря поддержке АлександраСолженицына идея автоматически потеряла геополитический смысл, как только былаотвергнута Украиной. Это оставило Беларусь наедине с Россией; и это такжеподразумевало возможное разделение Казахстана, поскольку заселенные русскимиего северные районы могли потенциально стать частью этого союза. Такой вариант,естественно, не устраивал новых руководителей Казахстана и просто усилилантирусскую направленность казахского национализма. Для Беларуси УСлавянскийсоюзФ без Украины означал не что иное, как включение в состав России, что такжеразожгло недовольство националистов.

Внешние препятствия на пути политики вотношении Уближнего зарубежьяФ были в значительной степени усилены важнымвнутренним ограничивающим фактором: настроениями русского народа. Несмотря нариторику и возбуждение политической элиты по поводу особой миссии России натерритории бывшей империи, русский народ — частично от явной усталости, нои из здравого смысла — проявил мало энтузиазма по отношению к честолюбивым программамреставрации империи.

Русские одобряли открытые границы, свободуторговли, свободу передвижения и особый статус русского языка, но политическаяинтеграция, особенно если она была связана с затратами или требовала проливатькровь, вызывала мало энтузиазма. О распаде Союза сожалели, к его восстановлениюотносились благосклонно, но реакция общественности на войну в Чечне показала,что любая политика, связанная с применением чего-то большего, чем экономическиерычаги и/или политическое давление, поддержки народа не получит.

Короче говоря, геополитическаянесостоятельность приоритета ориентации на Уближнее зарубежьеФ заключалась втом, что Россия была недостаточно сильной политически, чтобы навязывать своюволю, и недостаточно привлекательной экономически, чтобы соблазнить новыегосударства. Давление со стороны России просто заставило их искать большесвязей за рубежом, в первую очередь с Западом, в некоторых случаях также сКитаем и исламскими государствами на юге. Когда Россия пригрозила создать свойвоенный блок в ответ на расширение НАТО, она задавала себе болезненный вопрос:УС кемФ И получила еще более болезненный ответ: самое большее — с Беларусью иТаджикистаном.

Новые государства, если хотите, были всебольше склонны не доверять даже вполне оправданным и необходимым формамэкономической интеграции с Россией, боясь возможных политических последствий. Вто же время идеи о якобы присущей России евразийской миссии и о славянскойзагадочности только еще больше изолировали Россию от Европы и в целом отЗапада, продлив таким образом постсоветский кризис и задержав необходимуюмодернизацию и вестернизацию российского общества по тому принципу, как этосделал Кемаль Ататюрк в Турции после распада Оттоманской империи. Такимобразом, акцент на Уближнее зарубежьеФ стал для России не геополитическимрешением, а геополитическим заблуждением.

Если не кондоминиум с США и не УближнеезарубежьеФ, тогда какие еще геостратегические варианты имелись у РоссииНеудачная попытка ориентации на Запад для достижения желательного глобальногоравенства Удемократической РоссииФ с США, что больше являлось лозунгом, нежелиреалией, вызвала разочарование среди демократов, тогда как вынужденноепризнание, что УреинтеграцияФ старой империи была в лучшем случае отдаленнойперспективой, соблазнило некоторых российских геополитиков поиграть с идеейнекоего контральянса, направленного против гегемонии США в Евразии.

В начале 1996 года президент Ельцин заменилсвоего ориентированного на Запад министра иностранных дел Козырева болееопытным, но ортодоксальным Евгением Примаковым, специалистом по бывшемуКоминтерну, давним интересом которого были Иран и Китай. Некоторые российскиеобозреватели делали предположения, что ориентация Примакова может ускоритьпопытки создания новой УантигегемонистскойФ коалиции, сформированной вокругэтих трех стран с огромной геополитической ставкой на ограничениепреобладающего влияния США в Евразии. Некоторые первые поездки и комментарииПримакова усилили такое впечатление. Кроме того, существующие связи междуКитаем и Ираном в области торговли оружием, а также склонность России помочьИрану в его попытках получить больший доступ к атомной энергии, казалось,обеспечивали прекрасные возможности для более тесного политического диалога исоздания в конечном счете альянса. Результат мог, по крайней мере теоретически,свести вместе ведущее славянское государство мира, наиболее воинственное в миреисламское государство и самое крупное в мире по численности населения и сильноеазиатское государство, создав таким образом мощную коалицию.

Необходимой отправной точкой для любоготакого контральянса было возобновление двусторонних китайско-российскихотношений на основе недовольства политической элиты обоих государств тем, чтоСША стали единственной сверхдержавой. В начале 1996 года Ельцин побывал свизитом в Пекине и подписал декларацию, которая недвусмысленно осуждалаглобальные УгегемонистскиеФ тенденции, что, таким образом, подразумевало, чтоРоссия и Китай вступят в союз против Соединенных Штатов. В декабре 1996 годапремьер-министр Китая Ли Пен нанес ответный визит, и обе стороны не толькоснова подтвердили, что они против международной системы, в которой Удоминируетодно государствоФ, но также одобрили усиление существующих альянсов. Российскиеобозреватели приветствовали такое развитие событий, рассматривая его какположительный сдвиг в глобальном соотношении сил и как надлежащий ответ наподдержку Соединенными Штатами расширения НАТО. Некоторые даже ликовали, чтороссийско-китайский альянс будет для США отповедью, которую онизаслужили.

Pages:     | 1 |   ...   | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 |   ...   | 33 |    Книги по разным темам