Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 |   ...   | 33 |

Но как Поиск ответа, который был быприемлемым для русского народа и одновременно реалистичным, осложняетсяисторическим кризисом самого русского государства. На протяжении практическивсей своей истории это государство было одновременно инструментом итерриториальной экспансии, и экономического развития. Это также былогосударство, которое преднамеренно не представляло себя чисто национальныминструментом, как это принято в западноевропейской традиции, но определяло себяисполнителем специальной наднациональной миссии, с Урусской идеейФ,разнообразно определенной в религиозных, геополитических или идеологическихрамках. Теперь же в этой миссии ей внезапно отказали, когда государствоуменьшилось территориально до главным образом этнической величины.

Более того, постсоветский кризис русскогогосударства (так сказать, его УсущностиФ) был осложнен тем фактом, что Россияне только внезапно лишилась своей имперской миссионерской роли, но и оказаласьпод давлением своих собственных модернизаторов (и их западных консультантов),которые, чтобы сократить зияющий разрыв между социально отсталой Россией инаиболее развитыми евразийскими странами, требуют, чтобы Россия отказалась отсвоей традиционной экономической роли ментора, владельца и распорядителясоциальными благами. Это потребовало ни более ни менее как политическиреволюционного ограничения роли Российского государства на международной аренеи внутри страны. Это стало абсолютно разрушительным для большинстваукоренившихся моделей образа жизни в стране и усилило разъединяющий смыслгеополитической дезориентации среди русской политической элиты.

В этой запутанной обстановке, как и можнобыло ожидать, на вопрос: УКуда идет Россия и что есть РоссияФ — возникает множество ответов.Большая протяженность России в Евразии давно способствовала тому, чтобы элитамыслила геополитически. Первый министр иностранных дел постимперской ипосткоммунистической России Андрей Козырев вновь подтвердил этот образ мышленияв одной из своих первых попыток определить, как новая Россия должна вести себяна международной арене. Меньше чем через месяц после распада Советского Союзаон заметил: УОтказавшись от мессианства, мы взяли курс на прагматизм... мыбыстро пришли к пониманию, что геополитика... заменяет идеологиюФ20.

Вообще говоря, как реакция на крушениеСоветского Союза возникли три общих и частично перекрывающихсягеостратегических варианта, каждый из которых в конечном счете связан созабоченностью России своим статусом по сравнению с Америкой и содержитнекоторые внутренние варианты. Эти несколько направлений мысли могут бытьклассифицированы следующим образом:

1. Приоритет Узрелого стратегического партнерстваФ с Америкой, чтодля некоторых приверженцев этой идеи являлось на самом деле термином, подкоторым зашифрован глобальный кондоминиум.
2. Акцент на Уближнее зарубежьеФ как на объект основного интересаРоссии, при этом одни отстаивают некую модель экономической интеграции придоминировании Москвы, а другие также рассчитывают на возможную реставрациюнекоторого имперского контроля с созданием таким образом державы, болееспособной уравновесить Америку и Европу.
3. Контральянс, предполагающий создание чего-то вроде евразийскойантиамериканской коалиции, преследующей цель снизить преобладание Америки вЕвразии.

Хотя первая идея первоначально доминироваласреди членов новой правящей команды президента Ельцина, второй вариант снискализвестность в политических кругах вскоре после первой идеи частично как критикагеополитических приоритетов Ельцина; третья идея возникла несколько позже,где-то в середине 90-х годов, в качестве реакции на растущие настроения, чтогеостратегия постсоветской России неясна и не работает. Как это случается, всетри варианта оказались неуклюжими с исторической точки зрения и разработаннымина основе весьма фантасмагорических взглядов на нынешние мощь, международныйпотенциал и интересы России за рубежом.

Сразу же после крушения Советского Союзапервоначальная позиция Ельцина отображала всегда лелеемую, но никогда недостигавшую полного успеха концепцию русской политической мысли, выдвигаемуюУпрозападникамиФ: Россия — государство западного мира — должна быть частью Запада идолжна как можно больше подражать Западу в своем развитии. Эта точка зренияподдерживалась самим Ельциным и его министром иностранных дел, при этом Ельцинвесьма недвусмысленно осуждал русское имперское наследие. Выступая в Киеве 19ноября 1990 г. и высказывая мысли, которые украинцы и чеченцы смогливпоследствии обернуть против него же, Ельцин красноречиво заявил:

УРоссия не стремится стать центром чего-товроде новой империи... Россия лучше других понимает пагубность такой роли,поскольку именно Россия долгое время играла эту роль. Что это дало ей Стали лирусские свободнее Богаче Счастливее. История научила нас, что народ, которыйправит другими народами, не может быть счастливымФ.

Сознательно дружественная позиция, занятаяЗападом, особенно Соединенными Штатами, в отношении нового российскогоруководства ободрила постсоветских УпрозападниковФ в российскомвнешнеполитическом истеблишменте. Она усилила его проамериканские настроения исоблазнила членов этого истеблишмента. Новым лидерам льстило быть накоротке свысшими должностными лицами, формулирующими политику единственной в миресверхдержавы, и они легко впали в заблуждение, что они тоже лидерысверхдержавы. Когда американцы запустили в оборот лозунг о Узреломстратегическом партнерствеФ между Вашингтоном и Москвой, русским показалось,что этим был благословлен новый демократический американо-российскийкондоминиум, пришедший на смену бывшему соперничеству.

Этот кондоминиум будет глобальным помасштабам. Таким образом Россия будет не только законным правопреемникомбывшего Советского Союза, но и де-факто партнером в мировом устройстве,основанном на подлинном равенстве. Как не устают заявлять российские лидеры,это означает не только то, что остальные страны мира должны признать Россиюравной Америке, но и то, что ни одна глобальная проблема не может обсуждатьсяили решаться без участия и/или разрешения России. Хотя открыто об этом неговорилось, в эту иллюзию вписывается также точка зрения, что страныЦентральной Европы должны каким-то образом остаться, или даже решить остаться,регионом, политически особо близким России. Роспуск Варшавского договора и СЭВне должен сопровождаться тяготением их бывших членов к НАТО или даже только кЕС.

Западная помощь тем временем позволитроссийскому правительству провести реформы внутри страны, исключитьвмешательство государства в экономику и создать условия для укреплениядемократических институтов. Восстановление Россией экономики, ее специальныйстатус равноправного партнера Америки и просто ее привлекательность побудятнедавно образовавшиеся независимые государства — благодарные России за то, чтоона не угрожает им, и все более осознающие выгоды некоего союза с ней— к самой теснойэкономической, а затем и политической интеграции с Россией, расширяя такимобразом пределы этой страны и увеличивая ее мощь.

Проблема с таким подходом заключается втом, что он лишен внешнеполитического и внутриполитического реализма. Хотяконцепция Узрелого стратегического партнерстваФ и ласкает взор и слух, онаобманчива. Америка никогда не намеревалась делить власть на земном шаре сРоссией, да и не могла делать этого, даже если бы и хотела. Новая Россия былапросто слишком слабой, слишком разоренной 75 годами правления коммунистов ислишком отсталой социально, чтобы быть реальным партнером Америки в мире. Помнению Вашингтона, Германия, Япония и Китай по меньшей мере так же важны ивлиятельны. Более того, по некоторым центральным геостратегическим вопросам,представляющим национальный интерес Америки, — в Европе, на Ближнем Востоке ина Дальнем Востоке —устремления Америки и России весьма далеки от совпадения. Как только неизбежноначали возникать разногласия — из-за диспропорций в сфере политической мощи, финансовых затрат,технологических новшеств и культурной притягательности — идея Узрелого стратегическогопартнерстваФ стала казаться дутой, и все больше русских считают ее выдвинутойспециально для обмана России.

Возможно, этого разочарования можно было быизбежать, если бы Америка раньше, во время американо-российского УмедовогомесяцаФ, приняла концепцию расширения НАТО и одновременно предложила РоссииУсделку, от которой невозможно отказатьсяФ, а именно — особые отношения сотрудничествамежду Россией и НАТО. Если бы Америка четко и решительно приняла концепциюрасширения альянса с оговоркой, что Россия будет каким-либо образом включена вэтот процесс, можно было бы, вероятно, избежать возникшего у Москвывпоследствии чувства разочарования Узрелым партнерствомФ, а такжепрогрессирующего ослабления политических позиций УпрозападниковФ вКремле.

Временем сделать это была вторая половина1993 года, сразу же после того, как Ельцин в августе подтвердил, что стремлениеПольши присоединиться к трансатлантическому альянсу не противоречит УинтересамРоссииФ. Вместо этого администрация Клинтона, тогда все еще проводившаяполитику Упредпочтения РоссииФ, мучилась еще два года, в течение которых КремльУсменил пластинкуФ и стал все более враждебно относиться к появляющимся, нонерешительным сигналам о намерении Америки расширить НАТО. К 1996 году, когдаВашингтон решил сделать расширение НАТО центральной задачей политики Америки посозданию более крупного и более безопасного евроатлантического сообщества,русские встали в жесткую оппозицию. Следовательно, 1993 год можно считать годомупущенных исторических возможностей.

Нельзя не признать, что не все тревогиРоссии в отношении расширения НАТО лишены законных оснований или вызванынедоброжелательством. Некоторые противники расширения НАТО, разумеется,особенно в российских военных кругах, воспользовались менталитетом временхолодной войны и рассматривают расширение НАТО не как неотъемлемую частьсобственного развития Европы, а скорее как продвижение к границам Россиивозглавляемого Америкой и все еще враждебного альянса. Некоторые представителироссийской внешнеполитической элиты — большинство из которых на самомделе бывшие советские должностные лица — упорствуют в давнейгеостратегической точке зрения, что Америке нет места в Евразии и чторасширение НАТО в большей степени связано с желанием американцев расширить своюсферу влияния. В некоторой степени их оппозиция связана с надеждой, что несвязанные ни с кем страны Центральной Европы однажды вернутся в сферугеополитического влияния Москвы, когда Россия УпоправитсяФ.

Но многие российские демократы такжебоялись, что расширение НАТО будет означать, что Россия останется вне Европы,подвергнется политическому остракизму и ее будут считать недостойной членства винститутах европейской цивилизации. Отсутствие культурной безопасностиусугубляло политические страхи, что сделало расширение НАТО похожим накульминацию давней политики Запада, направленной на изолирование России, чтобыоставить ее одну —уязвимой для различных ее врагов. Кроме того, российские демократы просто несмогли понять ни глубины возмущения населения Центральной Европы более чемполувековым господством Москвы, ни глубины их желания стать частью болеекрупной евроатлантической системы.

С другой стороны, возможно, что ниразочарования, ни ослабления российских УпрозападниковФ избежать было нельзя.Новая российская элита, не единая сама по себе, с президентом и его министроминостранных дел, неспособными обеспечить твердое геостратегическое лидерство,не могла четко определить, чего новая Россия хочет в Европе, как не могла иреалистично оценить имеющиеся ограничения, связанные со слабостью России.Российские демократы, ведущие политические схватки, не смогли заставить себясмело заявить, что демократическая Россия не против расширениятрансатлантического демократического сообщества и хочет входить в него. Манияполучить одинаковый с Америкой статус в мире затруднила политической элитеотказ от идеи привилегированного геополитического положения России не только натерритории бывшего Советского Союза, но и в отношении бывших стран — сателлитов ЦентральнойЕвропы.

Такое развитие обстановки сыграло на рукунационалистам, которые к 1994 году начали вновь обретать голос, и милитаристам,которые к тому времени стали критически важными для Ельцина сторонниками внутристраны. Их все более резкая и временами угрожающая реакция на чаяния населениястран Центральной Европы лишь усилила решимость бывших стран-сателлитов— помнящих о своемлишь недавно обретенном освобождении от господства России — получить безопасное убежище вНАТО.

Пропасть между Вашингтоном и Москвойуглубилась еще больше из-за нежелания Кремля отказаться от всех завоеванныхСталиным территорий. Западное общественное мнение, особенно в Скандинавскихстранах, а также и в Соединенных Штатах было особо встревожено двусмысленнымотношением России к Прибалтийским республикам. Признавая их независимость и незаставляя их стать членами СНГ, даже демократические российские руководителипериодически прибегали к угрозам, чтобы добиться льгот для крупных сообществрусских колонистов, которых преднамеренно поселили в этих странах во временаправления Сталина. Обстановка была еще больше омрачена подчеркнутым нежеланиемКремля денонсировать секретное германо-советское соглашение 1939 года, котороепроложило дорогу насильственному включению этих республик в состав СоветскогоСоюза. Даже через пять лет после распада Советского Союза представители Кремлянастаивали (в официальном заявлении от 10 сентября 1996 г.), что в 1940 годуПрибалтийские государства добровольно УприсоединилисьФ к СоветскомуСоюзу.

Российская постсоветская элита явноожидала, что Запад поможет или, по крайней мере, не будет мешать восстановлениюглавенствующей роли России в постсоветском пространстве. Поэтому их возмутиложелание Запада помочь получившим недавно независимость постсоветским странамукрепиться в их самостоятельном политическом существовании. Даже предупреждая,что Уконфронтация с Соединенными Штатами... — это вариант, которого следуетизбежатьФ, высокопоставленные российские аналитики, занимающиеся вопросамивнешней политики США, доказывали (и не всегда ошибочно), что Соединенные Штатыдобиваются Уреорганизации межгосударственных отношений во всей Евразии... чтобыв результате на континенте было не одно ведущее государство, а много средних,относительно стабильных и умеренно сильных... но обязательно более слабых посравнению с Соединенными Штатами как по отдельности, так и вместеФ21.

Pages:     | 1 |   ...   | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 |   ...   | 33 |    Книги по разным темам