Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 |   ...   | 33 |

Однако коалиция России одновременно сКитаем и Ираном может возникнуть только в том случае, если Соединенные Штатыокажутся настолько недальновидными, чтобы вызвать антагонизм в Китае и Иранеодновременно. Безусловно, такая возможность не исключена, и действия США в1995-1996 годах почти оправдывали мнение, что Соединенные Штаты стремятсявступить в антагонистические отношения и с Тегераном, и с Пекином. Однако ниИран, ни Китай не были готовы связать стратегически свою судьбу с нестабильнойи слабой Россией. Оба государства понимали, что любая подобная коалиция, кактолько она выйдет за рамки некоторой преследующей определенную цель тактическойоркестровки, может поставить под угрозу их выход на более развитые государствас их исключительными возможностями по инвестициям и столь необходимымипередовыми технологиями. Россия могла предложить слишком мало, чтобы бытьпо-настоящему достойным партнером по коалиции антигегемонистскойнаправленности.

ишенная общей идеологии и объединеннаялишь УантигегемонистскимиФ чувствами, подобная коалиция будет по существуальянсом части стран Утретьего мираФ против наиболее развитых государств. Ниодин из членов такой коалиции не добьется многого, а Китай в особенностирискует потерять огромный приток инвестиций. Для России — аналогично — Упризрак российско-китайскогоальянса... резко увеличит шансы, что она снова окажется почти отрезанной отзападной технологии и капиталовФ25, как заметил одинкритически настроенный российский геополитик. Такой союз в конечном счетеобречет всех его участников, будь их два или три, на длительную изоляцию иобщую для них отсталость.

Кроме того, Китай окажется старшимпартнером в любой серьезной попытке России создать подобнуюУантигегемонистскуюФ коалицию. Имеющий большую численность населения, болееразвитый в промышленном отношении, более новаторский, более динамичный ипотенциально вынашивающий определенные территориальные планы в отношении РоссииКитай неизбежно присвоит ей статус младшего партнера, одновременно испытываянехватку средств (а возможно, и нежелание) для помощи России в преодолении ееотсталости. Россия, таким образом, станет буфером между расширяющейся Европой иэкспансионистским Китаем.

И наконец, некоторые российские эксперты помеждународным делам продолжали лелеять надежду, что патовое состояние винтеграции Европы, включая, возможно, внутренние разногласия стран Запада побудущей модели НАТО, смогут в конечном счете привести к появлению по меньшеймере тактических возможностей для УфлиртаФ России с Германией или Францией, нов любом случае без ущерба для трансатлантических связей Европы с США. Такаяперспектива вряд ли была чем-то новым, поскольку на протяжении всего периодахолодной войны Москва периодически пыталась разыграть германскую илифранцузскую карту. Тем не менее некоторые геополитики в Москве считалиобоснованным рассчитывать на то, что патовое положение в европейских делахможет создать благоприятные тактические условия, которые можно использовать вовред США.

Но это почти все, чего можно достичь: чистотактические варианты. Маловероятно, что Германия или Франция откажутся отсвязей с США. Преследующий определенные цели УфлиртФ, особенно с Францией, покакому-нибудь узкому вопросу не исключен, но геополитическому изменениюструктуры альянсов должны предшествовать массированный переворот в европейскихделах, провал объединения Европы и разрыв трансатлантических связей. Но дажетогда маловероятно, что европейские государства выскажут намерение вступить вдействительно всеобъемлющий геостратегический союз с потерявшей курсРоссией.

Таким образом, ни один из вариантовконтральянса не является при ближайшем рассмотрении жизнеспособнойальтернативой. Решение новой геополитической дилеммы России не может бытьнайдено ни в контральянсе, ни в иллюзии равноправного стратегическогопартнерства с США, ни в попытках создать какое-либо новое политически илиэкономически УинтегрированноеФ образование на пространствах бывшего СоветскогоСоюза. Во всех них не учитывается единственный выход, который на самом делеимеется у России.

Дилемма единственной альтернативы.

Для России единственный геостратегическийвыбор, в результате которого она смогла бы играть реальную роль намеждународной арене и получить максимальную возможность трансформироваться имодернизировать свое общество, — это Европа. И это не просто какая-нибудь Европа, атрансатлантическая Европа с расширяющимися ЕС и НАТО. Такая Европа, как мывидели в главе 3, принимает осязаемую форму и, кроме того, она, вероятно, будетпо-прежнему тесно связана с Америкой. Вот с такой Европой России придется иметьотношения в том случае, если она хочет избежать опасной геополитическойизоляции.

Для Америки Россия слишком слаба, чтобыбыть ее партнером, но, как и прежде, слишком сильна, чтобы быть просто еепациентом. Более вероятна ситуация, при которой Россия станет проблемой, еслиАмерика не разработает позицию, с помощью которой ей удастся убедить русских,что наилучший выбор для их страны — это усиление органических связей с трансатлантической Европой.Хотя долгосрочный российско-китайский и российско-иранский стратегический союзмаловероятен, для Америки весьма важно избегать политики, которая могла быотвлечь внимание России от нужного геополитического выбора. Поэтому, насколькоэто возможно, отношения Америки с Китаем и Ираном следует формулировать также сучетом их влияния на геополитические расчеты русских. Сохранение иллюзий овеликих геостратегических вариантах может лишь отсрочить исторический выбор,который должна сделать Россия, чтобы избавиться от тяжелогозаболевания.

Только Россия, желающая принять новыереальности Европы как в экономическом, так и в геополитическом плане, сможетизвлечь международные преимущества из расширяющегося трансконтинентальногоевропейского сотрудничества в области торговли, коммуникаций, капиталовложенийи образования. Поэтому участие России в Европейском Союзе — это шаг в весьма правильномнаправлении. Он является предвестником дополнительных институционных связеймежду новой Россией и расширяющейся Европой. Он также означает, что в случаеизбрания Россией этого пути у нее уже не будет другого выбора, кроме как вконечном счете следовать курсом, избранным пост-Оттоманской Турцией, когда онарешила отказаться от своих имперских амбиций и вступила, тщательно все взвесив,на путь модернизации, европеизации и демократизации.

Никакой другой выбор не может открыть передРоссией таких преимуществ, как современная, богатая и демократическая Европа,связанная с Америкой. Европа и Америка не представляют никакой угрозы дляРоссии, являющейся неэкспансионистским национальным и демократическимгосударством. Они не имеют никаких территориальных притязаний к России, которыемогут в один прекрасный день возникнуть у Китая. Они также не имеют с Россиейненадежных и потенциально взрывоопасных границ, как, несомненно, обстоит дело снеясной с этнической и территориальной точек зрения границей России смусульманскими государствами к югу. Напротив, как для Европы, так и для Америкинациональная и демократическая Россия является желательным с геополитическойточки зрения субъектом, источником стабильности в изменчивом евразийскомкомплексе.

Следовательно, Россия стоит перед дилеммой:выбор в пользу Европы и Америки в целях получения ощутимых преимуществ требуетв первую очередь четкого отречения от имперского прошлого и во вторую— никакойдвусмысленности в отношении расширяющихся связей Европы в области политики ибезопасности с Америкой. Первое требование означает согласие с геополитическимплюрализмом, который получил распространение на территории бывшего СоветскогоСоюза. Такое согласие не исключает экономического сотрудничествапредпочтительно на основе модели старой европейской зоны свободной торговли,однако оно не может включать ограничение политического суверенитета новыхгосударств по той простой причине, что они не желают этого. В этом отношениинаиболее важное значение имеет необходимость ясного и недвусмысленногопризнания Россией отдельного существования Украины, ее границ и ее национальнойсамобытности.

Со вторым требованием, возможно, будет ещетруднее согласиться. Подлинные отношения сотрудничества с трансатлантическимсообществом нельзя основывать на том принципе, что по желанию России можноотказать тем демократическим государствам Европы, которые хотят стать еесоставной частью. Нельзя проявлять поспешность в деле расширения этогосообщества, и, конечно же, не следует способствовать этому, используяантироссийскую тему. Однако этот процесс не может, да и не должен бытьпрекращен с помощью политического указа, который сам по себе отражаетустаревшее понятие о европейских отношениях в сфере безопасности. Процессрасширения и демократизации Европы должен быть бессрочным историческимпроцессом, не подверженным произвольным с политической точки зрениягеографическим ограничениям.

Для многих русских дилемма этойединственной альтернативы может оказаться сначала и в течение некотороговремени в будущем слишком трудной, чтобы ее разрешить. Для этого потребуютсяогромный акт политической воли, а также, возможно, и выдающийся лидер,способный сделать этот выбор и сформулировать видение демократической,национальной, подлинно современной и европейской России. Это вряд ли произойдетв ближайшем будущем. Для преодоления посткоммунистического и постимперскогокризисов потребуется не только больше времени, чем в случае спосткоммунистической трансформацией Центральной Европы, но и появлениедальновидного и стабильного руководства. В настоящее время на горизонте невидно никакого русского Ататюрка. Тем не менее русским в итоге придетсяпризнать, что национальная редефиниция России является не актом капитуляции, аактом освобождения26. Им придется согласиться стем, что высказывания Ельцина в Киеве в 1990 году о неимперском будущем Россииабсолютно уместны. И подлинно неимперская Россия останется великой державой,соединяющей Евразию, которая по-прежнему является самой крупной территориальнойединицей в мире.

Во всяком случае, процесс редефиниции УЧтотакое Россия и где находится РоссияФ будет, вероятно, происходить толькопостепенно, и для этого Запад должен будет занять мудрую и твердую позицию.Америке и Европе придется ей помочь. Им следует предложить России не толькозаключить специальный договор или хартию с НАТО, но и начать вместе с Россиейпроцесс изучения будущей формы возможной трансконтинентальной системыбезопасности и сотрудничества, которая в значительной степени выходит за рамкирасплывчатой структуры Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе(ОБСЕ). И если Россия укрепит свои внутренние демократические институты идобьется ощутимого прогресса в развитии свободной рыночной экономики, тогда неследует исключать возможности ее еще более тесного сотрудничества с НАТО иЕС.

В то же самое время для Запада и особеннодля Америки также важно проводить линию на увековечивание дилеммы единственнойальтернативы для России. Политическая и экономическая стабилизацияпостсоветских государств является главным фактором, чтобы сделать историческуюсамопереоценку России необходимостью. Следовательно, оказание поддержки новымгосударствам — дляобеспечения геополитического плюрализма в рамках бывшей советской империи— должно статьсоставной частью политики, нацеленной на то, чтобы побудить Россию сделатьясный выбор в пользу Европы. Среди этих государств три страны имеют особоважное значение: Азербайджан, Узбекистан и Украина.

Независимый Азербайджан может статькоридором для доступа Запада к богатому энергетическими ресурсами бассейнуКаспийского моря и Средней Азии. И наоборот, подчиненный Азербайджан означал бывозможность изоляции Средней Азии от внешнего мира и политическую уязвимостьпри оказании Россией давления в целях реинтеграции. Узбекистан, который снациональной точки зрения является наиболее важной и самой густонаселеннойстраной Средней Азии, является главным препятствием для возобновления контроляРоссии над регионом. Независимость Узбекистана имеет решающее значение длявыживания других государств Средней Азии, а кроме того, он наименее уязвим длядавления со стороны России.

Однако более важное значение имеет Украина.В связи с расширением ЕС и НАТО Украина сможет в конечном счете решить, желаетли она стать частью той или другой организации. Вероятно, для усиления своегоособого статуса Украина захочет вступить в обе организации, поскольку ониграничат с Украиной и поскольку вследствие происходящих на Украине внутреннихперемен она получает право на членство в этих организациях. Хотя для этогопотребуется определенное время, Западу не слишком рано — занимаясь дальнейшим укреплениемсвязей в области экономики и безопасности с Киевом — приступить к указанию надесятилетний период 2005-2015 годов как на приемлемый срок инициациипостепенного включения Украины, вследствие чего уменьшится риск возможноговозникновения у украинцев опасений относительно того, что расширение Европыостановится на польско-украинской границе.

Несмотря на протесты, Россия, вероятно,молча согласится с расширением НАТО в 1999 году и на включение в него рядастран Центральной Европы в связи со значительным расширением культурного исоциального разрыва между Россией и странами Центральной Европы со временипадения коммунизма. И напротив, России будет несравнимо труднее согласиться совступлением Украины в НАТО, поскольку ее согласие означало бы признание ею тогофакта, что судьба Украины больше органически не связана с судьбой России.Однако, если Украина хочет сохранить свою независимость, ей придется статьчастью Центральной Европы, а не Евразии, и если она хочет стать частьюЦентральной Европы, ей придется сполна участвовать в связях Центральной Европыс НАТО и Европейским Союзом. Принятие Россией этих связей тогда определило бысобственное решение России также стать законной частью Европы. Отказ же Россиистал бы равносилен отказу от Европы в пользу обособленной УевразийскойФсамостоятельности и обособленного существования.

Pages:     | 1 |   ...   | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 |   ...   | 33 |    Книги по разным темам