Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 |   ...   | 48 |

Какова функция описанной позы плоскогодыхания Если мы рассмотрим положение внутренних органов и их отношение ксолнечному сплетению, то сразу же поймем, о чем речь. Непроизвольный вдохпроисходит при испуге. Подумайте о непроизвольном вдохе при утоплении, которыйможет привести к смерти. Диафрагма сокращается и давит на солнечное сплетение.Полностью понятной функция этого мышечного действия становится только в томслучае, если принять во внимание результаты исследования прежних инфантильныхзащитных механизмов, предпринятого с помощью анализа характера. Дети обычносправляются с длительными и мучительными состояниями страха, ощущаемыми внадчревной области, с помощью задержки дыхания. Они делают то же, испытываяощущение удовольствия в животе или гениталиях и боясь этого.

Задержка дыхания и фиксация диафрагмы всокращенном состоянии — одно из первых и важнейших действий, имеющих целью как подавлениеощущения удовольствия в животе, так и ликвидацию в зародыше страха в животе.К задержке дыхания прибавляется действие брюшного пресса. Вегетативные ощущенияв животе известны каждому. Обычно их описывают по-разному. Мы слышим жалобы наневыносимое давление в животе или на стесняющий пояс вокруг надчревнойобласти. У других пациентов особенно чувствительным оказывается определенноеместо в животе. Все люди опасаются получить удар в живот. Этот страх передударом в живот превращается в центр обильных фантазий. Другие чувствуют, чтоони оказались в животе или в их животе оказалось что-то: В животе что-то, чтоне может выйти, Я чувствую в животе как бы тарелку, Мой живот мертв, Мненадо закрепить живот и т. д. и т. п. Фантазии маленьких детей о беременности иродах группируются большей частью вокруг их вегетативных ощущений вживоте.

Если медленно вдавить двумя пальцами брюшнуюстенку примерно на 3 см ниже конца грудного хряща, не пугая пациента, то раньшеили позже можно заметить подобное рефлексу напряжение сопротивления илидлительное противодействие. Содержимое животазащищается. У пациентов, жалующихся на хроническоенапряжение в поясе или чувство давления, мускулатура надчревной областиоказывается жесткой, как доска. Следовательно, отсутствует давление как спередина солнечное сплетение, так и сверху на диафрагму. Электрический потенциал кожиживота падает, как я обосновывал ранее, в среднем на 10—30 мви при прямом надавливании, и при глубокомвдохе.

Одна моя пациентка находилась на гранитяжелой меланхолии. Ее мускулатура была очень сильно напряжена, женщинастрадала депрессией, и целый год мне не удавалось вызвать в ней даже малейшееаффективное побуждение. Я долго не понимал, как она оказывалась способнареагировать без аффекта на тяжелейшие ситуации. Наконец положение началопроясняться. При самом малом проявлении аффекта она приводила живот впорядок, задерживала дыхание и устремляла взгляд за окно — будто смотрела вдаль. При этомглаза приобретали пустое выражение, как бы обращенное внутрь. Брюшная стенканапрягалась, и ягодицы втягивались. Позже она говорила: Я умерщвляю живот итогда ничего больше не чувствую. Иначе у моего живота нечистая совесть. Этоозначало: Сексуальное удовольствие и поэтомунечистая совесть.

Наши дети блокируют ощущения в животе спомощью дыхания и брюшного пресса типичным общепринятым образом. Вегетотерапииприходится вести тяжелую борьбу против этой техники господства над аффектами,характерной для универсальных культур йоги.

Как может задержка дыхания подавить илисовсем ликвидировать аффекты Этот вопрос имел просто решающее значение. Былоясно, что торможение дыхания в качестве физиологического механизма подавления ивытеснения аффектов является и основным механизмом возникновения неврозов.Простое размышление показывало: функция дыхания заключается в подаче в организмкислорода и выведении из него углекислого газа. Кислород из поступающеговоздуха сжигает переваренные в организме питательные вещества. Сожжение вхимическом смысле означает любой процесс, в ходе которого происходит соединениевеществ с кислородом. В результате этого вырабатывается энергия. Без кислороданет сожжения и, следовательно, выработки энергии, биоэлектричества. При этомвозникают тепло и кинетическая энергия движения. При ограниченном дыханииподается меньше кислорода — собственно столько, сколько необходимо для поддержания жизни.Если в организме вырабатывается меньше энергии, то вегетативные возбужденияслабее и, следовательно, с ними легче справиться. Следовательно, торможениедыхания невротика имело, с биологической точки зрения, функцию снижениявыработки энергии в организме, а тем самым и снижения страха.

3. РЕФЛЕКС ОРГАЗМА. ИСТОРИЯБОЛЕЗНИ

Чтобы показать процесс прямого высвобождениясексуальных (вегетативных) энергий из болезненных мышечных позиций, я выбралслучай, когда мне удалось особенно быстро и хорошо создать оргастическуюпотенцию. Я хотел бы предпослать изложению замечание, что демонстрация этогослучая как примера не является претензией на то, чтобы показать те значительныетрудности, которые возникают при преодолении нарушений оргазма.

Меня посетил 27-летний техник, страдающийалкоголизмом. Он страдал от того, что уступал своему влечению и напивался почтиежедневно до положения риз, боясь в то же время полного разрушения своегоздоровья и потери трудоспособности. Встречаясь с друзьями, он предавалсябеспробудному пьянству. Его жизнь осложнялась очень несчастным браком сженой-истеричкой. Несмотря на несчастливый брак, он не мог решиться связатьсвою судьбу с другой женщиной. Было нетрудно увидеть, что убожество бракаявлялось одним из мотивов бегства в алкоголизм. Он жаловался, что не чувствуетжизни. Не радовала и работа, которую он выполнял механически, безжизненно, безкакого бы то ни было интереса. Пациент утверждал, что, если такая ситуацияпродлится, с ним вскоре все будет кончено. В этом состоянии он пребывал ужечетыре года, и за последние месяцы оно существенно ухудшилось.

Среди серьезных патологических особенностейхарактера бросалась в глаза неспособность к агрессии. Он чувствовал в себепринуждение, заставлявшее его постоянно быть милым и вежливым, соглашаться совсем, что говорят люди, даже если речь шла о мнениях, полностью противоречившихего собственному. Больной страдал от поверхностности, владевшей им. Он не мог сполной серьезностью предаться никакому делу, никакой работе, никакой мысли ипроводил свободное время в кафе и ресторанах, пробавляясь пустыми,бессодержательными разговорами и остротами. Правда, мой собеседник чувствовал,что речь шла о болезненном состоянии, но тогда ему еще не был в полной мереясен именно болезненный смысл этих черт его характера и образа жизни. Онстрадал от широко распространенного заболевания, которое в форме ложно понятойбесконтактной общительности превращается в жесткое принуждение и опустошаетвнутренний мир многих людей.

Для него была характерна манера неувереннодвигаться, входить в комнату быстрыми, большими шагами, отчего походкапроизводила впечатление некой грубости. Больной не был напряжен, но казалось,что он все время настороже. Его лицо было лишено выражения и каких-то особыххарактерных черт. Кожа лица, слегка блестевшая, была сильно натянута ипроизводила впечатление маски. Лоб казался плоским. Маленький, судорожнонапряженный рот едва двигался, когда пациент говорил. Тонкие губы казалисьплотно сжатыми. Глаза были лишены выражения.

Несмотря на очевидное тяжелое нарушениевегетативной подвижности, за всем этим чувствовалась очень живая,интеллигентная натура. Этому можно было приписать и собственные, весьмаэнергичные, попытки больного преодолеть свое состояние.

Последовавшее лечение продолжалось в целомшесть с половиной месяцев, занимая час ежедневно. Я хочу попытаться показатьего важнейшие этапы.

На первом же сеансе я столкнулся с вопросом о том, начинать ли своздействия на психическую зажатость или на бросавшееся в глаза выражениелица пациента. Я решился сделать второе и предоставить дальнейшему ходу лечениярешение вопроса о времени и форме ликвидации психической замкнутости. Запоследовательным описанием его судорожно напряженного рта началось сначаласлабое, а затем все более заметное клоническое дрожание губ. Он был ошеломленнепроизвольностью этого дрожания и защищался от него. Я призвал пациентаследовать каждому импульсу. Затем губы начали ритмично вытягиваться и нанесколько секунд застывать в таком положении, как при тонической судороге. Приэтом лицо пациента приобретало совершенно очевидное выражение младенца, чтоошеломляло его. Охваченный страхом, он спрашивал, куда все это может привести.Я успокаивал больного, прося только последовательно поддаваться каждомуимпульсу и рассказывать мне о торможении импульса, если он ощущалтаковое.

На следующих сеансах все отчетливеестановились разные проявления на лице, постепенно будившие интерес больного. Онполагал, что этот процесс должен означать что-то необычное. При этом казалосьочень странным, что его психическая сфера оставалась незатронутой, более того,после такого клонического или тонического возбуждения лица он мог спокойноразговаривать со мной. Во время одного из следующих сеансов сокращение ртаусилилось до сдерживаемого плача. При этом он издавал звуки, похожие на долгоподавлявшееся и наконец прорвавшееся всхлипывание. Мой постоянный призывподдаваться каждому мышечному движению возымел успех. Описанная активность лицаусложнялась. Правда, рот искажался в судорожном плаче, но это выражение непропало со слезами, перейдя, к нашему изумлению, в выражение ярости, исказившеелицо. При этом пациент, как ни странно, не ощутил никакой ярости, хотя и знал,что испытывал именно ее.

Если эти мышечные действия особенноусиливались, так что лицо синело, то больной становился боязлив и беспокоен. Онвновь и вновь хотел знать, куда все это приведет и что же с ним происходит. Яначал обращать его внимание на то, что страх перед неожиданным событием вполнесоответствовал общей характерологической позиции пациента, что над нимгосподствовал неопределенный страх перед чем-то неожиданным, что внезапно моглообрушиться на него.

Так как я не хотел отказываться от начатойпоследовательной разработки одного стереотипа физического поведения, надо былообрести ясность насчет отношения действий его лицевых мышц к общейоборонительной позиции характера. Если бы мышечная судорога не была выраженатак четко, то я сначала воздействовал бы на характерологическую защиту,представшую передо мной в форме замкнутости. Напрашивалось соображение о том,что владевший больным психический конфликт был, очевидно, разделен. Защитнаяфункция в этот момент осуществлялась благодаря его общей психическойзамкнутости, тогда как то, против чего он оборонялся, то есть вегетативное возбуждение, раскрывалось вдействиях лицевых мышц. Достаточно своевременно меня посетила мысль о том, чтов позиции мышц был представлен не только аффект, от которого оборонялсябольной, но и сама эта оборона. То, что рот оказывался маленьким и судорожносжатым, не могло быть ничем иным, кроме выражения прямой противоположности — вытянутого, подергивающегося, плачущего рта. Теперь дело было за тем, чтобыпоследовательно провести эксперимент по разрушению защитных сил не спсихической, а с мышечной стороны.

Поэтому я последовательно обработал всемышечные позиции лица, относительно которых можно было предположить, что онипредставляют собой судороги, то есть гипертонический отпор соответствующиммышечным действиям. Прошло несколько недель, прежде чем действия лицевой ишейной мускулатуры дали следующую картину. Судорожное сокращение рта сначалауступило место клоническому подергиванию и перешло затем в складывание губтрубочкой, которое разрешилось плачем, хотя и не проявившимся в полную силу. Всвою очередь, плач уступил место реакции ярости, проявившейся на лице сневиданной резкостью. При этом рот искривился, мускулатура нижней челюсти сталажесткой, как доска, зубы заскрежетали. К сказанному добавились другиевыразительные движения. Пациент наполовину выпрямился на кушетке, содрогаясь отярости, поднял кулак одеревеневшей правой руки, как бы собираясь нанести удар,но не сделал этого. Затем,измученный, он откинулся на кушетку, так как его дыхание прервалось. Всеразрешилось в жалобных рыданиях. Эти действия выражали бессильную ярость,которую дети часто испытывают по отношению к взрослым.

После того, как приступ миновал, он заговорило происшедшем, полный душевного покоя, будто ничего и не произошло. Было ясно,что где-то следовало искать нарушение связи вегетативного мышечного возбужденияс психическим ощущением. Конечно, я постоянно обсуждал с пациентом не толькопоследствия и содержание мышечных действий, но и его странную психическуюзамкнутость по отношению к ним. Нам обоим бросалось в глаза, что он, несмотряна свою неуязвимость, непосредственно понимал функцию и смысл приступов. Мне небыло необходимости истолковывать их. Напротив, больной поражал меняразъяснениями относительно приступов, которые были ему непосредственно очевидны. Этот факт былочень отраден. Я вспоминал о многих годах трудной работы по толкованиюсимптомов, в ходе которой из внезапно приходивших в голову больного идей илисимптомов делались выводы о ярости или страхе. За этим следовали длившиесямесяцами и даже годами попытки разъяснить их пациенту. Как же редки былиудачные результаты, и как мало удавалось тогда выйти за пределы чистоинтеллектуального понимания проблемы! Поэтому у меня были основания радоваться,когда больной без какого-либо объяснения с моей стороны непосредственнопочувствовал смысл своих действий. Он понял, что проявил чудовищную ярость,которую десятилетиями держал в себе под спудом. Психический эмоциональныйбарьер пал, когда приступ вызвал воспоминание о старшем брате, который вдетстве командовал и помыкал им.

Теперь пациент понял, что в прошлом онподавлял ярость против брата, которого особенно любила мать. Для зашиты онсформировал в себе любезность и любовь к брату — качества, самым резким образомпротиворечившие его подлинным чувствам. Он не хотел портить отношения сматерью. Ярость же, не находившая тогда выхода, выражалась теперь в действиях,будто десятилетия не могли ничего с ней сделать.

Здесь надо на миг задержаться и прояснитьпсихическую ситуацию, с которой мы имеем дело. Аналитики, прибегающие к старойтехнике толкования симптомов, знают, что им приходится браться за психическиевоспоминания и более или менее предоставлять случаю решение вопросов отом:

1) всплывут ли соответствующие воспоминания опрежних переживаниях, и о том,

2) являются ли возникшие воспоминаниядействительно теми, из-за которых порождаются самые сильные и наиболеесущественные для будущей жизни возбуждения.

Напротив, в вегетотерапии вегетативноеповедение неизбежно вызывает воспоминания, имеющие решающее значение дляразвития невротических черт характера.

Pages:     | 1 |   ...   | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 |   ...   | 48 |    Книги по разным темам