Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 |   ...   | 34 |

Я хотел бы это пояснить на конкретномпример. Один пациент, страдавший опухолью спинногомозга, больше не мог работать по своей профессии (он был рекламным художником).Таким образом, возможность реализовать созидательные ценности отпала; вбольнице он много читал, гораздо больше, чем когда-либо прежде. Он реализовалсвои эмоциональные ценности, то есть теперь смыслом его жизни стало освоениекультурных ценностей. Но, в конце концов, паралич зашёл так далеко, что он ужебыл не в состоянии держать в руках книгу и терпеть на голове наушники. Теперь иэмоциональные ценности стали для него нереализуемыми, он понимал, что конец ужеблизок. Но как относился он к своей судьбе Он попросил дежурного врача небеспокоиться из-за него ночью: об этом была его единственная забота, и тем, чтоон в свои последние часы думал не о себе, а о другом человеке, — этим тихим героизмом он выполнилсвою миссию, которая была гораздо значительнее всех рекламных рисунков,сделанных им раньше, когда он ещё был трудоспособен. В эту ночь он сделалпотрясающую рекламу того, на что способен сам человек в такомположении.

Другой пример позволяет понять, как нетолько отказ от работы и от связанной с нею возможности наполнения жизнисмыслом, но и отказ от любви может заставить человека использовать возможностьнаполнения жизни смыслом, заложенным в страдании.

К нам обратился один практикующий врач;за год до этого у него умерла горячо любимая жена, ион никак не мог оправиться от своей утраты. Мы спросили глубоко подавленногопациента, размышлял ли он над тем, что произошло бы, если он умер раньше своейжены. Не могу себе даже вообразить, — отвечал он, — моя жена была бы в отчаянии.Теперь нам осталось только обратить его внимание на это: Видите, случившеесяизбавило Вашу жену от страданий. Вы её избавили от этого, конечно, ценой того,что теперь сами должны её оплакивать. В мгновение ока страдание этого человекаобрело смысл — смыслжертвы.

Всегда остаётся верным сказанное ПолемДюбуа: Врач мог бы обойтись без всего этого, но он должен был бы осознать, чтотогда ему лучше стать ветеринаром, ибо между ними всего лишь одно различие— вклиентуре.

Для homo patiens требуется medicus humanus,страдающему человеку нужен человеческий лекарь. Не человеческий, а простообразованный врач может, благодаря своим знаниям, ампутировать ногу; но однилишь только знания не дают возможности предотвратить суицид того, комуампутировали ногу, или того, кто её ампутировал, до или после ампутации. Нужноособо подчеркнуть, что подобное самоубийство было бы ничем не оправдано, ибочто это может быть за жизнь, если весь её смысл заключается и в том, чтобыходить и стоять на двух ногах, и ограничивается этим Хирургическое светило,первый среди хирургов, отрицающий необходимость врачевания души, не долженудивляться, если перед операцией он обнаружит пациента не на операционномстоле, а на секционном — после суицида, у последнего хирурга, у патологоанатома, которыйимеет дело с пациентами после всех остальных врачей.

Не случайно основатель общественнойбольницы в Вене кайзер Иосиф Второй приказал прибить над её воротами доску снадписью Saluti et solatio aegrorum136, которая прославляет нетолько исцеление, но и утешение больных. В рекомендациях Американскоймедицинской ассоциации прямо сказано, что последнее обязательно входит в сферуответственности врача: Врач должен также утешать душу. Это задача не толькопсихиатров. Это задача любого практикующего врача.

Даже проявляя заботу о душе пациента, врачостаётся врачом; но его отношение к пациенту становится отношением человека кчеловеку. И тогда из образованного врача он превращается в человеческого врача.Врачевание души —испытание техники врача на человечность. Возможно,именно эта техника человечности поможет нам уберечься от бесчеловечноститехники в том виде, как она проявляется в областитехнически оснащённой медицины и в экспериментах над пленными изаключёнными.

И если логотерапия далеко не во всех сферахпоказаний является легитимной заменой психотерапии, а скорее, лишь еёдополнением, то врачевание души менее всего заменяет собой деятельностьсвященника. Каковы взаимоотношения между медицинскими и церковными аспектамизаботы о душе Мы исходим из стоящих перед врачом и священником целей. Задачаврачевания души, как и задача любой психотерапии, — душевное исцеление. В отличие отэтого задача церковной заботы о душе, как и любой религии в целом, — спасение души. Действительно, урелигии нет психотерапевтической мотивации, однако есть психогигиеническоедействие. Религия даёт человеку ни с чем не сравнимую защищённость, укрепляетего дух и, таким образом, вносит бесценный вклад в обретение им душевногоравновесия. С другой стороны, мы видим, как психотерапия, сама того не желая, вотдельных случаях даёт пациентам возможность найти дорогу к забытым источникампервоначальной веры, не per intentionem137, но pereffectum138 (рис. 15).

Рис. 15.

Как видно, восстановление у пациентовспособности веровать не является четвёртой (помимо трёх уже описанных задач повосстановлению способности пациента к труду, к удовольствиям и к страданию)задачей врача, а лишь возможным результатом психотерапии. Мы не считаем нитого, что ланалитик должен быть целителем и спасителем, ни того, чтолпсихоаналитический процесс — это процесс спасения, или даже того, что психологиябессознательного предлагает свои услуги для пробуждения, как правило,отсутствующего у интеллектуалов понимания процесса спасения мира. Психотерапияв столь же малой степени находится на службе у религии, в сколь малой степенирелигия является средством для достижения психотерапевтических целей. С полнымправом Й. Шультц однажды сказал, конфессионально обусловленная научная терапиястоль же маловероятна, как христианский или буддистский невроз навязчивыхсостояний.

д) Экзистенциальный анализ какпсихотерапевтическая антропология.

Шарлотта Бюлер заметила, что большинствопациентов обращается к ней по поводу проблем, связанных с поиском смысла илисистемой ценностей. Особенно большой вес может иметь проблема смысла жизни иеё ценности. Если стоит вопрос о решении этой проблемы, то речь идёт об ужеобсуждавшейся экзистенциальной фрустрации, как мы это называем.Экзистенциальная фрустрация делает человека больным, хотя и не всегда. Онаявляется патогенной, правда, выступает в этой роли лишь косвенно. Если же онавсё-таки оказывается патогенной, то приводит к ноогенному неврозу.

Мы не можем считать экзистенциальнуюфрустрацию обязательно патогенной, а называем её таковой лишь косвенно, но ещёменее мы имеем права считать её патологичной. Не ставшая патогенной, остающаясяскрытой, экзистенциальная фрустрация, однако, требует экзистенциального анализане меньше, чем ноогенный невроз. И в этом случае экзистенциальный анализ неявляется неврозотерапией, переставая быть заповедной сферой деятельности врача.Он становится инструментом философов и теологов, педагогов и психологов, ибоим, как и врачу, приходится брать на себя сомнения в смысле бытия. Такимобразом, если логотерапия может быть как специфическим, так и неспецифическимвидом терапии и если врачевание души — всё-таки прерогатива врача, тосфера применения экзистенциального анализа не ограничивается чисто врачебнымизадачами. В этом смысле, на наш взгляд, вполне закономерно создание в рамкахАргентинской ассоциации экзистенциальной логотерапии секции, в которую входятлюди других специальностей. Как и прежде психотерапия, в смысле терапииневрозов, остаётся делом врачей; но психогигиена, профилактика невротическихзаболеваний, включая ноогенные неврозы139 не нуждается вобязательном участии врача.

Если фрустрация воли к смыслу,экзистенциальная фрустрация сама по себе и как таковая, как скрытая, и неявляется болезнью, то это ещё не значит, что она не может быть опасной дляжизни. Она может привести к самоубийству — к суициду, не являющемусяневротическим. Из этого следует, что экзистенциальный анализ, хотя и непредставляет собой в таких случаях врачебного вмешательства в собственномсмысле слова, тем не менее может оказаться мерой, обеспечивающей спасениежизни. Это значит, что всегда в серьёзных случаях так называемых критическихситуаций (плен, концентрационный лагерь и т. п.) нужно апеллировать к воле кжизни, к желанию жить дальше, к переживанию и проживанию сложной ситуации. Какпоказывает опыт, подобное удаётся только тогда, когда этот призыв может бытьадресован также и воле к смыслу, другими словами, если желание выжитьрепрезентирует необходимость выжить и, как таковое, воспринимается иосознаётся. Одним словом, если дальнейшая жизнь имеет смысл. В отношении этогоесть данные, собранные в лагерях военнопленных. Эти данные подтверждают,насколько справедливо и важно сказанное Фридрихом Ницше: Только тот, кому есть"зачем" жить, вынесет почти любое "как". В этих словах мне видится девизпсихотерапии.

В указанном смысле экзистенциальный анализпредставляет собой поиски смысла. Причём смысл, который он ищет, являетсяконкретным, и его конкретность обусловлена как единственностью каждой личности,так и неповторимостью каждой ситуации. Соответствующий смысл — это смысл ad personam et adsituationem140. Всегда находится такой смысл, осуществить который может и долженданный конкретный человек.

Экзистенциальный анализ охватывает своиманализом человека во всей его целостности, включающей в себя не толькопсихофизиологически-организменное, но и духовно-личностное. Именно в областидуховного экзистенциальный анализ доходит до неосознаваемой глубины141. И в этомсмысле он заслуживает названия глубинной психологии. При этом мы рассматриваемдуховное в человеке как высшее человеческое измерение в противопоставлении кего психофизиологии. И тут нужно добавить, что экзистенциальный анализ являетсяпротивоположностью так называемой глубинной психологии. Только глубиннаяпсихология забывает о том, что её противоположностью является не поверхностнаяпсихология, а вершинная психология142, что, собственно, иявляется глубинной психологией; ведь только на высоте человеческого духачеловек является человеком.

Экзистенциальный анализ — это, собственно, не анализэкзистенции; ибо анализ экзистенции так же маловероятен, как и синтезэкзистенции. Скорее, экзистенциальный анализ представляет собой экспликациюэкзистенции. Но нельзя упускать из виду, что экзистенция, личность, тоже себяэксплицирует: она эксплицирует себя, она раскрывает себя, разворачивается впроцессе жизни. Как раскатываемый ковёр открывает свой неповторимый рисунок,так по процессу жизни, по её развитию считываем мы существоличности.

Один пример из практики. Штефан В., 58 лет,приехал из-за границы только из уважения к своим друзьям, которым дал слово нелишать себя жизни прежде, чем съездит в Вену и поговорит со мной. Его женаумерла от рака восемь месяцев назад. После этого он пытался свести счёты сжизнью, в течение недели находился в лечебнице и на мой вопрос, почему он неповторил попытку самоубийства, ответил: Только потому, что мне ещё надокое-что уладить. Оказалось, что он беспокоится о могиле жены. Я спросил: Апосле этого у Вас больше не останется никаких дел И он ответил: Мне всёкажется бессмысленным, ничтожным. Я: Вопрос в том, как Вы себе этопредставляете, ничтожным или нет Разве не может быть, что Ваше ощущениебессмысленности обманывает Вас Вы имеете полное право думать, что ничто иникто не сможет Вам заменить супругу, но Вы обязаны предоставить себе шансоднажды подумать иначе и время, чтобы успеть это сделать, пережить это. Он: Яне чувствую больше вкуса к жизни. Я обратил его внимание на то, что требоватьот себя этого, значит требовать слишком многого, и что вопрос заключается втам, есть ли у него обязанность продолжать жить, несмотря ни на что. На это онсказал: Долг.. Это всё слова. Всё бесполезно. Я: Даже дружба и слово чести,даже необходимость положить надгробную плиту... для умершей, то есть длясущества, которое реально больше не существует... даже если говорить не онепосредственной полезности и целесообразности Если Вы чувствуете себяобязанным ради умершей поставить надгробный камень, то разве Вы не чувствуетесебя обязанным жить ради любви к ней Действительно, неосознанно, в глубинедуши он признавал обязательность подобных утилитарных соображений. Оказалосьнедостаточным потребовать от пациента исполнения данного им слова, как этосделали его друзья. Нужно было потребовать от него исполнения дела, а это ужеотносится к сфере экзистенциального анализа. Фактически он вёл себя так, какчеловек, который знает, что у него есть обязанности, и более того — который верит в высший смыслсвоего бытия, в нечто, вносящее смысл в его существование в любое время, далеепосле последнего вздоха того, кого он любит, до последнего мгновения егобытия.

Но экзистенциальный анализ предполагает нетолько экспликацию онтической экзистенции, но и онтологическую экспликациютого, чем эта экзистенция является. В этом смысле экзистенциальный анализявляется попыткой психотерапевтической антропологии — антропологии, котораяпредшествует любой психотерапии, а не только логотерапии. Действительно, любаяпсихотерапия разворачивается в установленных рамках. В основе её всегда лежиткакая-нибудь антропологическая концепция, независимо от того, осознаётся ли этаконцепция самой психотерапией. Я не берусь утверждать, что, например,психоаналитик в то мгновение, когда он предлагает пациенту лечь на кушетку(чтобы не быть с ним лицом к лицу), что именно в это мгновение психоаналитикуже фиксирует, каким образом человека он владеет.

Не бывает психотерапии без образа человекаи без мировоззрения. Сам Шильдер (P. Schilder) констатировал: Психоанализ— это философия ипсихология одновременно. У нас всегда есть мировоззрение, только иногда мы незнаем — какое— или не хотим этогознать. Аналогичные разъяснения опубликовали американские психоаналитикиГинсбург (G. Ginsburg) и Герма (J. Henna), Уайлдер (G. Wilder), Маллен (Н.Mullen), Эренвальд (J. Ehrenwald), Вольберг (L. Wolberg), Фридеман (М.Friedemaan), Вольф (W. Wolff), Гольдштейн (К. Goldstein), Рэйнз (G. Raines) иРорер (J. Rohrer), Эрих Фромм (E. Fromm), Джонсон (Н. Johnson), Зоннеман (U.Sonnemann) и Рейд (D. Reid).

Если когда-то давно существовала психологиябез души, то теперь существует психология без духа. Но именно психотерапииприходится особенно остерегаться этого, ибо иначе она лишается своеговажнейшего оружия в борьбе за душевное здоровье или излечение пациента. Еслиигнорировать духовное и поэтому оказаться вынужденным игнорировать также и волюк смыслу, то можно лишиться ценнейшего средства, доступного терапевту.Современный человек духовно пресыщен, и это духовное пресыщение составляетсущность современного нигилизма.

Pages:     | 1 |   ...   | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 |   ...   | 34 |    Книги по разным темам