Книги по разным темам Pages:     | 1 |   ...   | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 |   ...   | 47 |

— О, радиБога, Хол. Кем вы себя воображаетеа— Богом Вы не можете уничтожитьменя резким словом. В таком случае, кажется, вы думаете, что для тех людей,которые приходят к вам за помощью, вы тожеа— Бог

Он внезапно выпрямился, как-то страннопосмотрел на меня и абсолютно спокойно произнес:

— Этоправда, да. Я действительно думаю, что я Бог.

Мы сидели, молча уставившись друг надруга. Он сказал это! Он знает, и я знаю. Он действительно это сказал! Целыйпоток отрывочных мыслей пронесся в моей голове: паранойя галлюцинации бредопасно Но это был Хол. Я знаю Хола. Представь, что это правда. Поверил бы я,если бы передо мной был настоящий Иисус Перестань терять время. Нужнодействовать эффективно прямо сейчас. Это открытие. Теперь, возможно, онсовершит настоящий прорыв. Я хочу...

А затем я прогнал все эти мысли и прочелперед глазами невидимые слова: УЕсли ты не готов, заткнисьФ. И я заткнулся.Посмотрел на Хола. Он занят своими собственными чувствами или нет Его лицовыглядело странно спокойным. Я почувствовал к нему неожиданную близость. У менясамого пронеслось несколько коротких фантазий. УЭта комната маловата сразу длядвух боговФ,а— сказаля себе. Что, черт возьми, со мной происходит Шутить на эту тему Я совсемобессилел. Не торопись, отдышись, успокойся. Мы немного помолчали. Затем яуслышал его вздох.

Хол заговорил как бы сам ссобой:

—Вероятно, я всегда думал, что я Бог. Или Иисус. Или кто-то в этом роде. Яникогда не верил, что умру. До сих пор не верю. Верю, что могу сделать все,если только захочуа—просто по-настоящему сосредоточусь на этом. Добился же я почти всего, за чтодействительно брался. Спорт, степени, звания, женитьба, дети... Дети. Дети!Тим, разумеется, не думает, что я Бог. Хотя раньше думал. Полагаю, ондействительно верил в это. Я услышал однажды, как он говорил другим детям,когда ему было четыре, может быть, пять лет: УМой папа может все уладить! Мойпапа может это устроить!Ф Он был чем-то взволнован. Я даже не помню, чем. Онкричал: УМой папа это уладит! Он может уладить все!Ф И где-то в глубине души ядумал: УЭто правда, я могуФ. Но я не могу уладить все это с Тимом сегодня, неправда ли

— Тимбольше не верит в то, что вы Бог.

— Нет, Тимне думает, что я Бог. Это несомненно. Не знаю, что я сам думаю. Когда я былмаленьким, мои родители состояли в каком-то религиозном движении, котороеутверждало: Бога— вкаждом. Знаете, мы все имеем способности, которые не используем: исцелятьбольных, воскрешать мертвых, двигать горы. Я даже теперь не знаю, может, это итак. Полагаю, я слышал достаточно, чтобы подтвердить свои собственные гипотезы.Я Бог! До сих пор кажется, что это мой секрет, что я не должен был говоритьвам, иначе лишусь этого. Но я до сих пор чувствую себя так, как будто этоправда. И я не верю, что умруа— по крайней мере, пока не захочу этого сам.

— Вам дажесейчас трудно сказать, насколько вы верите в это, а насколькоа— нет.

— О,полагаю, мой образованный, взрослый разум понимает, что все это ерунда. Но естьдругая часть меня самого...

22 января

Хол отменил две следующие встречи, оставивмоей секретарше сообщение, что его не будет в городе. Так что прошла неделя,прежде чем я увидел его снова. Поскольку я был обеспокоен его внезапным инеобъяснимым исчезновением, то испытал облегчение, увидев его большую фигуру вприемной. Но не совсем. Его поведение было необычным, его обычная внешняяжизнерадостность исчезла. Он вошел, кивнув, снял пиджак, бросил его на стул ирухнул на кушетку.

—Простите, что пропустил наши сеансы. Необходимо было уехать. Вероятно,следовало задержаться дольше.

Он говорил ровным, будничным голосом. Язаметил отсутствие подлежащих в предложениях: случайно ли это Я решил этимпоиграть.

—Кому

— Чтокому

— Комубыло необходимо уехать Кому следовало задержаться подольше

—Мне.а— Хол не ответилна скрытое приглашение к игре.

—Расскажите мне об этом.

— Впрошлый раз я испытал шок. Я решил, что должен это обдумать. Сказал жене, чтоеду по делам. Уехал в Сан Диего. Остановился в мотеле. Не смог по-настоящемуничего обдумать.

— Труднонайти ощущение собственного Яа— того, кто все этосделал.

— Да,думаю, вы правы.

— Так ктоже делал все этоа— Яхотел уколоть Хола, вывести его из состояния безжизненности.

—Извините, что не дал вам знать подробнее. Не было времени, правда. Просто мненужно было побыть одному.

Никаких признаков, что Хол заметил мойукол.

— Какогоже черта тогда существует терапия, если не для того, чтобы дать вам возможностьподумать о себе

— Да,знаю. Но я не мог сделать этого. Простите, Джим. Знаю, что вы заботитесь обомне, но не мог.

— Выдолжны были сделать все по-своему, Хол. Вопрос лишь в том, удалось ли вам Кчему вы пришли

— Не знаю.Я не знаю, удалось ли мне это, чем бы ни было УэтоФ. Не знаю, к чему пришел.Просто не знаю.

— Вырастерялись.

—Растерялся. Правильно, растерялся.

— И такодиноки.

— Я всегдабыл одиноким. И всегда буду одиноким. Я никогда по-настоящему не был связан слюдьми. Не умею быть вместе с ними.

— Что этозначита— Я сновапытался его поддеть. Что-то в его холодном, безжизненном настроении вызывало вомне желание нападать на него. Мне казалось, что это как раз то, что нужно Холу,но лучше было бы, если бы я разобрался, что это значило для менясамого.

— Как выэто делаете, Джим

Внезапный взрыв эмоций. Хол даже не слышалмоего вопроса и не обратил внимания на мои уколы: Как выа— и любой другойа— это делаете Как вы можете нестивесь этот груз Люди, которые приходят к вама— я и другиенедотепы,а— да ещеваша семья и все остальное. Как вы это делаете

Я хотел было спросить: Уделаю чтоФ, нознал, что Хол имеет в виду, и сейчас было не время для подобных реплик. Ярискнул быть более прямым:

— Такмного, и так тяжело, и ты так одинок.

— Такчертовски одинок. Так чертовски одинок. Как проклятый. Да, я это и имею в виду.Я проклят. Понимаете

Его безжизненность прошла, возниклопугающее возбуждение. Даже не страх, а ужас.

— Вы неБог, Вы прокляты, прокляты Богом, да

— Да, да.О, Господи, я выгляжу безумным. Я безумен, Джим У меня психоз Вы думали,конечно, думали... Как вы думаете, я спятил Ответьте мне прямо: я сошел с умаМеня нужно госпитализировать Я почти надеюсь, что вы скажете УдаФ. Ради Бога,Джим, будьте откровенны со мной!

Последнюю фразу Хол произнес резко иповелительно.

— Вы неБог, и я буду откровенен с вами по-своему! Все это пустые слова. Вы непсихотик, но играете с этим. Вы можете довести себя до госпитализации, но я нехочу в этом участвовать. Не хочу помогать вам убегать от собственнойчеловечности.

— Но я немогу этого сделать. Слишком тяжело. Я не знаю, как вы это делаете. Не хочуубегать, но не знаю, как вынести этот груз. Правда, не знаю. Вы можете этопонять

— Выговорите, что не можете отвечать за свою жену, своего сына и свою дочь, замиссис Кановски и Билла Льюиса, за того пьяницу, за ту парочку, котораяпостоянно ссорится, за всех своих студентов, за всех своих друзей, и вообще завесь этот чертов мир. Вы этого не можете, потому что вы не Бог и потому что вынедостаточно знаете, недостаточно прочитали книг или недостаточно посетилилекций. Вы просто бывший отличник, который пытается сделать все как можнолучше, но который не может соответствовать всем ожиданиям окружающих и который,разумеется, не соответствует своим собственным ожиданиям.

—Возможно, вам легко так говорить, но не мне.

— Что быэто могло значить, черт возьми

— Я имею ввиду, что вы никогда не думали, что можете обо всем позаботиться, и поэтому выникогда не строили свою жизнь и свои отношения так, чтобы люди ожидали от вас,что вы обо всем позаботитесь. Поэтому вам не приходилось внезапно сталкиватьсяс тем фактом, что вы ни черта не можете сделать ни для них, ни для себя, ни длякого-то еще.

— Выпо-прежнему изображаете Бога и говорите мне, какой вы особенный и как выотличаетесь от меня. Ну, позвольте мне сказать вам, дружище, вы не знаете, чтопроисходит в моей жизни и в моих отношениях.

— Знаете,а ведь это верно! Я действительно не знаю. Возможно, вы такой же чокнутый, каки я! Христос из Ипсиланти,да Как много их было Три Шесть Может быть, вы знаете, каково это.Знаете

— Хол,когда-нибудь я буду рада— более чем рада— поговорить с вами об этом, но не сейчас. Сейчас давайтесосредоточимся на вашей потребности заботиться обо всех и обо всем, и на том,что вы не можете делать этого, потому что вы всего лишь человек.

— Этозвучит довольно глупо. Минуту назад я действительно так чувствовал. А теперь незнаю. Может быть, все прошло. Может быть.

Оставшуюся часть сеанса Хол казалсяспокойным.

29 января —7 февраля

Во вторник Хол опять ушел в себя, хотя ине столь глубоко. Он либо не соприкасался с глубокими чувствами, либо былнеспособен их выразить. Та же история произошла и в пятницу. Он был явно вмеланхолии, чем-то озабочен, но неспособен многое выразить. В понедельникничего не изменилось. Я беспокоился из-за его длительного застоя. Я надеялся,что мы достаточно проработали его нереалистические ожидания от самого себя, такчто он мог почувствовать облегчение. Вместо этого Хол оплакивал свою смерть вкачестве Бога и при этом чувствовал непосильную тяжесть груза бытьчеловеком.

Еще одна неделя прошла без явныхизменений. Он погружался все глубже в свою мрачную апатию. Жена Хола звониламне, встревоженная его холодностью с домашними и его очевидным страданием. Я,разумеется, не мог ей ничего сказать, но попросил ее беречь Хола, сказав, чтоименно сейчас он в ней очень нуждается.

7 февраля

Хол все еще пребывал в кризисе, и это менябеспокоило. Я чувствовал, как в глубине моей души поднимается собственнаятревога. Хол оставался подавленным слишком долго. Ему необходимо было найтикакой-нибудь другой способ бытия взамен своей бывшей тайной божественности; новместо этого он медленно погружался в безразличные воды небытия. Самым пугающимпризнаком для меня служила его пассивность. Если бы он только мог бороться свозникающей угрозой! Но в эти дни в душе Хола не происходило никакой борьбы.Сегодня он сидел на кушетке, поддерживая поверхностный разговор о своем курсе вколледже, слишком часто замолкая, останавливаясь и прерывая свои слова долгиминеосознаваемыми вздохами.

Его глаза были мутными, взгляд не совсемсфокусированными, а телоа— тяжелым и обвисшим.

— Я думаюо том, чтобы бросить работу в колледже. Иногда это становится невыносимо, и ябольше не вижу в этом никакого смысла. Большинству студентов нет никакого деладо того, что я преподаю или пытаюсь преподавать.

Он оборвал фразу и уставился наменя.

— Чтопроисходит, Хол

Раздражение, сожаление,угрозаа— все вдругвсколыхнулось во мне.

— А О, яне знаю. О чем это я говорил

— О чем выхотите сказать сейчас Это важнее.

— Э-э, яне... Я просто спрашиваю себя, спрашиваю себя о вас. Я имею в виду, может быть,у вас тоже есть эти безумные идеи, как у меня...

— Идеио...

— Идеи обожественности, ну, вы знаете. Возможно, у вас они тоже возникали, но мне некажется, что сейчас они у вас есть. Я не чувствую, что вы пытаетесь вести себясо мной как Бог, или... О, черт, не знаю, Джим. Не могу этого толком сказать. Япросто задавал себе вопрос о вас: что вы чувствуете к людям, с которымивстречаетесь, например, ко мне... но и к другим тоже.

Я попытался быстро оценить, будет липолезно, если я поделюсь с ним своими чувствами, или это будет означать, что яведу себя с ним как Бог Я не мог решить эту проблему. Я скорее почувствовал,чем понял, что должен поделиться с ним:

— Хол,иногда у меня возникает некий образа— нечто вроде сна обо мне и другихлюдях, которые приходят в этот кабинет. Я представляю себе всех нас восходящимина гору. День и ночь. Мы не знаем, почему мы на нее поднимаемся, но зачем-топродолжаем это делать. Иногда бывает темно, и мы просто блуждаем впотьмах,натыкаясь друг на друга и набивая шишки. Иногда мы падаем, итогда...а— Я немногозапыхался от волнения.а— Тогда я понимаю, что ни один из нас не имеет рук. Когда кто-то изнас падает, ему очень трудно подняться. Но если другой возвращается, опускаетсяи подставляет плечо человеку, который упал, то мы можем, поддерживая другдруга, снова встать на ноги и продолжать путь. И это страшные моменты, потомучто иногда тот, кто пытается помочь, может сам потерять равновесие, упасть иразбиться. Но это и хорошие моменты, моменты близости. И так мы продолжаемподниматься, и иногда наступает день, и туман рассеивается, и мы думаем, чтодалеко впереди видим город, до которого пытаемся добраться. Но потом ночь итуман возвращаются, и мы спрашиваем себя, не померещилось ли нам все это. Нобольшинство из нас продолжают идти, и пытаются помочь другим...

Некоторое время мы сидели молча. Не могусказать, что мои слова значили для Хола. Он уставился впространство.

Наконец, когда звонок возвестил, чтопришел следующий пациент, Хол встрепенулся.

— Да,да.а— Он поднялся инадел плащ.а— Да,Джим. Я подумаю над этим. Спасибо, да

И ушел.

Я сидел неподвижно, погруженный в своимысли. Интересно, насколько банален образа— Улюди поднимающиеся на горуФКаким-то образом он казался важным, по крайней мере, для меня. Но, кажется, этоне произвело большого впечатления на Хола.

15 февраля

В последнее время я заметил, что сталактивнее. Отчасти это происходило потому, что я чувствовал: это необходимоХолу, но отчасти было необходимо и мне самому. Был вторник, прошло более трехнедель после сеанса, на котором я бросил вызов ощущению Хола, что он должензаботиться обо всех. Он все еще оплакивал крах своего всемогущества. Думаю, онне находил никаких преимуществ в том, чтобы быть человеком и брать на себяограниченный груз. Я хотел попытаться вернуть его к контакту с его собственнымопытом. Он избегал этого в последние недели.

Хол снова сидел в кресле, провалившись внего довольно неуклюже, что очень контрастировало с обычной природной грациейего поз.

— Недумаю, что у меня в сознании имеется нечто особое, что я мог бы выразить,Джим.

— Он сел.Хол не казался ни печальным, ни сердитым, я не мог распознать, в каком онпребывает настроении. Я вспомнил, как он описывал свое УожиданиеФ, и легкаядрожь пробежала у меня по спине.

— Хол, чтопроисходит сейчас у вас внутри

Pages:     | 1 |   ...   | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 |   ...   | 47 |    Книги по разным темам