Списки научной литературы — это официально утверждённый способ показать, что ты не с потолка всё это придумал, а опирался на великие умы человечества. Но, честно говоря, при первом взгляде на типичный список источников возникает ощущение, что ты случайно заглянул в зачётку своего одногруппника, с которым однажды играл в «угадай с трёх попыток, где запятая в цитате».

Во-первых, тут всегда кто-то, кого ты не знаешь, но тебе велели уважать. Как правило, фамилия начинается на «Ш», инициалы — вразнобой, год — древнее первых селфи. Это как в компании, где все называют какого-то «дядю Серёжу», а ты должен кивать, будто знаешь, кто это. Пример из списка: Шпильрейн В.Я., 1962. Кто он? Что он? Почему он везде? А главное — почему его читают, но никто не цитирует?

Далее — ощущение, что часть источников выбрана просто потому, что они были в методичке у старшего брата. Примерно как в студенческой зачётке, где есть курс «Теория государства и права», хотя ты учился на ландшафтного дизайнера. Удивительно, но и в списках к курсовой по маркетингу можно обнаружить фундаментальные труды по истории феодальных отношений. Судя по всему, они просто «всегда идут в комплекте».

Особое место занимают «новенькие» источники, которые, скорее всего, добавлены для имитации современности. Это как в зачётке появляется предмет «Информационные технологии в профессиональной деятельности», а ты всё ещё печатаешь одним пальцем и сохраняешь файлы как «Новая папка (5)». Статьи из свежих конференций, которые никто не читал, но очень удобно вставить: актуально, модно, никто не проверит.

Есть и категория «один умный сказал». Такой источник появляется внезапно, на 24-й строчке, и в нём пять авторов, но ты почему-то помнишь только одного — того, у кого фамилия похожа на твой логин в Zoom. Зачем он здесь? Возможно, для массы. Возможно, для придания объёма работе, как картофель в супе.

Но главное сходство со студенческой зачёткой — это загадочная эклектичность. В списке может соседствовать учебник 1987 года, монография на немецком языке и статья с сайта, который выглядит так, будто его делали в Paint. Всё это напоминает сессию, где ты хватаешься за любые билеты, лишь бы сдать. Главное — чтобы было похоже на серьёзную работу.

И всё же в этих списках есть особый шарм. Это следы интеллектуального пути, даже если он больше напоминает шатание по лабиринту в три часа ночи. Они хаотичны, нелогичны, но очень человечны. Потому что, как и зачётка собутыльника, они говорят: «Да, я не всё понял, не везде был трезв, но старался».