Хотя семья считается основным, первобытным, естественным институтом, это не означает, что она неизменна и везде одинакова. Исследователи семьи показывают изменчивость форм семейной жизни, сравнивая культуры друг с другом (изменчивость в пространстве) и изучая семьи в разные периоды времени в рамках одной культуры (изменчивость во времени). В каждом обществе существуют определенные представления (представления) о том, что такое семья и какой она должна быть (модели семьи). Институт семьи и принципы семейной жизни регулируются религиозными порядками, обычаями и правовыми положениями (брак и семья в разных культурах — см. Adamski 2002).
Для того чтобы осознать многообразие форм семейной жизни, достаточно провести сравнение между привычными католической и исламской моделями семьи. Последняя допускает полигамию (многоженство), разводы, повторные браки, а в последнее время — в ответ на социальную ситуацию — узаконены распространенные в прежние века временные браки (шиитские мута для удовольствия и суннитские миссионерские для путешествий).
В Египте требование обеспечить жену жильем и содержанием, а избранницу осыпать золотом перед свадьбой делает некоторых юношей вообще неспособными жениться, либо помолвка длится годами. «Молодые египтяне устали копить годы на жену, а девушки устали ждать». Решением является «брак по обычному» (завадж урфи, т.е. без обязательств) — одна из форм временного брака, узаконенная в 1999 году имамом Тантави. Супруги в таких отношениях отказываются от части своих прав: отношения обычно тайные, супруги не живут вместе, муж не отвечает за содержание жены, а платит ей. Муж также не несет ответственности за ребенка в таких отношениях.
Легализация гомосексуальных браков в некоторых странах также должна рассматриваться как ответ на ситуацию изменений в современных обществах. Таким образом, юридически санкционированная «естественная ячейка» (брак и основанная на нем семья) полигамна и гетеросексуальна в одних обществах, моногамна в других, а иногда и однопола. Понятие «естественной» социальной ячейки, как следует из этого, наполняется совершенно разным содержанием в разных странах и культурах.
Тезис о том, что брак и семья, как и все другие социальные институты, являются историческими явлениями и претерпевают структурные изменения вместе с изменением экономических и социокультурных условий, появился в социальных науках в XIX веке (по: Adamski 2002). Именно тогда американский антрополог и историк, представитель эволюционизма в социальных науках Льюис Генри Морган представил наиболее общую и далеко идущую теорию изменения форм семейной жизни. Он утверждал, что семьи, особенно моногамной семьи, не существовало с начала времен. Матрилинейность, более ранняя, чем отцовская, должна объясняться изначально существовавшей гендерной неуравновешенностью — люди жили ордами, где института брака не существовало, а отец ребенка был неизвестен. Женщина была постоянным элементом такой группы, а мужчина непостоянным.
Веру в то, что эволюция экономических условий жизни человека является источником изменения форм семейной жизни, разделяли творцы исторического материализма. Фридрих Энгельс в своей работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства», опубликованной в 1884 г, повторял вслед за Морганом, что половое расстройство есть древнейшая и наиболее примитивная форма полового акта человека (все мужчины были мужьями всех мужчин). женщины). Следующими формами семьи были групповые браки и парные браки, а затем и моногамная семья, типичная для рабовладельческого, феодального и капиталистического обществ. Моногамная семья, высшая форма семьи, должна была стать семьей будущего.
Марксисты разделяли взгляд на своеобразие семьи — отношения между женщиной и мужчиной, институционализированные в форме брака, имеют, по их мнению, первобытный, естественный характер — мужчина находит в ней себя как личность и представитель семьи. человеческий вид. Однако в своих произведениях они критиковали буржуазную семью, которая руководствуется теми же принципами, на которых зиждется общественно-экономический строй, — приданием значения деньгам и эксплуатации человека человеком. Путь к гуманизации брачно-семейных отношений они видели в изменении общественного строя. Подлинная встреча женщины с мужчиной, основанная на настоящей любви, должна была произойти в бесклассовом — коммунистическом обществе.
В то время как марксисты связывали семейные изменения с экономическими изменениями (развитие производительных сил и владение средствами производства), Алексиса де Токвиля семейные изменения больше интересовали в контексте политических изменений. Этот французский мыслитель и политик в своей книге «О демократии в Америке» (1835 и 1840/1976) представил политические и социальные изменения в американском обществе начала XIX века, в том числе изменения, происходящие в семье.
Де Токвиль указывает, что и в Европе, и в Америке упадок аристократических обществ и появление демократических обществ меняют отношения между членами семьи. Он пишет, что «семьи в римском или аристократическом смысле слова вообще не существует в Америке». Речь идет об упадке отцовского авторитета, который если не исчез, то, по крайней мере, утратил свое значение. В то время как в аристократических обществах общество признает только отца семейства (он господин и судья для членов семьи), в демократическом «рука власти достигает каждого отдельного человека в толпе» и отец и сын перед законом равные граждане. Эти изменения сокращают дистанцию между отцом и сыном, но там, где «социальные связи ослабевают,
Автор «Демократии в Америке» также рассматривает влияние демократии на отношения между другими членами семьи — между братьями и между мужем и женой. Последние остаются традиционными, поскольку, как пишет де Токвиль, хотя для молодых девушек семейный дом является местом свободы и удовольствий, «для жены дом мужа является своего рода монастырем». За объяснением того, как и почему американки взяли на себя эту роль жены, я отсылаю вас к книге де Токвиля.