Нынешний взрыв интереса ко времени и памяти как социальным явлениям можно интерпретировать как реакцию на цивилизационный и культурный прорыв, на глубокие изменения, происходящие в глобальном масштабе, заключающиеся в переходе от модерна к постмодерну (или позднему модерну), от традиционного капитализма к неорганизованному капитализму, от общества труда и производства к обществу потребления. Глобализация, развитие новых коммуникационных и информационных технологий, а с другой стороны, рынок, реклама и потребление коренным образом (хотя часто непреднамеренно и даже вопреки ожиданиям) меняют темпоральную среду человека, его восприятие времени и его отношение к время. Исследователи описывают этот комплекс явлений как хроноцентризм современной культуры, в которой время играет ранее неизвестную роль. они анализируют новые временные явления, такие как исчезновение календаря (состоящее в уменьшении роли прежних делений времени) или уникальное место настоящего в современной культуре. Феномен расширенного настоящего, вбирающего в себя также прошлое и будущее, является одной из ключевых, больших тем междисциплинарной рефлексии о современной культуре и ее трансформациях, описываемых в терминах пространственно-временного сжатия (т.е. времени, втиснутого в настоящее), модернизация времени (т.е. включение прошлого и будущего в появление настоящего), появление глобального настоящего, господство «сейчас» и ноуистской культуры. таких как исчезновение календаря (состоящее в уменьшении роли предыдущих разделений времени) или уникальное место настоящего в современной культуре. Феномен расширенного настоящего, вбирающего в себя также прошлое и будущее, является одной из ключевых, больших тем междисциплинарной рефлексии о современной культуре и ее трансформациях, описываемых в терминах пространственно-временного сжатия (т.е. времени, втиснутого в настоящее), модернизация времени (т.е. включение прошлого и будущего в появление настоящего), появление глобального настоящего, господство «сейчас» и ноуистской культуры. таких как исчезновение календаря (состоящее в уменьшении роли предыдущих разделений времени) или уникальное место настоящего в современной культуре. Феномен расширенного настоящего, вбирающего в себя также прошлое и будущее, является одной из ключевых, больших тем междисциплинарной рефлексии о современной культуре и ее трансформациях, описываемых в терминах пространственно-временного сжатия (т.е. времени, втиснутого в настоящее), модернизация времени (т.е. включение прошлого и будущего в появление настоящего), появление глобального настоящего, господство «сейчас» и ноуистской культуры.

Новые технологии и новые технические устройства, как показывают многочисленные анализы, приводят к огромному ускорению темпа жизни и к созданию особой культуры ускорения — гиперкультуры (термин Стивена Бертмана), основанной на принципе делать все больше и больше в все меньше и меньше времени. Человека сегодня сопровождает ощущение постоянного дефицита времени и его постоянного дефицита, как на работе, так и в свободное время, и в личной жизни. Все более высокие скорости, характерные для технических устройств, навязываются гораздо более медленно функционирующим человеческим организмам, несоответствие скорости и темпа технической среды физиологической скорости человека, его возможностей и ограничений в восприятии новых раздражителей становится все более очевидным. растет. Исследования пользователей компьютеров показывают, что что присущая этим устройствам частота — ускорение компьютера — меняет наше отношение к окружающей среде, вводит новые требования времени. Некоторые исследователи считают, что конфликт между биологическим временем и социальным временем, все более адаптирующимся к ускоренному компьютерному времени, может стать одной из центральных проблем ближайшего будущего, основой временных войн. Новые медиа, новые средства информации и коммуникации приводят к «технострессу», по выражению Бертмана, они вызывают напряжение и стресс, связанные с темпом и скоростью, а также информационную перегрузку. Положительно оценивая изменение, новизну, прерывность, фрагментацию как обыденность, очевидные измерения реальности, телевидение, телефон, компьютер, Интернет учат, не ожидать преемственности и постоянства и тем самым способствовать доминированию настоящего. Новые технологии и устройства, часто внедряемые для облегчения жизни и экономии времени, повышения стандартов выполняемых действий или создания новых потребностей, в то же время становятся источником новых, столь же или даже более трудоемких занятий, новых стрессов и напряжений.

Последствия этих процессов далеко идущие и отражаются во всех сферах жизни: в системе ценностей, обычаях, отношениях между людьми. Они превращают идеологию инвестирования в будущее (столь характерную для современного общества и культуры) в практику сиюминутного удовлетворения. Они меняют семью — культ скорости и перемен нарушает семейную сплоченность, порождает множество центробежных и разлагающих сил. Они приводят к отказу от трудоемкой деятельности и обязанностей, они препятствуют таким действиям и добродетелям, как терпение, постепенное формирование характера или медленное построение межличностных отношений. Близость между людьми отнимает много времени и не имеет места в культуре акселерации.

Второй комплекс факторов, формирующих современное социальное время, в том числе и культуру настоящего, составляют рынок, реклама, потребление и потребительская культура. В потребительской иерархии ценностей на первый план выходят скорость, изменение и ускорение. Потребление заставляет переоценить продолжительность и прохождение, о чем много раз писал Зигмунт Бауман. Долговечность, которая на протяжении большей части истории человечества была ценностью, сменилась изменением и прохождением под влиянием потребления. Точно так же прокрастинация, накопление и сбережение, веками организувшие деятельность людей, сегодня устарели как противоречащие требованию быстро потреблять и избавляться от использованных вещей и модели жизни в кредит.

Непосредственным следствием расширения потребления и культуры потребления является изменение сущности времени. Время потребления — это время настоящего, момента, немедленного изменения. «Эффектная карьера «сейчас», вызванная развитием технологий «сжатия времени», явно перекликается с логикой экономики, ориентированной на потребителя: потребитель должен быть удовлетворен в одно мгновение», — писал Бауман (2000, с. 97). «Сейчас» в его представлении есть квинтэссенция потребления и потребительской культуры, потребительского отношения к жизни. Изменение, новизна, быстрота, непосредственность, мимолетность и непостоянство присущи, так сказать, потреблению; Характерной чертой общества и культуры потребления является «синдром нетерпения». Компульсивное, навязчивое изменение — это стратегия потребления и образования отходов, типичная для потребления. по отношению ко времени и прошлому это в то же время искусство забывать то, что изношено, вытеснено, заменено новым и более новым. По мнению исследователей, комплекс временных явлений, связанных с потреблением (аналогично новым медиа и новым технологиям), является прообразом того, что происходит в других сферах жизни; изменчивость, непостоянство и быстротечность относятся ко всей жизни и культуре, к идентичности личностей, отношениям и межличностным связям, любви, этике, творчеству, труду, искусству, отношению к природе.

Однако стоит добавить, что эти процессы распространяются не на всех. Социологи времени указывают на современное неравенство и конфликты, которые усиливаются разделениями, связанными со временем. Различие между обладателями привилегированных рабочих мест и маргинализованными безработными, между перегруженными работой и безработными, между законными потребителями и «неполноценными потребителями» применимо и ко времени. Принадлежность к высшим, привилегированным социальным слоям позволяет немедленно удовлетворять все потребности, места внизу социальной лестницы означают ожидание и лишнее время, которое становится «мукой, источником боли, оскорблением человеческой свободы и нарушением прав человека». права, и каждая из этих вещей есть человек, не должен и не должен смиренно терпеть это».