Geum.ru

Книга вторая испытание

Вид материалаКнига
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10   11

Максим

В самом деле, получив письмо Ники, он тут же помчался к ней в Пермь. Даже не задумываясь над тем, как она его встретит и будет ли с ним разговаривать. Происшедшее позже убедило Виктора в том, что Ника любит его, а подозрения абсолютно беспочвенны... Утром, обессилившие от близости, но невероятно счастливые, они решили главные вопросы, которые возникли и которые нужно было срочно решить: когда и где регистрироваться и проводить свадебный вечер, как переезжать в Полазну. Освобождавшуюся на улице Луначарского квартиру Ники было решено отдать Насте. «И ее семье…», — добавила Ника. И столкнувшись с недоумевающим взглядом Виктора, поспешно добавила: «Не век же ей жить в одиночестве!» — «Может быть, я чего-то не знаю?» — спросил он. — «Витенька, ты знаешь все. Разве можно от тебя что-то скрыть? Хотя…» — она замолчала, не решаясь сказать что-то очень важное. — «Я жду, говори», — Виктор выжидающе посмотрел на Нику. — «Витенька, я... я беременна. И это уже не предположение. Я была у врачей, они подтвердили: моей беременности восемь недель. Два месяца назад на берегу Камы, в Боброво, мы, кажется, потеряли рассудок, и вот...»

Он не дал ей договорить. Поднял на руки, закружил, целуя и нашептывая самые нежные слова, какие знал.

В этот удивительный день произошло еще одно радостное событие — домой, в Полазну, заглянула Настя. Она приехала из командировки в Коми-Пермяцкий округ, где работала в составе краевой медицинской комиссии, знакомившейся с состоянием здравоохранения в этих местах (Коми-округ позже вошел в состав Пермской области, после чего она стала называться Пермским краем). То, что она там увидела, привело ее в состояние шока.

— Понимаешь, папа... Нас в Перми справедливо возмущает то, что происходит в медицине: разваливающиеся, нищие больницы и поликлиники. И тут же рядом растущие, как грибы после дождя, зеркально-мраморные офисы, банки, супермаркеты... Но что творится там!.. Довести до такого состояния медицинское обслуживание... Это надо суметь. Древние бараки, почему-то называемые «поликлиниками», «больницами», «здравпунктами», холодные палаты с полуживыми пациентами, которых нечем лечить и некому... Редкие герои — врачи, издерганные и измученные, сестры, работающие сутками за мизерную зарплату. Оборудование, которому давно пора лежать на свалке... Ужас!

— Зато есть правительство, премьер, министр здравоохранения…

— Да, есть все — посты, высокие чиновники. Только настоящей медицины почти нет. Удивляюсь близорукости нашего президента. Ведь видит же, приезжая в какой-то город, что показывают очередную «потемкинскую деревню». Но молчит, соглашается. Вместо того чтобы прямо сказать: «Друзья, вы постоянно жалуетесь на нехватку денег для медицины. Так вот, я хочу посмотреть на ваши учреждения здравоохранения. В каком состоянии они находятся. И справедливы ли ваши жалобы». |И вот кавалькада машин несется по городу. Президент просит остановиться возле старого облупившегося здания. «Что это?» — спрашивает он. — «Районная поликлиника», — отвечает губернатор. — «А этот дворец чей?» — хмурится глава государства. «Так... одного банка». — «Хорошо, поехали дальше. А это что за развалюхи?» — президентская машина останавливается возле кучки ветхих зданий. — «Это краевая инфекционная больница». — «Так... — лицо президента мрачнеет еще больше. — А это что за тюрьма из стекла и мрамора?» — «Это? Магазинчик одного нашего думского депутата. «Колизей» называется», — отвечают президенту. — «Ничего себе ларечек. Сколько этот депутат с него имеет, Олег Леонидович? Вы, я слышал, тоже торговлей промышляете? Но об этом чуть позже. Придет время. А сейчас, пока я здесь, составьте список медицинских учреждений, нуждающихся в новых помещениях. И второй список из компаний, офисов, маркетов, куда можно переселить эти рассыпающиеся больницы и поликлиники. Пока не подпишу соответствующий указ, отсюда не уеду. Все. И никаких обсуждений!»

Настя проговорила все так, словно давно и хорошо вызубрила эту речь. И так же уверенно добавила: — Я считаю, так должен вести себя настоящий президент.

Виктор смотрел на дочь с удивлением и восхищением одновременно. Присел на диван, жестом указывая Насте место рядом с собой.

— Садись и внимательно слушай. Я думал, ты еще ребенок, а ты уже взрослый человек со своими убеждениями. Это хорошо. Терпеть не могу людей, у которых нет своей точки зрения. Но имей в виду, доченька, одно такое горячее заявление в какой-нибудь не очень знакомой компании, и ты можешь забыть о своей карьере и нормальной жизни. Да, да! Я знаю, что говорю. Есть личный печальный опыт. Имей в виду, доченька: нужно знать, когда, с кем и о чем откровенничать. Если хочешь сказать о наболевшем и, тем более, правду. А то, что жуткое состояние коми-пермяцкой медицины тебя взволновало — хорошо. Самый опасный человек — это человек равнодушный. Ты — не такая. Теперь сделай то, что от тебя требуется, — напиши честную, объективную справку. Или то, что ты должна сделать, как член комиссии.

— За советы, папа, конечно, спасибо. Хотя я всегда считала тебя борцом. А ты, оказывается, способен заключать компромиссы со своими принципами.

— В другой раз я бы отругал тебя за такие слова. Но сегодня очень счастливый день. И не хочется его портить. Так что о моих «компромиссах» как-нибудь потом. Но запомни вот что. Президент связан по рукам и по ногам. Своей президентской клятвой, Конституционным судом, бесполезным совершенно Советом Федерации и болтливой Госдумой. И еще непрофессиональным правительством и десятком других органов и структур. Кроме того, за его деятельностью внимательно следят те, кто помогал ему избраться, в том числе и олигархи. Любое отклонение от согласованной позиции опасно. И еще неизвестно, какой президент принесет стране больше пользы — бунтующий и конфликтующий со всеми или компромиссный и уравновешенный. Будешь министром здравоохранения, вспомнишь мои слова.

— Не буду. Сейчас не принято назначать министрами профессионалов.

— Придет время — вспомнят о профессионалах. Потребуются и они.

— Но будет уже поздно.

— Хватит, Настя. Конец этому невеселому разговору. У меня куча новостей для тебя.

И Виктор Сергеевич рассказал дочери, не скрывая, все. И о спровоцированной им ссоре с Никой, и о предстоящей свадьбе. Правда, умолчав о беременности любимой. Настя, разгоряченная разговором с отцом и новостями, которые ее окрылили, тут же позвонила Нике. Они очень долго о чем-то секретничали. После чего, несмотря на возражения отца, она тут же изменила свое решение пробыть у него весь завтрашний день. И утром, чуть свет, уехала в Пермь. Днем она много работала в комиссии, готовя справки по итогам поездки в Коми-округ, а вечером отправилась с Никой и Лизой в парк Горького. Улучив момент, когда Настя была занята с Лизой, Ника позвонила Максиму, предложив встретиться. Тот обрадовался неожиданному звонку и сразу согласился прийти с Денисом к ротонде (он жил совсем рядом в доме на Сибирской, в котором находилось правление краевой писательской организации). Настя, увидев направляющегося к ним красивого, молодого мужчину и обаятельного мальчика была очень удивлена. Но еще больше удивилась тому, что эти двое знакомы с Никой. И пока он и его мальчик здоровались с Лизой, успела спросить подругу: «Кто эти голливудские звезды? И как все это понимать, подруга?».

— Потерпи, скоро все узнаешь, — ответила та. Максим присел на скамью рядом с Настей и обратился к Нике.

— Вы не предупреждали, Вероника Михайловна, что с вами красивая подруга. Но минуточку! — он поднялся и исчез, появившись вскоре с тремя большими желтыми розами.

— Прошу! — Максим протянул Насте розу и вновь сел рядом с ней. Остальные две подарил Нике.

— Это вам, Вероника Михайловна, и вашей Лизе, — пояснил он.

— С цветами у меня связана одна довольно грустная история. Можно я расскажу? — Максим посмотрел на Настю и Нику и продолжил, понимая, что они не возражают. — В шестом классе мне очень нравилась одна девочка. Из нашего же класса. Она была примерной отличницей, очень красивой и дружила с мальчиком из седьмого «а». Хотя по ней вздыхали все наши ребята, она держалась ровно, никого не выделяла. И за это ей прощали дружбу с семиклассником, страшно завидуя ему. И еще она писала очень красивые и умные сочинения. На какую бы тему они ни были написаны, в них всегда было много чувства, вдохновения и любви. День рождения у Наташи, так ее звали, был летом. И я, чтобы как-то обратить на себя внимание, решил подарить ей цветы. Причем обязательно большой букет. Недалеко от дома, где мы жили, в логу были дачные участки. Один из них был засажен цветами. Что там только не росло! Гладиолусы, какие-то фиалки, астры, георгины, извините, не очень владею цветочными названиями... кажется, флоксы и даже розы. Дождавшись наступления ночи, я перемахнул через забор и за полчаса «выкосил» почти весь участок. Потом цветы, которые аккуратно складывал в мешок, собрал в громадный букет. И с ним появился в ее квартире. Откуда тут же с позором был выставлен. Оказывается, я обчистил участок, который принадлежал родителям Наташи. С тех пор цветы не краду. И эти три розы куплены вон в том киоске.

— Ну, и как ваша Наташа? Наверное, простила и, конечно, после этого случая обратила на вас внимание. Я угадала? — Настя с любопытством разглядывала Максима.

— Если бы! Я, скрываясь от позора, перешел в другую школу. А Наташа... Ее отец пошел на повышение, и они осенью переехали в Москву. Позже она выдержала конкурс и поступила в литературный институт. Окончила его. Все это я узнал от ее бывшего семиклассника, который, так и не женившись, получил духовное образование, а позже постригся в монахи, продолжая ее любить. Лет пять назад в одном из литературных журналов, кажется, в «Москве», прочел рассказ. Назывался он «Украденная красота». В нем рассказывалось о том, как один рабочий парень, влюбившись в красавицу-фотомодель, забрался в дендрарий, нарвал там охапку роз, которую подарил любимой. После чего явился в дендрарий и признался во всем. На суде красавица отстояла парня. Его даже не осудили, выразив лишь какое-то общественное порицание. После суда он уехал на север, на строительство газопровода. Рассказ был подписан псевдонимом. Я позвонил в редакцию и узнал фамилию и имя автора рассказа. Это была Наташа...

— Опасный вы человек, Максим. Цветы добываете незаконными способами, девушек в себя влюбляете. А вы не пытались встретиться с этой писательницей? Или хотя бы созвониться?

— Нет, объясню почему. Я тогда только что женился и, как многие молодожены, был без ума от своей жены. Мне было не до писательницы.

На крытой эстраде, что была недалеко от ротонды, зазвучала детская мелодия и на сцену выбежали подростки — мальчики и девочки. Они стали танцевать, хлопая в такт ладонями. Люди потянулись к эстрадной площадке. Денис подошел к Максиму.

— Папа, можно мы с Лизой пойдем туда?

— Можно, но только со мной, — Максим взял детей за руки и повел их к эстраде. Когда они были уже на приличном расстоянии, Ника придвинулась к Насте.

— А теперь слушай меня внимательно. Денис — не сын Максима. Родители Дениса погибли в автомобильной катастрофе, когда ему было всего полтора года. И Максим с женой усыновили его. Когда он подрос, ему сказали, что его мама, простудившись, умерла, и у него остался только папа — Максим. Потом пришла еще одна беда (верно говорят, беда не приходит в одиночку): жена Максима с подругой отправилась в Испанию. Он не мог с ней поехать, потому что должен был защищать кандидатскую. В Испании жена познакомилась с крутым олигархом и, вернувшись из поездки, призналась мужу во всех своих грехах. Они разошлись, и бывшая жена вскоре уехала с новым мужем в Америку. Можно представить, что пережил тогда Максим. Думаю, Денис невольно стал его спасителем. Вот такая грустная история...

Ника посмотрела на Настю (во время рассказа она посматривала в сторону эстрадной площадки, следя за Максимом и детьми). Но та молчала, в ее глазах стояли слезы.

— Господи! Неужели Денис так и будет жить, не зная правды о своих настоящих родителях? — наконец выдохнула она.

— Ну почему же? Придет время, и Максим расскажет ему все. Как и мы Лизе.

— Надо же! Такие маленькие, еще безгрешные и уже обманутые... — Настя пыталась, но не могла успокоиться. Слезы текли из глаз вместе с тушью, оставляя на лице длинные полосы. Ника достала носовой платок и аккуратно убрала их.

— Вот так. Перестань плакать. Максим с детьми возвращается. Увидит тебя такую зареванную и все поймет. И любить не будет.

— Он и так не любит. И не нравлюсь я ему совсем. Я же вижу.

— Ну, это еще вопрос, кто кому нравится. Да и рано об этом говорить. Но в Денисоньку я влюблена.

— А может, ты его просто жалеешь, а, Ника?

— Нет, Настенька, нет, милая. Они с Лизой уже для меня оба родные. И судьбы у них похожи, и сами они, как брат с сестрой... Попробуй, разлучи их теперь. Не получится.

— А мне Денис до твоего рассказа представлялся таким счастливчиком, немного избалованным, а сейчас... Я все больше вижу в нем настоящего, сильного, надежного мужчину. В будущем, конечно... Ну, все, замолчали. Они уже совсем близко. Не дай Бог, услышат, о чем мы тут сплетничаем.

Когда троица во главе с Максимом приблизились к женщинам, Денис вдруг подошел к Насте, взял ее за руку и, глядя на нее, сказал: — Сейчас я покажу, что было там, на площадке. Лиза, иди сюда, — и когда девочка подошла к нему, встал на носки, сделал страшные глаза и, раскинув руки, стал кружиться вокруг нее, что-то мурлыкая под нос. Лиза вначале стояла неподвижно, ничего не понимая, но вдруг подняла вверх руки и завертелась, стоя на одном месте. Было очень смешно и весело. Когда «танец» закончился, Настя взяла Дениса на руки и поцеловала.

— Да ты настоящий артист! Только маленький. И Лиза тоже молодец, так подыгрывала! — между тем сгущалась темнота. Пора было расходиться по домам. Прощаясь, Денис опять неожиданно взял Настю за руку.

— Папа говорил, что моя мама была очень красивой. А сегодня сказал, что она была такая же красивая, как вы. Мы ждем вас в гости, придете?.. Папа, ну, приглашай же тетю Настю.

— Я настаиваю на том, чтобы вы заглянули к нам... — Максим посмотрел Насте в глаза. Взгляд был таким зовущим, что она не выдержала и опустила голову.

— Хорошо, я приду к вам, если можно...

— Можно! Конечно, можно! — Денис запрыгал на месте. — И ты, Лиза, приходи с мамой. Папа приготовит что-нибудь вкусненькое, и мы вместе поедим за столом.

— Вы умеете готовить? — спросила Настя.

— Кашу, глазунью, чай...

— Это уже немало.

Они расстались. Настя не поехала к себе. Ника очень просила остаться у нее ночевать. Уложив Лизу спать, она позвонила Виктору, после чего, разговорившись, они проболтали до полуночи. Говорили о предстоящей свадьбе, о Лизе и Денисе и, конечно, о его папе. У Максима Настя появилась, спустя неделю. Раньше не получилось — мешали дела и заботы, свалившиеся в связи с предстоящей свадьбой. А хлопот было немало. Нужно было выбрать подходящее помещение — ресторан или кафе, согласовать меню, отпечатать и разослать приглашения, найти хорошего тамаду и многое другое.

Двухкомнатная квартира Максима находилась в идеальном состоянии. Чистота и порядок были такими, словно здесь хозяйничала жена или опытная добросовестная домохозяйка. Настя сказала ему об этом.

— Нет, никто нам не помогает. У каждого свои обязанности. Денис воюет с пылью. Где не может ее достать, я помогаю. Все остальное — пылесос, мокрая уборка, посуда, стирка — это мое.

Они устроились на кухне. Денису Настя подарила игрушечную железную дорогу и то, что послала Лиза, — большую плюшевую собачку. Максим накрыл стол. Готовил он действительно хорошо. Вкусный салат, какое-то жареное мясное блюдо с острой, явно кавказской приправой и зеленью, шампанское, ароматный чай с вареньем и блинами были восхитительны. Когда Настя стала убирать со стола, Максим остановил ее.

— Извините, Настя, это моя обязанность. Я только что говорил. Лучше поиграйте с сыном или почитайте ему что-нибудь, хорошо? Кстати, он очень любит сказки. Я, например, ему их выдумываю. Так как то, что сейчас издается, к детским сказкам не имеет никакого отношения.

— У меня есть одна история, только она очень длинная и немного грустная. Про шустрого медвежонка Тишку.

— Вы начинайте ее рассказывать, а я чуть позже к вам присоединюсь, — Максим подкатил большое мягкое кресло к кроватке сына. Устраивайтесь удобнее. Сынок, ты сейчас услышишь хорошую сказку. Будь внимателен, потом перескажешь мне, — он погладил сына по голове и скрылся на кухне.

— Тетя Настя, я вас слушаю, — Денис выжидающе посмотрел на Настю. Она растерялась. Вкусный ужин, выпитое шампанское, тактичный, обходительный Максим и этот голубоглазый малыш, которому она, было ясно, очень нравилась, расслабили ее так, что и они, эти симпатичные люди, и их уютная квартира уже не казались ей чужими. Настя поймала себя на мысли, что ей очень хочется прижаться к мальчику, обнять его и не выпускать из своих рук. И тут же появилось ощущение, уже не раз посещавшее ее в последнее время. Что ее молодое, красивое двадцатичетырехлетнее тело давно соскучилось по родам и материнству. Усилием воли она избавилась от этого состояния и начала рассказывать.

— В одном лесном поселке жили медведи, большие и маленькие, взрослые, как твой папа, и совсем-совсем юные, как ты, Денисонька. Людей в поселке не было, ни одного человека. Зато медведи жили, совсем как люди. Они работали, учились в школе, ходили в кино, смотрели телевизор. Ссорились и мирились, садили огород, строили дома...

— А разве так бывает, тетя Настя? Чтобы медведи жили, как люди?

— В сказке, Денис, бывает все. Слушай дальше. В одной медвежьей семье жил маленький, хулиганистый медвежонок. Учился он во втором классе. Звали его Тишка. У него был очень строгий папа — Михаил Иванович и очень добрая и ласковая мама, которую звали Настасьей Павловной. Тишка часто дрался и много проказничал, за что папа ставил его в угол. Настасья Павловна очень любила Тишку и, как могла, защищала его. Даже от отца. Она говорила Михаилу Ивановичу: «Мишенька, вот ты опять поставил Тишку в угол. Подойди и посмотри ему в глаза. Видишь, как они тебя сейчас не любят?». На что упрямый Тишкин папа отвечал: «Я хочу вырастить из сына не хулигана, а хорошего медведя». Тишке после таких слов становилось плохо, ему казалось, что папа его не любит, и он часто плакал по ночам, уткнувшись в подушку.

— А меня папа не наказывает.

— Совсем-совсем?

— Совсем. Только, если очень рассердится, перестает со мной разговаривать. А это еще хуже, лучше бы поставил в угол.

— У тебя очень хороший папа. Таких пап мало. Но слушай дальше. А то он скоро появится. А при нем я не смогу так рассказывать, потому что буду стесняться.

— А мы его сюда не пустим. Пусть посидит на своей кухне. Он любит там быть.

— Нехорошо так поступать с папой. Скажи, что ты пошутил.

— Конечно, тетя Настя.

— Молодец! Итак, что же было дальше? Тишка, как и все маленькие медведи, любил конфеты и мед. Но больше всего на свете он любил малину. И когда на кустах появлялись первые красные ягодки, медвежонок терял покой. Он приходил с папой и мамой в лес, выбирал самый большой куст, садился под него и съедал все ягоды. Не принося в своем ведерке ни одной малининки. Наконец Михаилу Ивановичу это надоело и, когда они уже собирались идти в лес, он вдруг говорит Тишкиной маме: «Вот что, Настя. Давай не возьмем нашего парня в лес. Нет от него там никакой пользы. Только кусты мнет. Пусть приберет дома, в огороде поработает». Настасья Павловна хотела возразить, но поняла, что делать это бесполезно и промолчала. Они ушли.

Тишка, конечно, огорчился и даже немного поплакал, но вдруг вспомнил, что мама вчера вечером подозрительно долго что-то переставляла в холодильнике. Он заглянул туда и обнаружил под какими-то склянками две банки сгущенного молока. Он взял одну, немного подумал и вместо взятой банки положил записку, в которой написал: «Тут было пусто». И, довольный находкой и своей выдумкой, открыл банку. Сгущенку он любил не меньше меда, поэтому тут же выпил всю банку через край. Затем включил телевизор и прошелся по каналам, надеясь найти какую-нибудь передачу с животными. Тишка любил такие передачи, особенно если там были обезьяны. Он смотрел, как они скачут и прыгают, кривляясь, по деревьям, и ему казалось, что они играют с ним. Но в этот раз передача была скучной и неинтересной. По огромной льдине шли два белых медведя — большой и совсем маленький. Правда, малыш был очень забавный и все время приставал к маме (что это была мама белого медвежонка, Тишка догадался сразу): то, подпрыгивая, хватал ее лапой за ухо, то пытался укусить ее за нос...

Настя не договорила. Увлеченная рассказом, она не заметила, как Денис уснул. Она поправила сползшее одеяльце, встала и оглянулась. Максим стоял у входа в комнату и смотрел на нее. Но, встретившись с ней глазами, тут же приблизился.

— Какая вы удивительная рассказчица. Просто чудо! Готов стоять до утра и слушать.

— А Денис не стал слушать, уснул, — Настя, чувствовалось, была огорчена.

— Не обижайтесь на него. Он ведь ребенок, как и ваш Тишка. Озорной, но хороший. Не рассердитесь, если спрошу? Вы сами это сочинили? Придумали этого забавного Тишку? И все остальное…

— Не совсем. Обязательно расскажу, как родилась эта сказка. И как она получилась такой, какой я ее рассказываю. Но я люблю этих героев — бурого и белого медвежонка.

— Они подружатся?

— Не спешите, Максим. Все узнаете. А пока это тайна. Но мне пора. До свидания!

— Я вас провожу.

— Не нужно, спасибо, — Настя стояла у двери и смотрела на него с грустью, которая неожиданно овладела ее. Он по-своему расценил этот взгляд и приблизился, чтобы обнять.

— Что вы, Максим! Не делайте этого, прошу вас! У вас очень хорошо и спокойно. Вот я и загрустила, расставаясь с вашим уютным миром.

— Вы еще придете? Денис не даст мне покоя, я его знаю.

— Не обещаю. А вы не боитесь, что он привыкнет ко мне и будет меньше тянуться к отцу?

— Не боюсь. От общения с вами он хуже не станет. Наоборот. Я вижу, как ему хорошо с вами. И все-таки, Настя, ну, хотя бы сказку расскажите до конца! Обещаете?

— Какой вы настойчивый. Страшно от такой напористости.

— Настя, я очень боюсь вас потерять. Вдруг вы исчезнете, и навсегда, что тогда? От Вероники Михайловны я узнал, что вы не замужем. Скажите, у вас есть друг?

— Можно, я не отвечу на этот не очень тактичный вопрос? Все, прощайте, папа Максим.

Два дня Настя боролась с желанием позвонить Максиму, мысленно ругая себя за то, что, прощаясь, пыталась выглядеть неприступной и строгой. «Он хотел меня обнять. И что из этого? Нет, отчитала, как мальчишку. А ведь, если честно, то прижаться к нему очень хотелось. Эх, Настя, Настя... Время летит, бегут годы, а ты не умнеешь, все та же, только и научилась отшивать недалеких и глупых мужиков», — ругала она себя. На третий день, не выдержав, позвонила ему.

— Максим? Здравствуйте. Извините, я в тот вечер вела себя не совсем правильно.

— Что вы, Настя! Оставьте. Это я со своими ухаживаниями испортил такой хороший вечер. А Денис очень скучает, ждет вас. Без конца спрашивает, где тетя Настя? Когда она придет? Что ему обещать? Вы когда зайдете?

— Если можно, сегодня. Где-то после шести вечера. Вы не против?

— Да, конечно. Приходите, с нетерпением ждем.

Этот второй вечер был почти повторением первого. Такой же неторопливый вкусный ужин. Потом они втроем пытались отремонтировать железную дорогу. И когда им это не удалось, устроившись на диване, стали слушать Настину сказку.

— Ты заснул, Денисонька. А я и не заметила. Сейчас повторю то, что ты проспал, — Настя обняла мальчика и слегка прижала к себе. — Так вот, Тишка включил телевизор, надеясь увидеть передачу про мартышек, которые ему очень нравились. Но на экране показалась большая льдина с двумя белыми медведями — большим и маленьким. Тишка сразу догадался, что большой медведь — это мама, а маленький — ее сын. Белый медвежонок так забавно играл со своей мамой, что Тишка сразу же влюбился в него, придумал ему имя — Тимка и, когда передача закончилась, сел писать новому другу письмо. «Дорогой Тимка! — старательно выводил он в своей ученической тетради. — Имя тебе я придумал сам, когда увидел по телевизору. Ты плыл со своей мамой на льдине и очень хорошо играл с ней. Весь такой белый и красивый. А я бурый и часто дерусь. И папа меня за это ставит в угол. Тимка! А тебя папа ставит в угол? Напиши мне про это, ладно? И давай с тобой дружить. Очень жду от тебя письмо. Твой друг Тишка».

Медвежонок вырвал листок из тетради и, сложив вчетверо, сунул в конверт. На конверте написал свой адрес: «Поселок Медвежий, улица Лесная, дом 3, Тишке, у которого есть папа, Михаил Иванович, и добрая мама, Настасья Павловна». Эта писанина заняла почти весь конверт, так что адрес Тимки писать было уже негде. Тишка задумался, почесал за ухом и написал наверху на самом краешке конверта: «На Север. Моему другу Тимке». Выскочил за дверь и, оглядываясь, не идут ли родители, помчался на почту. Там он опустил письмо в почтовый ящик и быстро возвратился домой.

С тех пор медвежонка словно подменили. Он почти перестал драться и каждый день тайком от родителей бегал на почту. «Марьванна, а мне письма от Тимки не было? — спрашивал он у начальника почты, одинокой пожилой медведицы Марии Ивановны. Та не имела своих детей и поэтому безумно любила Тишку. «Не было письма, Тишенька, — отвечала она. — Да ты попей чайку с медком и пряничками». — «Марьванна, мне письмо надо», — чуть не плакал медвежонок и уходил, хлюпая носом. Марьванна не выдержала и вместе со своими почтальонами сочинила письмо, которое тут же отправила в Москву. «Дорогие работники телевидения! — было написано в нем. — Месяц назад вы показали передачу, рассказывающую о жизни белых медведей. В ней был симпатичный медвежонок, который очень понравился нашему бурому медвежонку Тишке. И Тишка написал белому другу письмо, которое подписал так: «На Север, моему другу Тимке». И сейчас, глупый, ждет от него ответа. Похудел, стал плохо есть и хуже учиться. Нам очень жалко его. Но чем мы можем ему помочь? Может быть, вы выручите? Позвоните ему или письмо напишите какое-нибудь успокаивающее. Очень надеемся на вас. По поручению Тишкиных друзей, начальник почты Мария Ивановна. И, конечно, с уважением».

Тишка ничего не знал об этом письме и, не дождавшись ответа от белого друга, однажды холодной дождливой ночью сбежал из дома. На железнодорожной станции он сел в товарный поезд, который шел на север, и забился под машину, стоявшую на платформе. Хотелось спать, есть и... вернуться домой. Но было поздно, поезд уже мчал его к любимому другу. Утром, на чужой, незнакомой станции на Тишку напали два хулигана. Они отняли у него рюкзачок с чипсами и водой, попытавшись избить. Но им это не удалось — драться и давать сдачу медвежонок умел. И этим им понравился. Они вернули ему рюкзачок, накормили, купили билет и отправили обратно домой. А узнав Тишкин адрес, послали его родителям телеграмму, чтобы они его встретили.

— Тетя Настя, мне жалко Тишку... — Денис перебрался к Насте на колени и прижался к ней. — А разве хулиганы бывают хорошие? И накормили его, и билет купили...

— Люди хулиганами не рождаются, мой маленький. Плохими их делает жизнь и нехорошее окружение. У одного из этих драчунов в семье были сплошные скандалы и драки. И он сбежал из дома, чтобы не видеть всего этого. У другого в тюрьму посадили отца. Мама стала пить и выгнала его... Извини, тебе еще рано знать о такой жизни. Пожалуйста, забудь о том, что я сейчас сказала, хорошо? У тебя очень хороший папа, который не может жить без тебя. Вижу, что и ты его тоже очень любишь.

— Да, тетя Настя. И мне всегда хочется ему помочь. Постирать, помыть посуду. А он говорит: успеешь, ты еще маленький. Но какой же я маленький? Мне скоро в школу. Я уже читать научился.

— Папа прав, Денис. Вырастешь и посуды намоешься, и настираешься. А теперь слушай дальше. Тишка очень боялся возвращения домой, так как знал, что обязательно будет наказан за этот побег. И вдруг на родной станции его встречают радостные папа и мама, закутывают в одеяло и везут домой. И никакого крика и ругани. В комнате Тишка увидел празднично накрытый стол. — «Мама, а какой сегодня праздник? — осторожно спросил медвежонок. — Ты вернулся целый и невредимый домой. Разве это не праздник? — мама обняла и поцеловала сына. — А теперь танцуй, Тишенька, тебе письмо», — и Настасья Павловна протянула сыну продолговатый конверт. «Москва, телевидение, Останкино», — по слогам прочел Тишка незнакомые слова в обратном адресе. Волнуясь, он вскрыл конверт, достал письмо и стал читать, беззвучно шевеля губами.

— Читай вслух, сынок, — попросил папа. — Мы с мамой тоже хотим знать, что тебе написали телевизионщики.

— Хорошо, начну сначала. Только не перебивайте! — Тишка осмелел, так как понял, что наказания не будет, и строго посмотрел на родителей. — «Дорогой, Тишенька! — торжественно прочел он, прокашлялся и стал читать дальше. — Спасибо тебе за любовь к нашим передачам. Кстати, у тебя очень хорошие старшие друзья. Это они сообщили нам на телевидение, что, увидев нашу передачу о жизни белых медведей, ты полюбил маленького медвежонка, назвал его Тимкой и написал ему письмо. И весь измучился, дожидаясь от него ответа. И теперь сообщаем радостную для тебя весть: мы нашли твоего белого друга! Правда, долго думали, как свести вас вместе. И наконец решили, что лучше всего вам встретиться у нас в телестудии. А мы вашу встречу покажем в прямом эфире. Передача состоится через месяц. Точную дату назовем позже. Приезжай с папой или мамой. Одному тебе ездить в Москву рановато. Итак, до встречи! Обнимаем тебя. Большой привет родителям и почтальонам, которые обратились к нам. Твои друзья из Останкино».

— Ура! — закричал Тишка. Он высоко подпрыгнул, и сверкающая стеклом люстра разлетелась вдребезги. Малыш испуганно оглянулся на папу, стоявшего рядом. Но тот только весело подмигнул сыну и побрел на кухню за совком и веником...

— Вот так, Денисонька, заканчивается первая часть Тишкиных приключений. Вторую сочините вы с папой.

— Тетя Настя, а что еще придумывать? Все так хорошо закончилось...

— Нет, нет! Дальше начинается самое интересное. Тишка с мамой собираются в Москву. Едут в поезде, переживают, волнуются. В Москве Тишка теряется и попадает в зоопарк. Но старый медведь помогает ему бежать. В телестудии Тишка появляется за несколько секунд до начала передачи и видит Тимку... Какая это была встреча! ...Теперь ты и папа представляете, что дальше придумывать. Хотя совсем не обязательно так, как я подсказала. А теперь спать, мой милый, — Настя поцеловала мальчика и пошла к выходу.

— Я немного провожу вас. Денис, я вернусь через пять минут, — Максим подал Насте плащ, и они вышли из квартиры. В подъезде он задержал ее.

— Больше всего на свете я не хочу, чтобы вы сейчас уходили...

— Я тоже. Вы так смотрели на меня, что я терялась и рассказывала с трудом. Столько всего было в вашем взгляде... Но я должна уйти. Поцелуйте на прощанье, Максим, — Настя несмело приблизилась к нему...

Прошла не одна минута, пока они наконец разжали руки и отошли друг от друга. Но пылающие от безумных поцелуев губы продолжали шептать самые удивительные слова. А руки, не слушаясь разума, все ласкали и ласкали любимое лицо.

— Мы сумасшедшие, — Настя бессильно опустила голову на грудь Максима. — И виновата во всем я. Простите.

— Настенька, останьтесь, умоляю, — он прижался к ее голове, целуя волосы. — Как чудесно они пахнут!

— Милый Максим, это невозможно. Мы и так позволили себе слишком много. Идите, Денис вас заждался. И позвоните мне через час, вот мой телефон. Я должна сообщить вам что-то очень важное. Прощайте, — Настя поцеловала его и вышла из подъезда.

Дома она присела возле телефона и стала ждать, снова и снова пытаясь разобраться в том, что случилось. И как бы она ни оценивала происшедшее, вывод был один: она влюбилась в Максима. Сейчас ей еще сильнее хотелось быть с ним, хотелось снова оказаться в его крепких объятьях, ощущать на своих губах его нежные поцелуи, слышать ласковый влюбленный шепот.

Он позвонил, когда она уже стала терять надежду и подумывала о том, что может и сама набрать номер его телефона.

— Настенька, простите. Денис никак не хотел засыпать. Просил, чтобы мы немедленно начали сочинять продолжение сказки. Он околдован вашим Тишкой. И даже не прочь, чтобы дома я называл его этим именем.

— Я рада, что сказка ему понравилась. И тоже очень люблю этого выдуманного медвежонка, будто живого.

— Вы рассказывали так, словно читали эти приключения в книге. Отработанный, выученный текст, никаких сбоев, ошибок.

— Эту сказку сочинил мой папа. Каждый вечер перед сном он рассказывал мне по маленькому «кусочку». В школе я написала сочинение, которое так и называлось — «Тишка». А еще позднее, когда уже училась в медицинском институте, записала сказку. И... потеряла эту тетрадь. Непонятно как тетрадь попала к ректору института, профессору Евгению Антоновичу Вагнеру. Этот всеми любимый человек прочел сказку и распорядился найти автора, то есть меня. И когда мы встретились, предложил сделать радиоспектакль, в котором я должна была быть ведущей. Спектакль мы подготовили. Премьеру слушал сам Евгений Антонович. И мы не огорчили нашего ректора. Спектакль ему очень понравился. А студенты приняли его на ура. Евгений Антонович поздравил нас и тут же предложил создать студенческий радиотеатр. Театр был создан, и вскоре в его репертуаре уже было пять сказок и пьес. Но сказка о Тишке, которая теперь называлась «Где-то в медвежьем царстве», по-прежнему оставалась самой любимой. Но случилась большая беда — скончался Евгений Антонович. И наш радиотеатр, лишившись ректорской поддержки, тоже умер.

— Грустная история. Такая же печальная, как и ваша сказка. Настенька, давайте втроем — вы, Денис и я, сочиним продолжение? Без вас у нас с Денисом ничего не получится.

— Не знаю, Максим, что вам ответить. Еще совсем недавно мы даже не знали о существовании друг друга. А встретившись, понеслись навстречу. Да так стремительно. Не разбиться бы, столкнувшись.

— Чего вы боитесь, Настя? Да не могу я без вас! Неужели вы этого не видите? И Денис... Вы относитесь к нему, как к родному. И он тоже встает и ложится с вашим именем. Что мы теперь без вас? Обещайте, что вы нас не оставите! Почему вы молчите? Настя!

— Максим, милый! Нужно время, чтобы остановиться, подумать и лучше узнать друг друга. Конечно, после сегодняшнего прощания вы и я перестали быть чужими, но мы совсем не знаем друг друга. И это опасно. Вдруг наша встреча — это так... ошибка, случайность, о которой мы потом оба будем жалеть.

— Не говорите так, Настя.

— Хорошо, не буду. Я хотела вам что-то сообщить, Максим... так вот, я знаю о вас все.

— Вам рассказала Вероника Михайловна?

— Да. Не сердитесь на нее. Думаю, она поступила правильно.

— И что же теперь? То, что вы, оказывается, знаете и обо мне, и о Денисе, как-то скажется на наших отношениях?

— Вероника рассказала мне о вас и о Денисе тогда, когда вы с детьми были у эстрады. И после этого я откровенно потянулась к вам и даже согласилась прийти в гости. Думаю, я ответила на ваш вопрос. Восхищение вами, Максим, за ваш мужской поступок сейчас, кажется, перерастает в другое чувство. Какое — вы, наверное, догадываетесь...

— Настя!

— Максим, уже полночь. На прощанье сообщаю еще одну новость. Мой отец, Виктор Сергеевич Бойченко, женится, только не удивляйтесь, на Нике. Так мы зовем в своем кругу Веронику Михайловну. Свадебный вечер через неделю. Приглашаю вас. Познакомитесь с женихом, то есть с папой. Когда, где и во сколько собираемся, сообщу дня через три. Так что готовьтесь, Максим.

— Подождите. Настя… Как? Ваш папа и Вероника... муж и жена? Но вашему отцу лет, наверное...

— Не надо гадать. Папе пятьдесят три, Нике — двадцать семь. Летом они ехали в одном автобусе, познакомились и полюбили друг друга.

— Выходит, у Вероники нет мужа?

— Да. Он погиб. И Лиза знает о его смерти с наших слов. И, конечно, не всю правду.

— У них с Денисом схожие судьбы. И тот, и другой живут как бы обманутыми. Я часто думаю о Денисе: может быть, рассказать ему все?

— Ни в коем случае, Максим! Вы разрушите этот удивительный, полный любви мир, в котором он сейчас живет, который вы для него создали. Обещайте, что не сделаете этого!

— Обещаю.

— Кстати, мы с Никой тоже думаем о том, что дети живут обманутыми. И решили, что, безусловно, они должны узнать правду. Только не сейчас. Но давайте же наконец прощаться. Уже второй час ночи. Нужно хоть немного поспать.

— Мне очень не хочется расставаться, но я повинуюсь. Можно вас поцеловать?

— Можно. Господи, что вы со мной делаете?.. Я разрешаю вам все, мой милый волшебник. Вы околдовали меня. Я тоже целую вас.