Вопросы казачьей истории и культуры

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14

Литература:

Савельев Е.П. Казаки. История. Т. 1. Владикавказ, 1991. С. 376.
Там же.
Фелицын Е.Д. Кубанское казачье войско, 1698 – 1888 год. Воронеж, 1888 .
Гордеев А.А. История казачества. М., 2006 . С. 274.
Там же. С. 315.
Шалыгин В. Мой край родной, казачий. Энциклопедия казачьей жизни. На примере Усть-Медведицкого округа Войска Донского. Волгоград, 2007.
Ткаченко П. Кубанские пословицы и поговорки. Краснодар, 2008 . С. 205.
Агарков Л.Т. История одной песни // Звезда Придонья. 1973. 9 мая.

Г.Б. Луганская

Военный фольклор в Кубанском казачьем хоре

Кубанское казачество, являющееся одним из наиболее крупных казачеств в истории России, сформировано из запорожских, донских, хоперских, екатеринославских казаков, а также из переселенцев Харьковской, Полтавской, Воронежской, Тульской, Тамбовской и др. губерний южных пограничных районов российского государства. Истоки хорового искусства кубанских казаков относят к 1811 г., когда протоиерей Черноморского казачьего Войска К. Россинский обратился в канцелярию атамана Ф. Бурсака с прошением о создании Войскового певческого хора «для благолепнейшего богослужения при здешней соборной церкви». Более ста лет (1811–1921 гг.) Кубанский Войсковой певческий хор выполнял миссию художественного просвещения на юге России, был предметом гордости песенной культуры казачества. Хор участвовал в литургических храмовых службах, во всех общественно значимых сборах и праздниках казаков, выступал в светских концертах. Наряду с духовной музыкой в его программах были русские и украинские народные, казачьи песни, хоровые произведения классической музыки.

В 1921 г. в связи с социальными потрясениями и репрессиями против казачества деятельность хора была прекращена, и лишь в 1936 г. Кубанский Войсковой певческий хор был возрожден в виде «Кубанского казачьего хора». В 1938 г. в его структуре появилась танцевальная группа, и коллектив был преобразован в «Государственный ансамбль песни и пляски кубанских казаков». Как отмечает музыковед В. Комиссинский, новый коллектив создавался как принципиально фольклорный [1].

Кубанский казачий хор в своей современной структуре (хор, танцевальная группа, оркестр) был воссоздан в 1969 г. С 1974 г. по настоящее время его художественным руководителем является В.Г. Захарченко – собиратель, исследователь народного творчества, композитор и педагог, определивший главное направление работы коллектива как хранителя памяти русского народа, казачества и его фольклора.

Песенная культура кубанского казачества представляет собой самобытную ветвь славянской культуры. Казаки были православными землепашцами и воинами, призванными защищать южные границы государства Российского. Их вера, нравственные идеалы, бесстрашие, героизм и ощущение своей коллективной силы, их песни рождены были главной клятвой жизни – «За Веру, Царя и Отечество!». Песни казаков насыщены активной ритмикой, они приспособлены к условиям пешего и конного маршей. В них слышны хоральная мощь канта петровских времен и неизбывная печаль прощания с родным домом, дух бесшабашной казачьей вольницы и истинно славянская, «тоска веселая» (С. Есенин) [2].

Известный этнограф и собиратель кубанского фольклора Н. Бондарь на основе архивных и полевых исследований предпринял попытку дифференциации песенного фольклора, выделив в нем три пласта. «Первый пласт, – пишет Н. Бондарь, – был представлен традиционным, частично адаптированным репертуаром, характерным для прежнего местообитания представителей этноса… Накопление общекубанского песенного фонда составило второй пласт, создание новых вариативных или оригинальных произведений составило третий пласт в песенном фольклоре Кубани» [3]. Эти три составляющие нашли яркое воплощение в деятельности Кубанского казачьего хора. Анализ сборников казачьих песен, изданных под редакцией В.Г. Захарченко [4], позволяет выделить песни, принадлежащие к жанру военного фольклора и исполняемые в Кубанском казачьем хоре в разные годы. Это прежде всего исторические и военно-бытовые песни.

Известно, что большую часть исторических песен создавали участники или очевидцы событий. По определению А.Н. Веселовского, автора исследования «Историческая поэтика», эти песни возникали «по горячим следам событий». В них на протяжении столетий сохранялось живое дыхание времени. Особенно это характерно для песен, бытующих в той среде, в которой они когда-то возникали, в частности, в казачьей. Песни конца XVIII в. связаны с событиями русско-турецкой войны, походами А. Суворова. Множество песен было посвящено отечественной войне 1812 г. Историческая тематика нашла отражение и в солдатских маршевых песнях на авторские тексты.

Особую группу военного казачьего фольклора составляют военно-бытовые песни – старинные походные, строевые песни черноморских и линейных казаков, рожденные и бытующие в казачьей среде.

В репертуаре Кубанского казачьего хора походная песня «Ой, на гори та й женци жнуть» появилась после записи ее в 1984 г. в станице Ленинградской (бывшей Уманской). По словам запевалы мужского фольклорного коллектива Г.Д. Филобок, эту песню очень любили петь воины прославленного 4-го гвардейского Кубанского кавалерийского корпуса.

Русский кант «Дело было под Полтавой» является песней литературного происхождения. Автор стихотворения – И.Е. Молчанов. Известный вариант песни помещен в хрестоматию Н. Бачинской и Т. Поповой «Русское народное музыкальное творчество». В репертуар казачьего хора песня вошла с момента ее записи в станице Кирпильской Усть-Лабинского района от учительницы А.С. Масловой.

Есть в репертуаре хора песня черноморских казаков «За Кубанью огонь горыть», военно-бытовые казачьи «Йихав козак на войноньку», «Прощай, станыця, прощай, Кавказ», строевая казачья «Роспрягайтэ, хлопци, конэй», кавалерийская казачья «Йихалы козаченькы стэпом-долыною», исторические «Ой, да в восемьсот семьдесят седьмом году», «Ты, Россия, ты, Россия, ты Россиюшка моя», «Ой, как ударил он, гром, из тучи», «Вспомним, братцы, это время» и др. Среди обработок народных песен можно выделить песни, посвященные проводам казаков на войну и встрече с родным домом. Это песни «Прощай, Кавказ, ты наш прекрасный», «Последний нонешний денечек», походная «И нэ поють, нэ йидять кони вороные» и др.

В сборник народных песен Кубани, вошедших в репертуар Кубанского казачьего хора, включены песни гражданской и Великой Отечественной войн. В их числе – «Слетайтеся, чайки, до морю» (об истории 4-го Кубанского

полка), «Рано-раненько на зорьке в ледоход» (песня записана в г. Майкопе), «Село с рассвета вышло из тумана» и др.

Особое место в репертуаре Кубанского казачьего хора занимает песня «Ты, Кубань, Ты – наша Родина». В 30-е гг. XX в. о ней написаны исследования полковника Ф.И. Елисеева «История войскового гимна Кубанского казачьего войска» и войскового священника о. Сергия Овчинникова «Войсковой гимн кубанского казачества как памятник гласного исповедания народной души».

Ф.И. Елисеев – «коренной и природный казак Кубанского казачьего войска», писал в Парижском издании (1930 г.), что со дней русской революции 1917 г. «молодая войсковая песнь-молитва «Ты, Кубань, Ты – наша Родина» своим глубоким содержанием … остро вошла в сердца всего кубанского казачества и пелась ими молитвенно в высокоторжественных случаях и в глубоко трагические моменты». Кубанские казаки пели ее «со щемящею душою, мыслями переносились они на свою Кубань-Отчизну». В Приказе Кубанского Войскового Атамана от 25 февраля 1921 г. за №14, изданном в г. Константинополе, отмечалось: «…Песня эта неоднократно играла историческую роль в жизни Кубанского казачества… Ввиду отсутствия у нас гимна и ввиду того значения, которое приобрела песня, приказываю впредь до рассмотрения этого вопроса в Кубанской Краевой Раде, считать ее Войсковой Песней и пение ея сопровождать почестями, присвоенными Народному гимну» [5].

Родилась эта песня в первый год Первой мировой войны на турецком фронте в тяжелый период жизни казаков 1-го Кавказского полка. «Глядя на эти бесконечные голые скалы, выжженные южным солнцем, глядя на эти какие-то норы-землянки курдинских селений, переходя вброд по брюхо лошади мелкие речонки и шириною в 3-5 саженей, идя «в один-конь» по этим турецким тропам-дороженькам… Глядя на курдинский несчастный «лаваш», печенный запросто на первой попавшейся грязной жестянке…, глядя на ручную «горе-мельницу» из двух плоских каких-то булыжников времен «каменного века» и видя кругом себя бесконечную бедность, узость, дикость и самую примитивную первобытную жизнь курдов, у казака невольно зародилось возвышенное и горделивое сравнение всего этого со своей милой, далекой и вольготно-богатой родиной Кубанью…:

Ты, Кубань, Ты – наша Родина,

Вековой наш богатырь,

Многоводная, раздольная,

Разлилась Ты вдаль и вширь…

Из далеких стран полуденных,

Из турецкой стороны,

Бьем челом, Тебе, Родимая,

Твои верные сыны…

…Любовь казака к родине, Кубани, Войску Кубанскому, к его горделивому историческому прошлому, острое сознание всегдашней «Войсковой Гордости», боязнь ее не уронить во всех боевых переделках, боязнь не опозорить седины своих дедов… – все это не раз выявлялось казаками в их обыденной боевой жизни.

О Тебе здесь вспоминаючи,

За Тебя ль не постоять,

За Твою ли Славу старую

Жизнь свою ли не отдать…

И как последняя затаенная мысль-мечта всякого воина, жаждущего окончить войну живым и со славою, мечта – принести своей родине благополучие и счастье, с сознанием, что им лично сделано все для нее – в словах песни выражена полная сыновья преданность родине:

Мы как дань свою покорную,

От прославленных Знамен,

Шлем Тебе, Кубань Родимая,

До сырой земли поклон…»[6].

Ф.И. Елисеев отмечает, что глубокий смысл этой песни затронул изболевшуюся и надорванную душу каждого казака, перенесшего нечеловеческие лишения на голодном турецком фронте, … словно песнь эта была написана исключительно о каждом их них в отдельности, отобразив именно их душу, их плач…[7].

Автором поэтического текста песни был георгиевский кавалер, священник 1-го Кавказского полка, отец Константин Образцов. «Отец Константин имел внешне неказистый вид и был с некоторыми недостатками и странностями, – писал о нем полковник Ф.И. Елисеев, но «в моих глазах постепенно перерождался наш … «батюшка» и выявлялся человек с большою душою и глубоким содержанием» [8]. Непосредственные наблюдения боевых действий и жизни казаков позволили о. Константину выразить свои впечатления в стихах. Автор стихотворения, «сам не казак, запечатлел казачью мысль … трогательными и жертвенными словами» [9]. Стихотворение впервые было опубликовано 12 июня 1915 г. в «Кубанском казачьем вестнике» № 28 с посвящением: «Казакам первого Кавказского казачьего полка, в память боевой славы. Турция. Позиции действующих частей Кавказской армии» [10]. Осенью того же года вышла небольшая брошюра стихов К. Образцова, где было опубликовано и это стихотворение с подзаголовком «Плач Кубанских казаков». В 1916 г. оно вошло в «Сборник славы кубанцев» и через некоторое время было положено на музыку, в результате чего песня стала официальным гимном Кубанской рады. Полковник Ф.И. Елисеев пишет, что к осени 1916 г. впервые появилась песнь, уже переложенная на музыку и с восторгом подхваченная не только в сотнях нашего полка, но и в полках всей дивизии…[11]. «Во всех Кубанских войсковых частях – будь то казаки, поющие в широком кругу, иль гг. офицеры в своем собрании – всегда они, родные и верные Кубани кубанцы, при словах последнего двустишия – снимали папахи и, продолжая петь: Шлем Тебе, Кубань Родимая, До сырой земли поклон… – кланялись ей полупоклоном торжественно и умиленно…»[12]. И далее: «Большей и разнообразной глубины чувств к своей родине, как проявлено здесь, найти трудно. Здесь налицо все наилучшие и благородные порывы души воина-казака»[13].

Исследования по истории Кубанского казачьего хора содержат несколько предположений относительно создателя музыки к войсковому гимну. Так, согласно изысканиям краеведа В.П. Бардадыма, музыку к поэтическому тексту написал дирижер Кубанского симфонического оркестра М.Ф. Сириньяно [14]. Однако, как отмечает В.Г. Захарченко, документальных подтверждений этому найти не удалось. Вероятнее всего, М.Ф. Сириньяно использовал для гимна один из известных тогда напевов кубанской народной песни. Да и регенты войскового хора Г.М. Концевич и Я.М. Тараненко, лично знавшие дирижера, никогда не указывали на его авторство музыки песни [15]. Другим предположением авторства музыки песни является исследование Н. Корсаковой [16]. Изучая архивы кубанского казака и писателя Ф.И. Елисеева, привезенные из США в 2001 г., она обнаружила в них переписку с кубанской казачкой М. Пухальской. В письме к Ф.И. Елисееву от 24.01.1982 г. жительница Кубани благодарит его за сообщение имени автора музыки кубанского гимна – песни «Ты, Кубань, Ты – наша родина». Автором песни Ф.И. Елисеев называет «достойного терского казака, музыкально образованного, Михаила Петровича Колотилина» [17]. Но в заключение исследования Н. Корсакова пишет: «Песня «Ты, Кубань, ты – наша родина» была привезена в суровые годы с фронта, забылось имя композитора, она стала народной. Может быть, автор музыки и хотел, чтобы она стала народной и объединяла в тяжелые и радостные минуты жизни всех казаков» [18].

Судьба автора текста песни К. Образцова сложилась трагически. В бурные революционные годы он подвергся аресту и был уничтожен как представитель «отжившего класса». Репрессировано было и его произведение. Это проявилось в изменении слов песни, соответствующих новой политической обстановке, в оптимистическом характере ее исполнения. Слова песни стали нести в себе иные ценности и символы:

Ты, Кубань, ты – наша родина,

Наш колхозный богатырь.

Многоводная, свободная,

Разлилась ты вдаль и вширь.

Казаки семьей колхозною

Честным заняты трудом,

Про свои станицы вольные

Песни новые поем…

Информация о былой истории песни сократилась до минимума, ни в одном печатном издании кубанской песни не упоминается о том, что автором ее был священник, а уж о том, что песня была избрана войсковым гимном, и говорить не приходится. В таком «улучшенном» виде памятник был призван начать свою новую жизнь, вытеснив из народного сознания естественную поэтику первоначального текста [19].

Но песня продолжала жить на кубанской земле. Так, в конце 20-х–начале 30-х гг., когда место хора в деле пропаганды вокально-хоровой музыки занял Кубанский мужской вокальный квартет, в его репертуаре звучала песня «Ты, Кубань, ты – наша родина» в обработке Л. Авдеева, руководившего тогда этим коллективом [20]. После возрождения Кубанского казачьего хора летом 1936 г., Г.М. Концевич и Я. Тараненко включили песню в первую концертную программу, и с того времени она получила постоянную «прописку» в репертуаре коллектива [21]. В сентябре 1940 г. композиторы Я. Тараненко и Л. Книппер совместно с писателем А. Первенцевым и поэтом Я. Смеляковым включили песню в хоровую поэму «Дума о Кочубее». Среди десяти номеров поэмы хор «Ты, Кубань, ты наша родина» имел огромный успех. Газета «Большевик» отмечала, что это наиболее вдохновенное и значительное произведение в его (хора) репертуаре на родную нам кубанскую тематику»[22]. С середины сентября 1944 г. после возобновления концертной деятельности, прерванной Великой Отечественной войной, ансамбль песни и пляски кубанских казаков вновь включает песню в репертуар в обработке Е. Волика [23].

В 1971 г. в болгарском городе Бургасе на VII Международном фестивале фольклорных коллективов песня «Ты, Кубань, ты – наша Родина» в исполнении артистов Кубани пользовалась особенным успехом наряду с песней времен турецкой войны «Вспомним, братцы» [24].

В апреле 1995 г. Законодательное собрание Краснодарского края приняло постановление о Законе Краснодарского края «О символах Краснодарского края». Статья 16 этого закона гласит: «Гимном Краснодарского края является произведение на стихи полкового священника К. Образцова, положенные на музыку». На заседании Законодательного собрания перед принятием Закона Государственный академический Кубанский казачий хор исполнил гимн в обработке В.Г. Захарченко. Солировал народный артист России А.В. Лизвинский. Артисты хора передали слушателям свою энергетику и глубину чувства, заряжая их активностью и желанием созидания. Исполнение гимна Кубанским хором окончательно склонило депутатов к принятию Закона [25]. Вероятно, поэтому побывавший на концертах Кубанского казачьего хора писатель В. Распутин сказал, что «концерты хора часто превращаются в патриотические митинги и призывают слушателей к духовному очищению, прозрению и единению»[26].

Литература:

Комиссинский В. Государственный академический Кубанский казачий хор. Краснодар, 2005.
Там же. С. 3.
Бондарь Н. Роль этнических процессов в формировании фольклора Кубани // Современное состояние казачьей песенной традиции и проблемы ее изучения. М., 1983.
Захарченко В.Г. Народные песни Кубани. Из репертуара Государственного Кубанского казачьего хора. Краснодар, 1987. Вып.1; его же. Поет Кубанский казачий хор. Народные песни, записанные в станицах Краснодарского края в обработке для народного хора. Краснодар, 2002. Вып.1; Бигдай А.Д. Песни кубанских казаков / Под ред. В.Г. Захарченко. Краснодар, 1992. Т.1.
Полковник Елисеев. История войскового гимна Кубанского казачьего войска и наш полк. 2-е изд. Нью-Йорк, 1950 // Из истории Кубанского казачьего хора. Материалы и очерки. Краснодар, 2006. С. 142.
Там же. С. 145.
Там же. С. 147.
Там же. С. 143.
Там же. С. 147.
Захарченко В.Г. Народные песни Кубани. Из репертуара Государственного Кубанского казачьего хора. Краснодар, 1987. С. 316. Вып.1.
Полковник Елисеев. Указ. соч. С. 148.
Там же.
Там же. С.149.
Бардадым В. Войсковой певческий хор // Комсомолец Кубани. 1979. 27 сентября.
Захарченко В.Г. Указ. соч. С. 316.
Корсакова Н. Михаил Петрович Колотилин – терский казак и композитор. К вопросу об авторстве музыки кубанского гимна // Из истории Кубанского казачьего хора. Материалы и очерки. Краснодар, 2006. С. 175–178.
Там же. С. 177.
Там же. С. 178.
Войсковой священник о. Сергий Овчинников. Войсковой гимн кубанского казачества как памятник гласного исповедания народной души // Из истории Кубанского казачьего хора. Материалы и очерки. Краснодар, 2006. С. 173.
Еременко С. Кубанский хор в советские годы. Кубано-Черноморский певческий хор и Кубанский мужской вокальный квартет (1917-1932) // Из истории Кубанского казачьего хора. Материалы и очерки. Краснодар, 2006. С. 101.
Там же. С. 102.
Еременко С. Указ. соч. С. 106.
Там же. С. 107.
Комиссинский В. Государственный академический Кубанский казачий хор. Краснодар, 2005. С. 11.
Захарченко В.Г. Ой, да вспомним, братцы, мы – кубанцы // Из истории Кубанского казачьего хора. Материалы и очерки. Краснодар, 2006. С. 4.
Комиссинский В. Указ. соч. С. 5.

Л.В. Сиротенко

Военный казачий фольклор

Величие русской литературы основывается, прежде всего, на неразрывной связи с народными массами, создавшими замечательную культуру и мужественно отстаивавшими веками честь, свободу и независимость нашей Родины. Огромную роль в период военных событий XIX – первой половины ХХ вв. играло устное поэтическое творчество народных масс, значение которого трудно переоценить. Речь идет не только о высоких художественных качествах фольклорных произведений, но и о том, что они раскрывали душу народа, его отношение к происходящим политическим и военным событиям.

Фольклорные произведения, созданные в огне и буре военного времени, передавались из уст в уста, исполнялись часто перед многочисленными слушателями и оказывали на них большое эмоциональное воздействие. Сложенные ярко, образно, с использованием традиционных форм народного творчества, они мобилизовывали людей на беспощадную борьбу против врага, внушали чувство патриотизма и беспредельной любви к Родине.

Самым распространенным и любимым жанром были песни. Пристрастие к ним кубанцев объясняется традицией их предков, запорожских и донских казаков, получившей на Кубани благоприятные условия развития. Закреплению и широкому бытованию песен способствовала совместная жизнь казаков в походах и на сборах. В них нашли отражение разнообразные чувства – бесшабашная удаль казака, тоска по семье и Родине.

Казачьи власти поощряли увлечение казаков пением. В 1811 г. был создан Войсковой певческий хор Черноморского казачьего войска, организованы полковые и станичные хоры, участники которых собирали народные песни, на что, в частности нацеливал и изданный в 1902 г. приказ военного министра о сборе песен в каждом казачьем войске. В то время издавались сборники песен, распространялась музыкальная грамота, казачьи песни разучивались в школах.

Песенный репертуар населения Кубани отличался необычайным богатством и разнообразием. В восточной части края в прошлом преобладали русские песни. В западных районах, в черноморских и отчасти закубанских станицах – традиционные украинские народные песни. Некоторая часть русских и украинских песен составляла общекубанский реперуар.

В линейных станицах наряду с жанрами общерусских песен – семейно-бытовых, обрядовых и др. («Спородила дева сына», Вдоль по морю», морю синему», «По-над лесом, ой, шлях – дороженька», «Ой, летела пава через три моря и др.) – широко были распространены казачьи песни. Многие из них, складываясь в казачьих войсках, быстро распространялись, изменялись и приспосабливались к местным условиям («Денек последний, братцы, миновался», «Забелели снежки, забелели белы», «На заре было, братцы, да на зорюшке, «Ой, да уж горы мои закубанские» и др.).

Основу песенного репертуара черноморских казаков составляли историко-героические старинные песни, отразившие героическое прошлое запорожских казаков, их борьбу с чужеземными захватчиками. Они привлекали кубанцев, прежде всего, своим патриотизмом («Ой, Мороз-Морозенко», «Байда», «Ой, гук, мати, гук», «О козаке Нечае» и др.).

В линейных станицах были в ходу преимущественно те украинские песни, которые публиковались в сборниках и были снабжены нотами, а также входили в репертуар Войскового певческого и полковых хоров. Некоторые украинские народные песни вошли в репертуар выходцев из Курской, Воронежской и других южных губерний еще задолго до переселения их на Кубань. Распространению украинских народных песен способствовало постоянное общение русских с украинцами и, главное, их этническая близость. В черноморских станицах бытовали, наряду с украинскими, и русские народные песни. Русские традиционные песни (хотя и не так много) усваивались и перерабатывались жителями западных районов Кубани. Объясняется это тем, что к середине ХХ в., т.е. в период, когда складывались местные песенные традиции, новая песенная культура оказалась сильней.

Русские народные песни, переработанные в казачьих войсках, общерусские солдатские песни и созданные на Кубани песни линейных казаков, которые культивировались в полковых хорах, на военных сборах и отражали события казачьей жизни, потеснив традиционные песни. Кроме того, под влиянием урбанизации появились «жестокие романсы» и литературные переделки, в значительной степени повлиявшие на распространение традиционных русских песен среди черноморцев.

Помимо народных песен, на Кубани во второй половине XIX–начале XX вв. бытовали песни на слова украинских поэтов, ставшие впоследствии народными (Т.Г. Шевченко «Нащо мени чорни брови», «Садок вишневый билля хати», «Такая доля» и др.; В. Забеллы «Не щебече соловейко»; И. Котляревского «Виють витри», «Сонце низенько»; Е. Грабенки «Ни, мамо, не можно нелюба любить; М. Петренко «Дивлюсь я на небо»; С. Гулак-Артемовского «Ой, казала мени мати»).

В это же время через песенники распространялись русские песни литературного происхождения и литературные переделки («Ревела буря, гром гремел» К.Ф. Рылеева; «Гляжу, как безумный на черную шаль», «В реке шумит гремучий вал» А.С. Пушкина; «Воздушный корабль», «Ангел» М.Ю. Лермонтова; «Прощай, мой ангел» В.А. Жуковского; «Хуторок», «Обойми, поцелуй» А.В. Кольцова). Особенно импонировали казакам литературные переделки, связанные с кавказской тематикой («Делибаш» А.С. Пушкина, «Свидание», «Тамара», «В полдневный жар в долине Дагестана» М.Ю. Лермонтова и др.).

В различных районах Кубани были распространены полковые русские песни, связанные с определенными событиями («Песни о взятии Кюрюк-Дара» (1854 г.), «Собирайтесь в круг, линейцы-казаки», «О гибели генерала Засса», «В 52 году собирал абрек орду», «Осада в Зирипях» (1843 г.) и др.), военно-бытовые песни («Ой ты, зимушка – зима», «Прощай, страна моя родная», «Что, кубанец, ты не весел»).

Песни, создаваемые, зачастую, по заказу войскового начальства, воспевали подвиги полководцев и «православных русских воинов», готовых постоять за Россию и царя, «бить басурманов, азиатов». Героями таких песен были «лихой казак, который с радостью, не считая, бьет врагов», и «на смерть всегда готов» или «отец-полковник». Эти песни включались в репертуар войскового и полкового хоров и получали распространение в казачьем быту. Возникали и подлинно народные песни, созданные выходцами из казачьей среды. Таковы, например, «Песня про казака Луковкина», «О Фроле Агурееве» и др. Подобные песни создавались по образцам традиционных народных песен.

Представляет интерес песня о Хоперском полке «По сырой земле туман стелется, по горам война поднимается», в которой поется о «несчастьице», о том, как «пролетела пуля быстрая, прожужжала шашка острая, убили казака все Хоперского полка». Эта песня построена традиционно, в ней используются устойчивые элементы: обращение раненого казака к товарищам («Не покиньте меня на чужой стороне, на турецкой земле»), поклон жене молодой («женится на другой, на винтовочке стальной»).

Отражение в народных песнях нашло и насильственное переселение казаков из черноморских и линейных станиц в Закубанский край, а также – на хутора.

Общерусские и общеукраинские песни подверглись изменениям, связанным с взаимодействием различных песенных культур, переводом песен на другой язык (русский или украинский), влиянием местной природы, быта населения, исторических перемен и т.п. Общеизвестные песни («Роспрягайте, хлопци, коней», «Ой, хмелю, мий хмелю» и др.) исполнялись русскими на украинском языке, при этом отдельные слова изменялись лишь фонетически.

Народные песни включались в репертуар официальных (профессиональных) или непрофессиональных коллективов певцов. Хор был своеобразной музыкальной школой, в которой казаки из полков получали начальную музыкальную подготовку и со временем становились организаторами или участниками полковых и станичных хоров. Хоры выступали в подразделениях и на офицерских собраниях. Казаки в походах, на привалах исполняли песни из репертуара полковых хоров. Возвращаясь в станицы, казаки приносили свои песни и создавали хоры.

Известно большое количество строевых казачьих песен. Это: «Что не соколы крылаты чуют солнышка восход, белого царя солдаты собираются в поход…», «Русский царь собрал дружину…», «Белый царь, наш царь державный больше жизни дорог нам; слава Руси православной, слава верным казакам!», «Всколыхнулся, взволновался православный, тихий Дон, и послушно отозвался на призыв монарха он…».

На Кубани существовала более или менее четкая дифференциация в репертуаре мужских и женских хоровых коллективов. В репертуаре мужчин основными песнями были чумацкие, казачьи, как русские, так и украинские, исторические, солдатские, линейные. Обычно в строю пели новые «линейные» песни, иногда шуточные, с частым темпом, под них удобно шагать, их так и называли – «пластунские», «кавалерийские». Когда выходили на ученье, проходили километра три, фельдфебель давал команду: «Песельники, вперед». Пели такие песни, как «Одна гора высокая, а другая низче» или «Ой, с гор-горы едут мазуры».

С окончанием войны в смешанных компаниях пели популярные казачьи песни: «Ой, как на зореньке, ой, солнышко садится», «Вы, кубанцы молодцы», «Пошли наши казаченьки», «Ой, летела пава через три моря», «Вдоль по морю, морю синему» и др.

Историческая память казаков сохранила в песнях имена и деяния героев: Ермака и Разина, Ивана Грозного и Петра Первого, князя Мансурова и Краснощекова, Румянцева и Воронцова, Бакланова и Слепцова, Зачетова, Камкова и Суслова, Скобелева и Круковского, Миллера и полковника Волженского. События военных походов, русско-турецких и кавказских войн, сражений с горцами и смерти на поле брани нашли отражение в военно-исторических и в военно-бытовых песнях.

Существовали и возрастные различия песенного репертуара жителей Кубани. Представители старшего поколения украинцев обращались к старинным историческим и чумацким песням, русские – к солдатским, семейно-бытовым, казачьим походным. Песни о военных событиях на Кавказе чаще пели люди среднего возраста, непосредственные участники военных событий. В начале ХХ в. на Кубани появились песни, отражающие события русско-японской и Первой мировой войн.

В песнях о русско-японской войне сильны антивоенные тенденции, критика войны и тех, кто ее затеял. В отдельных песнях выражено понимание политических событий, разоблачается продажность царского правительства («Когда мы воевали и били нас на славу, нас оптом продавали налево и направо») и говорится о единственно возможном выходе из гибельной для народа войны («Война нам надоела и русскому народу, и все мы закричали: «Давайте нам свободу!»).

В годы Гражданской войны среди значительной части населения большой любовью пользовались революционные песни: «Смело, товарищи, в ногу», «Варшавянка», «Трансвааль, страна моя, ты вся горишь в огне» и новые песни, созданные участниками боев, в которых запечатлены отдельные эпизоды Гражданской войны и подвиги ее героев («Много бед и невзгод испытала в непрерывных боях наша часть», «Память полку Ахтарскому» – о походе через астраханские пески; «Под Ростовом бой был сильный, в Темрюке все тишина» – о боях с белогвардейцами и немцами под Темрюком и др.). Прочно держались в репертуаре кубанцев песни об организаторах и героях Гражданской войны на Кубани – Д.Л. Жлобе, М. Беликове («Вперед, мы жлобинцы лихие»).

В песенном репертуаре кубанцев в годы Гражданской войны большую роль стали играть частушки, которые являлись немедленным откликом на бурные события и использовались как оружие в борьбе с врагами революции. В этот период имели место циклы частушек, связанных между собой тематически: о банде Покровского и Врангеле. Популярностью пользовались и устные рассказы участников Гражданской войны. Песни, созданные в эти годы, долго сохранялись в репертуаре кубанцев, а некоторые из них обрели новую жизнь в годы Великой Отечественной войны («Не вейтесь, чаечки, над морем», «На седых Уральских горах»). В годы Отечественной войны, с одной стороны, широкое распространение получили новые патриотические песни, с другой – возродился интерес к старинным песням. Охотно исполнялись казачьи песни, которые вселяли бодрость, призывали к борьбе. Внесение новых деталей сообщало этим песням новое звучание. Песня «Ой, вспомним, братцы, мы кубанцы, 21 сентября как дрались мы с фашистом от рассвета от рассвета допоздна» воспринимается как фронтовая, относящаяся к новой действительности.

В тылу среди женщин особым вниманием пользовались песни о разлуке, о весточке с фронта, о смерти казака в чужом краю. Любимой была песня «Сегодня я дома, а завтра уеду» со строками «Ой, на гори ячмень, пид горою жито, пришла звистка до милои, що милого вбито». Однако преобладающее место в репертуаре кубанцев в период войны занимали песни советских композиторов: «Катюша», «Моя любимая» М. Блантера, «В землянке» К. Листова и др. Особой популярностью пользовались песни, написанные в народном стиле: «Ой, туманы мои, растуманы» В. Захарова, «Как за Камой, за рекой» В. Соловьева-Седого, «Есть на Севере хороший городок» Т. Хренникова.

Сказки, по-видимому, не были распространены на Кубани, и их роль в прошлом не была так велика, как песни. Сказки рассказывали преимущественно мужчины. То, что сказочниками являлись мужчины-казаки, определило и характер сказочного репертуара. Распространялись бытовые, юмористические сказки о ловком человеке (солдате, цыгане, казаке, мужике), который одурачивает барыню, издевается над попом, высмеивает простодушных бабу и деда, обманывает зазевавшихся женщин и т.д. Местом событий в отдельных сказках являются кубанские станицы: «Приехала в Лабинскую на базар», «Солдат станицы Павловской рассказывает», «Шов племянник с дядьком у Кущевку на ярмарку» и др. Предания на Кубани не записывались, но их удельный вес в репертуаре населения был значительным. До настоящего времени бытуют предания о заселении Кубани и о жизни кубанцев, особенно в нагорных станицах в первые годы после переселения. В преданиях присутствуют две основные темы: тяжелое положение переселенцев и отношения переселенцев с горцами. В них отражались разные стороны жизни населения Кубани: верования (предания о хлыстунах), отношения между казаками и солдатами («Як ту казку солдат на черноморца разлютувався»).

Кубанцы любят топонимические рассказы. Несмотря на то, что многие названия населенных пунктов, особенно линейных станиц, давались официально властями, а для черноморских станиц образцом послужили названия куреней Запорожской Сечи, историю названий пытаются объяснить, прибегая к домыслам, догадкам, перерастающим в рассказы. Охотно рассказывают топонимические предания, связанные с именем Суворова. Известно два предания о названии речек Кочеты: одно о том, как Суворов при переходе через речку, подавая знак своим войскам, закричал «по-кочетиному», потому и речку назвали Кочеты. Второе связано с тем, что, якобы, Суворов объявил, что наступление начнут, как запоют первые кочеты. Петухи запели, когда войска были у реки, и ее назвали Первые Кочеты. Войска двинулись дальше до другой речки, и тут запели вторые петухи – так появились Вторые Кочеты, а затем и Третьи Кочеты. Бытуют и краткие объяснения названий: Кореновка – от курень. Станица Удобная названа так потому, что здесь было выбрано удобное место для боя. Около станицы Отрадной стоял передовой отряд, и первоначально станицу называли Отрядная. Рассказывают, что в хуторе Девятибратском жила вдова, у которой в Турецкую войну погибло девять сыновей, в память о них и назван хутор. Есть и другое мнение – это название произошло от девяти курганов, располагающихся недалеко от хутора.

Черноморцы помнят и предания старины глубокой, относящиеся к истории их предков-запорожцев. Существует, например, романтическое предание «Як начали запорожцы жениться».

В живой разговорной речи кубанцев широко использовались пословицы и поговорки. Повсеместной популярностью пользовалась пословица «Слава казачья, а жизнь собачья», которой казаки подкрепляли свой рассказ о том, как разоряло их снаряжение «на службу», «приданое», как его называли в шутку.

Большой интерес вызывает творчество казаков-некрасовцев. В дни Отечественной войны они выразили в поэтических произведениях свое отношение к совершающимся событиям. Злодеяния врага на оккупированной территории усиливали ненависть к немецко-фашистским захватчикам. Победы Красной Армии над врагом вызывали восхищение и радость. Эти чувства и положены некрасовцами в основу их устно-поэтических произведений об Отечественной войне. В отличие от старшего поколения, молодежь не владеет старым фольклорным репертуаром, но зато ей известна советская поэзия. Их устная поэзия, связанная с темами Отечественной войны, является преимущественно фольклором только по бытованию, хотя такой жанр как частушка, занимает немаловажное место в творчестве молодежи. В дни Великой Отечественной войны на основе старого поэтического наследия казаки-некрасовцы создали произведения следующих жанров: 1) плачи (причитания); 2) былины лирико-эпического характера; 3) лирические песни; 4) песни «серцебитные» (шуточно-сатирические); 5) сказки; 6) сказки-легенды; 7) рассказы-воспоминания.

В годы Отечественной войны плачи изменились и по содержанию, и по функции: плач выражал уже чувство горечи всего народа, а не личные переживания. Это произведение о горе страны, народа, и в то же время оно является призывом к объединению всех сил страны для окончательного разгрома фашизма. По своему характеру это лирико-эпический плач. Известен плач Т.И. Капустиной «Будь ты проклят, Гитлер», созданный в 1942 г.

Модернизацией старой некрасовской сказки является и записанный от Т.И. Капустиной текст «Как девка на войну ходила». В сказке подчеркнута выдающаяся роль советской девушки в борьбе за свободу и независимость нашего Отечества. Репертуар А.А. Зайцевой представлен военно-походными и «сердцебитными» песнями. Примером такой переделки являются песни «Из гор немец сбушевался» и «Во когтях держит орел». Обращает на себя внимание самостоятельная в поэтическом отношении сказка-легенда «Разрядилась Москва белокаменная», рисующая образ героической борьбы за Москву в 1941 г. в период подхода к ней немцев.

Прозаический жанр представлен главным образом И.В. Господаревым. Он является создателем современной сказки-легенды. Он – единственный знаток преданий об Игнате Некрасове – сжился с образом Игната в годы Великой Отечественной войны, «воскресил его из мертвых», сделал участником великого сражения под Сталинградом.

Ф.И. Варичева создала популярную во время войны песню «Мать сыра-земля застонала» на основе старой песни «Потянули же ветры буйные». В этой песне выражена идея, близкая всему народу. Отечественная война была войной справедливой, ее вел сам народ во имя свободы, независимости и счастливой жизни. Рассказ-воспомнание Дарьи Сидоровны Семутиной «Как немчуги народ мучили» – это художественно-законченная зарисовка действительных фактов. В отличие от исполнителей-импровизаторов среднего поколения, Д.С. Семутина обладает даром рассказа о бытовых фактах. Этот жанр отвечает ее склонностям: она предпочитает рассказывать о тяжелом, трагическом, дополняя поэтическим домыслом свои рассказы о виденном и слышанном.

Сказители, сказочники, пережив ужасы немецкой оккупации, поняли, что образы народной поэзии, как, например, «Идолища поганого», «Антихриста», «Змея-Горыныча», «Змея-Тугарина», могут быть использованы для характеристики изуверства, совершенного фашистами на советской земле. Особенную ненависть возбуждал Гитлер. Огнем негодования проникнуто проклятие Т.И. Капустиной. В своем плаче «Да вот пошел же он, враг» Агафья Лукьяновна подчеркивает превосходство русского человека над врагом и приводит ту мысль, что хотя враг временно оккупировал значительную часть советской территории и распоряжался на ней, как хозяин, но все-таки он не смог победить народ и поставить русского человека на колени. Теплой материнской заботой о наших славных воинах проникнута песня Т.И. Капустиной «Кабы мне крылушки». В песне поется, что если бы выросли крылья, полетела бы она вольной пташкой к воинам на «позицию», припала бы своим лицом к их ранам, к их сердцам, обогрела бы от несчастья и благословила бы «их бойные головушки».

В годы Великой Отечественной войны советские казаки пели: «В бой за Родину, в бой за Сталина». Пели «Ростов-город, Ростов-Дон…», в которой есть слова: «И вот вернулись снова мы, громя врага подковами, снимая каски вместе с головой…» А потом победную: «Едут, едут по Берлину наши казаки…». В начале 50-х гг. звучала песня-воспоминание: «Ой, шуми ты, куст ракитовый, гнись под ветром до земли. Казаки дружка убитого на шинельке принесли…».

Казачий фольклор, привлекая внимание простотой и своеобразием форм, красотой языка и глубиной содержания, проливает животворный свет на события ушедших веков. Казачий фольклор живет в сердцах многих поколений народа. Он и сейчас волнует нас неслабеющим голосом народной старины.

Литература:

Кубанские станицы. М.,1967. С. 320.
Куценко И.Я. Кубанское казачество. Краснодар, 1993. С. 239.
Песни и сказки. Ростов н/Д., 1947. С. 3
Песни казаков Кубани. Краснодар, 1966. С.3.

С.И. Хватова

Blog

Вопросы казачьей истории и культуры