Вопросы казачьей истории и культуры
| Вид материала | Документы |
- Авторская программа «функционирование органов ученического самоуправления в классах, 288.85kb.
- Вопросы к вступительному экзамену, 268.55kb.
- Вопросы для зачета по Истории мировой культуры, 20.04kb.
- Муниципального образования павловский район, 162.45kb.
- Стерлитамакский техникум физической культуры вопросы по вступительному испытанию, 23.86kb.
- История культуры, 266.92kb.
- Задачи изучения курса: Формирование у молодого поколения ориентиров для гражданской,, 931.47kb.
- Вопросы к вступительному экзамену по дисциплине, 120.62kb.
- Русское монашество как историко-культурное явление 24. 00. 01 Теория и история культуры, 1187.51kb.
- Музей в социокультурной системе общества: миссия, тенденции, перспективы 24. 00., 676.63kb.
Литература:
В.П. Затолокин Выдающиеся личности в истории Кубанского казачества Первые поселенцы станицы Келермесской появились на реке Гиага в мае 1863 г. В числе первопоселенцев станицы были: одна офицерская семья – есаула Матвея Васильевича Ткачева, 108 семей линейных казаков и 15 семей государственных крестьян. Первое упоминание о семье В.М. Ткачева в церковной книге Свято-Покровского храма станицы Келермесской от 25 февраля 1868 г. гласит: «Отец Ткачев Матвей Васильевич – есаул. Мать Ткачева Наталья Ивановна – есаулиха. Родилась Ткачева Антонина Матвеевна – дочь есаула». 25 сентября 1885 г. сделана следующая запись в церковной книге Свято-Михайловского храма: «Отец – Ткачев Матвей Васильевич – войсковой старшина. Мать Ткачева Наталья Ивановна. Родился 24 сентября Ткачев Вячеслав Матвеевич – сын войскового старшины». В 1896 г. Ткачев Матвей Васильевич получил чин полковника. Мать Вячеслава Ткачева происходила из семьи священника Иванова Ивана (Иоанна), служившего в церкви станицы Гиагинской. Прадед Вячеслава Ткачева был кубанский казак, получивший за проявленный героизм при взятии турецкой крепости офицерский чин хорунжего и дворянское звание. В детстве Вячеслав играл с простыми казачатами, слушал рассказы старых казаков о боевых походах и сражениях, мечтая о воинской славе. Уже в пять лет он стал прекрасным наездником. Первоначальное образование получил дома, занимаясь с домашними учителями, затем воспитывался в Нижегородском кадетском корпусе. После окончания Константиновского артиллерийского училища в Петербурге В.М. Ткачев в звании хорунжего начал службу во второй Кубанской казачьей батарее. Вскоре его перевели воспитателем в Одесский кадетский корпус, где он впервые увидел парящий в небе аэроплан. «Это захватывающее зрелище решило мою дальнейшую судьбу», – вспоминал впоследствии В.М. Ткачев. С разрешения начальства он поступил в Одесскую частную пилотскую школу и в 1911 г. окончил ее, получив диплом гражданского пилота. В дальнейшем обучался в Севастопольской военно-авиационной школе, после окончания которой был направлен в 11-й корпусной авиационный отряд, в котором уже служил его друг юности летчик Петр Нестеров, всемирно известный по «петле Нестерова» и впервые в истории авиации применивший таран самолета противника. Приступивший к службе В.М. Ткачев начал практиковать перелеты на дальние расстояния. Один из них, который вошел в историю авиации, – перелет Киев – Одесса – Керчь – Тамань – Екатеринодар, общей протяженностью в 1500 км верст, длился 13,5 час. За блестяще выполненную задачу Киевское общество воздухоплавания присудило В.М. Ткачеву золотой знак «За наиболее выдающийся в России в 1913 году перелет» [1]. В.М. Ткачев был участником первых проб стрельбы из пулемета с аэроплана. Он учился прицельно метать бомбы и производить разведку противника с воздуха с помощью фотографирования. Им опробовалось взаимодействие авиации и артиллерии (наводка на цель при стрельбе). Во время Первой мировой войны из телеграммы великого князя Александра Михайловича от 14 декабря 1914 г. известно, что «подъесаул Ткачев, военный летчик, начальник двадцатого авиационного отряда, удостоился получить орден Святого Георгия. Эту высшую военную награду он заслужил за свои смелые разведки, пренебрегая своей жизнью и думая только об исполнении долга перед Царем и Родиной. Он первым из наших доблестных орлов получил это высшее отличие. Душевно радуюсь сообщить об этом славному Кубанскому казачьему войску, сыны которого не только на земле, но и в воздухе покрывают себя неувядаемой славой» [2]. К 1914 г. в России практически не было своей авиационной промышленности. Имелись лишь немногочисленные цеха по сборке моторов «Гном» (Москва) и аэропланов (Петербург) из частей и деталей, присланных из Франции [3]. Выписка из главного архивного управления центрального государственного военно-исторического архива свидетельствует, что «Ткачев В.М. назначен начальником 20-го Корпусного авиационного отряда 10 марта 1914 г. Награжден орденом Георгия 4-й степени 14 декабря 1914 г. За отличие в боях в 2-й Люблинский период… произведен в чин есаула…, награжден орденом Владимира 4-й степени с мечами и бантом. 26 февраля 1915 г. за отличие в боях награжден орденом Анны 4-й степени с надписью «За храбрость». Потом следовали награды: орден Анны 2-й степени с мечами, орден Станислава 2-й степени с мечами [4]. 25 апреля 1916 г. В.М. Ткачев назначается командующим 11-м авиадивизионом. Вскоре он был награжден Георгиевским оружием за разведки, «давшие сведения о противнике огромной важности». 25 августа 1917 г. за боевые заслуги произведен в полковники и пожалован военным крестом президентом Французской Республики». Немецкая газета «Берлинер тагеблатт» отмечала: «Согласно сообщению Петербургского телеграфного агентства русский летчик казак есаул Ткачев из Люблина произвел блестящую разведку в тылу и на фланге наших передовых войск. Он был сильно обстрелян, ранен в ногу, был пробит бензобак его летательного аппарата. Однако русский летчик своей раненной ногой закрыл дыру в бензобаке и благополучно приземлился за русской линией. Он спас свой летательный аппарат» [5]. Вот что пишет о своей жизни сам В.М. Ткачев: «Подвожу краткий итог моей работы в авиации в период Первой мировой войны. Я был первым Георгиевским кавалером русской авиации. Дал командованию выдающиеся разведывательные данные, приведшие к большим победам наших войск. Был организатором 1-й истребительной авиационной части, которая после хорошей технической и тактической подготовки нанесла ряд решительных ударов по немецким бомбардировщикам, и тем защитила наши тылы (под Луцком). Действием этой истребительной группы было положено начало организованной борьбе в воздухе. Написал и издал в 1916 г. первое в истории России «Пособие по тактике ведения воздушного боя». Я первый из простых смертных (а не из Романовых) возглавил русскую авиацию с декабря 1916 г. при штабе Верховного главнокомандующего. Я был первым генералом русской авиации» [6]. После Февральской революции 1917 г. В. М. Ткачев уехал из Ставки на Юг. В Келермесской он был арестован и отправлен в тюрьму Майкопа. Когда его везли на расстрел, земляк, казак из Келермесской, устроил побег Ткачеву. Затем В.М. Ткачев воевал у Врангеля, был начальником русской авиации, в 1918 г. произведен в генерал-майоры. Им было разработано много тактических приемов. Например, кавалерийская ударная группа Д.П. Жлобы была деморализована с помощью авиации. Применив шумовой эффект, летчики сбрасывали пустые пробитые бочки из-под бензина, результатом чего явилось почти полное ее уничтожение последовавшим вслед за пулеметным огнем. После Гражданской войны В.М. Ткачев сначала жил в Турции, затем в Югославии, где некоторое время служил в инспекции авиации. В 1921 г. в Белграде он издал пособие из опыта Гражданской войны «Вопросы тактического применения авиации в маневренной войне» [7]. Работал в русских гимназиях в Югославии преподавателем. Во Второй мировой войне против СССР не воевал. С вступлением советских войск в Югославию 30 октября 1944 г. был арестован и отправлен в Москву. В 1945 г. был осужден на 10 лет. После освобождения с 1955 по 1965 гг. жил в Краснодаре и работал диспетчером уличного освещения, затем переплетчиком. Стремился продолжать исследования по авиации. В.М. Ткачев являлся автором книг «Русский сокол» о П.Н. Нестерове, изданной в Краснодаре в 1962 г., «Крылья России» об истоках российской авиации и ее участии в Первой мировой войне, изданной в Санкт-Петербурге в 2007 г. Умер Вячеслав Матвеевич Ткачев 25 марта 1965 г. в Краснодаре. Похоронен на Славянском кладбище. Его жена умерла во Франции в доме престарелых. Сестра – Ткачева Антонина – была расстреляна в 1920 г. в ВУК г. Майкопа. Награды В.М. Ткачева сохранились в ножке стола, где был сделан тайник. На родине в станице Келермесской его именем названа улица, на которой он жил. Сохранился дом семьи Ткачевых. В настоящее время в нем живут две семьи. Хутор Ткачев, расположенный в восьми километрах от станицы – это потомственная земля в количестве 600 десятин, пожалованная войсковому старшине Матвею Васильевичу Ткачеву. В школьном, станичном и районном Гиагинских музеях имеются экспонаты, посвященные выдающемуся земляку. На Свято-Покровском храме станицы Келермесской установлена мемориальная доска В.М. Ткачеву, как продолжение существовавшей до 1917 г. традиции писать имена Георгиевских кавалеров на стенах храмов. К 125-летию В.М. Ткачева выпущена юбилейная медаль. Адыгейским республиканским телевидением снят документальный фильм о нем. Торжественно отметили эту дату и земляки В.М. Ткачева. Удивляет одно – военные летчики, которые оканчивали летные военные училища и академию имени Н.Е. Жуковского, отмечают, что имя В.М. Ткачева и его труды на лекциях в этих высших военных учебных заведениях никогда не упоминаются. Недопустимо забывать своих героев. Литература:
О.О. Айшаев Казачество Юга России в борьбе против большевиков и Советской власти в 1917–1918 гг. Большой вклад в исследование революционных сил казачества, борьбы станичной бедноты и фронтовиков за власть Советов внесли советские историки. Однако, преувеличивая революционный настрой казаков, они не отразили истинного положения мелкобуржуазных слоев казачества в годы революции и гражданской войны, тем самым, исказив действительность. Архивные документы использовались весьма односторонне. В доперестроечные годы «не принято было писать о тех, кто выступал в открытой или скрытой форме против утверждавшейся диктатуры пролетариата и ее олицетворения – Советов, в которых в наивысшей степени находил выражение союз рабочего класса и крестьянства», выступавший в качестве главного принципа диктатуры пролетариата» [1]. Как известно, накануне Октября 1917 г. более половины всех казаков составляли середняки. Д.С. Бабичев, однако, утверждает, что основную массу казачества составляли бедняки (57%) и приходит к спорному выводу, будто все «трудовые массы казачества» принимали активное участие «в революционном движении рабочего класса с начала XX века» и выступали на его стороне [2]. Его точку зрения разделяет и Л.И. Футорянский [3]. Оба историка преувеличивают степень революционности казачества, революционно-демократических проявлений в его среде и борьбы за дело пролетариата. В досоветский период южнороссийские казачьи войска являлись орудием колонизаторской политики царизма на Кавказе. За «государеву службу» казаки щедро наделялись землей, находясь на особом положении. Перед революцией в казачьих станицах на каждую мужскую душу приходилось по 12,3 десятины удобных земель [4], что вполне обеспечивало успешное ведение хозяйства. Для сравнения в горной Чечне этот показатель составлял 0,3 десятины, в Ингушетии и Осетии – 0,2 десятины [5]. Более половины удобных для обработки и лучших земель Терской области принадлежало казачеству. Составляя около пятой части населения области, казачество владело 30 % ее земельных угодий, 1625 квадратными верстами морских вод, побережьем Каспия с рыбными промыслами, исключительным правом рыболовства на Тереке, Сунже и Малке, соляными промыслами, каменоломнями. Кроме того, Терское казачье войско за аренду своих земель получило от нефтепромышленников до 25 млн. рублей, ежегодно имея 2 млн. рублей арендной платы. Казаки держали сеть запасных продовольственных и фуражных «магазинов», агрономические прокатные пункты с сельхозмашинами и орудиями, распоряжались капиталом из благотворительных поступлений для оказания помощи бедным семьям. Царское правительство внедряло в казачье общество казачий дух и патриотизм, старалось внушить им мысль, что «они являются лучшими сынами России» [6]. Казаки не облагались никакими налогами. Они занимали господствующее положение в управлении краем. Наказные атаманы казачьих войск одновременно являлись начальниками областей и командующими войсками края. Характеризуя социально-экономическое и политическое положение народов Северного Кавказа, Г.К. Орджоникидзе писал: «Здесь мы имели, с одной стороны, многоземельное, зажиточное, в прошлом пользовавшееся всеми правами, казачество… С другой стороны, иногороднее население и горцы, безземельные и бесправные в прошлом. Все неказаческое население на Северном Кавказе в прошлом находилось в полном политическом подчинении у казачьего сословия, и это несмотря на то, что казачество составляло не более одной пятой всего населения Северного Кавказа» [7]. Закаленные в постоянных походах и боях, казачьи войска являлись превосходной по тому времени воинской силой. Накануне революции 1917 г. 12 казачьих войск выставляли на службу «царю и Отечеству» 300 тыс. воинов, в том числе терское казачество – 16 723 чел. [8]. Казаки не могли не защищать свои привилегии и особый статус. Но казачество, как и все крестьянство, не было однородным в социальном отношении, что явилось главной причиной углублявшегося в нем раскола. Зажиточное и подавляющее большинство среднего казачества боролись против большевиков и Советской власти, беднейшие слои – меньшинство казачества на стороне большевиков сражались за Советскую власть. Таким образом, проявлялись обострившиеся до невиданной остроты классовые противоречия. «…Большевикам удалось сравнительно чрезвычайно легко решить задачу завоевания власти как в столице, так и в главных промышленных центрах России. Но в провинции, в отдаленных от центра местах, и особенно в тех районах России, где сосредоточено было больше всего известного количества населения, сравнительно отсталого и прочнее всего держащегося за традиции монархии и средневековья, – например, в казачьих областях, – Советской власти пришлось выдержать сопротивление, принимавшее военные формы..», – писал В.И. Ленин в марте 1918 г. [9]. Меньшевик Лазарь Федорович Бичерахов происходил из осетин – казаков станицы Новоосетинской Терской области. Став во главе так называемого «казачье-крестьянского правительства», он создал армию в 12 тыс. штыков [10], в основном из восставших казаков Пятигорского и Моздокского отделов. В начале 1918 г. ему удалось свергнуть Советскую власть и захватить Моздок, блокировать Владикавказ и Грозный [11]. «Кровавый вихрь уже пронесся по Сунже, он уничтожил на своем пути целые станицы, села, хутора, он пахнул своим разрушительным дыханием на города: Грозный разгромлен, промыслы, имеющие государственное значение, сожжены, Владикавказ горит, многие станции железной дороги частью сожжены, частью разрушены. Ужас, кровь и огонь царят во всем крае…», – так описывала газета «Горская жизнь» те трагические события на Тереке [12]. Бичераховское «правительство», объявив войну Терскому Совнаркому, разработало план наступления в нескольких районах. Оно планировало обеспечить себе тылы, перекрыть всякую связь с центром, чтобы оттуда Совет Народных Комиссаров не смог получить какую-либо помощь. Эту цель преследовало восстание казаков в июле 1918 г. в районе Георгиевска и Прохладной. В его организации вместе с Л.Д. Бичераховым участвовал и А.Г. Шкуро. А.Г. Шкуро, полковник из кубанских казаков, собрал небольшой отряд и двинулся в станицы Боргустанскую, Суворовскую и Бекетовскую. Там он пополнил свои ряды значительным количеством «охотников» – добровольцев. Оттуда направился в станицу Кисловодскую, где к нему присоединилось немало станичных казаков. С отрядом до 1000 чел. 27 июня Шкуро занял Кисловодск. Но 28 июня он был выбит из Кисловодска советскими войсками под командованием А.М. Беленковича. В этом бою 19 красноармейцев были убиты, более 40 ранены [13]. Неся большие потери, отряд Шкуро отступил к Боргустану, оттуда двинулся к Баталпашинску, затем в Ставрополье, где уже начались восстания. Шкуро удалось поднять контрреволюционные силы во многих станицах Пятигорского, Моздокского и Кизлярского отделов, включить их в восстания против большевиков и власти Советов. Впоследствии (1919 г.) по представлению командующего Добровольческой Армией генерала Юзефовича казак Андрей Григорьевич Шкуро был возведен в чин генерала. В случае поражения Терского СНК и разгрома его войск Бичерахов получил бы в свои руки важные в экономическом и военно-политическом отношениях пункты и оружие. Захватив железную дорогу, он изолировал Терский край от центра, лишил его не только помощи, но и связи. Г.Ф. Бичерахову помогали кабардинский князь Серебряков-Даутоков, меньшевистское правительство Грузии во главе с Н.Н. Жордания, представитель французского посольства Воган, английская военная миссия во Владикавказе. Выступая на чрезвычайном казачье-крестьянском съезде в Моздоке 30 сентября 1918 г., Г.Ф. Бичерахов заявил, что английская миссия обещала дать ему для борьбы с Советской властью деньги в сумме 10 млн. рублей [14]. Английская миссия во Владикавказе «самым бесцеремонным образом ведет интриги против Советской власти, поддерживая казачье контрреволюционное движение», – телеграфировал Г.К. Орджоникидзе В.И. Ленину [15]. После победы революции иностранные государства оказали казачеству Юга России финансовую помощь в размере 81 млн. рублей [16]. В ноябре 1918 г. армия Бичерахова вынужденно покинула Терскую область и Дагестан, ушла в направлении Порт-Петровска. Полковник Л.Ф. Бичерахов, получив от белогвардейских властей чин генерал-лейтенанта, стал командующим Прикаспийской Армией. 14 декабря 1918 г. газета «Народная власть» вышла с сообщением: «Почти вся Терская область очищена от контрреволюционных банд Бичерахова» [17]. «Туго пришлось казачеству – и виновным, и безвинным. Разбрелись, раскололись казачьи семьи. Искали виновников своих несчастий, да те уже пропали давно, и невинные ушли с ними. Много детворы осиротело тогда. Половина отцов в бегах оказалась. Томительным ожиданием стало жить казачество, а затем и злобой, какая возможна у привыкших к окружению людей. Ждали благоприятных вестей и дождались. Показались зимой 1919 года на казацкой земле большевики много, много, но не сильные, не победители, а слабые, больные, зато стройные до ужаса, тифозные с сыпняком, со вшами, и не было конца большевицкому беспорядочному шествию полумертвых, несущих с собой смерть», – так описал А. Тахо-Годи обстановку на Северном Кавказе после подавления бичераховского мятежа [18]. Главнокомандующим Вооруженными Силами Юга России в тот период являлся генерал-лейтенант Антон Иванович Деникин. Его Добровольческая Армия к концу 1918 г. начала наступление со стороны Кубани. «Вся Ставропольская губерния, за исключением юго-восточной половины Александровского уезда, примыкающая к Терской области, находится в руках Добровольческой Армии, под командой генерала Михайловского. Кубанская область вся очищена от большевиков и войска Деникина, двигаются теперь по направлению Терской области под командой генерала Ляхова. Кровопролитные бои имели место в районе Минеральных вод, здесь большевистской армией командовал Федько. В конце декабря 1918 г. происходили упорные бои за обладание Кисловодском и Пятигорском…», – писала газета «Дагестан» [19]. К концу зимы 1918–1919 гг. Деникину удалось овладеть всем Северным Кавказом с помощью мощной и всесторонней поддержки стран Антанты – Англии и Франции. Таковы некоторые эпизоды борьба казачества Юга России против большевиков и Советской власти в 1917–1918 гг., после Октябрьской революции, в начале гражданской войны. Литература:
|