Вопросы казачьей истории и культуры

Вид материала

Подобный материал:

1 ... 6 7 8 9 10 11 12 13 14

Литература:

Денисова Н.Н. Деятельность кубанского казачества в сфере образования (конец XIX-начало ХХ вв.) // Вопросы казачьей истории и культуры. Вып. 4. Майкоп, 2009. С. 82.
Там же. С. 83-84.
Савельев Е.П. Казаки, история. Т.1. Владикавказ, 1991 С. 376.
Ананенко Г.М. Где учились казачата // Советская Адыгея. 1995. 11.01.
Там же.
Государственное учреждение Национальный архив Республики Адыгея (далее - ГУ НАРА. Ф. 353. Оп. 1. Д. 794.
Материалы школьного историко-краеведческого музея.
Из воспоминаний Новикова Михаила Захаровича, потомственного казака, 1924 года рождения.
Цит. по: Денисова Н.Н. Школа в системе самоуправления казачества (вторая половина XIX-начало ХХ вв.) // Проблемы развития казачьей культуры. Материалы научно-практической конференции п. Тульский, 7 июня 1997 г. Майкоп, 1997. С. 54.
Там же. С. 55.
ГУ НАРА. Ф. 20. Оп. 1. Д. 52. Л. 10.
Там же. Л. 15
Там же. Ф. 49. Оп.1. Д.19. Л. 214.

И.А. Баранкевич

Тюркский компонент в традиционном женском костюме

казачества Дона, Терека и Кубани

Формирование традиционной культуры казачества России – сложный, а порой и противоречивый процесс взаимодействия различных этнических культур. Кроме фундаментального значения восточнославянского компонента, важным представляется вклад тюркских народов в культуру казачества. Особенно ярко проявляется такое влияние в материальной сфере жизнедеятельности казаков. Тюркские традиции заметно прослеживаются в традиционном костюме казачества Юга России (как в мужском, так и в женском комплексах).

Женский костюм наиболее консервативен и сложнее по составу, чем мужской. И одежда казачек Юга России представляет в этой связи большой интерес для исследователей традиционной культуры казачества.

Первыми женщинами, появившимися в донских казачьих станицах, были плененные казаками в военных походах татарки, турчанки и черкешенки. Своеобразие восточного костюма сохранялось в одежде донских казачек очень долго, даже тогда, когда браки донцов с пленницами прекратились и женами их становились русские женщины.

На рисунках, представленных А.И. Ригельманом в книге «История или повествование о донских казаках» (М., 1848), изображены интересующие нас женские костюмы. Основу комплекса одежды казачек Дона во второй половине XVII –XVIII вв. составляли рубаха и платье – кубелек [1]. Нижняя одежда – восточная туникообразная рубаха из тонкого полотна или шелка с длинными, широкими рукавами, где оплечья и рукава могли быть из парчи, а подол из полотна. Такую рубаху носили с шелковыми или тонкими полотняными штанами [2]. На рубаху надевали кубелек, который по крою был похож на татарский камзол. Длина его первоначально была «немного ниже колен» [3], но уже в середине XVIII в. кубелеки «старшинских жен» стали закрывать подол длинных нижних рубах [4]. Рукава этих рубах были посажены на манжеты или значительно заужены. Но в целом, восточный колорит в таком наряде оставался и в середине XIX в. Восточная любовь к роскоши и блеску проявилась в шелковых и парчовых тканях, из которых шили кубелеки, и в большом количестве азиатских украшений. Застежки – площи на кубелеках делали серебряные, позолоченные и жемчужные [5]. Пояс – татаур из серебряных позолоченных звеньев или бархатный пояс, расшитый жемчугом – это роскошь, которую позволяли себе донские казачки в праздничном костюме [6]. На груди до пояса носили женщины жемчужные украшения перла и капчак, прикрепляя их на плечах. На голове повязывали чикилики – алую атласную ленту, украшенную жемчугом, к которой прикреплялась густая сетка, унизанная таким же жемчугом [7]. Руки украшали браслеты – билезики (от татарского слова белязик – «кисть руки») [8]. Кроме того, верхней одеждой казачек был халат из шелка и парчи – каврак и «донская шуба азиатского покроя» [9].

В комплексе с одеждой восточного типа замужние донские казачки носили традиционные русские головные уборы: повойник или рогатую кичку. С начала XIX в. широко распространяется женский колпак, напоминавший татарский колфак, а в конце XIX – начале XX вв. в моду входит шлычка [10].

Традиционным девичьим головным убором на Дону был челоух – красная бархатная лента, украшенная жемчугом, золотыми цепочками и мелкими монетами. Девичьи косы с вплетенными лентами обматывали торкачом (платком) [11]. Женская обувь – татарские сапоги ичиги из мягкой кожи или сафьяна – расшивалась восточными узорами [12]. Поверх сапожек надевали яркие сафьяновые туфли на каблучке [13].

Костюм некрасовских казачек сохранил до нашего времени традиционные черты одежды казачек «верховых» станиц Дона. Основа женского комплекса некрасовцев: рубаха, балахон, завеска и сложносоставной головной убор. В названиях многих элементов такого костюма также встречаются тюркские корни. Верхняя часть рубахи называется щефлик, красная кайма на подоле рубахи и завески – кырмыз [14]. Поверх рубахи надевали балахон, который по крою напоминает донской сукман (разновидность сарафана) и кубелек; шили его из полосатой ткани [15]. Балахон подпоясывали шерстяным поясом – куланом с металической пряжкой – токой [16].

Завеска была обязательным элементом костюма некрасовской казачки, ее надевали на балахон. Завязки такой завески шили из кусочков ткани разных цветов и украшались на концах гарусными кистями. В конце XVIII в. в такой комплекс входили широкие нижние штаны. В качестве теплой верхней одежды использовалась стеганая на вате черная куфайка и более тонкая и короткая (до талии длиной) – куфаенка [17].

Головным убором некрасовской казачки первоначально была рогатая кичка. Такая кичка сохранялась в качестве головного убора новобрачной в одной из некрасовских общин в Турции [18]. Головным убором более позднего происхождения является девичья и женская связка (головная повязка) с орнаментом черного, бордового и оранжевого цвета. Способы ее повязывания для девушек и женщин были различны. Замужние женщины сначала надевали каук (валик), на него – шлычку, а поверх нее – связку [19]. Названия элементов головного убора каук и шлычка (от шлык) также имеют тюркское происхождение. Завершал этот комплекс красно-желтый «уруминский» платок с разноцветными кистями на уголке [20]. Любимым женским украшением были монисты из русских и турецких монет [21].

По поводу происхождения костюма некрасовцев (особенно женского) в исследовательской литературе встречаются две основные точки зрения: 1) «о заимствовании костюма балканских народов и турецкого влияния на него»; 2) «об аналоге костюма некрасовцев костюму низовых казаков (по принципу кубелек – балахон)» [22].

Женский некрасовский комплекс объединил в себе различные компоненты и элементы как восточного тюркского, так и русского костюмов. Особенно ценным для нас является то, что долгое время костюм некрасовцев-общинников сохранял самобытность донского костюма в иноконфессиональной и иноэтничной среде.

Источники, характеризующие одежду терско-гребенского казачества XVI–XVII вв., нами не обнаружены. Даже костюм гребенской казачки конца XVIII–первой половины XIX вв., описания которого встречаются в редких источниках, освещен очень слабо. Женский костюм на ранних этапах заселения Терека можно реконструировать, опираясь на метропольные традиции Дона, Рязанской и северных губерний России, откуда пришли первые русские переселенцы. Вероятно, донские казачки в своих восточных костюмах – одни из первых, кто привнес тюркские черты в формирующуюся культуру терско-гребенского казачества. Разнообразие женских комплексов одежды увеличивается в середине XIX в. за счет украинских переселенцев. Основу их костюма составляли: сорочка, плахта, запаска, а головным убором были очiпок и намiтка [23]. Важно отметить, что среди наименований украинской одежды встречается много слов, имеющих тюркские корни: штани, гачi, очкур, кунтуш, чекмiнь, чемерка, байбарак, юпка, андарак, панчохи, пантохлi, сапьянцi, чоботи, каптур и др. [24] Подобные типы одежды и похожие названия известны также русским.

Значительное влияние на одежду гребенских и терских казачек во второй половине XVIII – первой половине XIX вв. оказывает женский костюм народов Северного Кавказа (осетин, чеченцев, адыгов, ногайцев, кумыков и др.). Это влияние обусловлено не только бытовыми контактами казаков с местным населением, но и родственными связями – казаки нередко женились на кавказских девушках. Костюмы гребенских казачек кавказского происхождения изображены на рисунках князя Г. Гагарина в 40-е гг. XIX в. [25] Русские письменные источники конца XIX – начала XX вв. свидетельствуют о широком распространении в XIX в. среди терских и гребенских казачек костюма, типичного для кавказских женщин. Этот наряд называют «азиатским» или «гребенским» [26].

Основу комплекса теркско-гребенской женской одежды составляли рубаха и верхнее платье. Рубаху называли татарской. Она обычно имеет очень широкие рукава [27]. Исследователями упоминаются также рубахи с узкими рукавами [28]. Верхнее платье в русских источниках называют: распашка, «русский сарафан в измененном виде», «платье типа архалука», кафтан, но чаще – бешмет [29]. Гребенской бешмет – вид распашной плечевой верхней одежды. Лиф его плотно облегал фигуру, а вырез горловины переходил в глубокий остроугольный вырез на груди. Юбка бешмета значительно расширялась от линии бедер. Длина ее варьировалась – в XIX в. она была короче рубахи, а в начале XX в. закрывала подол рубахи [30]. Застегивался такой бешмет металлическими застежками, а в праздничном варианте – серебряными. Бешмет подпоясывался серебряным или галунным поясом [31]. Рукава такого бешмета могли быть узкими («немного длиннее локтя» [32] или длинные с отворотами на запястьях [33]), но могли быть широкими. В любом варианте из-под рукавов бешмета видна была часть рукавов рубахи.

Подобные платья женщин народов Кавказа имели свои локальные названия: у чеченцев и ингушей – гIабали, грузин – къаба, осетин и ряда народов Дагестана (прежде всего у кумыков) – къабалай [34]. Многообразное тюркское влияние на культуру всех народов Кавказа находит отражение и в национальной одежде.

Изучая одежду казачек, можно проследить, что донские кубелеки находят свои аналоги на Терских берегах среди костюмов кавказских женщин. Близкими по крою кубелекам являются также кафтанчики (бешметы) адыгских народов, карачаевцев и балкарцев, которые надевали поверх рубахи под распашное платье [35].

Бешметы гребенских казачек в конце XIX – начале XX вв. все же отличались от костюма горянок более свободным объемом. Этот факт можно объяснить тем, что казачкам была привычна одежда просторная и удобная, отвечающая эстетическим представлениям о красоте русских женщин.

С рубахой под бешмет казачки надевали юбку и запон. Сведения о наличии в костюме гребенских или терских казачек штанов (которые носили кавказские женщины и донские казачки), в русских источниках не встречаем.

На обувь казачек Терека также оказали значительное влияние тюркские традиции, и возможно, не без помощи донских переселенцев. Об этом можно судить даже по названиям обуви: сапоги, башмаки, «татарские туфли», чирики, чувяки, чоботы [36].

По мнению исследователей, главным отличием костюма терских казачек от костюма горянок является головной убор [37]. Существуют сведения, что в начале XVIII в. гребенские казачки «носили традиционный русский головной убор – рогатую кичку» и «в давно прошедшие времена» женщины «на голове кокошники золотые носили» [38]. В начале XX в. головной убор замужней казачки состоял из подкосника (кокошника), сорочки, стягиша и ширинки. Платок-ширинку повязывали традиционным русским способом «под подбородком» [39]. Кроме того, на некоторых рисунках первой половины XIX в. гребенские казачки изображены в головных уборах, распространенных у женщин Кавказа [40].

Своеобразные способы повязывания платка в летнее жаркое время встречаются у терских казачек в станице Терской. Кожу лица женщины старались уберечь от лучей палящего солнца, поэтому обворачивали голову платком так, чтоб лицо было закрыто. Подобные способы повязывания платков встречаются и у донских казачек.

Важно отметить, что в ряде случаев традиционные способы набрасывания и завязывания головного платка у женщин Кавказа и восточных славян могут быть идентичны. И, поэтому, сложно делать какие-либо выводы о заимствованиях в той или другой культуре.

Большое значение придавалось в костюме украшениям. Здесь прослеживается влияние кавказских традиций. Казачки носили разнообразные украшения в большом количестве, что не характерно для восточнославянских народов. Это шейные украшения из золотых и серебряных монет (припойки), «монисты», янтарные и коралловые бусы, «чеченские браслеты», серьги и кольца.

Традиционный костюм кубанского казачества формировался при значительном влиянии на него одежды народов Северного Кавказа. Среди жен кубанских казаков были представительницы народов Азии и Северного Кавказа [41]. Но в отличие от терского костюма, кавказские заимствования ярко прослеживаются у кубанцев только в мужском костюме, в женской же одежде заметного влияния не отмечено. Даже тюркские традиции в костюме донских казачек, несмотря на многочисленность донцов в линейных станицах кубанского казачества, не оставили о себе каких-либо воспоминаний. Для казачек этих станиц был характерен южнорусский комплекс одежды [42]. Можно лишь говорить о не прямом влиянии тюркского костюма через традиционную украинскую одежду, которая широко бытовала в черноморских станицах в первые десятилетия заселения Кубани. Во второй половине XIX – начале XX вв. только в наименованиях верхней одежды и обуви кубанских казачек прослеживается былое тюркское влияние: сак, полусак, чирики, чувяки и др. [43].

Подводя итоги, необходимо отметить, что процесс взаимовлияния культур тюркских и славянских народов проходил уже в начале этнической истории славян и продолжался многие века. Поэтому нередко трудно бывает определить источник происхождения того или иного вида одежды. В ряде случаев только название элемента костюма сохраняет тюркские корни, тогда как крой и назначение одежды могут значительно измениться.

Литература:

Родина. 1994. № 3 – 4. С. 54.
Кубанские станицы: Этнические и культурно-бытовые процессы на Кубани. М., 1967. С.41.
Броневский В. История Донского войска. Описание Донской земли, нравов и обычаев жителей. Ч. 3. СПб., 1834. С.174.
Родина… С. 58.
Броневский В. Указ. соч. С. 174.
Родина… С. 54.
Броневский В. Указ. соч. С. 173.
Броневский В. Указ. соч. С. 174; Родина… С. 58.
Родина… С. 55.
Там же. С. 64.
Броневский В. Указ. соч. С. 174.
Родина… С. 54.
Кубанские станицы… С. 42.
Там же. С. 43.
Родина… С. 59; Кубанские станицы… С. 43.
Родина… С. 71.
Кубанские станицы… С. 43.
Абрамова Т. Некрасовские рогатые кички (К проблеме идентификации одежды казаков-некрасовцев) // Памяти А.М. Листопадова. Сборник научных статей. Ростов–н/Д., 1997. С. 83.
Родина… С. 71.
Кубанские станицы… С. 43.
Родина… С. 72.
Абрамова Т. Указ.соч. С. 83.
Заседателева Л.Б. Терские казаки (середина XVI–начало XX вв.). Историко-этнографические очерки. М., 1974. С. 546.
Там же. С. 545.
Студенецкая Е.Н. Одежда народов Северного Кавказа XVIII–нач. XX.вв. М., 1989. С. 135–136.
Бутова Е. Станица Бороздинская, Терской области, Кизлярского округа. // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Вып. 7. Тифлис, 1889. С. 11.
Там же.
Казачий Дон. Очерки истории. Ч. II. Ростов–н/Д., 1995. С. 326.
Бутова Е. Указ соч. С. 11; Казачий Дон… С. 326.
Студенецкая. Указ. соч. С. 135–136.
Казачий Дон… С. 326.
Бутова Е. Указ соч. С. 11.
Казачий Дон… С. 326.
Кубанская фольклорно-этнографическая экспедиция Центра народной культуры Кубани 1996 г. (КФЭЭ-96 ЦНКК). Тихорецкий р-н., ст. Новорождественская. Информатор Кабатова Т., 1921 г.р. АК № 969 С. 160.
Там же. С. 137.
Бутова Е. Указ соч. С. 13.
Волков О. Этнографические особенности украинского народа // Украинский народ в его прошлом и настоящем. Т. II. Петроград, 1916. С. 40.
Там же. С. 4.
Там же. С. 40.
Студенецкая. Указ. соч. С. 135–136.
Новак Л.А., Фрадкина Н.Г. «Как у нас-то было на тихом Дону». Историко-этнографические очерки. Ростов–н/Д., 1985. С. 194.
(КФЭЭ-97 ЦНКК. Курганинский р-н., ст. Петропавловская. Информатор Бубликова М.Н., 1906 г.р., Кривцова А.Н., 1911 г.р. АК № 1308.
Новак Л.А. Указ. соч. С. 160.

И.В. Ярошенко

Функции некоторых видов одежды

в традиционном мужском комплексе бытового костюма

кубанских казаков (XIX – начало XX вв.)

В исследуемый исторический период, XIX – начало XX вв., Кубанская область стала территорией взаимодействия различных этнических культур. Бытовой костюм взрослого населения сохранился в традиционной культуре благодаря обычаям, устойчивости жизненного уклада, общепринятым нормам социального поведения. Традиционные формы костюма отражают в опосредованном виде этнические особенности, определяют стилистику образов и нравственно-религиозные взгляды носителя одежды. Комплекс традиционного мужского бытового костюма кубанских казаков имел территориальные и этносоциальные пределы развития, стал частью культурного пространства и выразительным элементом предметной среды.

Феномен формирования костюмного комплекса тесно связан с природно-климатическими условиями, сырьевыми ресурсами для производства тканей и материалов для одежды. Смену силуэтных форм костюма определяют исторические события, степень развития ремесел декоративно-прикладного искусства, материально-технический потенциал и эстетические представления. Проникновение в традиционную одежду казаков тканей и дополнений к костюму фабричного производства, влияние городской моды стало причиной, изменившей облик носителя. Социальная дифференциация выражалась при этом только в качестве применяемых тканей.

Исследование показало, что основными предпосылками формирования костюмного комплекса кубанских казаков были исторические события, связанные с освоением и заселением земель Северного Кавказа. Адаптация процесса к новым историческим событиям проходила в российской административно-политической системе в период автономно-территориального управления. Генезис этнообразующих процессов ограничен пределами сословно-территориальных общностей. В истории Кубанского казачьего войска соединены следующие этнообразующие моменты: положение запорожских казаков вследствие обособленности Запорожской Сечи от земель Украины; приток в войско переселенцев из Черниговской и Полтавской губерний, происходивших из украинских казаков, также группы русских и украинцев из Поволжского войска; зачисленные в 1861 г. в Черноморское казачье войско шесть бригад Линейного войска имели этнические великорусские корни. В результате этих процессов Кубанское казачье войско стало новым автономно-территориальным образованием, обусловленным общностью экономических отношений, военной службы, быта, системы образования и духовных ценностей.

Анализ предпосылок к формированию традиционного комплекса казачьего костюма показал, что ландшафтные и климатические условия природно-географической среды способствовали освоению Западного Предкавказья переселенцами, имели геополитический смысл и сформировали новую социокультурную общность. Географические и природные условия ареала проживания характеризуют этнорегиональную специфику развития силуэтных форм костюмного комплекса. Каждая климатическая зона характеризуется своими особенностями и возможностями, что влияет на формирование соответствующих видов одежды человека.

Первые казачьи поселения, имеющие целью военную охрану южных рубежей России, представляли собой специфический тип крестьянского поселения – кубанскую станицу. Вследствие различного этнического состава населения создавалось этнокультурное пространство, где традиционный жизненный уклад формировался в процессе исторического развития и преобразований естественной среды, сельскохозяйственного труда в новых климатических и экономических условиях. В первом историко-этнографическом сочинении о Кубани И.Д. Попки прозвучала замечательная мысль: «Что хорошо выдумано, то и полезно перенимать» [1]. Позитивные адаптационные процессы в жизни казачества были определены взаимовлиянием культур народов России, Украины и Северо-Западного Кавказа.

Анализ архивных материалов позволил выявить экономические причины заимствований в мужском казачьем костюме. Становление и развитие отношений в горско-казачьей среде – важный показатель, определяющий своеобразие историко-культурного, общественно-политического и экономического аспектов истории Северного Кавказа. Торговые отношения горцев и казаков стали одним из этапов формирования мужского комплекса костюма. Обмен и продажа сырьевых материалов, тканей и собственно одежды стали точкой отсчета в видоизменении форм костюма в адаптационном периоде освоения новых земель. Меновые отношения для казачьего населения, проживавшего обособленным этносоциумом, удаленным от экономических центров России, не имевшим налаженных торговых путей, определили утилитарность ношения мужской горской одежды, ее использования в бытовом комплексе костюма, а позднее в форменной одежде казаков и дополнениях к ней.

В донесении Войсковому правительству от 4 сентября 1794 г. отмечалось: «…с закубанской стороны привозят разные товары, а именно: шаладжу, сафьяны, набойки разные, бугас и прочее для мены на рогатый скот» [2]. В 1848 г. через одну только Усть-Лабинскую карантинную заставу «во внутрь России» было пропущено товаров из Закубанья на 11 346 руб. 34 коп. серебром [3].Обращает на себя внимание следующий факт, что в числе предлагаемых горцами товаров было большое количество готовой одежды: черкески, бурки, шапки, шаровары, башлыки, а также черкесское сукно.

Вторая половина XIX в. характеризовалась активной интеграцией северокавказского региона в административно- политическую структуру Российской Империи. Начиная с 1846 г. московские фабриканты через обращение к правительству начинают расширять торговлю на Северо-Западном Кавказе, привозя сукно российских фабрик, ситец, нанку, китайку, пестрядь и шелк, что отразилось на разнообразии видов одежды местного населения. Торговые связи жителей Закубанья, казаков и русских купцов и, соответственно, новые ткани, фурнитура, видоизменили бытовой костюмный комплекс. Знакомство с адыгской этикой, костюмом, традиционными для горцев сырьевыми материалами, тканями для одежды, дополнениями к костюму предопределило пути заимствования в мужском костюме казаков. В обратной торговой связи товары с российской стороны – холсты, канительные нити – дополнили сырьевой состав, используемый для изготовления традиционной горской одежды. Правила торговли, предписания, отчеты из архивов ГАКК, КГИАМЗ свидетельствуют о сырьевых ресурсах в производстве материалов для одежды, определяющих свойства силуэтной формы костюмного комплекса.

Анализ заявленной к исследованию проблемы показал, что: а) этнорегиональная специфика развития комплекса бытового костюма кубанских казаков складывалась поэтапно в ходе развития исторических событий; б) традиционный костюм кубанских казаков формировался в рамках культурогенеза отдельных комплексов костюмов южнорусского, украинского, а также северокавказских народов. Одним из итогов проведенного анализа явилось выявление функционального аспекта традиционного мужского комплекса бытового костюма кубанских казаков, а именно:

Blog

Вопросы казачьей истории и культуры