Geum.ru

Политические репрессии в Узбекистане в 2009-2010 гг

Вид материалаДокументы

Содержание


«Жиходчилар» (Джихадисты)
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   22
^

«Жиходчилар» (Джихадисты)


Начиная с 2009 г. правительство Узбекистана в качестве своего основного врага рассматривает т.н. «жиходчилар» («джихадистов»).

В западных и российских научных публикациях и дискуссиях последних лет термин «джихадизм» применяется для обозначения радикального направления внутри салафитского течения ислама. «Джихадисты» используют методы вооруженной борьбы с целью установления принципов подлинного исламского правления как в мусульманских странах, правители которых, по их мнению, не следуют требованиям ислама, так и там, где власть над мусульманами принадлежит немусульманам27.

В официальных документах правоохранительных органов Узбекистана термин «джихадисты» первоначально использовался для обозначения участников немногочисленных религиозных сообществ, по мнению властей прямо или косвенно связанных с террористическими актами в 2004 г. Однако в уголовных делах 2009-2010 гг. этот термин стал применяться в более широком значении. «Джихадистами» признавались не только члены и сторонники групп, подозреваемых в непосредственной причастности к террористическим актам в 2004 и 2009 гг. в Узбекистане, но и участники различных неформальных сообществ, якобы выражавших «радикальные взгляды», хранивших, использовавших или распространявших аудио- и видеозаписи зарубежных джихадистских организаций или проповедей таких известных религиозных деятелей как Абдували Мирзаев28, Обидхон Назаров29 и Мухаммадрафик Камалов30, которых спецслужбы считают идеологами «ваххабизма». В этом широком значении термин «джихадисты» стал новым политическим ярлыком, пришедшим на смену термину «ваххабиты», активно использовавшемуся в судебно-следственных документах предшествующих лет.

Неясность, связанная с употреблением термина «джихадисты» в узбекских официальных документах, возникает также из-за того, что он созвучен с названием базирующейся в Пакистане организации Союз «Исламского джихада» (СИД), взявшей на себя ответственность за террористические акты 2004 г. в Ташкенте и 2009 г. в Андижанской области. Как отмечалось в отчете Госдепартамента США о религиозных свободах за 2010 г., спустя год после начала массовых арестов «джихадистов» не понятно, считает ли их правительство членами СИД или же оно использовало этот термин в общем значении «экстремисты»31.

Ниже мы попытаемся проанализировать доступную информацию, связанную с обвинениями узбекских «джихадистов» в причастности к актам терроризма и связях с зарубежными террористическими организациями, а также отделить эти дела от уголовных дел в отношении участников ненасильственных исламских групп. Зачастую это непросто, учитывая неполноту имеющихся материалов, а также то, что «охота на джихадистов» в ряде регионов сопровождалась преследованиями мирных мусульман, что зачастую описывалось местными наблюдателями как единый процесс. В ходе этого анализа нам придется подробно излагать официальную версию некоторых событий, поскольку соответствующая информация не всегда присутствует в доступных читателю источниках.

Прежде всего отметим, что внутри Узбекистана отсутствует заметное вооруженное джихадистское движение, подобное тому, что существует на Северном Кавказе или некоторых государствах Южной Азии.

В консолидированном списке структур, связанных с «Аль Каидой», подготовленном Комитетом по санкциям против «Аль Каиды» и движения «Талибан» Совета Безопасности ООН, указаны две джихадистские организации, возглавляемые выходцами из Узбекистана, - Исламское движение Узбекистана («Узбекистон исломий харакати») и отколовшийся от него в 2002 г. Союз «Исламского джихада» («Исломий жиҳод» иттиҳоди)32. Обе они были созданы в эмиграции и известны своими вооруженными акциями, направленными против правительства Узбекистана. Центры обоих организаций в настоящее время базируются в Пакистане (регион Вазиристан). Трансформация этих структур и география их контактов требует специального исследования.

Нам неизвестны случаи активности ИДУ внутри Узбекистана с осени 2001 г., когда после начала американской операции в Афганистане эта организация перебазировались из Афганистана в Пакистан. Судебные процессы над бывшими или действующими членами ИДУ в последние годы проводились, насколько известно, лишь в отношении лиц, выданных другими странами или добровольно вернувшихся в Узбекистан (один процесс над бывшим членом ИДУ Абдумумином Дадахоновым, экстрадированным в 2008 г. Украиной, завершился в январе 2009 г.)33. С 2006 г. в Узбекистане, особенно в Ферганской долине, стали распространяться видеоматериалы ИДУ на CD и DVD-дисках, однако, как свидетельствуют уголовные дела прошлых лет, лица, задержанные в связи с распространением этих материалов, не обвинялись в принадлежности к ИДУ.

СИД, впервые в Центральной Азии использовавший «шахидов» (смертников) для совершения терактов в Ташкенте летом 2004 г. и в Андижане в мае 2009 г. и взявший на себя ответственность за вооруженный инцидент в Ханадабе в том же месяце, остается малоизвестной структурой. Несмотря на то, что она запрещена в нескольких государствах СНГ, название организации не часто упоминается в СМИ, а в документах правоохранительных органов ее нередко отождествляют с ИДУ. Когда в 2008 г. Германия обратились к Узбекистану за содействием в расследовании дела, связанного с СИД, власти последнего смогли представить лишь одного осужденного, прошедшего, как утверждают, подготовку в лагере этой организации в Пакистане34.

Исходя из материалов некоторых судебных процессов, проходивших в Казахстане в 2005-2008 гг., можно допустить, что СИД и после 2004 г. сохранял некоторые законспирированные контакты в Узбекистане. В мае 2009 г. СИД взял на себя ответственность за вооруженные инциденты в Андижанской области. Однако в официальных материалах нет данных, что СИД или ИДУ причастны к вооруженным инцидентам 2009-2010 гг. в Ташкенте, Ташкентской и Кашкадарьинской областях, связываемым, согласно официальной версии, с деятельностью вооруженной джихадистской группы, возглавляемой Шавкатом Махмудовым.

Интересно отметить независимое свидетельство, что события мая 2009 г. в Андижанской области дали импульс попыткам формирования в других регионах Узбекистана подпольных исламистских групп, ориентированных на подготовку вооруженного выступления против «антинародного режима Ислама Каримова», при этом участники этих групп не отождествляли себя с ИДУ или СИД35.

Не ограничиваясь поиском немногочисленных групп, пытающихся использовать вооруженное насилие для достижения поставленных религиозно-политических целей, спецслужбы Узбекистана с весны 2009 г. начали все более активно фабриковать уголовные дела в отношении мирных мусульман, обвиняя их в причастности к мнимым «джихадистским» сообществам, якобы связанных с зарубежными «джихадистами». Как и в прошлые годы зачастую лишь знакомство или общение на религиозные темы с тем или иным подозреваемым становились основой для обвинения в соучастии в деятельности террористической организации. При этом указание в следственных и судебных документах на причастность к «джихадистам» зачастую носило декларативный характер, не подтверждалось конкретными фактами, а иногда даже формально не сопровождалось обвинениями в причастности к террористической деятельности.

Эта кампания достигла кульминации в августе-октябре 2009 г. На протяжении года сотни подозреваемых были задержаны в Ташкенте, Андижанской, Джизакской, Кашкадарьинской, Навоийской, Сырдарьинской и Ташкентской областях (часть из них позднее была освобождена). Многие подверглись пыткам. Не менее 350 чел. были осуждены в 2009-2010 гг. по обвинению в принадлежности к организации «жиходчилар». Судебные процессы над «джихадистами» в 2009-2010 гг. в большинстве случаев носили закрытый характер и почти не освещались официальными СМИ.

Несколько человек, разыскиваемые как «джихадисты», были высланы в 2009-2010 гг. в Узбекистан из России и Казахстана (подробнее см. ниже).

В июне 2010 г. 29 беженцев и просителей убежища из Узбекистана и 1 - из Кыргызстана были задержаны в Алматы (Казахстан). Согласно официальной информации они были объявлены в розыск властями Узбекистана по обвинению в совершении тяжких преступлений - таких как убийство, терроризм, участие в запрещенных религиозно-экстремистских организациях, организация преступного сообщества и др.36 5 октября 2010 г. представитель Казахстана, выступая на конференции ОБСЕ в Варшаве, заявил, что 28 из 30 беженцев якобы являются членами СИД37. Однако информация о делах некоторых из них, имеющаяся у ПЦ «Мемориал», позволяет оценить это утверждение как необоснованное. Действия властей Казахстана, экстрадировавших нескольких задержанных беженцев и заявивших о намерении экстрадировать остальных (вопреки обязательствам, вытекающим из Конвенции о статусе беженцев 1951 г., дополнительного протокола к ней 1967 г. и Конвенции против пыток 1984 г.), вызвали волну протестов со стороны правозащитных организаций из различных стран.

Возможно, частью той же «антиджихадистской кампании» было задержание в июне-июле 2010 г. 4 просителей убежища из Узбекистана на Украине (их экстрадиция была приостановлена Европейским судом по правам человека)38.