Конституционное (государственное) право зарубежных стран
| Вид материала | Учебник |
- Темы лекций по дисциплине «Конституционное право зарубежных стран», 232.53kb.
- Учебно-методические материалы по дисциплине «Конституционное право зарубежных стран», 275.82kb.
- Тема Конституционное право зарубежных стран как наука, 218.14kb.
- Рабочая программа (аннотация) по Конституционному праву зарубежных стран Направление, 88.18kb.
- Конституционное право зарубежных стран, 29.06kb.
- Экзаменационные вопросы по конституционному праву зарубежных стран понятие конституционного, 2738.15kb.
- Лекции по курсу «Конституционное право зарубежных стран», 297.72kb.
- Курс лекций п о дисциплине: Конституционное право зарубежных стран для студентов специальности, 61.53kb.
- Учебно-методический комплекс по опд. Ф. 15 «Конституционное право зарубежных стран», 1206.51kb.
- Тематический план по дисциплине «Конституционное (государственное) право зарубежных, 214.35kb.
§ 5. Экономические, социальные и культурные права, свободы и обязанности
1. Право частной собственности и ее наследования. Свобода хозяйственной инициативы. Именно эти права, представляющие собой главный объект атак «марксистско-ленинской» литературы и основанного на соответствующих идеях «социалистического» законодательства, образуют действительный правовой фундамент свободы человека. Человек-собственник в наибольшей степени волен распоряжаться собой, свободно выбирает род занятий и может всесторонне развивать свою личность. Именно эти права дают ему такие возможности, а вовсе не право на труд, о содержании которого речь пойдет ниже.
Естественно возникает вопрос: а насколько это справедливо, учитывая, что собственники - меньшинство общества? Еще несколько десятилетий назад такое утверждение было верно. Сегодня оно еще верно в слаборазвитых, равно как и в «социалистических» странах. В развитых же обществах ныне собственниками являются не только предприниматели, но также большинство работающих по найму - трудящихся. Неимущие ныне составляют там меньшинство, хотя подчас еще довольно значительное.
Исторический опыт показывает, что лишь наличие указанных конституционных прав создает предпосылки для превращения большинства членов общества в собственников, тогда как отсутствие этих прав наверняка обрекает их основную массу на прозябание, в лучшем случае - на слабую зажиточность. Без таких прав имущие не становятся свободными, ибо их материальное положение зависит от места в административной иерархии, а следовательно от благорасположения вышестоящих, либо есть результат противозаконной деятельности, которая в любой момент может повлечь серьезное наказание, связанное с утратой имущества.
Указанные права рассматривались как основополагающие уже первыми конституционными актами. Статья 17 французской Декларации прав человека и гражданина определяет собственность как право неприкосновенное и священное. Подробная его характеристика содержалась в Конституции Франции 1793 года:
«Статья 16. Право собственности состоит в принадлежащей каждому гражданину возможности пользоваться и располагать по усмотрению своим имуществом, своими доходами, плодами своего труда и своего промысла.
Статья 17. Гражданам не может быть воспрещено заниматься каким угодно трудом, земледелием, промыслом, торговлей.
Статья 19. Никто не может быть лишен ни малейшей части своей собственности без его согласия, кроме случаев, когда этого требует установленная законом необходимость, и лишь под условием справедливого и предварительного возмещения».
В конституциях, принятых после первой мировой войны, собственность более не является священной, ей свойственна общественная функция; провозглашается тезис о возможности социализации собственности. Собственность может быть экспроприирована, но основой возможного отчуждения стала ее «социальная польза», «общий интерес» и т.п.
Дело в том, что стихийное развитие капитализма порождало все более разрушительные кризисы. Это требовало от государства интенсивного включения в хозяйственную жизнь, что и отразилось в вышеуказанных конституционных формулах, относящихся к собственности.
В конституциях периода после второй мировой войны заметны существенные новеллы, обусловленные усилением регулирующей роли государства в экономике и социальной жизни, а также распространением в западноевропейских странах и позднее в ряде стран, освободившихся от колониальной зависимости, социалистических идей. Помимо всего прочего здесь сказалось влияние победы СССР над гитлеровским фашизмом и усиление западноевропейских, а также японской компартий, активно участвовавших в антифашистской борьбе и создании новых конституций.
Мы наблюдаем в конституциях этого периода положения о допустимости национализации частной собственности применительно к целым отраслям, что и имело место на практике, положения о планировании развития народного хозяйства и т.п. Например, ст. 43 итальянской Конституции установила, что в целях общей пользы закон может первоначально резервировать или же посредством экспроприации при условии возмещения передать государству, публичным учреждениям или сообществам работников либо пользователей определенные предприятия или категории предприятий, относящиеся к основным публичным службам или к источникам энергии либо находящиеся в монопольном положении и представляющие важный общий интерес.
В современных же условиях наступления эпохи информатизации вновь проявляется тенденция к уменьшению вмешательства в экономику. Конечно, возможности государственной экспроприации не исключаются, однако гарантии для собственников остаются весьма серьезными и подчас усиливаются. Так, согласно включенной в 1969 году ст. 22-тер швейцарской Конституции «в пределах своих конституционных полномочий Конфедерация и кантоны могут законодательным путем по мотивам публичного интереса предусмотреть меры по экспроприации и ограничению собственности» (абз. 2) с тем, что «при экспроприации и равноценном экспроприации ограничении собственности обязательно справедливое возмещение» (абз. 3). Согласно ст. 30 македонской Конституции гарантируются право собственности и право наследования. Собственность создает права и обязанности и должна служить благу индивида и сообщества. Собственность и вытекающие из нее права ни у кого не могут быть изъяты или ограничены, кроме случаев, когда этого требует установленный законом публичный интерес. В случае экспроприации собственности или ее ограничения гарантируется справедливое возмещение, которое не может быть ниже рыночной стоимости.
Македонский пример можно упрекнуть в недостаточной показательности, ибо Македонии до эпохи информатизации путь еще неблизкий, однако жесткой зависимости между уровнем развития общества и текстом конституции не существует. Македонский законодатель, имея за плечами опыт «социалистического» развития, явно смотрит вперед, учитывает условия наиболее развитых стран.
Заслуживают внимания некоторые положения ст. 41 румынской Конституции, регулирующей отношения частной собственности. Так, абз. 3 предусматривает на случай экспроприации возмещение не только справедливое, но и предварительное. Для работ, представляющих общий интерес, публичные власти могут использовать недра любой недвижимости с возмещением собственнику нанесенного этим ущерба (абз. 4). Размер возмещения при экспроприации или использовании недр согласовывается с собственником, а при недостижении согласия решает суд (абз. 5). Право собственности обязывает к соблюдению требований охраны окружающей среды и обеспечению добрососедства, а также иных требований, предъявляемых собственнику законом или обычаем (абз. 6).
Очень подробно урегулированы отношения собственности и ее гарантии в ст. 17 и 18 греческой Конституции, где, в частности, определяются сроки возмещения в случае экспроприации, принципы земельной собственности и др.
«Социалистические» конституции обычно говорят о собственности граждан (частной или личной) лишь в связи с экономическим строем, ограничивая ее объекты преимущественно предметами потребления. Например, Конституция КНР, даже с «либеральными» поправками 1988 и 1993 годов, рассматривает единоличное и частное хозяйство лишь как дополнение к «социалистическому общественному хозяйству», хотя и говорит об охране государством законных прав и интересов единоличных хозяйств, частных хозяйств, а также права граждан на законные доходы, сбережения, жилище и другую законную собственность и праве граждан на наследование частной собственности (ст. 11, 13). Конституция КНДР в ст. 22 устанавливает, что личная собственность является собственностью для личного потребления трудящихся. Она образуется «из доли от социалистического распределения по труду и дополнительных льгот за счет государства и общества (?!)». Продукция личного подсобного хозяйства населения, в том числе хозяйства на приусадебном участке членов сельскохозяйственных кооперативов, также является личной собственностью. Государство законом охраняет личную собственность трудящихся (не граждан!) и обеспечивает право ее наследования.
Свобода хозяйственной инициативы в современных конституциях, гарантирующих право частной собственности, часто отдельно не провозглашается, но выводится из указанного права, будучи существенным его проявлением. Однако некоторые конституции содержат позитивное провозглашение этой свободы.
Например, согласно ст. 38 Конституции Испании «признается свобода предпринимательства в рамках рыночного хозяйства Публичные власти гарантируют и поощряют ее осуществление и защиту производства в соответствии с требованиями общей экономики и, в соответствующем случае, планирования».
Весьма характерен для условий пост-«социалистического» общества текст ст. 49 Конституции Хорватии:
«Свобода предпринимательства и рынка - основа экономического строя Республики.
Государство обеспечивает всем предпринимателям одинаковое правовое положение на рынке. Монополии запрещаются.
Республика поощряет экономический прогресс и социальное благосостояние граждан и заботится о хозяйственном развитии всех своих краев.
Права, приобретенные вложением капитала, не могут быть уменьшены законом или другим правовым актом.
Иностранному вкладчику гарантируется свободное извлечение прибыли и изъятие вложенного капитала».
Влияние наступающей эпохи информатизации сказывается и в том, что ряд конституций, провозглашая право собственности, особо гарантируют собственность интеллектуальную, как, например, пп. XXVII-XXIX ст. 5 Конституции Федеративной Республики Бразилии 1988 года.
^ 2. Труд и связанные с ним социальные права, свободы и обязанности. В течение длительного времени эта группа прав и свобод выступала в какой-то мере как антипод вышеизложенным. С тех пор, как рабочий класс оформился политически, то есть примерно с середины прошлого века, право на труд стало одним из важнейших лозунгов в его борьбе. «Социалистические» конституции, начиная со сталинской, открывали этим правам разделы и главы о правах граждан (в последнее время, правда, от этой традиции стали отходить). Оно выдвигалось как мощный аргумент в защиту «социалистической» системы, освободившей якобы человека от кризисов перепроизводства и безработицы. И не случайно законодатель в демократических странах, особенно на подъеме демократического движения после второй мировой войны, стал также включать указанное право в конституции.
Проблема, однако, заключается в том, что такое право не может иметь юридического механизма своей реализации, если его понимать как «право на получение гарантированной работы с оплатой труда по его количеству и качеству» (см. часть первую ст. 118 Конституции СССР 1936 года). Несмотря на строгий централизм управления экономикой и предписания трудового законодательства, обязывавшего администрацию предприятий и учреждений принимать на работу обратившихся за ней граждан в случае наличия рабочего места, на практике никто не мог заставить ее сделать это против своей воли. Тем более это невозможно в условиях господства частной собственности. Правда, «социалистическая» экономическая система стимулировала увеличение численности занятых при низкой производительности их труда и низком, как правило, его качестве. Безработица была устранена искусственным путем: там, где дела хватало на пятерых, заняты были пятнадцать, двадцать и более. В результате всем гарантировалась зарплата, но на весьма низком уровне. И все же в таких «социалистических» странах, как Китай, Югославия, ликвидировать безработицу не удалось даже указанным образом.
Составители конституций в некоторых демократических странах, понимая ситуацию (народ - то требует права на труд), искали выход в использовании особых юридических конструкций, которые позволяли бы, провозгласив данное право и удовлетворив тем самым социальные ожидания, не допустить все же предъявления в судах исков к государству с требованием предоставить рабочее место на основании конституционной нормы.
Например, в Конституции Италии право на труд записано не в части I «Права и обязанности граждан», а во вводной части «Основные принципы», где содержатся, в частности, такие нормы-принципы и нормы-цели, как: «Италия - демократическая Республика, основанная на труде» (часть первая ст. 1); «Задача Республики устранять препятствия экономического и социального порядка, которые, фактически ограничивая свободу и равенство граждан, мешают полному развитию человеческой личности и эффективному участию всех трудящихся в политической и социальной организации Страны» (часть вторая ст. 3). В этом контексте и записана норма части первой ст. 4 о праве на труд: «Республика признает за всеми гражданами право на труд и способствует созданию условий, которые делают это право эффективным». Здесь, таким образом, речь идет о принципах государственной политики, реализация которых не подлежит обеспечению через суд.
Напротив, в Испании, где положения Конституции конструировались с учетом Международных пактов о правах человека 1966 года, содержащих взвешенные формулировки, абз. 1 ст. 35, помещенной среди прочих статей о правах и обязанностях, гласит: «Все испанцы обязаны трудиться и имеют право на труд, на свободный выбор профессии или занятия, на продвижение посредством труда и на вознаграждение, достаточное для удовлетворения своих потребностей и потребностей своей семьи, причем ни в каком случае не может осуществляться дискриминация по признаку пола». Впрочем, несмотря на такую категорическую формулировку, безработица в Испании приобрела довольно значительные масштабы.
Что касается права ни выбор профессии или занятия, то реализация его также объективно зависит от наличия спроса и оно также практически не может быть защищено в судебном порядке.
В целом ряде конституций провозглашается свобода труда, иногда запрещение принудительного труда. Так, п. XIII ст. 5 бразильской Конституции предусматривает право каждого свободно осуществлять любой труд, занятие или профессию в соответствии с профессиональными квалификациями, установленными законом.
Очень подробно регулирует свободу труда ст. 5 мексиканской Конституции, согласно которой «никому не может быть запрещено посвящать себя любой разрешенной законом профессии, заниматься промышленной либо торговой деятельностью или трудом по своему выбору» (предложение первое части первой). Этот принцип дополняется и конкретизируется целым рядом норм, включая запрещение принудительного труда. В «социалистических» конституциях свобода труда обычно не провозглашается.
^ Обязанность трудиться, которая в демократических странах имеет скорее моральное, чем юридическое значение, в странах «социализма» подчас оборачивается принуждением к труду (борьба с «тунеядством» и т.п.).
В отдельных конституциях, особенно в «социалистических» и пост-«социалистических», можно встретить такие права, как права на здоровые и безопасные условия труда, права на отдых или на ограниченное рабочее время и т.п.
Что касается «социалистического» принципа оплаты труда «в соответствии с его количеством и качеством» (часть третья ст. 56 Конституции КНДР), то это - одна из мифологем, обильно представленных в «социалистических» законодательных текстах. Соразмерить качество разнородного труда (а подчас и количество) может только рынок, влияние которого на заработную плату «социализм» исключает, оставляя решение проблемы на произвольное усмотрение власти.
В ряде конституций данный принцип получил иное выражение. Так, согласно части второй абз. 1 ст. 22 греческой Конституции «все работающие имеют право, независимо от пола и других различий, на одинаковую оплату равного труда». Следует, однако, отметить, что и при такой формулировке гарантировать соблюдение данного принципа юридически далеко не всегда возможно. Прежде всего потому, что сравнению поддается только однородный труд, да и то не в каждом случае.
Примечательно положение первоначальной редакции части третей ст. 42 китайской Конституции: «Государство поощряет граждан к занятию добровольным безвозмездным трудом» (предложение четвертое). В 1993 году слово «безвозмездным» было исключено, и фраза приобрела другое, но тоже символическое значение: получается, что без государственного поощрения граждане трудятся только по принуждению.
И еще на одном праве следует в данной связи остановиться. Это - право на забастовку, которое в демократических странах на конституционный уровень обычно не поднимается, хотя и признается и подробно регулируется текущим законодательством. Правда, ст. 37 Конституции Испании установила, что «закон гарантирует право на коллективные трудовые переговоры между представителями трудящихся и предпринимателей, равно как и обязывающую силу договоров между ними» (абз. 1) и что «признается право трудящихся и предпринимателей принимать меры коллективного конфликта» с оговоркой относительно гарантий функционирования служб, имеющих существенное значение для сообщества (абз. 2). Законодательство обычно запрещает забастовки в органах и учреждениях, занятых «обслуживанием» государственного суверенитета (вооруженные силы, офицерский состав служб полиции и безопасности, внешней разведки), а также в службах даже негосударственного характера, остановка работы которых повлекла бы серьезные, если не катастрофические последствия для страны (например, запрещаются забастовки персонала, обслуживающего атомные электростанции).
В пост-«социалистических» конституциях право на забастовку встречается довольно часто (ст. 40 Конституции Румынии, ст. 38 Конституции Македонии и др.). Это реакция на прошлое: «социалистические» конституции такое право обычно не признают, исходя опять же из мифологемы, что трудящиеся - хозяева всей экономики и потому бастовать им незачем. К этому вопросу мы еще возвратимся ниже - в § 3 главы V в связи с конституционно-правовым статусом профсоюзов.
^ 3. Право на участие в управлении предприятиями. Это, казалось бы, чисто социалистическое право предусмотрено конституциями некоторых демократических стран, никогда не считавших себя социалистическими. Так, в действующей ныне преамбуле французской Конституции 1946 года сказано: «Каждый работник участвует через своих делегатов в коллективном определении условий труда, а также в управлении предприятиями». Статья 46 Конституции Италии устанавливает: «С целью повышения экономической и социальной роли труда и в соответствии с требованиями производства Республика признает право трудящихся сотрудничать в формах и пределах, установленных законами, в управлении предприятиями».
Привлечение работников к участию в управлении предприятиями практикуется и в тех странах, где в конституции об этом не говорится, например в Японии. Предприниматели поняли, что тем самым повышается заинтересованность работника в результатах труда, равно как и его личная самооценка. Впрочем, нельзя не отметить, что такое участие не затрагивает правомочий собственника и администрации.
В то же время в «социалистических» странах право трудовых коллективов на участие в управлении стало провозглашаться лишь в самый последний период перед крахом «мировой социалистической системы». Пример этому подала Югославия, еще в 50-е годы провозгласившая рабочее самоуправление. За это югославская компартия несколько десятилетий подвергалась обвинениям в ревизии марксизма-ленинизма, прежде чем ортодоксальные «марксисты-ленинцы», сжав зубы, нехотя начали следовать ее примеру.
Однако и в Югославии, и тем более в других «социалистических» странах данная идея осталась на бумаге, ибо была несовместима с тоталитарным господством коммунистического партаппарата. Примечательно, что в китайской, северокорейской и кубинской конституциях такое право не значится. Нет его и в новейшей «социалистической» конституции - Конституции Социалистической Республики Вьетнам 1992 года.
^ 4. Право на здоровую окружающую среду и обязанность беречь ее. Конституционализация этого права и этой обязанности обусловлена тем угрожающим для жизни человечества состоянием окружающей среды, которого она вследствие экономической деятельности человека достигла во второй половине XX века. Противоречие, по крайней мере внезапнее, между экономикой и экологией побудило современные государства использовать механизм правового регулирования, включая конституционный его уровень, для защиты среды обитания человечества и тем самым спасения его от обострившейся угрозы самому его существованию. Эта проблема отразилась в конституциях самых различных государств независимо от особенностей их политической системы. Впрочем, конституции государств, оставшихся «социалистическими», таких прав и обязанностей не упоминают (за исключением Конституции СРВ).
Конституция Испании гласит в абз. 1 ст. 45: «Все имеют право пользоваться окружающей средой, подходящей для развития личности, а равно обязаны охранять ее», а в абз. 3 этой статьи предусматривает установление уголовной и административной ответственности лиц, нанесших окружающей среде ущерб, с возложением на них обязанности возместить его. Сходное регулирование содержится в ст. 55 болгарской Конституции: «Граждане имеют право на здоровую и благоприятную окружающую среду в соответствии с установленными стандартами и нормативами. Они обязаны беречь окружающую среду».
^ 5. Обязанность платить налоги. Эта изначальная естественная гражданская обязанность не всегда получает отражение в конституции как таковая. Конституция США в разделе 8 ст. 1 определила установление налогов как правомочие Конгресса. А вот во французской Декларации прав человека и гражданина сформулированы именно обязанности граждан:
«Статья 13. На содержание вооруженной силы и на расходы по управлению необходимы общие взносы; они должны быть равномерно распределены между всеми гражданами сообразно их возможностям.
Статья 14. Все граждане имеют право устанавливать сами или через своих представителей необходимость государственного обложения, добровольно соглашаться на его взимание, следить за его расходованием и определять его долевой размер, основание, порядок и продолжительность взимания».
Подобным же образом испанская Конституция в ст. 31 предусматривает:
«1. Все будут вносить вклад в покрытие публичных расходов в соответствии со своими экономическими возможностями посредством системы справедливого налогообложения, основанной на принципах равенства и прогрессивности, которая ни в каком случае не будет носить конфискационного характера.
2. Публичные расходы будут осуществляться путем справедливого распределения публичных ресурсов, их программирование и исполнение будут отвечать критериям эффективности и экономности.
3. Публичного характера обложение лиц и имущества можно будет устанавливать только в соответствии с положениями закона».
«Социалистические» конституции обычно не указывали среди основных обязанностей граждан обязанность платить налоги, хотя ст. 56 нынешней китайской Конституции об этом говорит. В пропаганде часто подчеркивалось, что в отличие от «капиталистических» стран в странах «социализма» налоги берутся в основном не с граждан, а с предприятий и что косвенные налоги отсутствуют. Это была заведомая ложь, рассчитанная (не без успеха) на неосведомленность граждан в том, что налоги с предприятий оплачивают как раз граждане. Наиболее далеко в таком обмане пошла северокорейская Конституция, ст. 33 которой гласит: «Государство полностью ликвидирует систему налогов, являющуюся наследием старого общества». Тоталитарное государство вполне может обойтись без прямых налогов, изымая прибавочную стоимость непосредственно из доходов предприятий. Граждане же не подозревают, что, покупая товар, они, кроме того, еще уплачивают налог, включенный в цену товара.
^ 6. Право на социальное обеспечение. В такой формулировке данное право обычно в конституциях не записывается: формулируется обязанность государства, рассматриваемая в следующей главе. Тем самым снимается вопрос о судебной защите конституционного права, хотя судебная защита соответствующих прав, определенных текущим законодательством, обеспечивается. Например, в абз. 1 ст. 34-кватер швейцарской Конституции указывается, что «Конфедерация законодательным путем устанавливает для всего населения обязательное страхование по старости, вследствие потери кормильца и потери трудоспособности. Это страхование включает денежные и натуральные выплаты. Пенсия должна в надлежащей мере покрывать жизненные потребности. Максимальная пенсия не должна превышать двукратной минимальной пенсии. Пенсия должна быть по крайней мере приспособлена к эволюции цен». Страхование финансируется членскими взносами застрахованного; если речь идет о наемных работниках, половина взносов вносится работодателем. Конфедерация тоже вносит взносы, которые не должны превышать половины расходов и которые в первую очередь должны покрываться чистыми поступлениями от налога и таможенными пошлинами на табак, а также от налогообложения очищенных спиртных напитков. Таким образом, швейцарское государство стремится пороки граждан обратить им на пользу.
Пост-«социалистическая» югославская Конституция устанавливает в ст. 58:
«Обязательным страхованием занятые (так обозначаются лица, работающие по найму. - Авт.) гарантируют себе и членам своей семьи все формы социального обеспечения в соответствии с законом.
Государство обеспечивает материальную защищенность гражданину, который нетрудоспособен и не имеет средств к жизни, а также гражданину, не имеющему средств к жизни, в соответствии с законом».
Здесь, таким образом, проводится принцип: трудоспособные должны обеспечивать себя сами, за исключением установленных Законом случаев, а государство в принципе обязано помогать лишь нетрудоспособным. В ст. 59 гарантируется особая защита инвалидам.
В «социалистических» же конституциях право на социальное обеспечение традиционно входит в круг провозглашаемых прав, хотя право на судебную защиту с этим связывается не всегда. В нашей стране, как известно, суд стал защищать пенсионные права лишь в самое последнее время. Пост-«социалистические» конституции часто по традиции провозглашают соответствующее право, как показывает только что приведенный пример Югославии.
В качестве чисто «социалистического» примера можно привести две статьи Конституции Кубы. «Каждому работнику в случае нетрудоспособности по возрасту, инвалидности или болезни государством гарантируется посредством системы социального страхования соответствующая защита, - гласит ст. 46. - В случае смерти работника подобная защита гарантируется его семье». А согласно ст. 47 «престарелых, не имеющих приюта и средств к существованию, и любое нетрудоспособное лицо, не имеющее родственников, которые в состоянии оказывать ему помощь, государство обеспечивает посредством социальной помощи». Надо при этом иметь в виду, что «социалистическое» государство платит работнику нищенскую заработную плату и соответственно устанавливает мизерные пенсии.
^ 7. Право на охрану здоровья. Это право также включает ряд прав и гарантий и различно формулируется в конституциях, причем во многих, особенно принятых до второй мировой войны, оно отсутствует.
В ст. 32 итальянской Конституции по этому поводу сказано следующее:
«Республика охраняет здоровье как основное право индивида и интерес коллектива и гарантирует бесплатное лечение для неимущих.
Никого нельзя обязать к определенным санитарным мерам иначе, как по распоряжению закона. Закон ни в каком случае не может нарушать границы, диктуемые уважением к человеческой личности».
Болгарская Конституция в ст. 52 регулирует данное право значительно более детально:
«1. Граждане имеют право на страхование здоровья, гарантирующее им доступную медицинскую помощь, и на бесплатное пользование медицинским обслуживанием при условиях и в порядке, определенных законом.
2. Охрана здоровья граждан финансируется государственным бюджетом, работодателями, личными и коллективными страховыми взносами и другими источниками при условиях и в порядке, определенных законом.
3. Государство охраняет здоровье граждан и поощряет развитие спорта и туризма.
4. Никто не может быть принудительно подвергнут лечению и санитарным мерам, кроме случаев, предусмотренных законом.
5. Государство осуществляет контроль за всеми учреждениями здравоохранения, а также за производством лекарственных средств, биопрепаратов и медицинской техники и за торговлей ими».
В обеих странах, как видим, сочетаются принципы страховой и государственной (бесплатной) медицины. Последняя предназначается для тех, кто не в состоянии расходовать на собственное здоровье свои средства за неимением таковых. Мировой опыт показал, что даже там, где государственное медицинское обслуживание находится на хорошем уровне, этот уровень все же ниже, чем в условиях либеральной и страховой медицины. Либеральная медицина основана на принципе: услуга - деньги и доступна только лицам с высоким доходом, которые имеют возможность выбирать себе самого квалифицированного врача. Страховая медицина основана на системе предварительных страховых взносов, из которых оплачиваются медицинские услуги, когда в них возникнет нужда. Застрахованный в зависимости от величины и суммы страховых взносов также может выбирать врача и получать помощь по принципу услуга - деньги, но если стоимость услуг выше суммы, которую может оплатить больничная касса или иное подобное страховое учреждение, пациент должен доплатить недостающую сумму из своих средств, либо взять кредит, либо воспользоваться более дешевыми услугами.
В системе государственной медицины отсутствует непосредственная заинтересованность медперсонала в качестве услуг, чем и объясняются недостатки этого качества. Пациент, если он платил налоги, так или иначе услуги медицины оплатил, однако медики этого непосредственно не ощущают, равно как и пациент, который тоже воспринимает услугу как бесплатную и потому подчас мало ценит ее и не бережет свое здоровье.
В «социалистических» странах, где государственная медицина занимает монопольно господствующее положение, обезличка оплаты создает широкие возможности для разного рода привилегий по должностному положению, а низкая заработная плата медперсонала предшествует росту его квалификации и способствует коррупции (при определенной условности этого понятия применительно к медицине).
Примером конституционного обоснования такой системы может служить ст. 58 Конституции КНДР, которая гласит: «Граждане имеют право на получение бесплатной медицинской помощи...
Это право обеспечивается путем предоставления бесплатной медицинской помощи, расширяющейся сетью больниц, санаториев и других медицинских учреждений..» Типичная для «социалистических» конституций «материальная гарантия», содержащаяся во втором предложении, примечательна тем, что предусматривает постоянное расширение сети медицинских учреждений, имея, очевидно, в виду, что их всегда будет не хватать.
^ 8. Право на жилище. Это право было провозглашено целым рядом «социалистических» конституций последнего поколения, то есть принятых в 60-е - 70-е годы. На деле оно, если понимать его как право на получение комфортабельного и отвечающего потребностям жилища, почти нигде в этих странах осуществлено не было, за исключением разве что ГДР. Жилище предоставлялось, но потребности в нем обычно значительно опережали возможности их удовлетворения, и в очереди на получение жилья приходилось стоять многие годы, а то и десятилетия.
Впрочем, действующие «социалистические» конституции КНР и КНДР права на жилище не предусматривают.
Что касается демократических стран, то их конституции об этом праве также обычно не говорят, даже там, где жилищной проблемы не существует. Одно из исключений представляет собой Конституция Испании, ст. 47 которой гласит: «Все испанцы имеют право на пользование достойным жильем, отвечающим потребностям» (часть первая, предложение первое). Данная статья, однако, помещена не среди статей о правах и обязанностях, а в главе о принципах социально-экономической политики и, следовательно, вряд ли формулирует субъективное право, защищаемое судом.
^ 9. Право на образование и академическая свобода. Право на образование - одно из наиболее существенных социальных прав человека, которое создает необходимую предпосылку для развития как его личности, так и всего общества. От уровня образованности напрямую зависит социальное продвижение человека и в значительной мере его общественный статус. Чем лучше и больше образованно общество, тем выше его достижения в экономике, социальной жизни и культуре, тем благоприятнее условия жизни каждого человека. Разумеется, это все в тенденции; конкретные случаи могут ей и противоречить.
Не случайно в наиболее развитых странах образование относится к числу приоритетных сфер вложения государственных средств. Это, впрочем, не исключает и частных каналов образования, причем нередко по качеству образование, полученное в частных учебных заведениях, выше, чем в государственных или муниципальных. Однако государство, управляемое разумными людьми, заинтересовано в том, чтобы и государственная система образования находилась на высоком качественном уровне, ибо из среды людей с меньшими доходами также выходят выдающиеся специалисты, благодаря которым общий прогресс общества заметно ускоряется. Конституции уделяют образованию все большее внимание. Если Конституция США вообще не урегулировала данное право, оставив его на усмотрение штатов, и французская Декларация прав человека и гражданина тоже о нем ничего не говорит, то уже французская Конституция 1791 года содержала нормы, касающиеся образования, а ныне это - повсеместное явление, причем регулируется данное право конституциями все подробнее.
С правом на образование тесно связана академическая свобода (свобода преподавания), которая отражает идеологический плюрализм гражданского общества. Академическая свобода в демократическом государстве предполагает право преподавателя учить своему предмету так, как он считает нужным. Можно сказать, что академическая свобода - это проявление и продолжение права на распространение информации, свободы мысли и слова. Учащимся и их родителям академическая свобода дает возможность выбирать таких преподавателей, чьи взгляды и подходы к изучаемой дисциплине представляются наиболее приемлемыми. Различные взгляды, выражаемые преподавателями, побуждают учащегося самостоятельно мыслить и самостоятельно формировать свои убеждения.
Именно поэтому тоталитарные режимы, используя всеобщее образование для воспитания всего общества в желательном для правящей верхушки духе, не допускают свободы преподавания. Поэтому тщетно было бы искать данную свободу в «социалистических» конституциях. Разумеется, свобода преподавания имеет свои пределы, установленные в конституциях. Они сводятся к запрещению внушать учащимся идеи, пропагандирующие насилие, презрение или ненависть к другим людям или народам.
Обратимся к примерам конституционного регулирования права на образование и свободы преподавания.
Согласно ст. 7 Основного закона Германии все школьное дело находится под надзором государства. Лица, управомоченные на воспитание (родители, опекуны и т.п.), имеют право решать, нужно ли ребенку религиозное обучение. В публичных школах, за исключением неконфессиональных, оно является обязательным предметом. Независимо от права государственного надзора религиозное обучение проводится в соответствии с принципами религиозных общин (католической, евангелической и др.). Ни одного учителя нельзя принудить к преподаванию религии против его воли. Гарантируется право на учреждение частных школ. Если они заменяют публичные школы, то нуждаются в разрешении государства и подчиняются законам земель. Разрешение должно быть дано, если частные школы по своим целям обучения и оборудованию, а также по научной подготовке своих преподавателей не уступают публичным школам и не требуют различать учеников по имущественному положению их родителей. В разрешении следует отказать, если экономическое и правовое положение преподавателей недостаточно гарантировано. Частная народная школа допускается только в случае, если управление образования признает наличие в этом особого педагогического интереса или если она по ходатайству управомоченных на воспитание лиц учреждается как общая школа, конфессиональная или неконфессиональная, и в общине нет публичной школы такого типа. Сохраняется отмена подготовительных школ.
Такое обширное регулирование содержит германская конституция. Еще более обширное мы встречаем в ст. 3 мексиканской Конституции, причем здесь обращают на себя внимание выраженный антирелигиозный характер регулирования, а также иные признаки влияния социалистических взглядов. Установлено, что начальное образование является обязательным, а всякое образование, предоставляемое государством, - бесплатным. Свобода преподавания и исследования предусмотрена только для высших учебных заведений.
Иной подход наблюдается в Бельгийской конституции, где ст. 17 в редакции 1988 года установила:
«Сообщество гарантирует свободу выбора родителей в отношении образования их детей.
Сообщество организует образование, которое является нейтральным. Нейтралитет в образовании предполагает, в частности, уважение философских, идеологических и религиозных взглядов родителей и учащихся».
Однако во многих конституциях право на образование по-прежнему формулируется кратко. Например, в ст. 26 Конституции Японии сказано:
«Все имеют равное право на образование в соответствии со своими способностями в порядке, предусмотренном законом.
Все должны в соответствии с законом обеспечить прохождение обязательного обучения детьми, находящимися на их попечении. Обязательное обучение осуществляется бесплатно».
Здесь, таким образом, многие принципиальные вопросы регулируются текущим законодательством.
Пример «социалистического» подхода к праву на образование дает Конституция КНДР. В главе о правах и обязанностях граждан этому праву посвящена одна небольшая статья (ст. 59), гласящая: «Граждане имеют право на образование. Это право обеспечивается передовой системой просвещения, бесплатным обязательным образованием и другими народными мероприятиями государства в области образования». Однако в предшествующей главе «Культура», определяющей государственную политику в данной области, образованию отведены пять статей (ст. 39-43). Примечательно, что они следуют за ст. 38, в которой буквально сказано следующее: «Государство ликвидирует во всех областях образ жизни старого общества и всесторонне утверждает новый, социалистический образ жизни». Роль образования в достижении этой цели очевидна и определяет содержание указанных пяти статей.
Так, ст. 39 гласит: «Государство, осуществляя основы социалистической педагогики, воспитывает подрастающее поколение стойкими революционерами, борющимися за общество и народ, людьми нового, коммунистического склада, гармонически сочетающими в себе духовное богатство, моральную чистоту и физическое совершенство». В последующих статьях сказано, что государство добивается опережающего развития дела народного образования и подготовки национальных кадров, тесно сочетает общее образование с техническим, обучение - с производительным трудом. Оно вводит для всего подрастающего поколения, не достигшего трудоспособного возраста, всеобщее обязательное 10-летнее полное среднее образование и обучает всех учащихся бесплатно. Государство развивает систему стационарного образования и различные формы образования без отрыва от производства; студентам вузов и учащимся техникумов выплачивается стипендия. Государство осуществляет обязательное годичное дошкольное образование для всех детей в детских яслях и садах за счет государственных и общественных средств.
Нетрудно видеть, что вся система образования призвана воспитать весь народ в тоталитарном духе, причем никто такого «образования» избежать не вправе.
^ 10. Свобода творчества, свободный доступ к культурным ценностям. Очевидно значение этих свобод для всестороннего развития личности человека. Однако в конституциях они стали определяться сравнительно недавно - это свободы так называемого третьего поколения. Их включение в конституции обусловлено тем, что размножившиеся в середине XX века тоталитарные режимы (фашистские, коммунистические и др.) характеризовались в числе прочего стремлением правящих групп подчинить себе духовный мир людей, что достигалось не в последнюю очередь установлением идеологического контроля за духовным творчеством во всех его сферах и жесткой цензуры в отношении культурных ценностей (произведений литературы, искусства, науки и др.). Поэтому не случайно указанные свободы мы встречаем преимущественно в конституциях тех стран, которые в течение какого-то времени переживали господство тоталитаризма.
Так, согласно ст. 54 болгарской Конституции «каждый имеет право пользоваться национальными и общечеловеческими культурными ценностями и развивать свою культуру в соответствии со своей этнической принадлежностью, что признается и гарантируется законом» (абз. 1). Далее в этой статье устанавливается, что закон признает и гарантирует свободу художественного, научного и технического творчества и охраняет изобретательские, авторские и родственные им права. Для сравнения стоит привести положение абз. 1 ст. 46 предыдущей болгарской Конституции 1971 года в первоначальной редакции: «Творчество в области науки, искусства и культуры служит народу и развивается в духе коммунизма». Помимо идеологического бремени, возлагаемого на деятелей культуры, приведенный текст ничего не говорит о правах и свободах человека в данной области, хотя и помещен в главе, посвященной правам и обязанностям граждан.
Если снова обратиться к самой тоталитарной из «социалистических» конституций - Конституции КНДР, то и здесь мы встречаем определенное противоречие. С одной стороны, ст. 60 провозглашает: «Граждане имеют свободу научной и литературно-художественной деятельности» (часть первая), с другой же - в ст. 44 заявлено: «Государство твердо устанавливает чучхе в научно-исследовательской работе...», а согласно ст. 45 «государство развивает самобытные литературу и искусство, социалистические по содержанию и национальные по форме» и, поощряя творческую деятельность писателей и работников искусства, «обеспечивает широкое участие рабочих, крестьян, трудящихся масс в литературно-художественной деятельности». Текст вряд ли нуждается в комментариях.
^
КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ
1. Чем различаются права и свободы, права человека и права гражданина?
2. В чем различие позитивного и негативного формулирования прав и свобод?
3. Как классифицируются права, свободы и обязанности?
4. Каковы конституционные гарантии равноправия?
5. Для чего нужны конституционные ограничения прав и свобод? Нельзя ли эти ограничения записать только в текущем законодательстве? Как они формулируются в конституциях?
6. Что представляют собой конституционные гарантии прав и свобод? Какая разница в этом отношении между демократическими и «социалистическими» конституциями?
7. Каково значение гражданства для прав и свобод? Что значит право на гражданство?
8. Что такое филиация, натурализация, экспатриация, экстрадиция?
9. Что такое право на жизнь и физическую целостность? Как Вы относитесь к смертной казни и праву на аборт?
10. Какие Вам известны права и свободы, связанные с информацией?
11. Каковы проявления и гарантии личной свободы в конституционном праве?
12. Как соотносятся между собой права собственников и права трудящихся?
13. В чем различие конституционного регулирования права на образование в демократических и «социалистических» странах?
14. Сравните перечень конституционных прав, свобод и обязанностей, записанных в Конституции Российской Федерации и какой-либо конституции зарубежной демократической страны, сравните формулировки отдельных прав, свобод и обязанностей в этих конституциях и дайте собственный комментарий.