Л. Ф. Бурлачук психодиагностика учебник

Вид материала

Учебник

Содержание Глава 5. Личностные опросники 5.2. Проблема достоверности личностных опросников. 5.3. Личностные опросники и теории личности Таблица 5.2 Шкала психотизма по Г. Айзенку Вопросы, для которых ключевой ответ •«да» Вопросы, для которых ключевой ответ «нет» 5.3. Личностные опросники и теории личности Z81

Подобный материал:

• Леонид Фокич Бурлачук, Александр Суренович Кочарян, Максим Евгеньевич Жидко Психотерапия, 9469.52kb.
• Леонид Фокич Бурлачук, Александр Суренович Кочарян, Максим Евгеньевич Жидко Психотерапия, 9469.82kb.
• Леонид Фокич Бурлачук, Александр Суренович Кочарян, Максим Евгеньевич Жидко Психотерапия, 9474.4kb.
• Литература по курсу "основы психотерапии", 100.53kb.
• Литература: Акиамова М. К. Психолгическая диагностика. Учебник спб питер 2008 Анастази, 26.89kb.
• Психодиагностика, 171.42kb.
• Программа гиа по дисциплине «Психодиагностика», Психодиагностика как наука и практическая, 49.39kb.
• Психодиагностика, 1634.82kb.
• Программа тренинга: 24 часов академических лекционно-практических занятий. Основы рекрутинга:, 47.4kb.
• Программа дисциплины «Психодиагностика» включает в себя : -содержание дисциплины, 239.75kb.

Глава 5. Личностные опросники

что в процессе выполнения любого теста на испытуемого оказывают действие три группы стимулов: тестовая ситуация (сам факт тестирования), специфичные особенности данного теста и специфичные характеристики отдельных заданий. Как уже отмечалось выше, диагностическая ситуация влияет на ответы испытуемых (например, исследование в целях отбора на работу или в рамках научного эксперимента). Личность экспериментатора, наконец, окружающая обстановка также влияют на формирование ответов.

Обсуждая две остальные группы стимулов, Д. Фиске считает, что прежде всего инструкция, предлагаемая испытуемому, определяет специфичные особенности теста и оказывает влияние на способ интерпретации частных заданий. Отдельные стимулы, относящиеся к выделенным группам, взаимодействуют, создавая дополнительные трудности при попытках их выделения и изучения.

Согласно Фиске, исследование переменных, определяющих ответы на вопросы, можно осуществлять по экспериментальной либо корреляционной схеме. В первом случае сравниваются результаты, полученные в обособленных группах испытуемых, на которых воздействовали различными факторами. Корреляционная схема исходит из анализа индивидуальных различий в способах реагирования или интерпретации отдельных заданий (вопросов) и в последующем объяснении их преимущественно действием специфичных факторов.

Ни та ни другая схемы не являются удовлетворительными способами контроля над переменными, обнаруживающими себя в психодиагностических исследованиях личности (Fiske, 1971, р. 208). Неадекватность как экспериментальной, так и корреляционной схем усматривается в том, что испытуемый (и здесь Фиске входит в противоречие с взглядом большинства специалистов) не знает целей исследования. Неясность «тестовой ситуации», считает он, приводит к тому, что при формировании ответов на вопросы личностных шкал решающее значение приобретают побочные факторы.

Среди факторов, искажающих ответы на вопросы, в первую очередь называется потребность в защите «Я», затем — необходимость социального одобрения, желание новых впечатлений, наконец, то, что можно обозначить как принцип приложения минимальных усилий (нежелание предпринимать сколько-нибудь значительных условий для работы с опросником). Два первых фактора имеют решающее значение, а учет действия последних требует не усложнять инструкций и обходиться возможно меньшим количеством вопросов, адресованных испытуемому методикой. Интересны в этом аспекте данные, приводимые А. Анастази (1982). Ссылаясь на клинические исследования больных разными формами невроза, автор указывает, что для лиц, озабоченных своими проблемами и прибегающих к интеллекту как средству защиты, характерно более точное воспроизведение в опроснике своих эмоциональных затруднений, нежели у импульсивных и беспечных индивидов, которые стремятся избегать неприятных мыслей и эмоций и первой защитной реакцией которых является отрицание.

Обращаясь к процессу формирования ответов, Д. Фиске утверждает, что исследования, базирующиеся на анализе уже полученных от испытуемого ответов, не могут дать достоверного материала для понимания этого процесса. Сразу после

5.2. Проблема достоверности личностных опросников... 273

ответа от испытуемых нужно требовать объяснения, как протекало формирование ответа, какими соображениями они руководствовались (способ такого опроса не описывается). Полученные в ходе эксперимента объяснения испытуемых позволили установить лишь то, что чаще всего ответ формируется спонтанно, во время осмысления содержания вопроса. Только в единичных случаях время обдумывания ответа достаточно длительное. Факторы, обусловившие тот или иной ответ испытуемого, не были точно определены. Автор ограничивается указанием наго, что процесс формирования ответа характеризуется значительной дифференциацией. Надо думать, к такому выводу можно прийти и без каких-либо специальных исследований. В отличие от М. Новаковской, Д. Фиске пренебрегает динамикой процесса формирования ответа.

Основная задача, на решение которой ориентированы модели М. Новаковской и Д. Фиске,— выделение переменных, определяющих ответы испытуемых на вопросы личностных шкал. В. Саноцкий (Sanocki, 1978), анализируя эти модели, вполне обоснованно считает, что в них не раскрывается «причинных зависимостей между ответом и тем, индикатором чего он по определению является».

Саноцкий, вслед за С. Новак (Nowak, 1970), выделяет три типа связей, возможных в личностных опросниках, между ответом и тем, индикатором чего он является (свойство, черта личности). Связи описываются в виде ситуаций.

Ситуация I: не можем определить, почему между ответом и тем, индикатором чего он является, возникает связь.

Ситуация II: можем установить, что корреляция между ответом и тем, индикатором чего он является, иллюзорная (когда на основе результатов, полученных с помощью личностного опросника, делаем заключение о поведении в повседневных ситуациях, то не полагаем причинной связи между этими ситуациями и ответами на вопросы, а ссылаемся на иную, общую для них причину).

Ситуация III: ответы рассматриваем как следствие переменной, находящейся в эмпирической связи с этими показателями. Например, испытуемый на вопрос ц дал ответ г, ибо он экстраверт, а на вопрос z₂ получили ответ г₂, так как испытуемый — невротик. Здесь экстраверсия и нейротизм полагаются причиной именно таких, а не каких-либо иных показателей.

Другими словами, мы лишены возможности указать на причину возникновения связи ответа с заключенным в вопросе содержанием, например описанием того или иного образца поведения. Подтверждение своей мысли Саноцкий находит в данных Дж. Виггинса (Wiggins, 1973), который обращает внимание на то, что ответы на те утверждения MMPI, которые обычно признаются диагностически значимыми для определенной нозологической группы, нередко по своему содержанию расходятся с клинической характеристикой этой группы. Так, больные с параноидным синдромом чаще, чем психически здоровые лица, отрицают утверждение: «Я осторожно веду себя с людьми, проявляющими ко мне более дружеское отношение, чем я рассчитывал». Также мы не находим удовлетворительного объяснения тому, что «органических» от «функциональных» больных статистически значимо отличает ответ на утверждение: «Не люблю, когда женщины курят». На подобных примерах Дж. Виггинс основывает заключение о том, что мно-

^ Глава 5. Личностные опросники

гие ответы не находятся в рациональной связи с критерием выбора утверждения (вопроса) для конструирования соответствующей шкалы.

Саноцкий критикует, и с этим нельзя не согласиться, как авторов личностных опросников, так и пользователей за игнорирование многопричинности явлений, которые они изучают. Даже в случае изучения такой простой переменной, как время реакции, необходимо принять некоторые идеализирующие этот параметр предположения, касающиеся действия побочных факторов. Установление же при>-чинно-следственных связей в случае особенностей черт личности будет значительно более трудной задачей.

Упрощением, если не называть это ошибкой, будет считаться предположение о том, что диагностически значимые ответы на утверждения, составляющие, скажем, шкалу шизофрении MMPI, должны чаще всего появляться у больных с этим диагнозом (частота совпадения «ненормальных» профилей MMPI с профилями здоровых, по данным С. Хатауэй [Hathaway, 1965] составляет 10-20 %). Для того чтобы в этом убедиться, пишет Саноцкий, достаточно спросить: о каких больных шизофренией идет речь?

Диагностическое исследование проводится в условиях, не совпадающих с теми, в которых (или для которых) был создан опросник. Изменение условий приводит к появлению новых факторов, обусловливающих ответ. «Принимая во внимание неизбежную вариабельность условий, необходимо было бы потребовать разработки шкал в значительном числе вариантов <...> если же говорить конкретно о шкале шизофрении, то можно отметить необходимость специальных норм, в которых учитывались бы продолжительность лечения, действие фармакологических препаратов и т. п.» (Sanocki, 1978, р. 255).

Установление того, как испытуемый понимает содержание вопроса, в чем сущность «внутреннего ответа», оценка степени его искажения — дело трудное, но осуществимое. Однако если эту процедуру осуществлять для каждого вопроса, то «определение эмпирическим способом того, чем руководствовался данный испытуемый, давая такие, а не другие ответы, практически невозможно» (Там же, р. 256).

Резюмируем исследование Саноцкого в виде следующих основных положений:

1. ответ испытуемого — следствие многих причин, выступающих в различных
   связях и вариантах у разных лиц и, более того, могущих изменяться от от
   вета к ответу у того же самого лица¹;
   
2. в качестве одной из причин выступает изучаемая черта (свойство) лично
   сти, но ее связь .с ответом всегда будет выражаться статистически, а не стро
   го детерминистически;
   
3. необоснованно объяснение результатов, полученных с помощью опросни
   ков, «напрямую», т. е. когда ответ понимается как индикатор личностной
   переменной, воплощенной в вопросе;
   
4. прогнозируя на основе результатов опросника (даже обладающего высокой
   валидностью) поведение испытуемого в конкретных жизненных ситуаци-
   

¹ Это ставит под сомнение общепринятую «суммарную» модель опросника, в которой ответы, различные по ряду характеристик, трактуются как «идентичные».

^ 5.2. Проблема достоверности личностных опросников.

275


w i лава э. личностные опросники

^ 5.3. Личностные опросники и теории личности

Ранее было сказано о том, что опросники могут быть эмпирическими и факторными. Создание эмпирических опросников происходит путем поиска вопросов (заданий), позволяющих разделять группы испытуемых, подобранные на основе какого-либо критерия, имеющего отношение к тестируемому поведению или свойству личности. Зачастую таким критерием является клинический диагноз или синдром. Например, утверждения шкал MMPIформировались из тех, на которые чаще всего определенным образом отвечали больные разной нозологической принадлежности. Соответственно, применяя этот опросник, мы устанавливаем «близость» обследуемого одному из типов дисгармонического развития личности. Такой подход позволяет ограничиться пониманием ответов как эмпирических показателей и не требует анализа причинно-следственных связей. Эмпирическим опросникам отдают предпочтение многие психологи-практики за рубежом (Hathaway, 1965; Wade & Baker, 1977; и др.).

Не приходится возражать против применения «эмпирических» опросников для симптоматической диагностики, а связанные с этим проблемы имеют по большей части технический характер. Точность диагноза, осуществляемого с их помощью, во многом будет зависеть от полноты раскрытия статистических закономерностей. Высказываемое иногда противниками тестирования в какой бы то ни было форме мнение о непродуктивности подобных опросников для решения, например, задач клинико-психологической диагностики якобы потому, что получаемые с их помощью «коды и кривые возвращают клинике ее же синдромы, нозологические формы, типы психопатий и т. д., но только в формализованном виде» (Рубинштейн, 1979, с. 55), неправомерно. Достигаемая при использовании таких опросников индивидуализация картины заболевания позволяет наметить оптимальные пути терапии и коррекции, объективно оценить их эффект.

Термином «факторные опросники» по сути дела объединяются два их типа — опросники типологические и опросники черт личности. Например, опросник Айзенка разработан на основе выделения типов личности как целостных образований, не сводимых к набору черт (факторов). Такой подход к конструированию опросника требует группировки обследуемых, а не личностных признаков (В. М. Мельников, Л. Т. Ямпольский, 1985). В этом случае диагностика осуществляется на основе сопоставления с соответствующим типом личности и факторный анализ используется для группировки испытуемых по степени близости в тространстве измеряемых личностных признаков. Причем в случае исследований \йзенка речь идет о «группировке испытуемых на заданные группы» (о каждом ютытуемом заранее известно, к какой группе он принадлежит). Задача сводится с тому, чтобы найти правило разделения этих испытуемых на заданные группы ю психологическим признакам.

Возможен и иной путь — группировка личностных признаков (черт), а не об-ледуемых. Соответственно диагностика осуществляется по степени выраженности этих черт. Достаточно типичным представителем опросников черт личности южно назвать 16РРКетгелла. Здесь факторный анализ является методом преоб-'азования исходного, достаточно большого набора групп тесно связанных между

5.3. Личностные опросники и теории личности 277

^ Таблица 5.2

Шкала психотизма по Г. Айзенку

Вопросы, для которых ключевой ответ •«да»:

22 Будете ли вы употреблять наркотические препараты, оказывающие непредвиденное или опасное воздействие?

26 Испытываете ли вы удовольствие оттого, что обижаете людей, которых любите?

30 Есть ли у вас враги, которые хотят причинить вам неприятности?

33 Испытываете ли вы удовольствие оттого, что ваши шутки иногда больно задевают людей?

43 Считаете ли вы супружество устаревшим социальным институтом, который необходимо отменить?

46 Раздражают ли вас водители, которые осторожно, медленно водят машину?

50 Можете ли вы сказать, что большая часть пищи имеет для вас почти одинаковый вкус?

65 Есть ли такие люди, которые всегда стремятся избегать вас?

67 Считаете ли вы, что люди слишком много времени и внимания уделяют обеспечению своего будущего путем сбережений и/или страхования?

74 Когда вы спешите на поезд, часто ли вы прибываете на вокзал в последнюю минуту?

76 Часто ли бывает так, что ваши дружеские отношения с людьми прекращаются без вашей вины в этом?

79 Нравится ли вам иногда дразнить животных?

83 Нравится ли вам, когда люди боятся вас?

87 Считаете ли вы, что люди вам часто лгут?

^ Вопросы, для которых ключевой ответ «нет»:

2 Обдумываете ли вы свои поступки, прежде чем их совершить?

6 Беспокоит ли вас сознание того, что вы должны что-либо кому-то?

9 Тщательно ли вы запираете дверь дома на ночь?

11 Сильно ли вы расстраиваетесь, когда видите страдающего ребенка или животное?

18 Считаете ли вы страхование жизни и имущества имеющим смысл?

37 Имеют ли для вас большое значение хорошие манеры, опрятность и чистоплотность?

53 Вызывает ли у вас беспокойство понимание того, что в вашей работе имеются ошибки?

57 Предпочитаете ли вы приходить на встречи и свидания заблаговременно?

61 Ваша мать — добрая, порядочная женщина (была доброй, порядочной женщиной)?

71 Пытаетесь ли вы не быть грубым с людьми?

90 Испытываете ли вы чувство жалости, сострадания к животному, попавшему в ловушку?

собой признаков в более простую и содержательную форму методом, позволяющим, по мнению Кеттелла, «открывать основные первичные свойства личности». Не следует думать, что эмпирические опросники, в отличие от факторных, не основываются на каких-либо теоретических взглядах, позициях. Строго говоря, в любом эмпирическом опроснике реализована определенная теория. Например, в MMPI в качестве таковой выступает клиническая классификация Крепелина, а также представление о норме как «разбавленной» патологии. В факторных опросниках теории их авторов выступают более выпукло, явно. В любом случае игнорировать теории, на основе которых разрабатываются эти психодиагностические инструменты, оперируя, как это иногда делается, лишь количественными данны-

278 Глава 5. Личностные опросники

ми по измеряемым той или иной методикой показателям, — путь, ведущий к ошибкам в диагнозе и прогнозе. Учитывая вышеизложенное, более подробно остановимся на теоретических взглядах Г. Айзенка, автора одного из наиболее популярных в СНГ (и не только в СНГ!) опросников. Этот опросник, как известно, первоначально был предназначен для диагностики нейротизма, к которому вскоре добавилась экстраверсия—интроверсия, а позднее такое личностное измерение, как психотизм. Хотя опросник Айзенка, дополненный этим измерением, не получил широкого распространения в исследованиях психологов СНГ, тем не менее именно на этом измерении стоит остановиться подробнее для иллюстрации влияния теории на конструирование этого типа личностных методик.

Еще в своих ранних работах Г. Айзенк (Eysenck, 1952) под влиянием идей Э. Кречмера рассматривает психотизм в качестве особого параметра личности. Первый опросник, включающий шкалу психотизма¹ (Р), появляется много позднее (Eysenck, 1968; Н. Eysenck, S. Eysenck, 1975). В табл. 5.2 представлены вопро-сы, составляющие эту шкалу.

Г. Айзенк и С. Айзенк (1975) при выделении психотизма как личностного измерения исходили из того, что:

1. психические расстройства и норма образуют некоторый континуум;
   
2. невроз и психоз — различные и независимые друг от друга измерения (di
   mensions'). Провозглашение неразрывной связи между психозом и нормой
   вызвало резкую критику оппонентов.
   

Заметим, что исходное положение о существовании континуума «психическое расстройство — норма» (от крайней степени выраженности к норме) не является чем-то новым. На этой основе создавались предшествующие личностные шкалы (Е и N). Их автор считает, что вместо традиционной классификации психических заболеваний с множеством отграниченных друг от друга рубрик необходимо разработать и использовать систему измерений, в которых представлены важнейшие характеристики личности, определенные на основе обследования психически нормальных лиц.

Вместо изменяющегося количества названий заболеваний, разного у разных психиатров, к тому же диагностируемых лишь с низкой степенью надежности, мы имеем два измерения (ЕиМ.— Л. Б.), по которым для каждого человека может быть найдено ранговое место и дана количественная оценка (Eysenck, 1960, р. 10).

Старомодная и ошибочная «модель болезни»- должна быть заменена системой измерений. •«Континуальность, таким образом, заменяет дисконтинуальность, а измерение — дискретную классификацию. За прошедшее время два измерения дополняются третьим, а в остальном же взгляды Айзенка остаются неизменными.

Д. Бишоп (Bishop, 1977) отмечает, что Г. Айзенк, утверждая существование непрерывной связи между психозом и нормой, неоднократно изменял свое понимание этой континуальности. В одном случае континуум рассматривается на уровне клинических симптомов.

¹ Это измерение определяется Айзенком и как tough-mindedness (твердолобость, тугодумие). Целесообразность введения этого синонима психотизма четко не обосновывается.

5.3. Личностные опросники и теории личности 279

Вызывающий у окружающих скуку человек, убежденный в собственном остроумии, явление такого же порядка, что и молочник, возомнивший себя Наполеоном (Bishop, 1977, р. 127).

Другими словами, извлеченные из клиники симптомы психоза переносятся на описание поведения нормальных людей. «Все поведенческие проявления, обнаруживаемые у психотического больного, могут наблюдаться и у так называемого "нормального" человека, притом в различной степени» (Claridge, 1973, цит. по: Bishop, 1977)¹.

В поддержку так понятой континуальности привлекаются данные факторного анализа, исходным материалом которого были ответы врачей-психиатров более чем на 500 вопросов, касающихся проявлений у их пациентов различных симптомов психических расстройств. В адрес такого рода исследований высказывалось немало критических замечаний, сводящих на нет полученные результаты (субъективизм оценок врачей, оперирование устаревшими диагностическими схемами, отсутствие нормального распределения данных, особенно в случае симптомов психоза, что не позволяет применять факторный анализ, и др.).

В другом случае понятие континуальности используется по отношению к показателям психоза, коррелирующим с клиническими симптомами, но им неидентичным. Д. Бишоп, анализируя исследования, в которых Айзенк видит подтверждение этой идеи, показывает отсутствие строгих доказательств того, что континуальные личностные переменные, нетождественные психиатрическим симптомам, прямо отражают процессы, ведущие к их появлению.

Здесь суть «доказывающего» эксперимента — обследование групп психотических больных, больных неврозами и здоровых лиц с помощью обширного набора разнородных тестов (острота зрения, способность опознания «зашумленных» объектов, скорость мыслительных операций, кожно-гальваническая реакция и др.). Показано, что группы дифференцировали два фактора: нейротизм и психо-тизм. Остается неясным, чем руководствовались исследователи, включая в набор тестов те или иные методики. Использованные показатели лишены теоретического обоснования и, очевидно, не могут быть поняты в качестве внутренних условий, вызывающих психотические симптомы. Касаясь особенностей статистического распределения Р-показателей в популяции, Д. Бишоп замечает, что это личностное измерение может быть представлено и как артефакт, как следствие использованной статистической техники.

Наконец, в работах Айзенка можно найти, что континуальность постулируется применительно к тому, что он называют предрасположенностью к психозу, и это якобы соответствует современным генетическим теориям шизофрении. И здесь Бишоп без труда устанавливает непоследовательность, противоречивость взглядов Айзенка.

В принципе в любом диагностическом исследовании здоровых лиц с помощью клинических шкал явно или неявно допускается возможность описания их индивидуальных особенностей в понятиях психопатологии. Методологически «одинаково некорректными являются как путь от патологии к толкованию нормальных характеров, так и противоположный путь от нормы к толкованию характеров при патологии» (С. Я. Рубинштейн, 1979, с. 51).

280 Глава 5. Личностные опросники

В руководстве к опроснику находим, что термин «психотизм» попросту обозначает существенную черту личности, проявляющуюся в различной степени у всех людей; если она выражена в заметной степени, это предрасполагает человека к развитию психических отклонений. Однако обладание такой предрасположенностью еще вовсе не свидетельствует об истинном психозе, лишь у очень небольшого числа лиц с высокими Р-показателями есть вероятность развития психоза в течение их жизни» (Н. Eysenck, S. Eysenck, 1975, p. 5).

По сути, это признание отличия между психозом и нормой, возврат к тем традициям психиатрии, против которых восстает автор. Это подчеркивается и Бишоп: «Если Айзенк признает, что обсуждает вопрос о предрасположенности к психозу, то он должен либо привести новое определение психоза, либо согласиться со старым, поскольку Айзенк не определяет свое понимание психоза; можем предположить, что он имеет в виду обычно принятое диагностическое понятие» (р. 130). Бишоп приходит к выводу, что выявление зависимости между типом личности и некоторыми заболеваниями отнюдь не свидетельствует о фундаментальной зависимости между этими заболеваниями, а следовательно, Айзенк не предлагает собственной, отличной от других, теории психоза. Аналогично, пишет Бишоп, можем утверждать, что существует континуум между худобой и тучностью. Тучность связана с повышенным риском заболевания, например сердечно-сосудистого. Но из этого не следует, что сердечно-сосудистые заболевания составляют континуум с нормой. Также тучность связана со многими болезнями, но это не дает повода полагать, что все эти заболевания находятся в тесной связи одно с другим.

Обращение к данным, приводимым в руководстве, легко убеждает в том, что Р-шкала не может быть использована в качестве клинико-диагностического инструмента, ибо не дает возможности отличить психически больных от здоровых, как, добавляет Бишоп, и другие шкалы Айзенка. Итоги валидизации шкалы в качестве индикатора предрасположенности к психозу, представленные Г. Айзенком и С. Айзенк, не удовлетворяют ими же выдвигаемому требованию о том, что психотические больные должны получать особенно высокие показатели.

Ответ Айзенка (Н. Eysenck, 1977) на критику, содержащуюся в статье Бишоп, сводился в основном к тому, что не следует исходить из данных, опубликованных в руководстве к личностному опроснику, ибо оно носит скорее технический, нежели теоретический характер. Высказывалась и мысль о том, что результаты, полученные с помощью Р-шкалы, должны быть обязательно сопоставлены с показателями шкалы «лжи», ибо больные склонны скрывать свои истинные мысли.

Обоснованность своей концепции психотизма чета Айзенков аргументировали материалами исследований, описанными в обширной работе «Психотизм как личностное измерение» (Psychoticism as a Dimension of Personality, H. Eysenck, S. Eysenck, 1976), вышедшей в свет уже после опубликования статьи Бишоп. Глава, посвященная генетической модели психотизма, начинается с вопроса о том, «действительно ли существует фактор, общий для всех психотических расстройств функционального характера» (р. 19). Отвечая на этот вопрос, авторы обращаются к генетическим исследованиям, которые, по их мнению, подтверждают наличие в патогенезе психических заболеваний как общих факторов, так и специфичных для каждого заболевания.

^ 5.3. Личностные опросники и теории личности Z81

В завершении обзора эмпирических данных делается заключение о том, что «можем говорить о наличии общего фактора — психотизма, а не о таких резко отграниченных заболеваниях, как шизофрения и маниакально-депрессивный психоз» (р. 22) И далее: «полагаем, что существует полигенная личностная черга -психотизм, преимущественно формирующаяся генами малого значения (genes cf small value), которые действуют аддитивно. Количество активных генов детерминирует степень психотизма, демонстрируемую индивидом, а эти гены взаимодействуют с еще не определенными факторами среды» (р. 29). Отмечается также, чтх> исследования наследственных факторов при шизофрении указывают на теснук> связь между психозом и преступностью (что и было использовано при валидиаа-ции Р-шкалы).

Для того чтобы представить свою теорию более доступной, авторы широк» используют примеры из художественной литературы. Также весьма сомнительны рассуждения об определенном биологическом преимуществе шизофренического генотипа (высказывается мнение о присущем таким лицам творческом мышлении). На основании результатов применения опросника личность (непатологическая) с высокими показателями по Р-шкале характеризуется супругами Айзегас как эгоцентрическая, бесстрастная, неконтактная, с высоким положением в обществе (!), позволяющим следить за собой (выглядеть элегантно), эгоистично думать только о себе.

Любое из приведенных положений уязвимо для критики, которая может быть осуществлена в плане авторской концепции психотизма и в аспекте диагностической ценности шкалы, предложенной для его измерения. Отстаиваемая авторами идея о существовании общего для всех психотических расстройств фактора не нова. Концепция единого психоза имеет давнюю историю. В психиатрии непреходящее значение этой концепции усматривается в том, что с ее помощью были выявлены общепатологические закономерности, свойственные всем психическим заболеваниям и обнаруживающиеся при анализе их клинической симптоматики и течения. Однако на современном уровне знаний существование единого психоза как реальной болезни не может считаться доказанным, а следование этой концепции ведет к антинозологизму, т. е. к отрицанию существования отдельных форм психических заболеваний (Э. Я. Штернберг, 1973).

Критику дискриминативных возможностей Р-шкалы находим в работе Блока (Block, 1977). Этот автор обнаруживает противоречие экспериментальных данных, приводимых в руководстве, важнейшему положению Г. Айзенка и С. Айзенк о том, что лица, у которых был диагностирован психоз, должны получить высокие показатели по Р-шкале. Сопоставление средних величин по шкале психотизма у здоровых и больных психозом мужчин (соответственно: 3,78 ± 3,09 и 5,66 ± 4,02) позволяет прийти к заключению, что «на каждого больного психозом, получившего по Р-шкале оценку, равную или выше средней, будет примерно 50 нормальных лиц с такими же оценками!» (Block, 1977, р. 433). Аналогичная картина обнаруживается и в группах женщин.

Напомним, что супруги Айзенк настаивают на совокупном рассмотрении результатов по Р-шкале со шкалой «лжи», ибо больные склонны к диссимуляции, а это снижает оценки по шкале психотизма. Отталкиваясь опять же от данных, опуб-

282 Глава 5. Личностные опросники

линованных Г. Айзенком, Блок указывает, что «очень большие различия по шкале "лжи", присущие психотическим больным, весьма незначительно отражаются на параллельно полученных оценках Р-шкалы» (Block, 1977, р. 433). Все это дает основание Л. Блоку задаться вопросом о смысле шкалы психотизма, обращенной, как он считает, к агрессивному, импульсивному, лишенному совести индивидууму. Именно это позволяет объяснить, почему заключенные или асоциальные типы получают по ней показатели более высокие, нежели нормальные люди. Психотические больные, предполагает Л. Блок, получат несколько более высокие оценки по сравнению с нормой в силу таких их особенностей, как неустойчивость, рассеянность внимания, «отключенность» от ситуации (случайный характер ответов).

Авторы Р-шкалы, отвечая на эту критику, в основном ограничиваются указанием на то, что их цель «не заключалась в создании вспомогательного средства для диагностики психотических расстройств или различения психотических больных от нормальных». Шкалы предназначены для «проверки определенных теорий о природе личностных черт, лежащих в основе психоза, и их отношений к другим заболеваниям». Неспособность Р-шкалы дифференцировать психотических больных от здоровых объявляется «побочным и даже не имеющим прямого отношения к основной проблеме результатом» (Н. Eysenck, S. Eysenck, 1977, p. 651-652). Это противоречит ранее высказанному положению о значительном сходстве между понятием психотизма и психиатрическим диагнозом. «Если бы не было такой зависимости, то, бесспорно, было бы совершенно неоправданным использование терминов "нейтротизм" и "психотизм" по отношению к чисто психологическим измерениям» (Г. Айзенк, С. Айзенк, 1976, с. 119).

Все вышеизложенное позволяет сделать вывод о том, что введение личностного измерения «психотизм» не имеет под собой строго научного обоснования. Экспериментальные данные, на которые опираются авторы этого измерения, противоречивы, а использование шкалы психотизма может способствовать появлению ложных диагностических ориентиров.

Довольно подробным, хотя и не во всех деталях, рассмотрением концепции психотизма и валидности Р-шкалы как диагностического инструмента нами преследовалась вполне определенная цель — раскрытие часто игнорируемых в практике зависимостей, могущих существовать между методикой и теорией личности.

Выделенные Г. Айзенком измерения личности рассмотрены нами на примере одного из них — психотизма, но это не означает, что другие менее подвержены критике. Так, Гилфорд (Guilford, 1975,1977), не отвергая экстраверсию в качестве одного из важнейших измерений личности, доказывает ошибочность взглядов Айзен-ка на то, что этот фактор второго порядка — это сочетание двух факторов первого порядка: 5(общительность) и R (ратимия, или импульсивность). Айзенк (Eysenck, 1977) не смог убедительно опровергнуть и эту критику.

Не менее уязвим подход, основывающийся на выделении черт личности. Исследованиям Кеттелла, наиболее выдающимся представителем данного подхода, присущ выраженный эмпиризм, пренебрежение какими-либо исходными теоретическими представлениями о содержании и количестве определяемых черт личности. При избранной автором 16PFтехнике сбора данных ничего не известно о функцио-

Заключение

нальных связях между переменными, эти связи выражаются лишь в виде корреляций — меры линейной зависимости между переменными. А. Анастази (1982) замечает, что факторы, выявляемые с помощью корреляции субъективных оценок, скорее могут отражать влияние социальных стереотипов и других постоянных ошибок в суждениях, нежели структуру свойств личности. Подтверждением является невозможность воспроизведения первичных факторов Кеттелла (Н. Eysensk, 1977). Кеттеллу не удалось верифицировать и исходную гипотезу об идентичности структурных элементов в факторах, выделенных на основе £-данных, полученных путем регистрации реального поведения человека в повседневной жизни, и тех, которые выделены на основе Q-данных, полученных с помощью опросников. Таким образом, в оценке результатов, полученных с помощью факторных опросников, необходима большая осторожность (см. также раздел 3.2).

Заключение

Использование личностных опросников в психодиагностике имеет давнюю историю. По своей популярности среди психологов-практиков они уже не одно десятилетие занимают первое место в ряду инструментов оценки личности. Разнообразие этих методик столь велико, что, наверное, трудно найти то качество или тип личности, для измерения которых не было бы разработано соответствующих опросников. Предпочтительное использование опросников психологами-практиками, сталкивающимися с необходимостью оценки личности, вполне понятно. Простота применения, сравнительная легкость в обработке данных были и остаются весьма привлекательной стороной личностных опросников. При этом нередко остаются в тени проблемы, связанные с достоверностью быстро и легко полученных результатов. Рассмотренные в этой главе исследования позволяют взглянуть на процесс формирования ответов на вопросы (утверждения), которые мы предлагаем нашим обследуемым, выявить в этом процессе наиболее слабые, с точки зрения достоверности результатов, звенья. Наконец, что немаловажно, такой подход позволяет понять то, что ответы обследуемых формируются под влиянием весьма значительного количества факторов, одним из которых может быть, например, то свойство личности, которое мы стремимся измерить.

Непосредственное отношение к достоверности получаемого с помощью опросников знания о личности имеют теоретические взгляды их разработчиков. Очень трудно представить опросник, в основе которого не было тех или иных представлений о личности, ее структуре. Эти представления могут быть неявны и достаточно просты, кад в так называемых эмпирических опросниках. За другими опросниками (и их немало) стоят теории личности, разрабатываемые в течение длительного времени, более того — теории, нередко претендующие на универсальность. Именно поэтому в данной главе было уделено достаточно много места анализу такого личностного измерения, как «психотизм».

Подводя итоги нашему рассмотрению проблем, связанных с личностными опросниками, еще раз подчеркнем, что данные, получаемые с их помощью, имеют вероятностно-ориентирующее значение, они не готовая истина о субъекте, а основа для дальнейшего изучения личности.