Geum.ru

Александр Мень. История религии. Том 4

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   30   31   32   33   34   35   36   37   ...   65

x x x




Однажды в воинском лагере афиняне оказались свидетелями странной сцены.

С раннего утра Сократ стоял, погруженный в глубокое размышление. Проходили

часы. Когда солнце уже поднялось высоко, многие стали смеяться и указывать

на забывшего обо всем философа. Вечером, во время раздачи ужина, воины

заметили, что он все еще не сдвинулся с места. Одни смотрели на Сократа с

любопытством, другие, желая знать, как долго он продержится, легли спать под

открытым небом. А мудрец все стоял как изваяние. Только на следующее утро,

когда солнце осветило равнину, он очнулся от своего транса, совершил молитву

и удалился (8). В этом эпизоде перед нами открывается не только человек,

закаливший свое тело, но и виртуоз самоуглубления. Кажется, что здесь, в

шумном солдатском становище греков, каким-то чудом оказался индийский

подвижник, восходящий по ступеням внутреннего познания. Есть и другие

свидетельства об умении Сократа целиком погружаться в себя. В глазах одних

он был лишь чудаком, почти безумцем, но другие чувствовали в нем нечто

непостижимое и возвышенное.

Сократ никому не говорил, что открывалось ему во время таких состояний,

но одной таинственной стороны своей жизни он касался часто. По его словам,

он временами ощущал в себе присутствие какого-то божественного существа -

"даймониона"*

-----------------------------------------------------------------------

-

* Слово "даймон", "демон", означает дух, или гений; сократовский же

термин "датмонтон" имеет более неопределенный смысл: "нечто божественное или

демоническое". Не следует забывать, что в античное время слово "демон" не

имело негативного значения, какое оно приобрело впоследствии.


"Началось у меня это с детства,- говорил он незадолго до

смерти,возникает какой-то голос, который всякий раз отклоняет меня от того,

что я, бывало, намерен делать, а склонять к чему-нибудь никогда не склоняет"

(9). Это загадочное явление Сократ называл "чудесным" и явно имел в виду не

просто голос совести, а нечто мистическое. Насколько важны были для него

предостережения этого ангела-хранителя, явствует хотя бы из той роли,

которую "даймонион", как мы увидим, сыграл во время процесса над Сократом.

Кроме того, мудрец обладал даром прозорливости, и многие обращались к нему

за советом. Отвечая им, Сократ основывался не столько на соображениях

здравого смысла, сколько на совершенно особом "шестом чувстве". При всем том

философа трудно заподозрить в кликушестве: душевное его здоровье не

оставляет сомнений, это натура уравновешенная и от природы скорее

рассудочная. Голос же "даймониона" и умение предсказывать будущее были

связаны с опытом исключительным, не рационального порядка.

x x x




Афиняне в то время переживали тяжкую полосу неудач. Не было видно конца

изнурительной войны со Спартой. "За ее время,- пишет Фукидид,Эллада испытала

столько бедствий, сколько не испытывала раньше за равный промежуток

времени... Никогда не было взято и разорено столько городов, частью

варварами, частью самими воюющими сторонами, не было стольких изгнаний и

смертоубийств, вызванных или самой войной, или междоусобицами" (10).

Режим Клеона, ставшего после Перикла вождем масс, приобретал черты

тирании. Афины беспощадно мстили неверным союзникам, спартанцы в жестокости

не уступали афинянам, массовые расправы стали обычным явлением. По греческим

полисам разливалась зараза анархии и ненависти. Угасло понятие о праве и

свободе. Клеон объявил неблагонадежными всех независимо мыслящих людей (11).

Его партия стремилась превратить Афины в казарму по спартанскому образу. В

обстановке страха, недоверия, фальшивого патриотизма и доносов демократия

вырождалась в бессмысленное буйство толпы. Поборники сильной власти с

радостью воспользовались кризисом, чтобы покончить с народовластием

навсегда. "Много раз,заявлял Клеон,- уже при других случаях я приходил к

убеждению, что демократическое государство не способно владычествовать над

другими".

Как раз в те годы Аристофан в комедии "Всадники" изобразил народ в виде

выжившего из ума старика Демоса, за которым ухаживают колбасник и кожевник

(намек на политических соперников) . Они безудержно льстят глупцу, осыпая

его обещаниями и выставляя свои заслуги (12).

Молодое поколение прониклось равнодушием к отечеству, к порядку и к

вере. Никого уже не возмущало, что сатирики выводят на сцене богов в виде

шайки мошенников. Давали себя знать и плоды деятельности софистов.

Именно в это время всеобщего распада Сократ всецело посвятил себя своей

миссии: испытывать души, просвещать умы, содействовать отысканию истины и

справедливости.

Выйти на широкое поле деятельности побудило его речение Оракула. Один

из горячих поклонников Сократа, Херефонт, решился вопросить в Дельфах, есть

ли кто мудрее сына Софрониска. "Нет",- ответила Пифия. Сократ был смущен и

немало удивлен. "Услыхав про это,- говорил он впоследствии,стал я размышлять

сам с собою таким образом: что хотел сказать бог и что он подразумевает?

Потому что я сам, конечно, нимало не считаю себя мудрым. Что же это он хочет

сказать, говоря, что я мудрее всех? Ведь не лжет же он?"

Желая разрешить недоумение, Сократ обратился к одному выдающемуся

политику, но скоро понял, что "этот человек только кажется мудрым и многим

другим людям, и особенно самому себе, но на самом деле не мудр". Попытка

доказать это политику привела лишь к тому, что в его лице Сократ нажил себе

врага. То же было и с прочими: все они воображали себя знающими много, но

испытания не выдержали, ослепленные самомнением. И поэты, и ремесленники -

все, разбираясь лишь в своей профессии, мнили себя мудрецами. Они не

понимали, чего от них хочет Сократ. Одни считали, что Сократ глумится над

ними, другие - что он сам владеет каким-то секретом высшей мудрости. В

результате Сократ пришел к заключению, что высшая мудрость - удел Божества,

а Оракул лишь хотел сказать: "Из вас, люди, всего мудрее тот, кто подобно

Сократу знает, что ничего поистине не стоит его мудрость" (13).

Этот эпизод показывает, что первым делом философ стремился изобличать

самоуверенный догматизм и начал с искреннего признания: "Я знаю, что ничего

не знаю". Внутренняя честность являлась для него необходимой предпосылкой

исследования. Он утверждал не софистический скепсис, а призывал начать все

заново, переосмыслить наследие прошлого и искать, искать неустанно.

Ради своей миссии Сократ пренебрегал всеми жизненными удобствами, став

чем-то вроде нищенствующего подвижника. Он тратил на себя меньше, чем самый

последний поденщик. Софисту Антифонту, осуждавшему его образ жизни, Сократ

шутя говорил: "Как мне кажется, Антифонт, ты представляешь себе мою жизнь

настолько печальной, что предпочел бы, я уверен, скорее умереть, чем жить,

как я... а по моему мнению, не иметь никаких потребностей есть свойство

божества, а иметь потребности минимальные - это быть близким к божеству"

(14).

Такое пренебрежение к делам житейским приводило в негодование домашних

Сократа. Женился он рано и имел троих детей. Вероятно, его жена Ксантиппа не

была такой фурией, как рисуют ее легенды, но идей мужа не понимала и не

одобряла его поступков. Вспыльчивая и экспансивная, как многие гречанки, она

нередко давала волю своим чувствам. Сократ, как видно, относился к ней

прохладно, но терпеливо выдерживал семейные бури. Когда его спрашивали,

почему он женился на такой вздорной женщине, он отшучивался, говоря, что

если уж научился справляться с ней, то будет искусен в общении с многими

другими людьми.

Сократ не был аскетом, его самоотречение было поиском свободы: он

отворачивался от всего, что порабощает и связывает.

Он был чуток ко всему прекрасному, любил и понимал природу, между тем

его почти никогда не видели за городом: гомон рынков и гимнасиев, суета улиц

была его стихией.

По рассказу Платона, когда один из друзей привел Сократа в живописную

рощу близ Афин, тот радовался как ребенок:

- Клянусь Герой, прекрасный уголок! - восклицал он в восторге.- Этот

платан такой развесистый и высокий, а разросшаяся, тенистая верба

великолепна: она в полном цвету, все кругом благоухает. И что за славный

родник пробивается под платаном: вода в нем совсем холодная, можно

попробовать ногой. Судя по изваяниям дев и жертвенным приношениям, видно,

здесь святилище каких-то нимф и Ахелоя. Да если хочешь, ветерок здесь

прохладный и очень приятный; по-летнему звонко вторит он хору цикад. А самое

удачное это то, что здесь на пологом склоне столько травы - можно прилечь, и

голове будет очень удобно. Право, ты наверно отличный проводник, милый Федр.

- А ты поразительный человек,- отвечал Федр,- до чего же ты странен! Ты

говоришь, словно какой-то чужеземец, нуждающийся в проводнике, а не местный

житель. Из нашего города ты не только не ездишь в чужие страны, но, кажется

мне, не выходишь даже за городскую стену.

- Извини меня, добрый мой друг, я ведь любознателен, а местности и

деревья ничему не хотят меня научить, не то что люди в городе (15).

Люди - вот цель, страсть, привязанность Сократа. В отличие от ученых,

отгородившихся от жизни, или замкнувшегося в себе Гераклита, он любил людей,

постоянно искал общения, буквально не мог жить без него. Этот грек не желал

больше искать мудрости у природы, как его предшественники. Она обещала много

- дала мало. Истину нужно высматривать в другом месте.

Характерно, что Сократу нравилось выставлять себя учеником, он искренне

сознавал себя не учителем, а искателем.