Александр Романович Лурия (1902 1977): социальная психология ( 295 ) изучает психологические закон

Вид материала

Закон

Подобный материал:

• Маленькая книжка о большой памяти1 Лурия Александр Романович, 256.18kb.
• Социальная психология наркотизма в студенческой среде 19. 00. 05 Социальная психология, 674.86kb.
• Контрольные вопросы для подготовки к экзамену по дисциплине «Деловое общение», 60.88kb.
• Программа дисциплины социальная психология основной образовательной программы послевузовского, 330.02kb.
• Программа дисциплины Возрастная психология Специальность «050706. 65 Педагогика и психология», 541.75kb.
• Лекция № от 15. 12., 210.74kb.
• Учебно-методический комплекс по дисциплине «Психология профессиональной деятельности, 1720.76kb.
• Цели и задачи медицинской психологии, 97.24kb.
• А. Р. Лурия (1977) в своем, как его назвал В. П. Зинченко, «антиредукционистском манифесте», 741.69kb.
• Психология межличностного воздействия содержание, 323.8kb.

Утлик Э.П.

ОСОБЕННОСТИ ПРЕДМЕТА СОЦИАЛЬНОЙ ПСИХОЛОГИИ


Опубликовано в: Вестник университета. Серия Социология и управление персоналом. – М., ГУУ. – 2001. № 1(3). – С. 294-

294

Социальную психологию определяют как раздел психологии, изучающий закономерности жизни и деятельности людей в условиях их взаимодействия друг с другом. Ее основные темы: законы человеческого общения, деятельность малых и больших (нации, классы) социальных групп, социализация личности и социальные установки. В разное время существовало несколько названий для данного раздела психологии: общественная, коллективная, групповая и даже «народная» психология. Последнее название предложил русский лингвист и психолог Андрей Афанасьевич Потебня (1835 - 1891), произведя его от «психологии народов».

Одно из простых и достаточно точных определений предмета социальной психологии дал Александр Романович Лурия (1902 - 1977): «социальная психология (295) изучает психологические законы общения людей, психологические особенности распространения информации средствами массового воздействия, особенности поведения в процессе труда, соревнования и т.д. Предмет социальной психологии составляет изучение человеческих взаимоотношений в условиях малых групп, анализ тех факторов, которые лежат в основе конкретных видов взаимодействия людей, формирование авторитета, выдвижения лидеров и т.п.»¹.

Социальная психология - это отрасль (часть) психологии, которая занимается психологическими закономерностями общественной жизни и группового поведения людей, создавая для этого свои теории и методы и не превращаясь при этом ни в социологию, ни в какую-то отдельную, самостоятельную науку, или «межпредметную» область знания. Ее цель - понять тонкие способы социального взаимодействия, взаимного влияния людей друг на друга.

Идея социальной психологии родилась во времена Вильгельма Вундта, когда существующая, то есть фактически общая психология называлась «физиологической». Идея социальности отразила важную перспективу развития психологической мысли, ее интерес к социальным проблемам. Только 80 лет спустя Курт Левин определил исследование социально значимых феноменов реального мира в качестве первоочередной задачи психологии².

Сегодня, когда «физиологическая психология» уже не синоним общей психологии, как это было во времена В.Вундта, изменился один из полюсов конструкта, другим полюсом которого является «социальная психология». Теперь эту дисциплину приходится соотносить не с «физиологической», то есть «общей», психологией, а скорее с «индивидуальной», что вносит в понимание предмета некоторые изменения. Ситуация усложняется еще больше, если принять во внимание то, что современная психология в целом исповедует принцип социальности.

Обращение психологии к социальной проблематике было смелым ходом, ведь психология базировалась на принципе самонаблюдения, интроспекции, а ее предметом считалось индивидуальное сознание. Это ограничивало психологию внутренним миром человека. Ориентация на социальную проблематику в представлении Вундта предполагала включение в предмет психологии языка, мифов и других звеньев культуры, которые создаются совокупной деятельностью общества на протяжении исторического времени.

По замыслу Вундта, социальная психология («психология народов») должна изучать законы «совместной духовной жизни». Он утверждал, что «психология народов является частью общей психологии, и результаты ее часто приводят к ценным выводам и в индивидуальной психологии, так как язык, мифы и обычаи, эти продукты духа народов, в то же время дают материал для заключений также и о душевной жизни индивидуумов. Так как, например, строй языка, который является продуктом духа народа, проливает свет на психологическую закономерность индивидуального мышления. Эволюция мифологических представлений дает образец для анализа созданий индивидуальной фантазии, а история обычаев освещает развитие индивидуальных мотивов воли»³.

Рождение социальной психологии явилось следствием осознания того, что нельзя понять существо психики, изучая изолированного индивида. Ситуация здесь очень напоминает ту, которая обусловила возникновение системного подхода в науке. А.Эдингтон писал: «Нередко думают, что изучив какой-то один объект, знают уже все о двух точно таких же объектах, так как «два» - это «один и один». При этом однако забывают, что необходимо исследовать еще и то, что скрывается за этим (296) «и»⁴. Специалисты по теории социальных систем называют социальную психологию в числе наук, «которые были созданы для того, чтобы выявить скрытые взаимосвязи прежде полностью изолированных дисциплин»⁵.

Предмет социальной психологии, как и любой другой отрасли психологической науки, один и тот же - закономерности психической активности. Но психологическое осмысление этого - социального - аспекта предмета оказалось делом чрезвычайно трудным. Возможно, здесь имеет место некий консерватизм в трактовке предмета психологии. Несмело и издалека подходят психологи к социально-психологической проблематике: «Наиболее сложные аспекты психического как процесса выступают при анализе взаимодействия индивида с другими людьми. Речь идет о том, чтобы не просто исследовать ситуации общения, а учесть тот аспект психической деятельности, который связан с наличием другого человека, с общественными отношениями между людьми как основным фактором индивидуального способа существования. Разумеется, предварительно должны быть раскрыты специфика человеческих действий - поступков по отношению к другим людям, характеристика действий, преобразующих не объект, а другого человека, и взаимодействий, то есть изменения индивида, его намерений и действий поступками других людей. И хотя эта сфера жизнедеятельности индивида почти совсем не изучена, она не может не быть учтена при определении особенностей психики человека»⁶.

Действительная трудность, однако, заключается в том, что древнее представление о психике, как о единстве познавательного (ум), эмоционального (чувства) и волевого (воля) является логически полным, - к нему уже ничего добавить нельзя. По-видимому, и нет необходимости искать предмет социальной психологии где-то «на стороне». Она не имеет дела с реальностью, которая вне человеческой психики.

Социальная психология рассматривает психику не в полном объеме, а только в качестве регулятора взаимодействий, разнообразных социальных контактов. «Социальные психологи интересуются не всем, что делают люди: их внимание сосредоточивается лишь на тех закономерностях человеческого поведения, которые обусловлены факторами участия в социальных группах»⁷. Значит, психика изучается в социальной психологии как группообразующий фактор, а социально-психологические явления — это разновидность психических явлений. «Психическое» — категория более широкая, чем «социально-психологическое».

Взаимодействия людей, в отличие от предметной деятельности, регулируются согласованной психической активностью их участников. Слово сказанное, и слово услышанное, вопрос и ответ, приказ и подчинение, воздействие и реакция - все это проявления согласованной психической активности взаимодействующих людей. Чтобы разобраться в содержании, динамике и закономерностях психической регуляции взаимодействия, необходимо выйти за рамки процессов, которые развертываются в голове одного человека, и фиксировать психические проявления всех участников взаимодействия. Но, выходя за пределы индивидуальной психики, социальная психология остается в рамках психологии и не образует какую-то новую науку. Она исследует коммуникативные стороны человеческой психики, утверждая ее коммуникативную, а не только предметно-деятельностную природу. Социальная психология выводит на первый план те процессы и структуры личности, которые обращены к другим людям, и на взаимодействии которых строится общественная жизнь, вся социальная практика - культура, экономика, политика и т.д. (297)

Интересные идеи по данному вопросу предложил академик Борис Федорович Ломов (1927 - 1989). Он рассуждал так: каждый из партнеров, «вступая в общение, имеет свой мотив. Как правило, мотивы общающихся людей не совпадают. Чей же мотив следует принимать в качестве мотива общения? Мотивационная сфера общения вряд ли может быть понята без исследования взаимного влияния участников общения друг на друга. По-видимому, в анализе мотивации общения должен быть учтен некоторый дополнительный (по сравнению с анализом индивидуальной деятельности) момент — взаимоотношения мотивов общающихся индивидов»⁸.

Из психических взаимодействий вырастает обширная система социально-психологических явлений, образуя предмет социальной психологии. Функция этих явлений - регуляция взаимодействия людей. Задача социальной психологии -раскрыть их природу и механизм функционирования.

Уяснение существа социально-психологических явлений предполагает известное переосмысление базовых психических функций.

Во-первых, следует, конечно, акцентировать социальную сторону психики. Человек воспринимает, мыслит, испытывает эмоции при помощи тех «инструментов», которые он, опираясь на свою физиологию, получил от других людей. «Образование пяти внешних чувств — это работа всей предшествующей всемирной истории»⁹. Социальная природа психических функций — это результат их пробуждения и развития в условиях межличностного взаимодействия, в условиях богатой человеческой культуры.

Во-вторых, контакты между людьми создают межличностные привязанности, что равносильно появлению новых регуляторов поведения. Взаимодействующие люди - это уже не «просто люди», а «люди-взаимно-связанные». «...Взаимодействующие индивиды представляются как бы связанными друг с другом веревкой. Движения одного, в силу этой связи, «дергают» другого, и обратно»¹⁰. Они-то и становятся объектом социально-психологического познания. Другими словами, в общении формируются специфические формы психической активности, новые структуры, которые входят в предмет социально-психологического анализа. Социальным оформлением этих процессов служит образование групп. Здесь проявляется социальная функция человеческой психики, психологическое обеспечение межличностных и других коммуникаций и социальных действий.

В-третьих, для уяснения существа социально-психологических явлений важно принять во внимание те изменения в поведении человека, которые наблюдаются при его контактах с другими людьми. Уже первые социально-психологические эксперименты, проведенные в конце XIX - начале XX века, показали, что в межличностных ситуациях психика функционирует не так, как в контакте с природой или вещами. Одни люди в этих условиях демонстрируют лучшие результаты (социальная фасилитация), другие действуют ниже своих возможностей (эффект Рингельмана, социальная леность и т.п.). Вообще же глобальным эффектом общения является социализации личности. Развивающееся общение формирует социальные структуры личности, умение человека создавать во взаимодействии с другими людьми все новые социально-психологические феномены.

Таким образом, предмет социальной психологии включает:

социализированные элементы психики человека; (298)

психологические механизмы общения и взаимодействия людей (социальная перцепция, атрибуция, аттракция, социальный интеллект, идентификация, информационный обмен в целом и др.);

эмоционально-мотивационные связи между людьми и некоторые другие стабильные результаты человеческих контактов;

психологические закономерности образования, функционирования и развития групп.

Поскольку ничто межличностное не может иметь места без личностей, то личность включается в предмет социальной психологии, как фактор образования межличностных феноменов.

Естественно, что все, что происходит в обществе, - все социальные учреждения, начиная от традиций и заканчивая государственными структурами, малые и большие общественно-политические события, экономика и другие формы общественной жизни имеет свой психологический фундамент. Он тоже входит в содержание предмета социальной психологии.

Особый характер социально-психологических явлений пытаются выразить разными понятиями. Лев Семенович Выготский (1896-1934) говорил об «интерпсихических» явлениях. Встречаются также такие названия, как «межличностные», «интерперсональные», «групповые», «социальные». Возможно, следуя за Густавом Шпетом¹¹, их лучше было бы называть «распределенными», имея в виду то, что они представляют собой достояние не одного человека, а той или иной совокупности взаимосвязанных людей.

Конкретное социально-психологическое явление «принадлежит» некоторому числу людей, подобно тому, как продукт совместной деятельности принадлежит всем ее участникам. Феномен «принадлежности» создает связанность людей, их членство в определенной группе. Каждый отдельный человек, входящий в эту «группу», является «носителем» «части» того или иного социально-психологического явления, реализуя определенную роль в его образовании и функционировании. Авторитет, любовь, власть, имидж — все это социально-психологические категории, поскольку «носителем» их являются группы людей, а не отдельный человек.

Так решается один из забавных вопросов социальной психологии: где локализованы социально-психологические явления? Многие до сих пор неявно принимают, подобно средневековым реалистам, существование «коллективной души», или общественного сознания. Приемлемым ответом на этот вопрос как раз и служит идея «распределенности» социально-психологических явлений: они существуют «по частям» в сознании (бессознательном) тех людей, которые находятся во временном или постоянном контакте, входят в состав стабильной или временной группы, общества.

Оказывается, можно изучать психологию не только «одного» человека, но и двух человек, и более многочисленных человеческих групп. Правда, это сложнее. Предметные действия одинокого человека легче наблюдать, чем группу взаимодействующих лиц.

В литературе часто встречается указание на то, что «...основой и источником всех социально-психологических явлений оказывается процесс общения между людьми»¹². Однако это не значит, что социальная психология монополизирует общение. Дело в том, что, как заметил в свое время Питирим Александрович (299) Сорокин (1889-1968), все «социальные науки изучают тот или иной вид взаимодействия людей»¹³. Следовательно, социальная психология изучает не взаимодействия в целом и не их определенную разновидность, а психологические механизмы всех человеческих взаимодействий.

Психическое взаимодействие сложнее психического процесса, развертывающегося в голове отдельно взятого человека, имеющего дело с предметным содержанием окружающей его среды. Тем не менее оно динамично и обладает некоторыми признаками психического процесса. Во взаимодействии участвуют две и больше «психики». В этом взаимодействии они участвуют целостно, личностно, хотя возможны акценты: взаимодействие может быть мыслительным, эмоциональным или волевым. Отсюда следует, что психологическую структуру общения составляют познавательные, эмоциональные и волевые взаимодействия, или компоненты. На более высоком уровне они группируются как мотивационные и инструментальные, поведенческие.

Общение может быть в большей или меньшей степени личностным. Оно реализуется на всех уровнях психики, как взаимное влияние процессов, состояний, свойств, но только разных людей. Для того чтобы такое взаимодействие состоялось, нужны определенные виды деятельности и условия, которые изучает социальная психология.

Чрезвычайно интересным является вопрос о том, в какой роли участвует человеческая личность в коммуникативных процессах. Принято считать, что человек, который в предметной деятельности является субъектом, имеющим перед собой соответствующий объект, в общении выступает в качестве субъекта, взаимодействующего с субъектом же.

Авторы, стоящие на почве признания специфичности (не-деятельностного характера) общения, чаще всего исходят из того, что общение в отличие от деятельности является «субъект-субъектным» процессом, в то время, как деятельность - это «субъект-объектный» процесс.

Думается, что характеристика общения как субъект-субъектного процесса неправомерна. Дело в том, что понятие субъект не является самодостаточным. Его валентность (парадигматические возможности) ограничена. Субъект - это лишь звено в паре «субъект - объект». Субъект - это просто-напросто тот, кто имеет дело с объектом. Субъект не может иметь дело с субъектом же. Он является только звеном системы, в которую включен объект. Точно так же, и объект возможен только в связке с субъектом. Жаль, что в русском языке нет эквивалента для понятия «субъект», подобно тому, каким является «предмет» для «объекта». Объект - это всего-навсего «предмет», то есть то, что «перед собой метают». А субъект - это то активное существо, которое и выполняет действия «метания», то есть познания и преобразования.

Человек, который находится в контакте с другим человеком, может быть и субъектом, но тогда он должен относится к своему партнеру как вещи, что недостойно человека и едва ли возможно психологически.

Люди, которые находятся в контакте друг с другом, не являются ни субъектами, ни объектами. Они образуют социальную систему, которая становится своеобразным сложным «сверхсубъектом» относительно предметной реальности. Это надындивидуальное образование без особых сомнений называют группой. Человек, противостоящий другому человеку в общении, входящий в эту группу, - это его второе Я. К нему и следует относится как своему второму Я, то есть так же, как к себе, учитывая, естественно, весь спектр индивидуальных различий. Карл Роджерс эту идею выразил следующими словами: «Я чувствую, что когда моя терапия (300) эффективна, я присутствую в терапевтическом взаимоотношении как личность, а не как исследователь, не как ученый. Я чувствуют также, что когда я наиболее эффективен, я каким-то образом остаюсь в этом взаимоотношении относительно цельным. Для себя я обозначаю это словом «прозрачный»¹⁴.

Люди, входящие в подлинно человеческий контакт, обретают себя и становятся действительными личностями. Они раскрывают свои внутренние миры навстречу друг другу и общаются теперь уже не внутри себя, как это бывает при поверхностном диалоге, когда люди говорят и не от своего собственного имени и не с тем человеком, с которым они, кажется, говорят, а друг с другом. В развивающемся общении люди постепенно приближаются и к самим себе, и к другому; они снимают внешние и внутренние маски, освобождаются от психологических защит, от внешней и внутренней субъектности; они гармонизируют свои внутренние тенденции (субличности) и в этой психологической идиллии рождается личность. Этот взгляд, разумеется, противостоит распространенному суждению о том, что «человек в группе не является самим собой».

Возможно, подобными вопросами задавался некогда Г.К.Лихтенберг, который писал: «То, что делает такой восхитительной истинную дружбу и еще более счастливыми узы брака, — это расширение своего «Я» и при этом в такой области, которую никакое искусство не может открыть отдельному человеку. Две души, которые соединяются, все же никогда не соединяются настолько, чтобы в обеих не сохранилось именно то привлекательное различие, которое делает взаимное общение таким приятным»¹⁵. Та же идея занимала, похоже, И.И.Мечникова, который спрашивал:: «Не настанет ли некогда день, когда проникшие друг в друга сознания сольются между собой и сообщат друг другу новое бытие?»¹⁶.

Таким образом, социально-психологические явления включаются в единый, универсальный предмет психологии как его «часть». В то же время они представляют собой межличностные комплексы, которые складываются из взаимодействующих элементов индивидуальной человеческой психики. Например, вопрос одного партнера и конгруэнтный ответ другого образуют комплекс. Для того, чтобы индивидуальные проявления взаимодействующих людей создавали конгруэнтные психологические комплексы, или другими словами, социальное целое, они исходно должны быть социальными. Тот же вопрос, скажем, должен быть достаточно точно «подогнан» к особенностям психологии человека, к которому он обращен, должен учитывать его особенности. Если и ответ обладает такими же достоинствами, то результатом будет взаимомонимание — базовое социально-психологическое явление, особого рода гештальт.

При обсуждении предмета социальной психологии нельзя обойти вопрос о социальных инстинктах человека. Это важно по двум обстоятельствам. Во-первых, именно «теория инстинктов социального поведения», предложенная английским психологом В.Макдауголлом, интерпретирующая социальное поведение с точки зрения некоего спонтанного стремления к цели, ознаменовала собой начало признания социальной психологии как особой дисциплины. Во-вторых, нельзя пройти мимо того, что понятия инстинкта и «социальных черт личности» чаще всего считаются несовместимыми. Логика здесь простая: инстинкт - природный механизм поведения. Социальное в личности - это приобретенное, сформированное в ходе обучения, воспитания, жизненного опыта. Отсюда их разноплановость. Кроме того, к инстинктам нередко относятся как к реликтовым психическим проявлениям, а некоторые отрицают даже их наличие в человеческой психике. (301)

Но в данной логике учитывается только происхождение психических структур, а не их функции. Если же взглянуть на инстинкты и социально сформированные психические механизмы со стороны их функций, то окажется, что они двоякие. Как инстинкты, так и «культурные» психические механизмы реализуют в одном случае предметное поведение, а в другом - социальное. Социальной психологии в данном вопросе следовало бы прислушаться к позиции Конрада Лоренца, который заявил: «Кто ведет себя социально уже по естественной склонности, тому в обычных обстоятельствах почти не нужны механизмы компенсации, а в случае нужды он обладает мощными моральными резервами. Кто уже в повседневных условиях вынужден тратить все сдерживающие силы своей моральной ответственности, чтобы держаться на уровне требований культурного общества, - тот, естественно, гораздо раньше ломается при возрастании нагрузки»¹⁷.

Перспективы социальной психологии в значительной степени зависят от тесноты ее связей с другими отраслями психологии. Существует тенденция придать предмету социальной психологии более четкую психологическую форму. Один из способов решения этой задачи состоит в том, чтобы к предмету социальной психологии перейти от предмета общей психологии.

Определение предмета психологии через мысли, чувства и проявления воли является логически законченным (закрытым) и не оставляет места для "социально-психологических явлений". Всякое добавление через "и" будет механическим и не раскроет существа новых добавок, характера их связи с тем, к чему добавляем. Эту трудность можно преодолеть двумя способами. Что же делать?

Одна из трудностей развития психологии в том, что ее основные понятия «работают» в основном на определенных уровнях структуры науки. Даже такая предельно широкая категория, как психика, используется преимущественно на первом уровне анализа - уровне психических процессов. На втором уровне, где рассматриваются свойства личности, понятие психики размывается до такой степени, что психические свойства человека могут замещаться другими, как будто человек может обладать лидерскими, нравственными, деловыми, профессиональными и им подобными качествами помимо психических. Любые качества человека, за исключением, может быть, органических, являются первично психическими, духовными. Но, конечно, же почти все психические качества в зависимости от той роли, которую они играют в жизни и деятельности людей, получили вторичные названия: политические, нравственные, деловые, преступные, коммуникативные, организаторские и т.д.

На третьем уровне - уровне психологического анализа группы - о психике и личности говорится намного меньше. Здесь используется своя понятийная система, оторванная от предшествующего познавательного слоя психологии. Здесь слишком много встречается философских, лингвистических и других - непсихологических - категорий. Здесь даже понятие «психология» употребляется не вполне привычным для науки образом - «психология группы». «Лобовая атака» в целях психологизации предмета социальной психологии, состоящая в попытке внедрить понятие «социальная психика» мало что решает.

Больше перспектив имеет тенденция к тому, чтобы понять природу социально-психологических явлений. Прошло уже почти сто лет с того момента, когда Л.И.Петражицкий предложил принцип социально-психологического толкования свойств личности: «...Мы познакомимся с особым классом психических явлений, которые обладают тем свойством, что переживающим их внешние предметы представляются обладающими особыми, в действительности не существующими, свойствами. Например, если кто-либо приписывает другому эпитеты «милый», (302) «дорогой» и т.п., то было бы наивно думать, что дело идет о каких-то особых свойствах того, кому такие свойства приписываются Как бы мы ни стали внимательно исследовать того, кому такие свойства приписываются, осматривать его с ног до головы и т.п., чтобы найти что-то такое, что соответствует эпитету «милый», поиски наши будут безуспешными. Смысл этого слова может разъясниться лишь тогда, когда мы обратимся к изучению переживаний тех, которые называют других милыми, дорогими и т.п.»¹⁸.

Действительно, множество эпитетов, которыми наделяют люди друг друга в жизни, профессиональной области и в науке, характеризуют в сущности межличностные отношения или положение человека, наделенного теми или иными качествами, в определенной системе отношений. «Авторитетным», «уважаемым» или «известным» человек является не абсолютно, а только в некоторых коллективах. Количество «преступников» в стране увеличивается или уменьшается не только в зависимости от динамики общественной морали, но и от того, какие уголовные законы принимают законодательные органы, что они определяют в качестве преступления. Таким образом, мы видим, что в одной и той же области могут пересекаться «глубинные», «объективные» качества людей и «общественное мнение» об этих людях, то есть их имидж. Одновременно приходится корректировать и представление об «объективных» качествах человеческой психики, поскольку они всегда содержат в себе большую или меньшую социально-психологическую нагрузку: не так уж и редко умных людей считают глупыми и наоборот, и мнения эти подкрепляются «объективными психологическими тестами».

Более решительный вариант социально-психологической трактовки не только отдельных свойств личности, но и личности в целом выводится из теории И.Гоффмана. Вполне естественно думать, что личность раскрывается в эмоциях, желаниях, ценностях, т.е. в том, что называют внутренним опытом. Но существует также достаточно традиционная точка зрения, согласно которой наше знание о себе есть не что иное как отражение мнения других. Для приверженцев этой точки зрения личность человека определяется его поведением в обществе, «на публике». Таким образом, личность в большей степени представляет собой то, что достигается в процессе взаимодействия с другими людьми, чем то внутреннее, что нужно лишь выразить. В соответствии с этой теорией определяет личность великого художника то, что он признан обществом великим художником, а не то, каким он является сам по себе.

В поисках предмета социальной психологии обнаружился еще один -бихевиористский - крен, обусловленный реальными трудностями в объяснении социального поведения людей их качествами. Э.Аронсон на этой основе сформулировал «первый закон Аронсона: «Люди, творящие безумства, вовсе не обязательно безумны». Некоторые ситуативные переменные могут вынудить многих из нас - «нормальных» взрослых людей - вести себя самым неаппетитным образом»¹⁹. Этот крен сводится к тому, что ситуативные переменные признаются решающими детерминантами поведения людей. Следовательно, подвергается известному сомнению достаточно общая формула Курта Левина, определяющая поведение как функцию двух взаимодействующих факторов: личности и среды (В = f (Р, Е).

Сопоставление современных взглядов с данными 50-летней давности говорит о том, что динамика социально-психологической мысли не способствует отказу от ранних и в сущности социологических подходов к вопросу о соотношении личности и социальной ситуации при описании предмета социальной психологии. В этом легко (303) можно убедиться из следующего. «В настоящее время широкое, если не всеобщее, признание получила точка зрения, согласно которой коллективное поведение в системе внутригрупповых отношений нельзя объяснить тем, что заключено «внутри» индивидов. Люди — это существа, играющие роль; они действуют в структурных ситуациях; в значительной степени они ведут себя в соответствии со своими обязательствами и интересами, определяемыми групповой принадлежностью. Меньшим признанием пользуется точка зрения — хотя мы и считаем ее весьма существенной, — согласно которой личность можно рассматривать в категориях взаимодействия. Личность — это то, что она делает. Исходить из гипотезы о наличии некой сущности, предшествующей поступкам, значит усложнять анализ и затруднять предсказание поведения. Эта точка зрения отнюдь не отводит индивиду роль какого-то абсолютно податливого агента ситуации. Столь же неверно было бы исходить из гипотезы о существовании некой неизменной структуры для данной ситуации (образцов ролей, норм, групповых интересов), как определяющего фактора в поведении. Ситуации должны также определяться как существующие «в процессе»²⁰.

Дальнейшее движение в этом направлении значило бы умаление роли личностного фактора в социальном поведении и психологического анализа общественных явлений.

Таким образом, осмысление информации о предмете социальной психологии на современном этапе ее развития свидетельствует о значительном уменьшении интереса к этому вопросу в надежде на то, что ситуация разъяснится сама собой по мере накопления исследовательских и теоретических данных. Об этом говорит методологическая осторожность ряда публикаций, затрагивающих методологические стороны социальной психологии

Существует необходимость с одной стороны сближения предмета социальной психологии с предметом общей психологии (психикой), а с другой стороны -некоторое размежевание. Нельзя не согласиться с теми социальными психологами, которые полагают, что все, что может быть удовлетворительно описано в терминах общей психологии, которая изучает психологические и поведенческие реакции различных биологических видов, принадлежащих гетеросоциальной реальности, не может быть предметом социально-психологических исследований. Эти психологии утверждают, что ни одна из социально-психологических теорий не выдерживает проверки на гомосоциальность. Классическая теория социального сравнения Л.Фестингера, концепция социальной активации Зайонца и даже фундаментальная теория аттитюдов являются квазисоциальными теориями²¹.

Для отечественной социальной психологии одной из первостепенных проблем является теоретическое уяснение роли и места личности в структуре предмета.