Елашкина А. В., Нечипоренко А. В

1   2   3

16 О том, что такая постановка задачи присутствует в поздних диалогах Платона говорят разные исследователи, например, см. Доброхотов А.Л. Категория бытия в классической западноевропейской философии. М., 1986.

17 Дети на образовательной Игре часто преподносят такие «решения». Например, любую задачу, любой объект начинают рассматривать как «причину и следствие» или как «элементы и связи». В том, что везде можно углядеть такие шаблоны, никакого мышления еще нет. Хотя иногда такие догадки и безмерно радуют их авторов.

18 Некоторые нижеизложенные идеи о драматургии диалога (без отсылок к ОДИ) были высказаны в статье: Елашкина А.В. Особенности философских задач и методов их решения в диалоге «Софист» // Вестн. Новосиб. гос. ун-та, 2008. Сер. Философия. Т. 5, вып. 1. с. 138-144. См. также Нечипоренко А.В. Особенности диалектики Николая Кузанского в трактате «Об ученом незнании» // Там же, с.156-162.

19 Нам близка позиция И. Мочаловой, которая в своих работах говорит об очень плотной, живой и проблемной коммуникации в платоновской Академии. См., например, Мочалова И. Н. Метафизика Ранней Академии и проблемы творческого наследия Платона и Аристотеля. СПб., 2000

20 Номера в скобках – это пагинация, то есть общепринятая последовательная нумерация фрагментов диалога. В нашем тексте видно, что мы стараемся продвигаться последовательно по тексту, так как для чистоты нам нужно увидеть именно форму развертывания мысли, а не просто основные идеи диалога.

21 «Присоединяйтесь, барон…присоединяйтесь!»

22 Мы проводили реконструкцию формы и содержания нескольких ранних диалогов с этой точки зрения.

23 Реферируя книгу Ф.Бадера (F.Bader. Wissens- und Gottargumente als Letzbegrundungsargumente bei Platon, Deskartes und Fichte., 1984.) Н.В.Громыко выделяет следующие фрагменты. «Обращаясь к диалогу «Софист» … Бадер подробно демонстрирует и разъясняет трансцендентальный характер «со-конструирования» («Mitkonstruieren») на материале тех фрагментов, где рассматривается отношение бытия и небытия. Полагание небытия как существующего в его отношении к бытию осуществляется сперва предметно-понятийно: будучи категориями, бытие и небытие выступают предметом мысли. Но как только я начинаю превращать небытие в предмет мысли, я основное понимание небытия как того, к чему никакое понятийное определение не может быть отнесено, нарушаю. ( …) Невыразимое, немыслимое, несуществующие небытие становится бытийствующим благодаря самому процессу рассуждения… Процесс соконструирования выступает здесь как искусственно-естественный процесс: с одной стороны, я порождаю нечто, а с другой, - обнаруживаю это нечто как реальное в своем пред-знании о нем. Обнаружение и построение происходит в самом акте схватывания понятия, которое оказывается противопоставлено всем моим речевым и мыслительным возможностям, всем имеющимся мыслекоммуникативным средствам. Небытие оказывается такой структурой мысли, которая существует до всех разделений и противопоставлений, в том числе, на субъективное и объективное». Громыко Н.В. Мюнхенская школа трансцендентальной философии: методологические аспекты. «Кентавр», № 1, 1995 . - с. 26.

24 Платон ниже разбирает и бытие двойственное, которое либо сводится к единому, либо вызывает не меньшие сложности.

25 Эта постановка задачи об ощущениях, указание на недостаточность представлений о непосредственности и необходимость строго мыслить то, что рассудку кажется очевидным, есть и у Гегеля в предисловии к «Науке логики», большое внимание этому уделено и в «Феноменологии духа». Заметим, что в аналогичной ситуации, столкнувшись с проблемой ложного вида, даже Аристотель отказывается ее решать. А, столкнувшись с проблемой логического объяснения механизма различения, предполагает, что никакой особенной логики для этой операции не нужно: первичные различения происходят автоматом. См., например, Родин А.В. Математика Евклида в свете философии Платона и Аристотеля. М., 2003 и Е.В.Орлов. Кафолическое в теоретической философии Аристотеля. Новосибирск, 1996.

Аналогичной позиции придерживаются современные аналитические философы и вообще все позитивисты. Собственно по отношению к подобным вопросам в современной философии можно проводить некую демаркационную линию между позитивизмом разного толка и философией.

26 Здесь можно указать на различные моменты проблематизации в истории ММК. Например: есть именно история ММК, ограниченная культурно-историческим контекстом места, времени и круга лиц. Присутствует ли в этой истории всеобщее мышления (тотальность - говоря гегелевским языком), и как выделить его? С этой точки зрения характерна острота вопроса, поставленного О.И.Генисаретским Г.П.Щедровицкому на семинаре 1974 г. (Проблемы профессионализации и социализации методологии // Московский методологический кружок: развитие идей и подходов/ Из архива Г.П.Щедровицкого. Т. 8. Вып. 1. - М.: Путь. 2004. - с. 347-348). Олег Игоревич указывает на неразличенность в докладе Георгия Петровича его личной истории, ценностей, целей и методов с методологией, получается: «Я равно методология». Но это и есть вопрос о бытии (бытии методологии и бытии, присутствующем в методологии) и связи мышления и бытия. Ответ Г.П.Щедровицкого задает следующую интенцию: сама эта проблема должна быть снята внутри метода и теоретического подхода методологии. Специфика ответа и конституирует методологическую позицию.

27 Мы полагаем, что отказ мыслить основания собственного мышления – это нерефлексивная позиция. Вообще говоря, это догматический тип мышления, который встречается у отдельных людей в любой сфере интеллектуальной деятельности человека – в науке, в политике, в философии («метафизики», по терминологии Гегеля). Остается очень сложный вопрос о том, можно ли считать апофатический метод такого же рода «метафизикой», или при таком отнесении в один род мы не учитываем чего-то существенного. Кроме того, сам апофатический метод в неоплатонизме и в восточном богословии не совпадает.

28 В целом к рассудочному уровню собственно в платоновском смысле можно отнести ранние и средние диалоги Платона, которые в западной литературе относят к периоду Теории определений и Теории форм. Их подробный анализ есть во многих исследованиях, в основном формально-логического толка см. например, Dancy R.M. Plato’s Introduction of Forms. Cambridge University Press, 2004. 348 p. Платон специально демонстрирует рассудочные формы и в поздних диалогах, например, в первой части позднего диалога «Государство» подробно продемонстрированы переходы по уровням рассудка. Об этом один из авторов упоминает в статье: Елашкина А.В. «Понятия рассудка и разума как методологические основания реконструкции замысла Платона, реализованного в «Государстве I» // Вестн. Новосиб. гос. ун-та, 2007. Сер. Философия. Т. 5, вып. 1. С. 99-104.

29 Об этом Лосев говорит в своих комментариях к диалогам Платона. см. Платон. Собр. соч.: в 4-х томах. Т.2 - М., 1993. с.487

30 Вообще, если диалог читать вслух, «с выражением», то слушатели во многих местах смеются. Проверено на непредвзятой аудитории. Интересно, что часто на погружениях здоровые дети реагируют на парадоксы, выявляющиеся в рефлексии, в первую очередь смехом и самоиронией.

31 Некоторые философские позиции даже современные, остаются с трансцендентализмом на границе мышления как с окончательным результатом.

32 В СМД-методологии рассматриваемый аспект составляет само основание системного подхода. Если берутся две готовые вещи, то их невозможно связать в целостность. Так, например, невозможно решить проблему соотношения мышления и языка, если первое и второе берутся как два автономных предмета. В схеме знания объективное содержание и знаковая форма не имеют автономного существования, а находятся во взаимоопределени. Точно также взаимоопределительны предметная и рефлексивные позиции в схеме акта рефлексивного выхода. Категории «процесс», «связь» и «функция» в системном подходе есть ничто иное, как экспликация содержания идеализации  и .

33 Здесь кратко отметим, что действующее в одном акте со страдающем, определяющее с определяемым – это непременное логическое условие и рефлексии и самоорганизации. Ум, который мыслит сам себя, организуемое и организующее не через посредника, внешнего к ним обоим, а в одном акте, не сливаясь при этом. Иначе нечего будет организовывать. Введение посредников между этими двумя полюсами логически бессмысленно, так как тогда весь вопрос в том же виде переносится на третьего – на посредника. Можно считать, что это переформулировка парадокса третьего человека, который сам Платон принимает как задачу и явным образом формулирует в предисловии к диалогу «Парменид». Логические и практические парадоксы самоорганизации – это тема отдельного большого обсуждения. Они, безусловно связаны с организацией самодвижения мышления.

34

Содержание