Юридический институт (Санкт-Петербург)

Вид материала

Документы

Содержание Заключение Современные задачи российского государства Менделеев Д.И.

Подобный материал:

• Ооо «Невская Инженерная Компания» инн/ кпп 7840366395/784001001 Юридический адрес 191119,, 39.7kb.
• Восточно-европейская финансовая корпорация общество с ограниченной ответственностью, 61.66kb.
• Восточно-европейская финансовая корпорация общество с ограниченной ответственностью, 61.66kb.
• Темы диссертаций "Социальная политика в условиях перехода к рыночной экономике", 1994,Ленинградский, 90.57kb.
• Становление и эволюция правового статуса личности в российском законодательстве (историко-правовое, 308.5kb.
• 1. Обязательно ознакомиться с пакетом заранее. Все вопросы можно обсудить с редакторами, 215.48kb.
• Предварительная программа 5-6 октября 2010 года Генеральный спонсор компания «Пфайзер», 203.17kb.
• Д. С. Лихачева 2011 год Общие положения Первые Краеведческие чтения (далее Чтения),, 80.63kb.
• «Стоматологическое лечение», 29.13kb.
• Сборник научных работ по материалам ii-й Международной конференции под редакцией, 2705.32kb.

гласными, с участием представителей земского управления, на территории ко­торого рассматривается дело, представителей сословий, а по воз­можности - членов органов народного представительства. В от­дельных случаях на процессе в качестве наблюдателей должны присутствовать чиновники Судебной Палаты. Единое судопроиз­водство, т.е. порядок отправления правосудия, должно преду­сматривать единые принципы, на которых строится рассмотрение дел, обжалование решений (приговоров) в кассационном или апелляционном порядке, в порядке надзора вышестоящим судеб­ным органом или прокуратурой. Вместе с тем в условиях разли­чия между судебными органами, образующими совместно единую судебную систему, судопроизводство должно предполагать уп­рощенные формы для мировых и третейских судов, не стесняю­щие их деятельность, но направляющие к единым принципам.

Безусловно, предлагаемая система судоустройства может функционировать лишь при условии солидарности всего обще­ства, активности населения и, в первую очередь, - государство-образующей нации, правильной правовой политики государства и нравственной ответственности верховной власти за свои по­ступки. При соблюдении этих условий, а мы видели, что они со­блюдались в течение веков нашими «отсталыми» предками, мы получим высокую правовую культуру населения, справедливое судопроизводство, дешевизну - в хорошем смысле этого слова -судебной системы, отсутствие в ней паразитических, бюрокра­тических элементов, одним словом - эффективное судебное управление, максимально приближенное к народу.

Не говоря о тех сложностях, которые стоят на пути строи­тельства судебной системы русского государства, нельзя не от-

300

ветить на то замечание, которое наверняка будет высказано. Нам могут поставить в упрек не саму организацию судебной системы, а ее демократичность (употребим нами нелюбимый, но здесь -наиболее точный термин). Ссылаясь на сложность действующего законодательства, его разветвленность и специализацию, могут возразить, что далеко не всегда «простой человек» может в нем разобраться. Но, во-первых, разбирались же наши древние судьи в законодательстве своего времени. Во-вторых, не следует забы­вать, что наше современное законодательство используется дале­ко не полностью. В значительной части это - «мертвое право», т.е. неиспользуемые законы. При нормальной правовой политике, правильном и перманентном процессе кодификации законода­тельства, едином территориальном и правовом пространстве го­сударства эта проблема, безусловно, упростится. Естественно, что и верховная власть, направляя по этому пути все остальные орга­ны государства, должна исходить из нужд судопроизводства и легкости гражданского оборота, формируя законодательство по­нятное, удобное, профессионально-краткое, не замутненное ни сотнями томов судебных разъяснений, ни законодательными акта­ми, принимаемыми «на всякий случай». Собственно говоря, про­блема не столько в «усложнении жизни», на которую ссылаются, наблюдая, как закон становится все менее и менее понятен просто­му обывателю, сколько в непрофессионализме законотворцев и не­знании ими основ правовой идеологии и требований жизни.

Несколько слов следует сказать о некоторых аспектах судо-производствах и его задачах при решении гражданских споров (традиционно это наиболее долгие по времени разбирательства ка­тегории дел, длящиеся годами). Как справедливо замечал великий

⁷, первым правилом,

русский философ А.С. Хомяков (1804 - I860)<sup>387

387</sup> У нас так и повелось, что основополагающие работы по основным вопросам организации человеческого общежития писались не юристами, за­нимающимися либо талмудированием тысяча первого определения какого-нибудь юридического понятия, либо схоластическими спорами, а представи­телями иных специальностей. Л.А. Тихомиров, не имея юридического обра­зования, лучше многих известных юристов писал о сущности государства и организации его отдельных институтов. И.Р. Шафаревич поднял вопрос о хри­стианской и противостоящей ей индустриальной культуре в аспекте соци-

301

1

целью гражданского судопроизводства должно быть признание че­ловеческой правды, сопровождаемое верою в святость, обязатель­ность и ее силу для всех членов общества³⁸⁸. В этой связи важен принцип (начало), который судом вносится в жизнь. «Важно не то, скор, удобен и дешев ли путь, по которому суд достигнет своей прямой, видимой цели (хотя, без сомнения, это заслуживает также внимания); но важно то, куда этот путь, достигнув своей ближай­шей цели, поведет общество...Важно то, как учреждение воздейст-

384

вует на всю цельность общей нравственности» .

Исходя из этого, А.С. Хомяков считал возможным пред­ложить следующий алгоритм рассмотрения гражданских спо­ров, который, на наш взгляд, нельзя игнорировать при практи­ческом и теоретическом осмыслении проблем суда. В тех слу­чаях, когда заявленный иск не встречает препятствий и ответчик не может привести доводов против него, дело посту­пает в специальный суд (по нашей классификации - мировой суд), который по упрощенной судебной процедуре рассматри­вает доводы истца и ответчика, вынося затем решение. Предпо­лагается, что в этом случае спора нет, а есть нарушенное право истца и нежелание ответчика защищать свою правоту, либо, наконец, фактическое признание им иска.

Если спор признан разумным, т.е. действительно имею­щим место, мировой суд направляет дело к рассмотрению или вышестоящего суда (в зависимости от сложности дела, сущест­ва спора и свойств оспариваемого права или объекта собствен­ности), или обязывает стороны выбрать третейский суд. Тре­тейский суд и проведет исследование обстоятельств дела (су­дебное следствие) исходя из действующего законодательства, объяснений сторон и голоса совести. Несложно понять, что А.С. Хомяков был совершенно прав, решив одной идеей сразу несколько проблем. В первую очередь, возможность примире­ния сторон, рассмотрения дела по закону и по совести, без при-

влечения специального судьи, но самим обществом (уход от формализма и максимальное приближение к нравственной оценке событий и деяний). Наконец, упрощение судопроизвод­ства и сокращение времени на судебные разбирательства. В этом случае «самая страсть к тяжбам, страсть разорительная и безнравственная...исчезнет», - обоснованно предполагал он³⁹⁰.

Таким образом, подытожим, христианство предлагает и в этой сфере деятельности человеческого общества свои начала, реализовав которые, мы получим естественную, органичную и гармоничную основу для совершенствования человеческой лич­ности, его духовного возрождения и служения Правде. И нет ничего удивительного в том, что все указанные начала фак­тически применяются в реальной жизни (подчиненное служе­ние суда верховной власти в деле реализации правового идеа­ла), а формы осуществления правосудия широко распростране­ны и издавна известны: мировые, третейские и государственные суды. Этот факт не может не привести к мыс­ли об их естественности по отношению к природе человеческо­го общества и началам взаимоотношения между верховной вла­стью и судебными органами. Другое дело, что ныне действую­щие судебные системы утратили в своей основе понимание суда, данное нам в христианстве, и явно не справляются с той высокой ролью защитника Правды, к которой изначально при­званы. Стоит ли удивляться, что все известные нам в России, в частности, в последние годы, попытки реформирования судеб­ных органов, определения их места в государстве напоминают ситуацию из известной басни Крылова о лебеде, раке и щуке?

Последнее. Сказанное не представляет собой категорич­ное требование о введение качественно новой системы судов в любую минуту и в любое время. Как применительно к органам народного представительства, государственного и местного


альных отношений. С.Л. Франк ставил вопрос о духовных, т.е. правовых осно­вах общежития. А.С. Хомяков - о судопроизводстве, в частности.

³⁸⁸ Хомяков А.С. О юридических вопросах // Полное собрание сочине­ний. Т. 1. М., 1878. С. 679.

³⁸⁹ Там же. С.682.

302

³⁹⁰ Там же. С.680. К слову о страстях к тяжбам. Автор этих строк одна-. жды был свидетелем судебного спора о 4 сотках (!) садового участка между двумя двоюродными братьями, который рассматривался в судах различных инстанций 21 год. Невольно подумаешь: на что люди тратят годы своей жиз­ни? Но разве действующая судебная система не усилила дурные черты харак­тера этих спорящих, не развила их до самых крайних пределов?

303

управления, так и при строительстве судебной системы, макси­мально приближенной к ее естеству, требуется последователь­ная и целенаправленная государственная политика. Верховная власть не может и не должна насиловать ситуацию, жертвуя жизнью ради пусть самых высших, но на сегодняшний момент нереализуемых принципов. Вместе с тем только за счет твердо­го и неуклонного их воплощения получит она помощника, спо­собного воспитывать в народе чувство Правды, справедливо­сти, обучающего человека праву и закону. Только за счет пра­вильной внутренней государственной политики можно создать народную власть и народный суд, приучить любить закон, по­нимать его и жертвовать во имя его всем самым дорогим, что есть у человека, пусть даже собственной жизнью.

304

^ Заключение Современные задачи российского государства

Подведем итоги. Русская идея как христианское учение о государстве, как основа философии русской государственности, есть объективное явление, обладающее, как совокупность ис­тинных знаний о человеке, человеческих союзах, власти, праве, признаками единственно возможного пути духовного и социаль­ного развития. Все остальные известные нам по истории полити­ческих и правовых учений и современным событиям политиче­ские системы представляют собой лишь отклонения от Истины. Особенно эта оценка применима к государствам Западной Евро­пы, носителям либерально-демократических идей светского пра­вового государства. Вырастая из древнего христианства, они по­степенно утрачивают его дух и наделяют христианские начала общественной жизни новым, разрушительным содержанием.

В отличие от западного, светского понимания человеческих союзов и самой природы человека, где все условно, преходяще, за­висит от материальных условий бытия, русская государственность основывается на других традициях. Здесь все носит признак абсо­лютности: абсолютен человек как образ и подобие Божие, абсо­лютны семья, нация, государство, Церковь. Каждый из этих союзов играет важную, только ему присущую роль в деле духовного ста­новления человека, его возрождения. Но абсолютность придает им только единая органичная духовная связь, без нее каждый из сою­зов начинает тянуться к самодостаточности и в результате утрачи­вает свою индивидуальность. Все вместе эти человеческие союзы сосуществуют в духе соборности, все объединяющей и включаю­щей в себя, придающей каждому из них особый смысл и значение.

Семья дает человеку потомство и формирует культурные основы общежития, приучат к власти и подчинению, разъясняет идею духовного служения ближнему своему. Нация, расширяю­щая горизонты человека от «я» - индивидуального до «мы» -индивидуально-коллективного, представляет собой духовное яв­ление единой этнической группы, основу государственности, которая без нее невозможна.

20 Заказ №105 305

Государство не только регулирует властные отношения, произрастающие в обществе в силу естественного неравенства людей, но и направляет их к высшей цели общего блага. Нако­нец, Церковь дает нам конкретное содержание нравственных ценностей как в индивидуальном, так и коллективном их пони­мании, выступает хранителем Истины. Право представляется уже не в качестве силы, противостоящей нравственности, хри­стианскому вероучению, но как их детище в руках верховной власти, орудие справедливости.

Объединенные рамками и духом одного системного учения, все эти явления примиряются друг с другом, обретают свой особый смысл. Здесь система не ломает индивидуальность, но подчеркива­ет ее, при условии, конечно, что последняя не противостоит всему остальному, но служит всем. Светскому сознанию этот аспект, на­верное, наиболее неприятен: вот, мол, где проявляется ваше нару­шение «моей» свободы ничего не делать и не быть никому обязан­ным. Но может ли быть иная свобода? Разве можно назвать свет­лым словом «свобода» то состояние, когда человек чувствует себя счастливым лишь в состоянии полной изолированности от всех других? Что же объединяет их всех вместе? Ничего, кроме самых насущных проблем бытия, так сказать, борьбы за огонь и за мясо. Здесь нет даже следов самоотречения, без которого немыслима ни­какая государственность и само человеческое общежитие.

Не трудно убедиться, что самоотречение — одно из основ-ных начал христианства, в самых высоких своих формах предпо­лагающее готовность умереть за ближнего, в самых слабых - хо­тя бы не конфликтовать, сосуществовать с ближним, прощать его и в этом взаимопрощении находить основу взаимопонима­ния. Вряд ли стоит доказывать, что именно за счет последнего умения русский народ и смог построить великую Русскую импе­рию, Русскую государственность, которую не смогли разрушить до конца ни проевропейские преобразования Петра I, ни комму­нистический интернационализм, ни Перестройка, ни демократи­ческие реформы последних лет.

Имея образцом человечности Христа, православное учение о государственности не может не быть учением жертвенным. Но эта жертвенность не есть суицид (самоубийство), следствие пессимистического разглядывания мира, но ощущение высшего

306

его смысла. Вместо человекоубийства как способа разрешения споров, принятого в языческие и настоящие времена, христиан­ство предлагает самопожертвование как единственный способ борьбы со злом. Безусловно, никакая иная религия не дает нам ничего подобного. Это - философия всеединства, человекобожия и богочеловечности. Политическая философия христианства са­модостаточна: она не нуждается в дополнительных учениях и теориях, но есть Истина абсолютности. С научной и практиче­ской точки зрения, мы имеем учение цельное, перспективное, предоставляющее нам всевозможные вариации для проявления и наполнения содержанием идеи человеческих союзов, и в первую очередь - государства.

Никакой иной альтернативы, как вернуться к своим исто­кам, к христианской государственности, у нас нет. И годы совет­ской власти, и попытки «демократизации» страны дали столь ужасающие результаты, что высказываться за продолжение по­добных экспериментов - и ненаучно, и преступно перед Россией. Можно, конечно, говорить о «недостатках» и «перегибах» совет­ской эпохи, о том, что «социализм с человеческим лицом» и есть наша природная русская стезя. Но объективный исследователь, привыкший доверять фактам, а не оценкам, не может не подме­тить, что крепость советской системы управления государством заключалась не в буквальном следовании основам марксистского учения, а отступлениях от него.

Как формировалась система Советов и их персональные составы? Мы без труда обнаружим сословный принцип народно­го представительства, заимствованный из времен Московской Руси, хотя и в извращенных формах, и с иным содержанием. Что являлось корнем, средоточением всей системы государственно­сти? Единая идеология и хранители ее - коммунистическая пар­тия (аналог Церкви и христианства). Можно провести и другие параллели: имперское сознание и мессианское значение России -понимание СССР как особого государства с мировой миссией. Фактическое назначение, а не избрание руководителей, выбор­ность судей в народные суды (хотя, конечно, эта выборность бы­ла условной, но имела значение конституционного принципа), и т.д. Именно за счет заимствования исторических форм Руси и держалась, и была крепкой советская власть. Но если это так,

307

стоит ли вновь продолжать эксперименты по наложению пра­вильных форм на чужеродные идеалы? Не лучше ли, чтобы все соответствовало друг другу: и формы, и идеи, на которых стро­ится русская государственность?

Вряд ли поразят своими перспективами наше воображение и попытки стать «западным» либерально-демократическим государ­ством. Но, во-первых, что дала миру эта культура? Тот самый кри­зис государственности, семьи, национальный сепаратизм, которые -едва мы 15 лет назад начали путь по этому маршруту - одолевают и нас самих. Да и принимает ли народ эти идеалы западной демокра­тии, - вот вопрос, на который наши новоявленные реформаторы почему-то не любят отвечать. Но когда исследователь видит карти­ны массового неприятия чуждых национальному сознанию начал, основанных на внецерковности и светских воззрениях, то он, блюдя объективность, не может игнорировать эти факты. Если практиче­ский политик сталкивается с тем, что предложенные полтора деся­тилетия назад реформы «не идут», но лишь раздражают народное сознание и разрушают его как духовно, так и физически, то его прямая обязанность задуматься над возможными альтернативными путями. Игнорируя очевидные факты, политические лидеры обос­новывают свои непрекращающиеся попытки «европеизации» Рос­сии ссылками на «темное народное сознание», на его нежелание активно включаться в «рыночный механизм», перенимать «миро­вой опыт» анонимного хозяйствования и т.д. Не отвлекаясь на спор по существу вопроса (что «лучше»), не можем не высказать оче­видного аргумента, почему-то упускаемого из виду.

Если речь идет о том, что этот народ не способен принять идеологию либерализма, то — с точки зрения логики - необходи­мо либо прекратить реформы, либо «поменять» народ и «заме­нить» его теми этническими группами, которые предрасположе­ны к этим реформам. Судя по темпам вымирания населения России в последние годы (особенно в местах традиционного проживания русских), как следствием внутренней государствен­ной политики последних лет, невольно приходишь к выводу, что реформаторы, видимо, пошли по второму пути. Это обстоятель­ство (неуклонное падение численности русского населения) слишком значимо, чтобы мы могли его игнорировать. С давних времен народное благо и правильная государственная политика

308

отождествлялись с увеличением народонаселения. Так сказать, исследователи ориентировались на внешние, зримые формы Бла­га. В «темной» России XIX века, когда голод и эпидемии, отсут­ствие врачебной помощи, постоянные войны и неурожаи косили людей, при 140 миллионах ее населения ежегодный прирост - по данным великого русского ученого Д.И. Менделеева (автора из­вестной таблицы химических элементов) - составлял не менее 1,5%, т.е. 2 млн. человек ежегодно³⁹¹. В наш «просвещенный век», когда нет войн и неурожаев, но есть медицинские институ­ты, когда элементарная врачебная помощь может быть оказана практически везде, вместо прироста мы умеем убыль людей, ко­торую невозможно объяснить ничем, кроме преступной деятель­ностью властей предержащих современной России, «мирно» уничтожающих население.

Во-вторых, вряд ли можно игнорировать тысячелетнюю неприязнь Запада к России, которая проявлялась в весьма много­образных формах, да и сегодня не ослабла ни на йоту. Здесь мы не будем указывать на вековые причины, породившие это проти­востояние. Но нельзя не заметить, что всегда недолюбливая Рос­сию, Запад никогда не утруждал себя особым выбором средств разрушения ее как самостоятельного политического и нацио­нального тела, как империи и супердержавы. Вспомним нынеш­нее неприкрытое противодействие Запада попыткам воссоедине­ния Белоруссии и России в единое государство, науськивание им украинских сепаратистов, отношение к Чечне и т.п. Это слишком явные факты, чтобы их игнорировать³⁹². Нас готовы принять в

³⁹¹ ^ Менделеев Д.И. Заветные мысли. М., 1995. С. 40,55, 81.

³⁹² Говоря о сегодняшней проблеме Чечни, неоднократных и сплочен­
ных попытках Запада предотвратить восстановление Россией мира на этой
земле, мы не всегда удосуживаемся вспомнить события столетней давности,
времен Кавказской войны. Тогда, при Николае I, не было и намека на «красное
сознание», ныне столь пугающее западную либеральствующую публику. Ка­
залось бы, какое дело Западу до Кавказа и чеченцев? Но и тогда, как и ныне,
Россия представлялась Западом как образец «угнетателя свободы». Вот что
писал об этом живой очевидец тех событий Н.Я. Данилевский в своей замеча­
тельной книге «Россия и Запад», впервые вышедшей в свет в 1871 году. «Что
кавказские горцы - по своей фанатической религии, и по образу жизни и при­
вычкам, и по самому свойству обитаемой ими страны - природные хищники и
грабители, никогда не оставлявшие и не могущие оставлять своих соседей в
покое, - все это не принимается в расчет. Рыцари без страха и упрека, палади-

309

свои объятья, но при одном условии: что мы перестанем быть русскими, откажемся от своей истории, традиций, пристрастий, т.е. - своей души. Это ли перспектива для великой страны, для великой русской нации?!

Но есть и третий путь, верный, хотя и многотрудный. Зна­ние существа государственного идеала, идеи власти, принципов организации социального тела (общества) и управления государ­ством обязывает нас отрешиться от пустой созерцательности, но активно защищать Истину, претворяя заветы христианства в жизни. Не утопично ли это требование? - первый вопрос, кото­рый невольно вырывается из уст заинтересованного читателя. Скептический оттенок его усиливается, когда мы налагаем рас­смотренные нами идеалы христианской государственности на состояние нашего Отечества и учтем те негативные тенденции, которые сегодня доминируют.

Этому настроению можно - и нужно! - противопоставить следующие соображения. Во-первых, если мы пришли к объек­тивному познанию сущности какого-то социально-политического явления (в частности, государства) и обнаруживаем, что на прак­тике торжествует обратная картина, то на этом основании еще нельзя сделать вывод, будто результаты наших исследований «ус­тарели» или «отстали от жизни». Как врач, поставивший диагноз нездоровому телу, прилагает тем большие усилия, чем хуже со­стояние больного, так и в практической политике бьющее в глаза несоответствие реальной картины должным отношениям накла­дывает на нас обязанности лечить государственное тело.

Во-вторых, история российской государственности имеет в своей основе понимание (хотя и не всегда явно проявляющееся) русским народом своего мессианского значения. Христианство - в нашей крови, включая привычное искание своего права нести

ны свободы, да и только! В шотландских горах с небольшим сто лет тому на­зад жило несколько десятков, а может и сотен тысяч таких же рыцарей свобо­ды; хотя те были и христиане, и необразованнее, и нравом посмирнее, - да и горы, в которых они жили, не Кавказским чета, - но, однако же, Англия нашла, что нельзя терпеть их гайлендерских привычек, и при удобном случае разо­гнала на все четыре стороны. А Россия, под страхом клейма гонительницы и угнетательницы свободы, терпи с лишком миллион таких рыцарей...И по это­му кавказскому вопросу...можно судить о доброжелательстве Европы к Рос­сии» (Данилевский Н.Я. Россия и Европа. С.31). 310

службу Родине, попытками «жить по совести», нежеланием при­знавать землю только «вещью», поисками Правды. Это проявля­ется в стремлении к духовной жизни, когда Церковь, разграблен­ная и разгромленная, гонимая и оболганная, не умерла и вновь собрала под куполами своих соборов народ. Знание русской исто­рии со всей очевидностью показывает нам, что Россия погибала и разрушалась тогда, когда уходила от основ православной веры, когда гордыня мятежного ума легкомысленно оставляла в стороне освященные памятью предков и их кровью государственные и христианские традиции, выбирая новое и «лучшее». И если сего­дня для государственных деятелей считается правилом хорошего тона посещать храмы и публично «соблюдать» церковные обря­ды, то сам факт свидетельствует о том, что этот путь - наиболее верный для получения доверия народа, даже если в последующем оно используется во вред ему. Как правило, традиционные интер­националисты и антигосударственники - коммунисты, дабы не утерять электорат, признают себя сторонниками национальной идеи и рупором патриотических сил. Никто из наших политиков не посещает накануне решающих выборов буддийские храмы или синагоги, однако новые «жизнеописания» пестрят фотографиями высших руководителей страны со свечками в руках. Значит в ре­альной, практической политике принадлежность к христианству оценивается очень высоко. Как же можно говорить об оконча­тельном расцерковлении русского народа? Откуда эта убежден­ность? Не следует ли признать, скорее, обратное?

Излечить больное сознание и восстановить государствен­ное тело - дело, безусловно, не одного дня. Для этого необходи­мо кардинально изменить внутреннюю государственную поли­тику, как минимум, по трем направлениям: идеологическому, социальному, управленческому.