Взаимоотношения государства и русской православной церкви в 1917 начале 1940-х гг. (по материалам Чувашии)

Вид материала

Автореферат

Содержание Научный руководитель: доктор исторических наук профессор Заварюхин Николай Васильевич Ведущая организация: Чувашский государственный институт гуманитарных наук Общая характеристика работы Степень изученности проблемы. Цель диссертационного исследования Хронологические рамки Территориальные рамки Источниковая база исследования Научная новизна. Методологическая основа исследования Научно-практическая значимость исследования На защиту выносятся следующие основные положения работы Апробация работы. Структура диссертации. Основное содержание работы Четвертый параграф Козлов, Ф. Н. Луначарский А. В. Берман А. Г.

Подобный материал:

• Канонические и церковно-правовые основы воссоединения Русской Православной Церкви Московского, 268.77kb.
• Новейшая история Русской Православной Церкви (1917-2000) Преподаватель: Вера Михайловна, 38.56kb.
• Проект утвержден решением Священного Синода Русской Православной Церкви, 162.15kb.
• Русской Православной Церкви «О вопросах внутренней жизни и внешней деятельности Русской, 244.23kb.
• Русской Православной Церкви конкурс, 92.12kb.
• 1. Реорганизация церковного управления Русской Православной Церкви. Создание “Духовной, 143.15kb.
• Русской Православной Церкви (п. 18); Уставом Владимирской Епархии Русской Православной, 87.67kb.
• Определение Освященного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви (2-4 февраля, 1684.9kb.
• Русской Православной Церкви, историка, богослова, автора многотомной «Истории Русской, 30.68kb.
• О принципах организации социальной работы в Русской Православной Церкви, 125kb.

На правах рукописи


Козлов Федор Николаевич


ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ГОСУДАРСТВА И

РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ

в 1917 – начале 1940-х гг. (по материалам Чувашии)


Специальность 07.00.02 – отечественная история


АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата исторических наук


Саранск 2009

Работа выполнена в отделе истории Государственного учреждения «Научно-исследовательский институт гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовия»


^

Научный руководитель: доктор исторических наук профессор

Заварюхин Николай Васильевич

Официальные оппоненты: доктор исторических наук профессор

Абрамов Владимир Кузьмич

доктор исторических наук профессор

Ефимов Лев Архипович

^

Ведущая организация: Чувашский государственный институт

гуманитарных наук

Защита состоится «31» августа 2009 года в 14⁰⁰ часов на заседании диссертационного совета Д 212.117.04 при Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Мордовский государственный университет имени Н. П. Огарева» по адресу: 430005, Республика Мордовия, г. Саранск, ул. Пролетарская, 63 (учебный корпус № 20), конференц-зал (ауд. 408).


С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Мордовского государственного университета имени Н. П. Огарева по адресу: Республика
Мордовия, г. Саранск, ул. Большевистская, 68.


Автореферат разослан «___» __________ 2009 года.


Ученый секретарь

диссертационного совета

кандидат исторических наук Э. Д. Богатырев


^ ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ


Актуальность темы исследования. История государственно-церковных отношений в советский период представляет важную проблему, интерес к которой в последние годы активизируется, поскольку перемены в России, произошедшие после 1991 г., коренным образом повлияли на роль и место религии и церкви в социально-политической и духовной жизни общества. Научная актуальность и значимость диссертационного исследования обусловлены потребностью в адекватном анализе исторического опыта государственно-церковных отношений для формирования современной модели взаимоотношений государства и религиозных объединений. В условиях нарастания обеспокоенности преодоление социальных потрясений возможно и путем сохранения стабильности между государством и конфессиями, которые могут и должны способствовать сохранению духовно-нравственных основ общества и служить естественными идеологическими
опорами для приобретения людьми моральных ориентиров.

^ Степень изученности проблемы. История изучения государственно-церковных взаимоотношений имеет достаточно длительную традицию. В существующей историографии можно выделить несколько направлений: светскую отечественную и зарубежную историографию и церковно-историческую науку.

Важное место в изучении взаимоотношений государства и церкви в интересующий нас период принадлежит светской отечественной историографии, которая в своем развитии прошла те же этапы, что и отечественная историческая наука в целом. Можно выделить этап с начала 1920-х гг. по конец 1980-х гг. как целостный в своей основе, базирующийся на единой методологии марксизма-ленинизма. Распад Советского Союза в 1991 г. ознаменовал наступление нового периода в развитии отечественной истории, поэтому вполне обоснованно можно выделить новый этап в рамках российской историографии.

В 1920-е гг. «партийно обусловленный» подход вынуждал историков рассматривать проблему государственно-церковных взаимоотношений не столько с научных позиций, сколько с идеологических. Агитационно-пропагандистский характер носили работы Е. М. Ярославского, М. Н. Лукина и др.¹ Работы Б. П. Кандидова, Ф. Олещука и др. разоблачали «церковную контрреволюцию», «эксплуататорскую сущность» религиозных организаций². Систематизация правового материала по применению Декрета об отделении церкви от государства была проведена консультантом VIII отдела Наркомата юстиции П. В. Гидуляновым³. Количество работ исследовательского плана возрастает в 1950–1980-е гг. Основное внимание уделялось отношению РПЦ к советской власти и реализации первых декретов, вопросу об изъятии церковных ценностей в связи с голодом 1921 г. и расколам в РПЦ, деятельности Союза воинствующих безбожников (СВБ) и развитию атеизма в СССР и т. п.⁴

В 1988 г. после встречи Генерального секретаря ЦК КПСС М. С. Горбачева с Патриархом Пименом началась перестройка государственно-церковных отношений. Впервые после Октябрьской революции религия стала рассматриваться не как враждебная идеология, а как социокультурный феномен⁵. В результате привлечения новых данных в работах О. Ю. Васильевой, М. И. Одинцова, М. В. Шкаровского и др. был опровергнут тезис о массовом распространении атеизма в СССР, доказана неэффективность предпринятых партийными и общественными организациями «безбожных» атак, показана кампания по изъятию церковных ценностей как утрата Россией ее культурных богатств⁶. В условиях кризиса советской системы и распада СССР тема государственно-церковных
отношений привлекла внимание исследователей, целью которых было «разоблачение большевизма». Так, для работ А. Арутюнова и А. Н. Яковлева характерно, в частности, представление В. И. Ленина как «террориста от природы», а большевизма как «социальной болезни истории»⁷.

В то же время ряд современных отечественных историков продолжает традиции советской историографии. Так, Д. Л. Голинков говорит об априори враждебном отношении РПЦ к советской власти и активной поддержке религиозными деятелями контрреволюционных выступлений⁸. В конце 1990-х – 2000-е гг. со ссылкой на «тайные архивы» (без указания точных названий и адресов) некоторые ученые и общественные деятели стали обосновывать тезис о начале в 1939 г.
радикального поворота государства навстречу Церкви, прекращении массовых репрессий, возвращении общинам верующих культовых зданий, фактическому союзу государства и Церкви⁹.

Определенная роль в изучении государственно-церковных отношений в СССР принадлежит русским эмигрантским историкам и зарубежным исследователям. Главной темой исследований эмигрантских историков были гонения на верующих в СССР. В работе С. П. Мельгунова приведены фактические сведения о репрессиях в отношении духовенства и верующих в первые годы советской власти¹⁰. Д. В. Поспеловский, стоя на умеренно-сергианских позициях, доказывал, что в конце 1920-х гг. поиск компромисса с властью для РПЦ был необходим¹¹. Зарубежные советологи обращали внимание на законодательное ущемление прав верующих, преследование за религиозные убеждения, роль «религиозного фактора» в крестьянских выступлениях¹².

Значительную роль в изучении государственно-церковных отношений в СССР играет церковная историография. Как особенность отечественной церковной историографии советского периода следует отметить приоритетное внимание к изучению внутрицерковного противостояния. Как правило, в подобных работах представлено последовательное описание событий и личное отношение автора, при этом отсутствует концептуальное осмысление обновленчества как церковного феномена¹³. Труды священников-эмигрантов важны фактологической составляющей и личностными оценками происходившего. Для них характерны идеализированные представления об обновленчестве¹⁴ и критика излишне компромиссной позиции митрополита Сергия в отношениях с советской властью¹⁵. В современной церковной историографии расширен круг изучаемых вопросов: в центре внимания оказались фигуры высших иерархов РПЦ, история епископата и расколов, история правовых отношений Церкви и государства¹⁶. Церковные историки отмечают, что, хотя расчеты Сергия на нормализацию отношений с советской властью не
оправдались, однако Церковь обрела способ выживания и самоспасения, ее новая позиция в отношении богоборческого государства подготовила духовенство к дальнейшим испытаниям. С рассекречиванием в 1990-е гг. архивных документов начала освещаться государственная репрессивная политика в отношении духовенства и верующих¹⁷.

В 2000-е гг. происходит значительное увеличение интереса к проблеме
государственно-церковных взаимоотношений на региональном уровне, о чем свидетельствует анализ тематики диссертационных работ¹⁸. Но, несмотря на это, в национальных республиках Среднего Поволжья проблему взаимоотношений государства и Церкви нельзя отнести к числу ведущих тем, ее изучением занимаются лишь отдельные исследователи¹⁹.

Концептуальные положения отечественной историографии государственно-церковных отношений нашли отражение в исторических работах в Чувашии. В 1920–1930-е гг. были выпущены антицерковные агитационно-пропагандистские брошюры Н. Я. Золотова, С. С. Кутяшова и др.²⁰ В 1950-е гг. появились исследования, в которых с устоявшихся идеологических позиций затрагивались отдельные аспекты проблемы – изъятие церковно-монастырских земель, отделение церкви от государства²¹. В 1960–1980-е гг. вопросы государственно-церковных отношений становятся неотъемлемой частью обобщающих работ по истории Чувашской АССР²². Наряду с этим они рассматривались в контексте общих вопросов общественно-политического развития автономии²³. В качестве самостоятельной интересующая нас проблема разрабатывалась Г. Е. Кудряшовым и П. В. Денисовым, работы которых были посвящены «разоблачению антигосударственной и антинародной» деятельности духовенства и утверждению идеи атеизма как «величайшего достижения страны Советов»²⁴.

В 1990–2000-е гг. внимание исследователей в Чувашии привлекают
отдельные аспекты взаимоотношений государства и РПЦ. А. Г. Берман, изучив церковный раскол в 1920-е гг., пришел к выводу о том, что движение за создание национальной церкви было одним из главных устремлений чувашского
духовенства²⁵. А. И. Мордвинова, рассмотрев деятельность Комиссии по изъятию церковных ценностей, считала ее работу вторым этапом борьбы советского
руководства с РПЦ, следствием которого стало заметное ослабление позиций Православной церкви в результате глумления над святынями в ходе агитационных акций и арестов священнослужителей²⁶. Л. Ю. Браславским были выпущены систематизированные издания о приходских и монастырских православных храмах²⁷. Судьбы священнослужителей, репрессированных за годы советской власти, прослеживаются в работах секретаря Комиссии по канонизации Чебоксарско-Чувашской епархии о. Иосифа (Ключникова)²⁸.

Таким образом, несмотря на то, что тема взаимоотношений государства и РПЦ находила отражение в российских и региональных исследованиях и в историографии сформировались различные оценочные подходы, научному исследованию проблема взаимоотношений государства и РПЦ в 1917 – начале 1940-х гг. по материалам Чувашии не подвергалась.

^ Цель диссертационного исследования – проведение комплексного анализа взаимоотношений государства и РПЦ на территории Чувашии в 1917 – начале 1940-х гг.

В соответствии с целью определены следующие задачи исследования:

– исследовать специфику реализации в Чувашии Декрета СНК РСФСР «Об отделении церкви от государства и школы от церкви»;

– проанализировать региональные и национальные особенности проведения атеистической пропаганды;

– показать мероприятия советской власти по поддержке раскольнических внутрицерковных движений как фактора борьбы с влиянием РПЦ;

– проследить роль и место репрессий в антирелигиозной политике советского правительства;

– оценить результаты государственной политики по подрыву экономических основ функционирования РПЦ;

– раскрыть отношение РПЦ к проводимой государством религиозной
политике.

Объектом изучения выступают государственно-церковные отношения.

Предметом исследования являются взаимоотношения государства и РПЦ в 1917 – начале 1940-х гг. на территории Чувашии, рассмотренные сквозь призму основных аспектов осуществления государственной религиозной политики:
отделение церкви от государства, развитие антирелигиозной пропаганды, расколы в РПЦ, репрессии как фактор борьбы за идеологическое влияние на массы, секуляризационная политика власти в отношении РПЦ.

^ Хронологические рамки диссертации охватывают период с 1917 г. по начало 1940-х гг. Их выбор обусловлен относительной целостностью данного периода: нижняя граница является рубежом, отделившим «синодальную» эпоху от последующей истории РПЦ, а 1943 г. открыл новый этап государственно-церковных отношений в СССР – для разрешения религиозных вопросов на
правительственном уровне был создан Совет по делам Русской православной церкви при Совете Министров СССР, состоялась встреча митрополитов Сергия (Страгородского), Алексия (Симанского) и Николая (Ярушевича) с И. В. Сталиным, прошел Поместный собор РПЦ и был избран Патриарх Московский и всея Руси.

^ Территориальные рамки исследования охватывают современную территорию Чувашской Республики с учетом всех происходивших изменений административных границ. До 1920 г. Чувашия входила в состав Казанской и Симбирской губерний. 24 июня 1920 г. из уездов Казанской губернии с преобладанием
чувашского населения была учреждена Чувашская автономная область. В 1925 г. она была преобразована в Чувашскую АССР с включением трех волостей Алатырского уезда.

^ Источниковая база исследования основана на массиве опубликованных и неопубликованных документов и материалов. По своему происхождению,
содержанию и значению источники можно разделить на следующие категории: архивные материалы; документы центральных и местных государственных и партийных органов; труды и выступления государственных и политических
деятелей; периодическая печать; нарративные источники; статистические и
энциклопедические издания.

Базовым источником являются архивные материалы, извлеченные из фондов 11 архивов.

Документы из фондов ВЦИК РСФСР (ф. Р.–1235) и СНК СССР (ф. Р.–5446) Государственного архива Российской Федерации и материалы личных фондов В. И. Ульянова-Ленина (ф. Ф–2) и Е. М. Ярославского (ф. Ф–89), а также документы ЦК КПСС (ф. Ф–17) из Российского государственного архива социально-политической истории позволили охарактеризовать государственную политику по организации и проведению изъятия церковных ценностей в связи с голодом 1921–1922 гг.

Исследованию реализации первых декретов советской власти в уездах
Казанской губернии способствовали документы, извлеченные из фондов Казанского губернского исполкома Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов (ф. Р.–98), Казанской губернской земельной управы (ф. Ф–174), Казанского губернского отдела народного образования (ф. Р.–271) и личного фонда первого наркома просвещения Казанской губернии А. А. Максимова (ф. Р.–667) Национального архива Республики Татарстан. В фонде Козьмодемьянского уездного отдела земледелия (ф. Р.–38) в Государственном архиве Республики Марий Эл выявлены сведения о реализации Декрета о земле в чувашских населенных пунктах Козьмодемьянского уезда. Материалы по проведению в жизнь первых декретов советской власти и постановке антирелигиозной пропаганды в Симбирской губернии были извлечены из фондов Отдела народного образования исполкома Ульяновского губернского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских
депутатов (ф. Р.–190), Симбирского (Ульяновского) губернского исполнительного комитета Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов (ф. Р.–200) и др. фондов Государственного архива Ульяновской области. Руководящие материалы и обзоры с мест Горьковского крайкома ВКП(б) за 1929–1936 гг. были извлечены из фонда Горьковского краевого Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов (ф. Ф–2626) Центрального архива Нижегородской области и фонда Горьковского крайкома ВКП(б) (ф. Ф–2) Государственного общественно-политического архива Нижегородской области. Из фондов Научного архива
Чувашского государственного института гуманитарных наук (Отд. II) использовались воспоминания партийных и советских работников о событиях периода 1917 – начала 1940-х гг., материалы проведенных в начале 1930-х гг. социологических исследований. В Информационном центре Министерства внутренних дел по
Чувашской Республике были изучены личные дела священнослужителей, умерших в местах лишения свободы (ф. Ф–137). В фондах партийных организаций (ф. П.–1, П.–9, П.–10, П.–11, П.–193) Государственного архива современной истории
Чувашской Республики были изучены материалы по организации антирелигиозной работы в автономии и информсводки ОГПУ.

Первостепенное значение для проведения диссертационного исследования имели материалы Государственного исторического архива Чувашской Республики. Материалы фондов органов государственного управления (ф. Р.–3, Р.–125, Р.–202, Р.–203, Р.–499, Р.–1041 и др.) отразили различные стороны государственной
политики в отношении РПЦ в автономии. Конкретизировать сведения применительно к отдельным уездам и районам автономии позволили материалы местных органов управления (ф. Р.–7, Р.–106, Р.–122, Р.–164, Р.–172, Р.–194, Р.–238, Р.–244, Р.–611 и др.). Материалы Чувашского республиканского совета СВБ СССР (ф. Р.–1754) дополнили оценки организации и состояния антирелигиозной пропаганды и уровня религиозности населения автономии, полученные при изучении органов государственного и местного управления ЧАССР. Статистические материалы земельных управ (ф. Ф–14, Ф–15), уездных землеустроительных комиссий (ф. Ф–203, Ф–204) позволили дать количественную оценку изъятой церковно-монастырской земельной собственности. Материалы следственного делопроизводства (ф. Р.–86, Р.–160, Р.–358, Р.–371, Р.–784, Р.–2669 и др.) позволили проанализировать динамику репрессий. Делопроизводственная документация религиозных учреждений (ф. Ф–339, Ф–557) отразила внутреннюю жизнь православных общин и позволила характеризовать отношение верующих к проводимым преобразованиям.

Опубликованные документы партийных и государственных органов –
резолюции и решения съездов, конференций, пленумов центральных и местных организаций РКП(б)–ВКП(б); постановления и декреты съездов Советов СССР и РСФСР, ЦИК СССР и ВЦИК РСФСР, СНК СССР и РСФСР²⁹; нормативные акты краевых и областных государственных организаций и учреждений³⁰, – позволили выявить и проанализировать политический курс союзного и республиканского руководства. Важная роль в создании объективной картины государственной политики в отношении РПЦ принадлежит комплексам источников, ранее носившим секретный характер (информационные сводки и обзоры, тематические справки и аналитические доклады, предоставлявшиеся спецслужбами узкому кругу лиц высшего государственного и партийного руководства и содержащие сведения о настроениях населения)³¹. Основные аспекты государственной политики в отношении церкви нашли отражение в произведениях руководителей центральных и местных органов партии, советского государства и правительства ЧАССР³².

Краткая, конкретизированная информация статистических и справочных изданий позволила осветить вопрос об изъятии церковно-монастырских земель, масштабах голода 1921 – 1922 гг. и количестве изъятого церковного имущества, наименовании колхозов в атеистическом духе и др.³³ При использовании указанных источников учитывалось, что они несут на себе печать государственно-партийного контроля, поэтому материалы использовались лишь после критического анализа и сопоставления с материалами других источников.

Учебные и методические издания для пропагандистов-агитаторов позволили характеризовать методологические основы антирелигиозной работы, характер и основные формы атеистического строительства³⁴.

Разнообразят картину минувшего, делают ее более глубокой и полнокровной воспоминания участников политических изменений в Чувашской автономии³⁵. В то же время на мемуары как на исторический источник оказывают влияние особенности индивидуального психологического склада и памяти автора, условия эпохи, когда они создавались.

Так же нами были привлечены материалы центральных и местных периодических изданий: журналов «Церковные ведомости», «Антирелигиозник», «Безбожник», «Воинствующий атеизм», «Революция и церковь», «Кочедык», газет «Известия ВЦИК», «Известия», «За землю и волю», «Знамя революции», «Канаш», «Красная Чувашия», «Правда», «Чувашский край», «Тěне хирěç» («Против религии»), «Трудовая газета», «Чебоксарская правда» и др., в которых нашла отражение социально-политическая атмосфера исследуемого периода.

Комплексное использование разнообразных групп источников позволило с достаточной полнотой решить основные задачи диссертационного исследования.

^ Научная новизна. В диссертационном исследовании проанализирован современный уровень развития историографии проблемы, на основе чего определена степень ее изученности и основные концептуальные подходы в исследовании. На основе комплексного введения в научный оборот архивных материалов, выявленных в 86 фондах двух центральных и девяти региональных архивов, впервые дана целостная картина развития государственно-церковных отношений в
Чувашии в 1917 – начале 1940-х гг. В частности, исследована специфика реализации в Чувашии Декрета СНК РСФСР «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» и оценена ее результативность; показаны особенности становления и развития атеистической пропаганды в относительно моноэтническом национальном регионе; охарактеризована специфика мероприятий советской власти по поддержке раскольнических внутрицерковных движений и национальных автокефальных церквей; отражены роль и место репрессий в антирелигиозной политике государства и выделены этапы проведения репрессий в Чувашской автономии; рассмотрены результаты государственной политики по подрыву экономических основ функционирования РПЦ; раскрыто отношение РПЦ к проводимой государством религиозной политике.

^ Методологическая основа исследования базируется на проблемно-хронологическом анализе выделенных аспектов рассматриваемой темы с использованием совокупности общенаучных и специальных исторических методов. Во главу угла были поставлены принципы объективности, историзма, системности. Принцип объективности предполагает всестороннее изучение проблемы, привлечение основных фактов, глубокий анализ источников, фактическое обоснование выводов. Принцип историзма позволяет изучить государственную политику в отношении Русской Православной церкви на территории Чувашии в развитии, выявить взаимосвязь с происходившими в 1917–1943 гг. общественно-политическими и социокультурными событиями. Принцип системности необходим при формулировании заключений и оценок. Применение проблемно-хронологического метода дало возможность наиболее адекватно отразить основные аспекты проблемы и избежать при этом повторного освещения одних и тех же сюжетов. Широкое применение нашли методы сравнения, анализа и синтеза. Статистический метод позволил проследить динамику определяющих показателей. Работа в различных архивохранилищах потребовала применения комплексного метода, включающего фронтальное, целенаправленное и выборочное обследование архивных фондов.

^ Научно-практическая значимость исследования определяется тем, что фактический материал и теоретические выводы диссертации могут быть использованы в деятельности научных учреждений при подготовке научных трудов и обобщающих работ, учебников и методических пособий по истории государственно-церковных отношений, а также в процессе преподавания общих и специальных курсов по истории Чувашии новейшего времени, а также в процессе преподавания гуманитарных дисциплин в высшей школе. Отраженный в диссертации опыт строительства государственной религиозной политики может быть востребован представителями органов власти для разработки проектов современных государственно-церковных отношений.

^ На защиту выносятся следующие основные положения работы:

1. Реализация в Чувашии Декрета СНК РСФСР «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» столкнулась с целым рядом затруднений, обусловленных как отсутствием подготовленных пропагандистских кадров из представителей коренного этноса, так и стремлением одномоментно изменить складывавшийся десятилетиями и столетиями образ жизни чувашского крестьянства, и поэтому оказалась растянутой на несколько лет.
   
2. Атеистическая пропаганда в автономии была не столь успешной, как об этом свидетельствовали отчеты местных партийных органов и ячеек «Общества друзей газеты «Безбожник» (Союза воинствующих безбожников), демонстрировавшие позитивную динамику работы и рост числа атеистов. Представляемые «для сведения» статистические данные, информационные сводки ОГПУ и др. документы свидетельствовали о сохранении сильной религиозности населения, в том числе и среди самих партийцев.
   
3. Советская власть активно вмешивалась во внутрицерковную жизнь, пытаясь путем создания обновленческих, автокефальных и иных раскольнических течений развалить РПЦ изнутри. В Чувашии ситуация осложнялась борьбой русского и национального духовенства, стремлением последнего к созданию
   самостоятельной национальной епархии.
   
4. Репрессии в отношении духовенства имели волнообразный характер, что в целом было отражением общероссийской тенденции. Однако они имели свои особенности: в 1917–1920 гг. репрессии не носили массовый характер и имели место случаи вынесения оправдательных приговоров со стороны революционных карательных структур. В целом, по данным Комиссии Чебоксарско-Чувашской епархии по канонизации «пострадавших за веру» в автономии
   репрессиям подверглось до 90 % священно- и церковнослужителей.
   
5. Мероприятия советской власти были направлены на подрыв материального положения РПЦ. Государственная политика экономического подавления РПЦ в Чувашии привела к тяжелому финансовому положению представителей духовенства и значительному сокращению числа культовых сооружений.
   
6. Отношение РПЦ к проводимой государством религиозной политике в течение рассматриваемого периода претерпело изменения. РПЦ резко негативно отнеслась к декретам «О земле» и «Об отделении церкви от государства и школы от церкви». Изъятие церковных ценностей в 1921–1922 гг. раскололо духовенство; в фонд Помгола поступило добровольных пожертвований не меньше, чем в ходе принудительного изъятия. Степень конфронтации достигла своего минимума в годы Великой Отечественной войны.
   

^ Апробация работы. Результаты исследования излагались на международных, всероссийских, межрегиональных и региональных конференциях в г. Чебоксары, Ульяновск, Йошкар-Ола, Пенза. Основные положения диссертации нашли отражение в 5 публикациях автора общим объемом 2,25 п. л., из них одна – в периодическом издании, рекомендованном ВАК Минобрнауки России.

^ Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений.