Оптинский патерик

Вид материала

Документы

Содержание Иеродиакон Мефодий (Шкломбовский) Иеромонах Никон (Огиевский)

Подобный материал:

• Житие Феодосия Печерского. Патерик как особый тип сборника. Киево-Печерский патерик., 22.02kb.
• Преподобный Варсонофий Оптинский, 3458.68kb.
• Луг духовный лимонарь или "Синайский патерик", 1926.88kb.

^

Иеродиакон Мефодий (Шкломбовский)⁵³

(†21 апреля /4 мая 1862)

В одной из келлий при старой больничной Владимирской церкви 24 года лежал замечательный страдалец иеродиакон Мефодий. В миру его звали Михаилом Георгиевичем Шкломбовским, родом он был из польско-малорусских шляхтичей (переселенцев Харьковской губернии). Прежде жил он в Рыхловской пустыни, а в число оптинского братства был определен 12 июня 1825 года, 33-х лет от роду. Здесь он был пострижен в мантию и посвящен в иеродиакона. Он был первым письмоводителем обители при начальном ее устройстве отцом Моисеем, прекрасно писал полууставом церковной печати и многих обучал писать. Также проходил клиросное послушание и был в сане иеродиакона регентом певческого хора.

В 1838 году, внезапно разбитый параличом, отец Мефодий оказался обездвижен; левая половина онемела совершенно; правая рука тоже была бессильна почти для всего, кроме возможности сотворить крестное знамение да перебирать четки. Но особенно было дивно то, что язык его был связан для всего, кроме слов: "Да, да, Господи, помилуй!", которые произносил чисто, внятно, с живостью и умилением в ответ на все вопросы. В этом недвижимом состоянии отец Мефодий находился, как выше было замечено, 24 года. С начала болезни замечен в нем был некоторый упадок духа, но по прошествии первых пяти лет и до конца старец с необычайным терпением и благодушием переносил свое страдальческое положение, всегда был кроток и весел, как дитя, встречая и провожая посещавших его обычным: "Господи, помилуй!". Память имел свежую, и были ясные доказательства, что он помнил события своей жизни до болезни. Молитвенные правила вычитывал ему келейник, и когда тот ошибался, отец Мефодий его останавливал и пальцем указывал ошибку, повторяя: "Господи, помилуй! Да, да". Надобно было его видеть, когда в двунадесятые праздники братия из церкви заходили поздравить его и в утешение ему как бывшему искусному регенту и певцу пропоют тропарь и кондак праздника: он исполнялся восторга, весь ликовал, то нежными звуками вторя поющим, то громко и ясно восклицая свое "Господи, помилуй!", и проливал радостные слезы, так что присутствующим невольно сообщалось его восторженное состояние. Посещавшие страдальца получали от него великую душевную пользу; один вид его болезненного положения, переносимого с ангельским терпением, всех назидал и трогал.

Отец Мефодий почил о Господе 21 апреля 1862 года, в субботу, в 6 часов утра. Вот как о его кончине писал отец игумен Антоний одному знакомому лицу:

"Великий страдалец наш, иеродиакон отец Мефодий, 21 апреля утром кончил подвиг свой и переселился на вечный покой со святыми в небесные обители. А 24-го было торжественное провождение многострадального тела его в усыпальницу; и батюшка отец архимандрит со всеми иеромонахами и иеродиаконами был в облачении. А теперь на гробе его горит неугасимая лампада. Он несколько раз был приобщен Святых Таин и до исхода души был в памяти.

В последнее время прислуживал отцу Мефодию монах Николай Иванов Новацкий, из евреев, до крещения называвшийся Вульф Абрамович, человек нрава кроткого, тихого, мирный и любвеобильный ко всем. Он имел особенное усердие к отцу Мефодию и взаимно пользовался его отеческим расположением и любовью. Замечательно, что отец Николай, заболев, скончался в 40-й день по кончине отца Мефодия, даже в тот же самый час (утром в 6 часов)".

^

Иеромонах Никон (Огиевский)⁵⁴

(†2/15 октября 1850)

В миру Николай Иванович Огиевский, коллежский секретарь, из дворян города Глухова Черниговской губернии. С 1821 года служил в Орловском губернском правлении, где был столоначальником. Оставив гражданскую службу, он, по влечению сердца своего к монашеской жизни, в 1832 году вступил в Оптинский скит под руководство богомудрого старца иеромонаха Леонида (в схиме Льва). Проходил в скиту послушания: в братской кухне, в трапезе, а после и пономарем. В 1834 году он был пострижен в рясофор, а 3 июня 1839 года — в мантию. В том же году 3 декабря посвящен был в иеродиакона, а 1 февраля 1842 года в иеромонаха. В 1839 году предположено было перевести отца Никона в Малоярославецкий Николаевский монастырь Калужской епархии для занятия в должности казначея, но по обстоятельствам назначение это не состоялось. А вместо того 25 января 1843 года он был избран в казначейскую должность в своей Оптиной пустыни, но по усиленному его прошению 22 марта того же года уволен был от этой должности и опять возвратился в скит.

Отличительные черты отца Никона: он был ревностным служителем алтаря Господня; имел особенное попечение о труднобольных; всегда предупреждал своим старанием о том, чтобы больной удостоен был напутствия Святых Христовых Таин, а по смерти заботился о сорокадневном поминовении преставившегося, в скиту ли он скончался или в монастыре. В келлии же у себя он занимался переплетом книг, чему обучал и некоторых других братий. По словам покойного старца иеромонаха Амвросия, отец Никон, между прочим, имел обыкновение переплетать поминания и дарить братиям. "Но что это ты делаешь?" — спросил однажды его старец.— "Э! Ты, видно, не понимаешь дела",— ответил тот. А цель его, без сомнения, была та, чтобы, поминая родных и близких, брат помянул и того, кто подарил ему поминание.

Отец Никон был нрава кроткого и тихого и любил уединение. Он был роста небольшого, светлорус, худощав и благообразен. Часто занемогал простудной болезнью; почти ежегодно в течение нескольких недель претерпевал горячку. 29 сентября 1850 года он заболел простудой и постепенно слабел. 1 октября в 7 часов утра по исповеди приобщился Святых Христовых Таин, а в 9 часов пополудни особорован святым елеем. 2 октября в 1-м часу пополудни он опять удостоился причаститься Святых Христовых Таин, а в половине третьего часа, находясь в полной памяти, тихо и беструдно почил о Господе. 4 числа настоятель обители отец игумен Моисей служил собором в скитской церкви литургию и отправил погребение по общелюбимом иеромонахе отце Никоне.

В скитской летописи записано следующее: в 48-й день по кончине отца Никона, 18 ноября, в день воскресный, после утрени новопосвященный иеромонах Варсонофий, готовясь служить раннюю литургию, прочел правило ко Святому Причащению и от усталости, в ожидании звона к обедне, присел на стул и тотчас заснул. И показалось ему во сне, что он видит в каком-то незнакомом ему месте многочисленное собрание скитской и монастырской братии, и среди них, к удивлению его, сидит умерший иеромонах Никон. И думает во сне отец Варсонофий: "Как же он здесь? Ведь он умер?". И с такими мыслями обратился отец Варсонофий к братиям и сказал: "Смотрите, это отец Никон!". И братия будто тоже увидели в своей среде почившего иеромонаха. В какой он был одежде, этого отец Варсонофий не заметил, но видел, что на главе его была камилавка, но без клобука, как обыкновенно носят служащие иеромонахи и иеродиаконы во время служения. После отцу Варсонофию показалось, что он, сидя на чем-то лицом к востоку, держал на руках своих младенца и поминал некоторых имена. Помянув уже несколько имен, произнес и имя Никона. Тогда младенец, до того времени молчавший, сказал ему: "Я — Никон!". И эти слова младенца как бы пробудили в отце Варсонофии желание узнать о его загробной участи, и он с поспешностью спросил младенца: "Где же ты теперь находишься?".— "В раю,— отвечал младенец,— между святыми". Отец Варсонофий спросил опять: "А каков рай?". Младенец хотя и общими и краткими выражениями, но очень восхвалил красоту рая. А какими словами рай был описан, отец Варсонофий упомнить не мог, но впечатление у него осталось такое, что рай невообразимо прекрасен. Вспомнив о мытарствах, он спросил младенца: "А по мытарствам тебя водили?". Младенец, как бы вспоминая очень тяжкое, ответил протяжно: "Уж водили, водили! Водили, водили!". И видом своим, и произношением этих слов младенец выразил, что он прошел мытарства с тяжелым испытанием. "Как же ты от них избавился?",— спросил отец Варсонофий. "Пришел Архангел Михаил,— отвечал младенец,— и вывел меня оттуда".

Еще о многом спрашивал отец Варсонофий младенца, и младенец отвечал ему на все вопросы его, только все это было отцом Варсонофием забыто. Он помнил только из этой беседы, что он обращался к окружающей братии, говоря им, чтобы и они предлагали вопросы свои младенцу, так как он на все отвечает. Но братия стояли молча, и никто у младенца того ничего не спрашивал. Тогда отец Варсонофий вспомнил об аде и спросил: "А ад ты видел? Скажи мне: тяжки в нем мучения?". И показалось отцу Варсонофию, что младенец не находил слов, чтобы с достаточной силой изобразить лютость адских мучений. И в то же время явилось у ног отца Варсонофия чудовищное животное, которое беспрестанно на его глазах меняло свой вид, подымалось, делилось на части и мало-помалу исчезало. Что было это за странное животное, отец Варсонофий определить не мог, но ему во сне подумалось, глядя на все его видоизменения, что в них заключен образ многоразличных степеней адских мучений. После этого видения отец Варсонофий младенца уже более не видел; а как будто сквозь какую-то отворенную дверь вышел он к братии и рассказал им об ужасах ада, как сам он мог понять это из своего видения. Проснулся отец Варсонофий в великом страхе и тут пришел будильщик возвестить о времени идти служить литургию.