Диалог «художник и власть» как инновационный ресурс культуры
| Вид материала | Автореферат диссертации |
- О проведении ярмарки молодежных идей, проектов и изобретений "Молодежь инновационный, 47.14kb.
- Концепция культуры Просвещения: типологические черты и особенности. Концепция культуры, 29.23kb.
- Программа для поступающих на направление подготовки магистратратуры 033000 «культурология», 52.29kb.
- Руководство: власть и личное влияние, 546.22kb.
- Т. И. Александровой г. Йошкар-Олы Реферат, 123.46kb.
- Кдвум ключевым словам этой конференции «диалог» и«культуры» я бы добавила третье «язык»,, 84.41kb.
- Тема: «Создание образа и имиджа учебного заведения», 63.54kb.
- Инновационный потенциал в инновационном процессе, 82.73kb.
- Темы Фамилия Инновационный менеджмент как объект управления Инновационный процесс, 76.29kb.
- «Восток и Запад: этническая идентичность и традиционное музыкальное наследие как диалог, 20.48kb.
1 2
На правах рукописи
ЕСИПОВ Валерий Васильевич
Диалог «художник и власть»
как инновационный ресурс культуры
Автореферат
диссертации на соискание ученой степени
кандидата культурологии
Специальность 24.00.01
Теория и история культуры
Санкт–Петербург
2007 г.
Работа выполнена на кафедре социально–культурных технологий
Санкт–Петербургского Гуманитарного университета профсоюзов
Научный консультант
Доктор культурологии, профессор МАРКОВ Александр Петрович
^ Официальные оппоненты:
Доктор философских наук, профессор ШОР Юрий Матвеевич
Кандидат философских наук, доцент ВЫСОЧИНА Елена Игоревна
Ведущая организация: Вологодский государственный педагогический университет
Кафедра культурологи и этнологии
Защита состоится 25 апреля 2007 г. В 15.00 часов на заседании диссертационного Совета Д 602.004.01 по присуждению ученой степени кандидата наук в Санкт–Петербургском Гуманитарном университете профсоюзов: 192238, Санкт–Петербург, ул. Фучика, д.15
С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Санкт– Петербургского Гуманитарного университета профсоюзов по адресу: 192238 Санкт–Петербург, ул. Фучика, д.15
Автореферат разослан 2006 г.
Ученый секретарь
диссертационного Совета
^ 1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ
Взимоотношения искусства и власти всегда принадлежали к кругу наиболее важных проблем, фокусирующих в себе ценностно–смысловое содержание той или иной исторической эпохи и ее культуры. От характера этих взаимоотношений, меры их гармонии или конфликтности, нередко зависела и стабильность общества, т.к. духовная (символическая) власть, присваиваемая производителями культурных ценностей, в определенные моменты могла становиться серьезным конкурентом реальной политической власти. Аксиологически данная проблема общезначима и общеинтересна, поскольку связана с социально–нравственным выбором художника, который олицетворяет, как правило, гуманистическое начало в истории, а оно во множестве случаев вступает в острые противоречия с интересами государства и «сильных мира сего». Эти противоречия особенно остро проявились в русской культуре со свойственной ей дихотомичностью, отмеченной еще Н.А.Бердяевым, – тяготением, с одной стороны, к беззаветному служению государству, с другой – к его отрицанию. Постоянная возобновляемость этих коллизий в пространстве российского хронотопа обуславливает актуальность исследования, посвященного диалогу как выражению отношений художника и власти и как форме продуцирования социально–культурных инноваций.
Речь идет о различных формах (типах) диалога, складывающихся между полем политики и полем искусства в лице их субъектов в конкретные эпохи. Очевидно, что доминирование той или иной формы диалогических отношений (диалога–спора в его разных градациях, диалога–беседы и т.д.) в данной сфере связано прежде всего с общим политическим характером времени, уровнем его демократичности. Однако, немаловажна роль и других факторов, в том числе социокультурных, субкультурных и личностных. Основным объектом диалога при этом становятся, как правило, противоречия между официальной картиной мира (опирающейся на концепты и символы, транслируемые институтами идеологии и культурной политики), и альтернативными картинами мира и соответствующими социокультурными идеями и проектами, возникающими в результате критической рефлексии общества и его художественной элиты. Исходя из этого, можно сделать вывод, что диалог «художник и власть» представляет собой чрезвычайно важный для культуры инновационный интеллектуальный и гуманитарный ресурс (могущий быть по своему характеру и традиционалистским, консервативным или неоконсервативным, в зависимости от установок на сохранение или изменение ценностных норм), использование которого имеет большое практическое значение.
Исследование диалогических отношений власти и искусства в России в аспекте содержания их инновационного ресурса является, на наш взгляд, одной из важных научных задач, реализация которых может пролить дополнительный свет на истоки некоторых современных социокультурных проблем российского общества, а также на пути их решения. Речь идет, в частности, о преодолении стереотипов восприятия социальной роли художника, ставящих на центральное место понятие «гражданственности» искусства (фактически под ним нередко подразумевается революционаристский активизм, абсолютизирующий форму диалога–спора художника с властью, далеко не всегда продуктивного, прежде всего по причине низкого уровня его политической и социокультурной репрезентативности). Опыт последних российских десятилетий особенно ярко раскрыл острую противоречивость влияния диалога–спора «художник и власть» на общественные и культурные процессы, при этом обнаружились и явно негативные, дезинтегрирующие последствия амбициозного и некомпетентного вмешательства представителей поля искусства (особенно литературы) в поле политики. Все это приводит к необходимости исследования историко–культурного генезиса данной проблемы на российской почве.
Целью настоящей работы является выявление, описание и анализ наиболее характерных для русской культуры форм диалога художника с властью в контексте развития и трансформации русской культуры в ХIХ и ХХ в.в.
Задачи:
1.Определить объективные критерии классификации форм диалога «художник и власть» на основе теоретико–эмпирического материала и сложившихся культурных архетипов.
2. Выявить зависимость форм диалога: а) от политических установок власти; б) от ценностных установок и творческих стратегий художника.
3. Дать характеристику основных форм диалога «художник и власть» на конкретных примерах.
4. Раскрыть понятие инновационного ресурса культуры с подразделением инновации на социокультурную и художественную.
5. Рассмотреть отношение отдельных художников к инновации с учетом эволюции их мировоззрения.
6. Обосновать постановку проблемы оптимизации (гармонизации) соотношения традиции и обновления как наиболее актуальной для диалога «художник и власть» в качестве инновационного ресурса культуры.
Объект исследования – диалогические отношения между властью и искусством (властью и отдельными, наиболее крупными и знаковыми в данном отношении фигурами художников). Предмет исследования – анализ отношений «художник – власть» как среды, порождающей культурные инновации.
Информационный и теоретический материал по тематике отношений «художник и власть» чрезвычайно широк и разнообразен, однако, специальных исследований, опирающихся на культурологические подходы, с включением понятия диалога, очень немного. В связи с этим, говоря о степени научной разработанности проблемы, следует сослаться прежде всего на важнейшие в теоретическом плане работы, посвященные диалоговой концепции культуры (М.М.Бахтин, В.С.Библер), а также концепции о бинарных и тернарных структурах культуры (Ю.М.Лотман, Б.А.Успенский), в соответствии с которой русская культура характеризуется преимущественно как бинарная, основанная на историческом противостоянии дуальных оппозиций, своего рода «манихействе», имеющем преломление как в теоретической, так и в практической плоскости. Структурная особенность такой системы культуры определяется авторами концепции как «двухполюсное ценностное поле, разделенное резкой чертой и лишенное нейтральной аксиологической зоны». Данная структура, в отличие от общеевропейской тернарной, ориентированной на стремление к диалогу в любой форме, – скорее монологична, т.к. подразумевает абсолютизацию и не знающее компромиссов противопоставление полярных ценностных символов – Добра и Зла, Правды и Кривды, Святости и Греха, Справедливости и Несправедливости, Силы и Слабости, Старого и Нового и т.д., что выражается в этическом максимализме и сопутствующем ему нигилизме по отношению к явлениям и персонам (особенно властным, авторитетным), замеченным или заподозренным в отступлении от положительного полюса указанных категорий. Именно этим во многом объясняется свойственная российской истории цикличность, с периодами «раскола», «смут» и «взрывов», в которые происходит инверсионная, «маятниковая», смена семантики указанных оппозиций. (А.С.Ахиезер). Непосредственное воплощение эти черты русской культуры находят в таких особенностях национального менталитета, как патерналистичность сознания, предполагающая наличие безусловного (сакрального) авторитета, как склонность к крайностям, к простым решениям в ситуациях «смуты», связанных с падением авторитета, а также повышенная суггестивность (легковерие) по отношению к новым авторитетам, предлагающим подобные решения. Несмотря на существенные изменения в психологии общества в период советской модернизации, эти черты традиционной (архаичной) культуры во многом сохранили свое значение и в новое время (Д.С.Лихачев, А.М.Панченко, А.В.Захаров, Н.Н.Козлова, А.П.Марков, И.Г.Яковенко и др.). Особая роль указанных факторов проявилась в условиях доминирования в России литературоцентрической модели культуры, означающей повышенную зависимость настроений общества от явлений литературы, признаваемых высшей ценностью по сравнению с ценностями, исходящими от других социальных институтов, в том числе от власти (Ю.М.Лотман, Л.Д. Гудков, Б.В.Дубин, М.Берг).
Непосредственную связь с нашей темой имеют научные разработки по более общим проблемам, касающимся роли интеллигенции в обществе. Самый широкий спектр мнений на этот счет – подчас противоположных – дает сборник статей «Русская интеллигенция. История и судьба» (М. Наука. 2001). Представляется не вполне правомерным имеющее место в некоторых статьях противопоставление понятий «интеллигент» и «интеллектуал», а также утверждения о том, что «русский интеллигент, по определению, – оппозиционер любой власти». На основании работ зарубежных социологов и культурологов (М.Вебер, К.Манхейм, Н.Элиас, П.Бурдье, Ю.Хабермас и др.) можно сделать вывод, что этическая компонента (особое значение которой подчеркивается в концепте «русский интеллигент»), занимает не меньшее место и в деятельности интеллектуалов Запада, но понимание ими оппозиционности имеет в основном иной характер, ориентированный на культуру разумного компромисса и поиски диалога–согласия с действующей легитимной властью, что тесно сопряжено с понятиями социальной и экзистенциальной ответственности. Такие же черты всегда были свойственны и многим видным представителям русской культуры. В связи с этим представляется глубоко верным – и важным для нашего исследования – положение П.Бурдье: «Не существует непримиримого противоречия, как полагают некоторые, между независимостью и ангажированностью, между позицией разрыва и сотрудничеством, могущим быть конфликтным и критическим…Подлинный интеллектуал – тот, кто может установить сотрудничество, сохраняя позицию разрыва»1.
Роль данных установок в художественной, а также в художественно–публицистической деятельности чрезвычайно велика. В процессе социокультурной инновации в условиях специфики национальной культуры (при постоянном присутствии жесткой оппозиции Старое – Новое, «сохранение – изменение») наиболее важно избежать крайностей, что подчеркивают работы Д.С.Лихачева, С.С.Аверинцева, Н.А.Хренова, О.А.Кривцуна, Г.М.Бирженюка, А.П.Маркова, Ю.М.Шора и других авторов. Что касается художественной (эстетической) инновации, то она в принципе не может иметь нормативных противопоказаний, и, обладая свойством внутренней циклической саморегуляции («в конечном счете, каждый новатор трудится для инерции, каждая революция производится для канона» – Ю.Н.Тынянов), способствует обогащению искусства. Претензии власти на управление данными процессами, на регламентацию эстетических норм, как правило, производят обратный эффект и провоцируют обострение диалога «художник и власть», что было особенно характерно для советского периода (М.А.Чегодаева, Е.С.Громов, К.Б.Соколов и др.). Наиболее плодотворным средством объективной оценки содержания инновационного ресурса художественной культуры в ее диалоге с властью выступает квалифицированная критика – не столько узкопрофессиональная, зачастую подчиненная корпоративным и конъюнкнурным интересам, сколько философско–герменевтическая (Г.Гадамер, М.М.Бахтин, Л.Я.Гинзбург, М.Я.Гефтер, А.М. Пятигорский, М.С.Каган). В целом, исследованиям диалогических отношений «художник и власть» в современной науке недостает глубокой методологической разработки.
Теоретико–методологическая основа исследования выстраивается на концепции диалога в широком философском плане – как универсальном явлении, лежащем в основе человеческого взаимопонимания, коммуникативном принципе, ориентирующем субъекта на понимание «Другого» как предпосылку взаимопонимания (М.М.Бахтин). Такая трактовка подразумевает определенные пределы возможностей, согласованные с реальностью и фиксируемые категорией отчуждения (К.Маркс). В области отношений «художник и власть» данная категория имеет особое значение, т.к. онтологически в этих отношениях заложено статусное неравенство и взаимоисключающие тенденции, делающие невозможным их абсолютное тождество и слияние (как известно, идеал «мудрого и доброго правителя», т.е. соединения в одном лице властного распорядителя судьбами людей и страны, исходящего в своих решениях из соображений государственной необходимости, и интеллектуала–гуманиста, исходящего из соображений «общего блага» и «добродетели», – никогда не был реализован; в лучшем случае последний допускался к роли советника). Власть, обладающая монополией на легитимное насилие (М.Вебер), по своей природе закрыта, в ее кабинеты посторонним вход запрещен (М.Рац). Можно сделать вывод, что восприятие «Другого» (художника – властью, и наоборот) как «Своего»» – в данной сфере на практике трудно осуществимо, и этот объективный фактор является главным препятствием на пути преодоления взаимного отчуждения. Речь можно вести, скорее, об определенных градациях и формах диалогических отношений, которые диктуются властью, мерой ее заинтересованности в диалоге, причем, эта мера определяется, как правило, утилитарными соображениями (Г.В.Плеханов).
В целом, в подходе к оценке диалогических отношений конкретных художников и власти автор полагает необходимым прежде всего строгий историзм. Кроме того, при рассмотрении диалога «художник и власть» в плане содержащегося в нем инновационного ресурса нельзя, на наш взгляд, не учитывать методологических положений философской диалектики. Рождение нового происходит не только через отрицание старого, но и через синтез старого и нового. В области культуры эти процессы протекают с особой наглядностью. Очевидно, что сумма и качество новых идей, выдвигаемых художником–интеллектуалом, «толкователем смысла», тем вернее имеют шанс найти отклик у власти, чем больше они учитывают сложившиеся нормы и традиции. Для любой власти равно неприемлемы и радикализм идей, и дилетантизм (И.К.Пантин, Д.Б.Цыганков, П.Бурдье, Д.Байрау, З.Бауман). В силу особенностей исторического развития России диалог между художниками и властью здесь нередко принимал остроконфликтные формы. Важно учитывать, что диалог не исчерпывается с исчезновением его участников – он продолжается во времени, в памяти культуры (Ю.М.Лотман, М.Я.Гефтер, П.Рикер, М.Хальбвакс).
Организация и методика исследования. Комплексное исследование осуществлялось в два этапа в течение 6 лет. На первом этапе (2001–2004 гг.) изучался эмпирический и теоретический материал по теме «художник и власть», определялись границы и принципы исследования в контексте культурологического знания. На втором этапе (2005–2006 гг.) разрабатывались теоретические основы рассмотрения диалогических отношений «художник и власть» в качестве инновационного ресурса культуры. Апробация работы происходила в докладах на конференциях, в публикациях в российской и зарубежной печати.
Сложность и специфика объекта исследования (охватывающего широкий диапазон вопросов в параметрах «политика – поэтика») обусловили необходимость междисциплинарного подхода к рассматриваемой проблеме и соответствующее многообразие методов исследования. Такой подход, с использованием материала и инструментария целого ряда социально–гуманитарных наук (политической истории и социологии, социальной психологии, конфликтологии, семиотики, эстетики, литературоведения, искусствознания), методов историко–философского, структурного, сравнительно–исторического, документального анализа, метода системных аналогий и экстраполяции, принят в исследовании.
На защиту выносятся следующие положения:
1. Трактовка диалога «художник и власть» как сущностного выражения противоречий русской культуры и ее инновационного ресурса, который имеет социокультурный и художественный векторы и реализуется в деятельности, направленной на сохранение или изменение доминирующих аксиологических тенденций культурной системы.
2. ^ Классификация форм (типов) диалога «художник и власть», имеющая объективный исторический характер и включающая три наиболее распространенные в реальной художественной практике и наиболее характерные для русской культуры формы диалога художника с властью в условиях ограничения свободы: а) конструктивный; б)деструктивный; в)нейтральный (аутичный).
Формы диалога художника с властью могут иметь как статичный, так и динамичный характер, причем, их развитие (эволюция) может совершаться разнонаправлено – от приятия власти до ее неприятия, и наоборот, подразумевая те или иные колебания и противоречия. Изменение форм диалога зависит от политических установок власти, ценностных ориентаций и творческих стратегий художника, эволюции его мировоззрения. Предложенная классификация и закономерности ее динамики обоснованы и подтверждены анализируемой в работе творческой практикой крупнейших деятелей русской культуры ХIХ в. (Н.М.Карамзин, А.С.Пушкин, А.И.Герцен, Ф.М.Достоевский, Л.Н.Толстой, А.П.Чехов и др.) и второй половины ХХ в. (Б.Л.Пастернак, А.Т. Твардовский, Ф.А.Абрамов, А.И. Солженицын, В.Т. Шаламов и др.).1. ПОЛОЖЕНИЯМИ, ВЫНОСИМЫМИ НА ЗАЩИТУ Деятельность указанных художников, находившихся в разных формах диалога с властью, имела инновационный характер, оказала заметное влияние на изменение общественного сознания и картины мира российского социума, и характер этого влияния поддается объективной оценке.
3. ^ Обоснование социально-культурных и субъективных факторов, определяющих динамику и противоречивый характер диалоговых отношений «художник и власть», которые, с одной стороны, обогащают аксиологический и социокультурный потенциал культуры, с другой стороны, в определенные исторические эпохи инициируют деструктивные энергии, придающие культурному вектору изменений разрушительный характер.
^ Научная новизна исследования обусловлена малой изученностью обозначенной проблемы, комплексным и многоаспектным анализом диалогических отношений «художник и власть» в историческом и культурологическом контекстах, в ряде случаев – нетрадиционной интерпретацией данных отношений применительно к отдельным художникам на основе новых подходов и малоизвестного эмпирического материала. Исследование позволяет глубже раскрыть значение проблем, связанных с рационализацией диалога «художник и власть» для введения его в оптимальное русло, наиболее отвечающее благу общества.