Которым мы обязаны своим здоровьем. Эти многочисленные эскулапы в течение многих веков бросали семена, плоды которых мы собираем и поныне

Вид материала

Документы

Содержание 100 Великих врачей 100 Великих врачей 100 Великих врачей 100 Великих врачей

Подобный материал:

• 0100000 продукция сельского хозяйства, 6204.05kb.
• Последнее обновление 10. 02., 84.33kb.
• Проблемы экологического права и экологическая ситуация в россии. О. В. Мосин введение., 1106.51kb.
• Пояснительная записка к программе «Ювелирное искусство», 52.25kb.
• Реферат по информатике: Работу выполнили: ученицы 11 класса, 256.61kb.
• Законодательство систематически, 438.22kb.
• -, 1024.87kb.
• Пояснительная записка к годовому отчету за 2005 год по ОАО «плоды приазовья», 52.62kb.
• Витамины в жизни людей, 537.08kb.
• Ко дню рождения Сахибкирана Амира Темура, 47.95kb.

время и уничтожаются только от внешних причин. Он называл их микроорганизмами и

дал их химический анализ. Интерес его работы заключается в том, что он обратил

внимание на биосферу и пытался доказать, что они широко распространены в почве,

в осадочных и органогенных породах, в морской воде. Еще в год смерти Бешама

началась попытка его реабилитации под влиянием американского врача Леверсона.

ПЕТТЕНКОФЕР

(1818-1901)

Макс фон Петтенкофер (Pettenkofer) - немецкий гигиенист, основоположник

экспериментальной гигиены, основал в 1879 году и руководил первым в Европе

гигиеническим институтом, в 1890 году изобрел президентом Баварской Академии

наук (в Мюнхене).

Человеком своеобразной судьбы называли Макса Петтенкофера. И действительно,

сюжетная канва его жизни была похожа на один из бальзаковских романов. Он

родился 3 декабря 1818 года в Лихтенгейме

Цуцтц

щ

г у

254

^ 100 ВЕЛИКИХ ВРАЧЕЙ

ПЕТТЕНКОФЕК

255

близ Нейбурга в Баварии, в многодетной крестьянской семье, где, кроме него, было

еще семь детей. Отец Макса, обремененный заботами, обрадовался, когда его

бездетный брат, Франц Петгенкофер, с 1823 года придворный аптекарь и хирург

Баварского двора, забрал сыновей, взяв на себя заботу о них. Дядя был знаменит

открытиями в области химии.

Учеба в гимназии давалась Максу легко. Дядя рассчитывал, что впоследствии из

него выйдет прекрасный аптекарь и он сможет его заменить. Однажды Макс, проходя

курс обучения в аптеке и уже став помощником аптекаря, уронил один из сосудов с

ценным содержимым. Естественно, сосуд разбился. Раздосадованный дядя наградил

неловкого племянника хорошей затрещиной. Обидевшись, Макс ушел из дома и

направился в Аугсбург с намерением стать актером.

Взяв среднюю часть своей фамилии как псевдоним, из Петтенкофера он превратился в

Тенкофа и вскоре приступил к исполнению одной из ролей в гётевском "Эгмонте".

Критика его не жаловала, несмотря на это он продолжал упорствовать. Родители

просили его поменять профессию. Он уступил лишь после вмешательства двоюродной

сестры Елены (втайне от всех она была его невестой), которая просила его

продолжить учение.

Волею судеб Петтенкофер закончил медицинский факультет Мюнхенского университета

и в 1843 году стал врачом. В конце 1843 года Петтенкофер увлекся медицинской

химией. Совершенствоваться в избранном направлении он отправился в Гисен к

лучшему химику того времени профессору Юстусу Либиху. Петтенкофер гордился своим

учителем, который в 1852 году по приглашению короля Максимилиана II переехал в

Мюнхен, а в 1860 году возглавил Баварскую Академию наук.

Практической медициной Петтенкофер занимался лишь с 1845 по 1847 год. За

неимением лучшего и под влиянием Елены Петтенкофер поступил, как в свое время

Ньютон, на службу в монетный двор Мюнхена. Новая работа оказалась для него

нелегким делом, поскольку он все же был врачом. Но Петтенкофера привлекало все

новое, преодоление трудностей придавало особый смысл его деятельности.

Первые научные работы Петтенкофера, сделавшие его имя известным, относятся к

области химии. В лаборатории монетного двора Петтенкофер

разработал способ очищения благородных металлов: извлек минимальные количества

драгоценной платины из серебряных талеров и открыл загадку античного пурпурного

стекла; нашел метод обследования разных сортов гидравлической извести и т.д. Он

работал то над одной, то над другой проблемой. В силу своего характера, он

работал бессистемно, хватался за разные вопросы, но всегда находил в них

подлинные золотые зерна.

В 1847 году Макса Петтенкофера заметили и пригласили на профессорскую должность

в Мюнхенский университет на кафедру химии. Он открыл способ получения цемента,

не уступающего по качеству английскому; изобрел метод получения светильного газа

из дешевой древесины, содержащей много смолы. Не прошло и трех лет после

окончания университета, а Петтенкофер был уже избран в Баварскую Академию наук.

В Базеле, где применили его метод, торжественно при широком участии населения

отмечали праздник освещения города. Система при первой попытке отказала.

Присутствующий при этом Петтенкофер чувствовал себя глубоко несчастным, по его

щекам текли слезы стыда. Устремившись в Мюнхен, в свою лабораторию, он горел

желанием быстро найти ошибку, явившуюся причиной неудачи. После двух суток

работы и размышлений ошибка была найдена и устранена. К радости горожан, в

Базеле заработало газовое освещение.

Случайные, в общем-то, обстоятельства побудили Петтенкофера, увлеченного химией

и техникой, заняться вопросами гигиены. Однажды ему было поручено выяснить,

почему в королевском замке воздух такой сухой, что король постоянно чувствует

першение в горле. После этого он занялся вопросами гигиены и на этом поприще

завоевал себе славу и утвердил за собой репутацию первоклассного гигиениста. В

1865 году Петтенкофер возглавил кафедру гигиены Мюнхенского университета,

созданную по его инициативе.

Основатель современной гигиены Макс фон Петтенкофер в 1879 году организовал

первый в Европе институт гигиены и стал его директором. Будучи на посту главного

гигиениста Мюнхена, он возвысил гигиену до уровня современной науки; изучил

влияние внешних факторов: воздуха, воды, почвы, одежды, жилища на состояние

здоровья общества и отдельных людей. Петтенкофер основал два специальных

журнала. Первый в 1865 году "Zeitschrift fur Biologie" он издавал совместно с

мюнхенскими профессорами Бюлем, Радлькофером и Фойтом. С последним Петтенкофер

разрабатывал гигиенические нормы питания.

В сотрудничестве со своим другом физиологом Карлом Фойтом (1831- 1908)

Петтенкофер произвел капитальную разработку целого ряда вопросов, касающихся

дыхания, обмена воздуха в жилых помещениях, питания и обмена веществ в животном

организме. Работы о проблемах дыхания привели его к изобретению известной,

носящей его имя, респирационной

256

^ 100 ВЕЛИКИХ ВРАЧЕЙ

камеры Он написал книгу об оздоровлении городов; сочинение о канализации

населенных пунктов и удалении из них нечистот и отбросов.

Начиная с 1883 года Петтенкофер окончательно специализируется на вопросах

гигиены. Он передает первый журнал Фойту и организует новый журнал "Archiv fur

Hygiene", который начал издавать в сотрудничестве с Форстером и австрийским

бактериологом Гофманом (G. Hofmann, 1843-1890).

Заслуживают внимания работы Петтенкофера в области охраны здоровья. В

сотрудничестве с Цимсеном Петтенкофер в 1882 году издал руководство по гигиене,

представляющее самый обширный и обстоятельный труд в европейской литературе.

Петтенкофер исследовал строительные материалы и материалы, из которых шьется

одежда, с точки зрения их проницаемости для воздуха. Эти работы обратили на себя

внимание и были переведены на все европейские языки.

Начиная с 1855 года Петтенкофер взялся за обширное и всестороннее

систематическое исследование почвы. Огромной известностью пользуются его книги о

почве и зависимости здоровья населения от ее качества. Его главным образом

интересовало отношение почвенной воды к заразным болезням. Он первый установил,

что эпидемии тифа распространяются главным образом через почвенную воду;

впоследствии это же положение он обосновал в отношении холеры.

Профессор Петтенкофер не мог, конечно, обойти вниманием инфекционные болезни,

так как одна из задач гигиениста - предупреждение населения от заболеваний. Из

всех инфекционных болезней ученого в первую очередь интересовала холера,

эпидемии которой в тот период возникали особенно часто. Для ученого изучение

холеры и борьба с ней были не только этапом исследования, но, можно сказать,

личным делом. Причину он объяснял так: "Я заболел холерой в 1852 году, после

того, как эпидемия 1836-1837 годов, когдая посещал старшие классы гимназии, меня

не коснулась. После меня заболела моя кухарка, которая умерла в больнице, потом

одна из моих дочерей-близнецов Анна, с трудом выздоровевшая. Эти переживания

оставили в моей душе неизгладимый след и побудили исследовать пути, которыми

идет холера".

В исследованиях Петтенкофера принимал участие немецкий врач Карл фон Пфейфер

(Pfeufer, 1806-1869), который уже в первые годы своей медицинской деятельности

вел борьбу с холерными эпидемиями. По его инициативе была введена в качестве

обязательного обучения на медицинских факультетах общественная гигиена. В 1840

году он становится профессором и директором клиники в Цюрихе, а в 1844 году - в

Гейдельберге, в 1852 году - в Мюнхене. Совместно с немецким морфологом Генле (F.

G. J. Henle, 1809-1885) он издавал с 1844 года "Zeitschrift fur rationelle

Medicin".

ПЕТТЕНКОФЕК

257

Когда Роберт Кох открыл холерный вибрион и стал доказывать, что он единственный

виновник разражающейся эпидемии холеры, Петтенкофер не отрицал правильности

этого открытия; он и сам думал о возбудителе, обладающем живой природой. Но у

него были другие представления об этом. Прежде всего он не верил в простую

передачу инфекции и говорил: "В настоящее время вопрос в основном ставится о

том, как подобраться к этой бацилле, как ее уничтожить или помешать ее

распространению. Борьбу против микробов считают сейчас единственно действенной

профилактикой и игнорируют целый ряд эпидемиологических фактов, которые

решительно свидетельствуют против гипотезы о простой заразности холеры. Многие

судят все больше по наблюдениям за "холерной запятой" в колбе или на стеклянной

пластинке, или же в культурах, совершенно не заботясь о том, как выглядит

картина холеры в процессе практического эпидемиологического распространения".

Даже "охотники за микробами", как называл их Петтенкофер, своим существованием

доказали, что есть люди, которые в силу особенностей своего организма или по

каким-то иным причинам, предохраняющим их от болезни, остаются здоровыми даже

при интенсивной эпидемии. Уже давно известен феномен врожденного или

приобретенного иммунитета. Известно также, что в каждом отдельном случае важную

роль играет состояние здоровья человека, в частности функционирование желудка и

кишечника.

Состоянию грунтовых вод как фактору, благоприятствующему возникновению эпидемии,

он придавал наибольшее значение. По его мнению, от насыщенности грунта водой

зависит процесс гниения органических субстанций, с которыми сливается носитель

холеры. Под носителем холеры он подразумевал обладающее внутренней организацией

специфическое вещество чрезвычайно малого объема, наподобие тех, что вызывают

брожение.

Профессор Петтенкофер постоянно ездил туда, где можно было найти материал,

подтверждающий его взгляды. "Почему, - спрашивал он, - в одном городе есть

холера, а в другом нет? Все дело в почве". Мысль Петтенкофера, что, кроме

выявленного Кохом микроба, большую роль в развитии холеры играют время года и

состояние почвы или иные подобные обстоятельства, подкрепил следующий факт. В

Гамбурге и Париже множились случаи заболевания холерой, и все население было

объято ужасом, а в Мюнхене, несмотря на большое скопление приезжих (проходил

праздник Октоберфест), вспышки холеры не наблюдалось.

Кроме указанных аргументов, был еще один, еще более весомый. Роберт Кох не смог

провести ни одного эксперимента с животными, чтобы доказать, что открытый им

микроб вызывает холеру у здорового жи-

258

^ 100 ВЕЛИКИХ ВРАЧЕЙ

БРЮККЕ

вотного. Проблема, как оказалось, состояла в том, что животные не восприимчивы к

холере, эта болезнь поражает только людей.

Макс Петтенкофер в споре с Кохом, безусловно, был не прав. Тем не менее история

соперничества продолжалась. Чтобы доказать Коху справедливость своей теории,

Петтенкофер решил провести опыт на самом себе и этим героическим экспериментом

снискал особую популярность у современников. Исторический опыт состоялся утром 7

октября 1892 года, 73-летний президент Баварской Академии наук Петтенкофер

бесстрашно проглотил культуру холерных вибрионов и выжил. Своему чудесному

спасению, как предполагал Кох, он обязан тому, что микробы были лишены своей

силы. Петтенкоферу умышленно прислали старую, ослабленную культуру, так как

догадывались о его намерении.

Такой же опыт сделал в Париже И.И. Мечников и вслед за ним Н.Ф. Гамалея, Д.К.

Заболотный и И.Г. Савченко, ставший впоследствии известным киевским

бактериологом. В 1888 году доктор Гамалея первым предложил использовать для

защиты от холеры умерщвленные холерные бациллы. Их безвредность он испытал

вначале на себе, а затем на своей жене. Даниил Заболотный и Иван Савченко в 1897

году приняли в присутствии комиссии врачей однодневную, то есть полностью

действенную культуру холерных бацилл; за день до опыта они иммунизировали себя,

проглотив культуру умерщвленных бацилл. Их эксперимент имеет особое значение в

истории медицины, впервые было доказано, что от инфекции можно защититься не

только с помощью инъекции соответствующего возбудителя, но и путем приема

ослабленной культуры бацилл внутрь.

Макс фон Петтенкофер пережил свой героический эксперимент. Но 10 февраля 1901

года застрелился в своем доме, недалеко от Мюнхена, преследуемый болезненным

страхом перед грозящей дряхлостью. Так, основатель и руководитель первого в

Европе гигиенического института, победивший холеру, проиграл страху.

Когда И.И. Мечников получил известие о самоубийстве Петтенко-фера, он записал в

своем дневнике: "Теперь я понимаю Петтенкофера, который лишил себя жизни в 83

года после потери всех близких. Он потерял их, очевидно, преждевременно,

вследствие несовершенства медицины. Это несовершенство приводит в отчаяние. На

каждом шагу видишь, как ни гигиена, ни терапия не способны помочь".

БРЮККЕ

(1819-1892)

Эрнст Вильгельм Риттер фон Брюкке (E.W.R. Briicke) - выдающийся австрийский

физиолог, директор Института физиологии, составля-

259

юшего часть колледжа Венского университета, в котором он сначала стал деканом

медицинского факультета, а затем ректором университета. Профессор Брюкке читал

на медфаке свой любимый курс лекций "Физиология голоса и речи".

Доктор Брюкке был любимым учеником великого немецкого физиолога Иоганнеса Петера

Мюллера (J. P. Mffller, 1801-1858). В 40-х годах группа молодых учеников

виталистс-ки ориентированного Мюллера дала в противовес своему учителю

торжественную клятву, подписав ее собственной кровью, объяснить все явления

живой природы исключительно в категориях физики и химии. Кроме

Брюкке, среди этих учеников были Карл Людьлг, Гельмгольц и Дюбуа-Реймон. Будущие

корифеи физиологии XIX века образовали "незримый колледж", вошедший в историю

под именем физико-химической школы в физиологии, лидером которой был советник

Брюкке.

Продолжатель дела Гоффмана, один из основателей механицизма Брюкке считал, что

"жизнь" необходимо изучать и объяснять на основании экспериментальных методов

химии и физики. Символом веры этой школы был принцип строжайшего детерминизма и

взгляд на организм как на энергетическую систему. "Телеология1 - это такая дама,

без которой не может обойтись ни один биолог, однако с которой никто не решается

появиться публично", - говорил Брюкке.

Эрнст Брюкке родился 6 июня 1819 года в Пруссии в семье художника академической

школы, талант которого был больше, чем его доходы. После ранней смерти матери

Эрнст нашел у своего дяди в Штральзунде второй дом. В этом патриархальном

семействе интересовались естественными науками. Сдав экзамен на аттестат

зрелости, Эрнст не знал, за что приняться. Отец Брюкке уговаривал молодого

Эрнста последовать семейной традиции. Он же одинаково хотел быть художником,

судостроителем, сельским фермером. Но обучение любой из этих профессий требовало

денег, а их-то как раз и не было. Юноша избрал медицину, по-видимому, в расчете

на помощь троих своих дядюшек - зубных врачей, про-

1 Учение, по которому все в природе устроено целесообразно. Всякое развитие

является осуществлением заранее предустановленных целей.

PI"

260

^ 100 ВЕЛИКИХ ВРАЧЕЙ

БРЮККЕ

261

живавших в Берлине. Профессор Мюллер обратил внимание на своего даровитого

слушателя, и в 1842 году Брюкке стал доктором.

Дюбуа-Реймон, непременный секретарь Берлинской Академии наук, в 1841 году писал

своему другу Халману: "Я чудесно провожу теперь время с Брюкке. Из всех моих

сверстников он первый и единственный обладает головой, которая тождественна

моей. Он невероятно много пережил и выдумал массу вещей, весьма тонок и

хитроумен в своих научных изысканиях, это спокойный и приветливый человек".

Решение Брюкке стать ученым-медиком было вызвано отнюдь не отсутствием

художественного таланта. Брюкке не бросил занятия искусством: он опубликовал

книги о теории изобразительного искусства, физиологии цвета в прикладном

искусстве, передаче движения в живописи, которые закрепили за ним репутацию

знатока. Эрнст продолжал изучать технику живописи, путешествовал по Италии,

коллекционировал Мантенью, Бассано, Луку Джордано, Риберу, а также голландские

пейзажи и германские готические полотна. Некоторые из картин будут годами висеть

в его будущей лаборатории вперемешку с профессорской коллекцией анатомических

диапозитивов и гистологических образцов.

Эрнст Брюкке образование получил в Берлинском и Гейдельбергс-ком университетах.

В 1848 году он профессор Кёнигсбергского университета. Спустя год Брюкке,

которого хотели заполучить научные учреждения всей Европы, был переведен из

Кенигсберга в Венский университет и получил необычайно высокий оклад - две

тысячи гульденов в год (восемьсот долларов). Ему было предоставлено под кабинет

просторное помещение в здании дворца Жозефиниум с живописным видом на город.

Однако профессор Брюкке приехал в Вену не ради комфорта и красочных пейзажей. Он

отказался от прекрасной квартиры, поселился в старой мастерской без водопровода

и газа - подручный рабочий носил в ведрах воду из водоразборной колонки во дворе

и ухаживал за подопытными животными. Брюкке сам превратил обветшавшее старое

здание в прекрасный храм науки и выдающийся Институт физиологии в Центральной

Европе.

Институт физиологии, составлявший часть клинического колледжа Венского

университета, занимал помещение бывших оружейных мастерских на углу

Верингерштрассе в квартале от растянутого комплекса больницы и по диагонали от

Обетовой церкви и самого университета. Стены двухэтажного здания института были

такого же серого цвета, как и некогда отливавшиеся в нем пушки. Во второй

половине здания, тянувшегося на целый квартал, находилась анатомичка, где первые

два года студенты исследовали трупы. Поднявшись по Бергассе - одной из самых

крутых венских улиц, и завернув за угол Шварцшпаниерштрассе, можно было пройти

под аркой и коротким проходом во внутренний двор. Справа была

аудитория, где каждое утро с одиннадцати до полудня профессор Брюкке читал

лекции. Ниши в стенах аудитории были заставлены лабораторными столами с

различными препаратами, электрическими батареями, книгами. Здесь же маячили

фигуры студентов, склонившихся над микроскопами. Когда Брюкке приходил на

лекцию, они покидали на час свои рабочие места и слонялись без дела, ибо других

помещений не было.

В следующем помещении находилась небольшая лаборатория, в которой работали

помощники профессора Брюкке Эрнст Флейшль и Зигмунд Экснер, выходцы из

титулованных австрийских семей. В угловом помещении здания располагался мозговой

и нервный центры института - бюро, рабочий кабинет, лаборатория и библиотека