Обенно с конца XVIII века и вплоть до наших дней, вокруг его учения идет ожесточенная борьба материализма и идеализма, ярко иллюстрирующая партийность философии
| Вид материала | Документы |
- Обенно с конца XVIII века и вплоть до наших дней, вокруг его учения идет ожесточенная, 7648.71kb.
- Лекции По курсу Биология с основами экологии, 4601.96kb.
- От руссо до наших дней, 1935.68kb.
- Лоренс Стерн Вконце 20-х годов XVIII в. Джеймс Томсон своими поэма, 34.38kb.
- Литература 135, 263.56kb.
- В. Х. Кандинского Л. Л. Рохлин предисловие книга, 2777.62kb.
- Дж. Реале и Д. Антисери Западная философия от истоков до наших дней. От романтизма, 11927.4kb.
- Вистории мировой культуры Платон великое явление, 326.03kb.
- Тайное Слово Учения мир охранит, Жемчуг волшебный, для душ человечьих Магнит! Золото, 1748.57kb.
- Коран указывает путь науке харун яхья, 1626.37kb.
Доказательство. Объективная реальность, каждой нашей идеи требует причины, в которой эта реальность содержится не только объективно, но формально или эминентно (по акс. 8). Но мы имеем идею бога (по опр. 2 и 8) и объективная реальность этой идеи не содержится в нас ни формально, ни эминентно (по акс. 4) и не может содержаться ни в чем ином, как только в самом боге (по опр. 8). Следовательно, эта идея бога, которая есть в нас, требует самого бога в качестве причины, и потому бог существует (по акс. 7).
Схолия. Некоторые отрицают, что они имеют какую-либо идею бога, хотя, как они сами говорят, они его почитают и любят. И если даже сделать очевидным для этих людей определение и атрибуты бога, то этим нельзя ничего достигнуть. Это все равно, как если бы хотели объяснить слепорожденному различие цветов, различаемых нами. Этих людей, пожалуй, следовало бы считать новым видом животных, стоящих посередине между людьми и неразумными зверями, — столь мало значения мы должны придавать их словам. Ибо спрашивается, как можно иначе показать идею вещи, если не давать ее определения и объяснить ее атрибуты? И поскольку именно это мы делаем относительно идеи бога, то нас не должны смущать слова тех, которые отрицают идею бога лишь потому, что они не могут составить в своем мозгу его образ.
Далее следует отметить, что Декарт, привлекая аксиому 4 к доказательству того, что объективная реальность идеи бога не содержится в нас ни формально, ни эминентно, предполагает, что каждый знает, что он не представляет бесконечной субстанции, т.е. ни всеведущ, ни всемогущ. И он может это предполагать, так как всякий, знающий, что он мыслит, знает также, что он во многом сомневается и не все видит ясно и отчетливо.
Наконец, надо заметить, что из опр. 8 также ясно следует, что нет многих богов, но только один, как я ясно доказываю в т. II и в гл. 2, ч. II нашего «Приложения».
Теорема 7
^ Существование бога доказывается также тем, что мы сами, имея его идею, существуем.
Схолия. Для доказательства этой теоремы Декарт принимает две следующие аксиомы: 1. ^ То, что может
203
произвести большее или более трудное, может также произвести и меньшее. 2. Труднее произвести или сохранить (по акс. 10) субстанцию, чем атрибуты или свойства субстанции.
Я не знаю, что он хочет этим сказать. Ибо что он называет легким и трудным? Ничего нет безусловно легкого или трудного *, но лишь в отношении к своей причине. Поэтому одна и та же вещь может быть названа одновременно легкой и трудной, смотря по различию причин. Если же Декарт называет трудным то, что может быть сделано той же причиной с большим трудом, а легким то, что делается ею с малым трудом (например, сила, поднимающая 50 фунтов, груз в 25 фунтов может поднять в 2 раза легче), то эта аксиома не безусловно верна; и он не может на основании ее доказать то, что хочет. Ибо если он скажет: «Если бы я имел силу сохранить себя самого, то я имел бы также силу дать себе все те совершенства, которых мне недостает» (именно потому, что это не требует такой большой силы), то я могу с ним согласиться, что сила, которую я трачу на свое сохранение, могла бы также легче произвести многое другое, если бы я не нуждался в ней для своего сохранения; но, лишь пока я ее трачу на свое сохранение, я оспариваю, что я могу ее тратить на другое, если это даже легче, как ясно видно из нашего примера. Трудность также не устраняется, если сказать, что, будучи мыслящим существом, я также необходимо должен знать, все ли свои силы я трачу на свое сохранение и в этом ли причина, что я не могу доставить себе больших совершенств. Ибо (несмотря на то, что здесь спор идет не о самом предмете, но лишь о том, как из этой аксиомы следует необходимость теоремы) если бы я это знал, то я был бы больше и, может быть, мне нужно было бы более силы, чем я имею, чтобы сохранить себя в том высшем совершенстве. Далее, я не знаю, требуется ли для создания субстанции больше труда, чем для создания атрибута (или сохранения его), т.е., выражаясь яснее и более философским языком, я не знаю, не нуждается ли субстанция во всей своей силе и сущности, которыми она
__________________
* Чтобы не искать других примеров, возьмем пример паука, который ткет свою паутину с легкостью, тогда как люди могли бы сделать ее лишь с большим трудом; напротив, люди исполняют с легкостью многое, что, может быть, невозможно и для ангелов.
204
сохраняется, также для сохранения своих атрибутов. Но я оставляю это пока в стороне и исследую, что хочет сказать наш уважаемый автор, т.е. что он разумеет под словами «легкий» и «трудный». Я не думаю и не могу допустить, что он понимает под «трудным» невозможное (чего ни в каком случае нельзя себе представить, как оно может случиться), а под «легким» то, что не содержит противоречия (что легко представить, как оно случается). Однако в третьем «Размышлении» он, на первый взгляд, это имеет в виду, говоря: «Я не должен также думать, что недостающее мне труднее приобрести, чем то, чем я теперь обладаю; очевидно, гораздо труднее было бы, чтобы я, т.е. мыслящая вещь или субстанция, возник из ничего, чем и т.д.». Это не согласовалось бы ни со словами автора, ни со всем его образом мыслей. Ибо если отвлечься от первого, то между возможным и невозможным, т.е. между мыслимым и немыслимым, не существует никакого соотношения, как между чем-нибудь и ничем; поэтому могущество так же мало подходит к невозможному, как творение и произведение к несуществующему; поэтому не может быть никакого сравнения между возможным и невозможным. К этому следует прибавить, что можно сравнивать друг с другом и познавать отношение лишь того, о чем я имею ясное и отчетливое понятие. Поэтому я оспариваю правильность заключения, что, кто может произвести невозможное, может произвести и возможное. Ибо, спрашиваю я, что это было бы за заключение: кто может сделать четырехугольный круг, может сделать и круг, все радиусы которого равны; или: кто может заставить ничто испытать нечто, или: кто может пользоваться ничем как материей, из которой он нечто изготовляет, тот будет также в состоянии сделать нечто из чего-нибудь. Ибо между такими понятиями, как сказано, нет ни согласия, ни подобия, ни сравнения и никакого иного отношения. Каждый может это видеть, если он только немного подумает об этом. Поэтому я считаю, что этот способ понимания вещей совершенно противен образу мыслей Декарта. Если же рассматривать внимательно вторую из обеих упомянутых аксиом, то, по-видимому, под большим и труднейшим Декарт подразумевает более совершенное, а под меньшим и легчайшим — менее совершенное. Но и тогда вопрос остается еще очень темным. Ибо и здесь остается упомянутая трудность, так как я по-прежнему оспариваю, чтобы
205
тот, кто может сделать большее, мог также и с тем же усилием, как надо допустить в доказываемой теореме, сделать меньшее.
Далее, когда он говорит «сотворение (или сохранение) субстанции более значительно, чем то же относительно атрибутов», то под атрибутами, конечно, он не может понимать того, что формально содержится в субстанции и отличается от самой субстанции лишь в мысли; ибо тогда создание субстанции и атрибутов — одно и то же. По той же причине он не может также разуметь те свойства субстанции, которые необходимо вытекают из ее сущности и ее определения. Еще менее можно под ними понимать свойства и атрибуты другой субстанции, хотя это, кажется, и есть его мнение. Ибо если я, например, скажу, что я имею власть сохранить себя самого, т.е. конечную мыслящую субстанцию, то я не могу поэтому также сказать, что я имею власть дать себе совершенства бесконечной субстанции, которая по всей своей сущности совершенно отлична от меня. Ибо сила * или сущность, с помощью которой я сохраняю свое бытие, совершенно отлична от силы или сущности, которою безусловно бесконечная субстанция сохраняет себя и от которой ее силы и свойства отличаются лишь в мысли. Поэтому, если бы я допустил (предполагая, конечно, что я сохраняю себя сам), что могу дать себе совершенства безусловно бесконечной субстанции, то это было бы то же, как если бы я допустил, что могу уничтожить все свое существо и снова создать бесконечную субстанцию. Это было бы, очевидно, гораздо больше, чем просто принять, что я могу сохранить себя как конечную субстанцию. Если поэтому под атрибутами или свойствами ничего этого нельзя разуметь, то остаются лишь качества, которые эминентно содержит собственная субстанция (как, например, те или другие мысли в уме, относительно которых мне ясно, что они отсутствуют во мне), а не те, которые эминентно содержит другая субстанция (как, например, то или иное движение в пространстве, ибо подобные совершенства для меня как мыслящего существа не представляют со-
__________________
* Надо заметить, что сила, которою субстанция поддерживает себя, есть не что иное, как ее сущность, и отличается от нее лишь названием. Это найдет применение преимущественно тогда, когда я буду говорить в «Приложении» о могуществе бога,
206
вершенств, и отсутствие их не обозначает для меня недостатка). Но тогда то, что хочет доказать Декарт, никоим образом не может быть выведено из этой аксиомы; именно, что если я сохраняю себя, то я имею также власть дать себе все совершенства, которые я ясно познаю как принадлежащие к совершеннейшему существу, как это очевидно из только что сказанного. Но, чтобы не оставить этого недоказанным и избегнуть всякой путаницы, мне казалось необходимым сначала доказать следующие леммы и затем обосновать на них вышеуказанную седьмую теорему.
Лемма 11 1
^ Чем совершеннее вещь по своей природе, тем большее и более необходимое существование она заключает, и, наоборот, чем более необходимое существование заключает вещь по своей природе, тем она совершеннее.
Доказательство. В идее или понятии всякой вещи заключается ее существование (по акс. 6). Допустим, что А есть вещь, имеющая 10 степеней совершенства. Я говорю, что ее понятие содержит более существования, чем при допущении, что она содержит лишь 5 степеней совершенства. Ибо, так как ничего нельзя утверждать о ничто (согл. сх. к т. 4), то отрицается столько же возможности существования этой вещи, поскольку ее все больше приближают к ничто, сколько мысленно отнимается у нее совершенства. Если поэтому представить себе, что ее степени совершенства бесконечно уменьшаются вплоть до нуля, то А уже не будет содержать никакого существования, которое будет абсолютно невозможно. Если же, напротив, бесконечно увеличивать ее степени, то она окажется содержащей высшее и, следовательно, необходимейшее существование. Это — первая часть теоремы. Далее, так как необходимость и совершенство никоим образом не могут быть разделены (как очевидно из акс. 6 и всей первой части этого доказ.), то становится ясным и то, что подлежит доказательству на втором месте.
Примечание 1. О многом утверждают, что оно необходимо существует лишь потому, что есть определенная причина для его возникновения; я же говорю не об этом, а лишь о той необходимости и возможности, которая следует из простого рассмотрения природы или сущности вещи, не принимая во внимание никакой причины.
207
Примечание 2. Я говорю здесь не о красоте или других совершенствах, которые люди выставили по суеверию или невежеству. Но я под совершенством понимаю только реальность или бытие. Так, например, я замечаю, что в субстанции содержится более реальности, чем в ее модусах или акциденциях, и отсюда ясно познаю, что она содержит также более необходимое и более совершенное бытие, чем акциденции, как вполне очевидно из акс. 4 и 6.
Королларий. Отсюда следует, что то, что заключает в себе необходимое существование, есть совершеннейшее существо, или бог.
Лемма 2
^ Природа того, кто имеет силу поддерживать себя, содержит необходимое существование.
Доказательство. Кто имеет силу поддерживать себя, имеет также силу сотворить себя (по акс. 10), т.е. (как легко допустить) он не нуждается ни в какой внешней причине для своего существования, только его собственная природа, скорее, будет достаточной причиной того, что он существует возможным или необходимым образом. Но «возможным образом» не подходит, ибо тогда (по тому, что уже было доказано в связи с акс. 10) из того, что он уже существует, не следовало бы, что он и позже будет существовать (что противоречит допущению). Поэтому он должен необходимо существовать, т.е. его природа содержит необходимое существование, что и требовалось доказать.
^ Доказательство седьмой теоремы. Если бы я имел силу сохранять себя, то моя природа была бы такова, что я содержал бы необходимое существование (но лемме 2), и потому моя природа содержала бы (по кор. к лемме 1) все совершенства. Но я нахожу в себе как мыслящем существе много несовершенств (например, то, что я сомневаюсь, что я желаю и т.д.), а именно таких, в которых я уверен (по сх. к т. 4); следовательно, я не имею никакой силы поддерживать себя. Я также не могу сказать, что я потому лишен тех совершенств, что хочу теперь отказать себе в них, ибо это, очевидно, противоречило бы первой лемме и тому, что я ясно нахожу в себе (по акс. 5).
208
Далее, пока я существую, я могу существовать, лишь будучи сохраняем либо самим собою, если я имею к этому силу, либо другим, имеющим эту силу (по акс. 10 и 11). Но я существую (по сх. к т. 4), и все-таки я не имею силы сохранять себя сам, как уже доказано, следовательно, меня сохраняет другой. Но этот другой не таков, чтобы не иметь силы сохранять самого себя (по той же причине, по которой, как я только что доказал, я сам не могу себя сохранять); следовательно, этот другой имеет силу сохранять себя, т.е. (по лемме 2) его природа заключает необходимое существование, т.е. (по кор. к лемме 1) он содержит все совершенства, принадлежащие, по моему ясному разумению, совершеннейшему существу. Следовательно существует совершеннейшее существо, т.е. бог, что и требовалось доказать.
Королларий. Бог может совершить все, что мы представляем ясно и отчетливо, и так именно, как мы это представляем.
Доказательство. Все это очевидно из предыдущей теоремы. Там доказано, что бог существует потому, что должен существовать кто-нибудь, содержащий все совершенства, идеи которых мы имеем. Но мы имеем идею столь великого могущества, что им одним, обладающим этим могуществом, может быть создано небо, земля и все прочее, что я считаю возможным. Поэтому вместе с существованием бога доказано о нем и все это.
Теорема 8
^ Дух и тело действительно различны.
Доказательство. То, что мы представляем ясно, может быть создано богом так, как мы это представляем (по предыдущему кор.). Но мы ясно представляем себе дух, т.е. мыслящую субстанцию (по опр. 6) без тела, т.е. (по опр. 7) без протяженной субстанции (пот. 3 и т. 4), и также, наоборот, тело без духа (как всякий легко допустит). Поэтому по крайней мере благодаря божественному могуществу дух может существовать без тела и тело без духа.
Субстанции же, которые могут существовать одна без другой, действительно различны (по опр. 10); но дух и тело суть субстанции (по опр. 5, 6, 7), которые могут существовать одна без другой; следовательно, дух и тело действительно различны.
209
См. предл. 4 у Декарта в конце его «Ответа на вторые возражения» и сказанное в § 22 29, ч. 1 «Начал», так как я не считаю нужным приводить это здесь.
Теорема 9
^ Бог всеведущ (summe intelligens).
Доказательство. Если оспаривать это, то бог или ничего не знает, или знает не все, но лишь нечто. Но знание одного и незнание остального предполагает ограниченный и несовершенные разум, который приписывать богу абсурдно (по опр. 8). Если же бог ничего не знает, то это или показывает у бога недостаток знания, как у людей, когда они ничего не знают, и содержит в таком случае несовершенство, какого не может быть у бога (по опр. 8); или это показывает, что совершенству бога противоречит, чтобы он знал нечто. Однако если у бога таким образом вполне отрицается способность познания, то он не может творить никакого разума (по акс. 8). Но так как мы представляем разум ясно и отчетливо, то бог может быть его причиной (по кор. к т. 7). Поэтому совершенству бога не может никоим образом противоречить знать нечто, а следовательно, он всеведущ, что и требовалось доказать.
Схолия. Хотя надо допустить, что бог бестелесен, как это доказано в т. 16, однако этого нельзя понимать так, как будто все совершенства протяжения должны быть удалены от него; это скорее необходимо лишь постольку, поскольку природа и свойства протяжения содержат несовершенства. Это имеет силу и для знания бога, как признают все, желающие подняться над общей массой философов, и как будет подробно изложено в моем «Приложении», ч. II, гл. 7.
Теорема 10
^ Всякое совершенство, находимое в боге, происходит от бога.
Доказательство. Если не допустить этого, то в боге было бы совершенство, исходящее не от него; тогда это совершенство будет в боге или само по себе, или от чего-то,
210
отличного от бога. Если оно само по себе, то оно имеет необходимое существование (по лемме 2 к т. 7), и тогда оно будет (по кор. леммы 1 той же теоремы) чем-то в высшей степени совершенным, следовательно (по опр. 8), самим богом. Поэтому, если говорят, что в боге есть нечто, исходящее от самого себя, то одновременно говорят, что оно исходит от бога, что и требуется доказать. Если же, напротив, оно исходит от чего-нибудь, отличного от бога, то бог не может быть представлен вопреки опр. 8 совершеннейшим сам через себя. Поэтому все, находимое в боге совершенным, исходит от бога, что и требовалось доказать.
Теорема 11
^ Нет нескольких богов.
Доказательство. Если кто это оспаривает, то пусть представит себе, если возможно, несколько богов, например А и В. Тогда (по т. 9) как А, так и В необходимо будут всеведущи, т.е. А знает все, следовательно, себя и В, и, наоборот, В знает себя и А. Но так как А и В (по т. 5) необходимо существуют, то В является само причиной истины и необходимости своей идеи в А; и, наоборот, 4 является причиной истины и необходимости своей идеи в B. Таким образом, в А будет совершенство, исходящее не из него самого, и в B совершенство, исходящее не из него, а потому оба (по пред. теореме) не будут богами. Поэтому, нет нескольких богов, что и требовалось доказать.
Надо заметить, что из одного того, что вещь заключает в себе необходимое существование, как это имеет место в боге, необходимо следует, что эта вещь единственна. При внимательном размышлении всякий заметит это сам; и я мог бы это здесь тоже доказать, но, конечно, не таким общепонятным образом, как это сделано в этой теореме.
Теорема 12
Все существующее сохраняется лишь силою бога.
Доказательство. Если км оспаривает это, пусть допустит, что нечто сохраняет само себя; тогда (по лемме 2 к т. 7) его природа содержит необходимое существование, и потому (по кор. к лемме 1, т. 7) оно должно быть богом;
211
тогда было бы несколько богов, что противоречиво (по т. 11). Итак, все сохраняется силою бога, что и требовалось доказать.
Королларий 1. Бог есть творец всех вещей.
Доказательство. Бог сохраняет все (по т. 12), т.е. (по акс. 10) он сотворил все, что существует, и творит его непрестанно снова.
Королларий 2. Вещи сами по себе не имеют сущности, которая могла бы быть причиной познания бога: скорее бог является причиной вещей также и в отношении их сущности.
Доказательство. Так как в боге нет совершенства, не исходящего от него (по т. 10), то вещи сами по себе не могут иметь сущности, которая могла бы быть причиной познания бога. Так как бог все производит не из другого, но вполне творит (по т. 12 с кор.) и действие творения не допускает иной причины, кроме действующей (ибо так я определил творение), которая является богом, то скорее следует, что вещи до их творения были совершенно ничем, и потому бог есть причина их сущности, что и требовалось доказать.
Этот королларий очевиден из того, что бог есть причина и творец всех вещей (по кор. 1) и что причина должна содержать в себе все совершенства действия (по акс. 8), как каждый легко может заметить.
Королларий 3. Отсюда ясно следует, что бог не ощущает и собственно не воспринимает; ибо его разум не определяется никакой внешней вещью, но все исходит из него самого.
Королларий 4. Бог согласно причинности предшествует сущности и существованию вещей, как это очевидно из 1 и 2 кор. этой теоремы.
Теорема 13
^ Бог в высшей степени правдив и никоим образом не может быть обманщиком.
Доказательство. Богу нельзя приписать ничего (по опр. 8), что содержит несовершенство. Но всякий обман (как само собою разумеется) * или всякое намерение об-
__________________
* Я не поместил этой аксиомы среди других аксиом, так как в этом не было необходимости. Ибо она мне нужна лишь для доказательства только этой теоремы и также потому, что, пока я еще не знал о бытии бога, я хотел считать истинным лишь то, что я мог
212
мануть исходит лишь из злобы или страха, а страх предполагает умаляющую силу, злоба же — недостаток доброты. Поэтому богу, как наиболее могущественному и в высшей степени благому существу, нельзя приписать обмана или намерения обмануть; он должен скорее считаться в высшей степени правдивым и ни в коей мере не обманщиком, что и требовалось доказать. См. «Ответ на вторые возражения» № 4 Декарта.
Теорема 14
^ Все, воспринимаемое ясно и отчетливо, истинно.