Бенедикт спиноза избранные произведения том второй

Вид материала

Документы

Содержание Ответ на письмо 62 Ученейшему господину Б. де Спиноза. Г. Шуллер. Ответ на письмо 68 Ответ на письмо 70 Письмо 73 361

Подобный материал:

• Бенедикт спиноза избранные произведения в двух томах том, 8400.08kb.
• Спиноза, Бенедикт, 79.85kb.
• А. Н. Леонтьев Избранные психологические произведения, 6448.08kb.
• Сергей Лычагин «Макиавелли Н. Избранные произведения.», 922.62kb.
• А. Н. Леонтьев Избранные психологические произведения, 6931kb.
• Идеализм Готфрида Лейбница Бенедикт Спиноза монизм Томас Гоббс Психофизическая проблема, 489.7kb.
• Кудрявцев Г. Г. M. 77 Мишель Монтень. Опыты. Избранные произведения в 3-х томах. Tом, 5755.77kb.
• Джером К. Джером Избранные произведения. Том, 4415.29kb.
• Вебер М. Избранные произведения: Пер с нем./Сост., общ ред и послесл. Ю. Н. Давыдова;, 402.04kb.
• П. П. Бажов. Сказки, том второй, 4986.31kb.

618


(pax) и к истине, еще но угасшая в том мраке, в котором Вы находитесь, дает мне надежду на то, что Вы не закроете ушей перед нашей церковью, если только Вам будет в достаточной мере показано, что она обещает всем людям и что она гарантирует том, которые хотят спастись.

[Затем идут длиннейшие рассуждения о том, что католическая церковь обещает всем людям истинное и вечное блаженство и не только обещает, но и действительно выполняет свои обещания.]

Чтобы легче признать все это ³³⁶, обратитесь прежде всего к самому себе и исследуйте Вашу душу. Ибо, если Вы должным образом исследуете ее, то Вы найдете, что она мертва. Вы вращаетесь среди движущейся материи так, как если бы движущая причина отсутствовала или была бы ничем. Та религия, которую Вы вводите, есть религия тел, а не религия душ, и в любви к ближнему Вы заботитесь о таких действиях, которые необходимы для сохранения индивида и для продолжения рода, тогда как тем действиям, которые ведут нас к познанию творца и к любви к нему, Вы не уделяете почти никакой заботы. Но Вы и всех других считаете такими же мертвыми, как и Вы сами, отрицая за всеми свет благодати на том основании, что сами не испытали его. И Вы считаете, что не существует никакой другой достоверности, кроме достоверности демонстративной, не зная достоверности веры, превосходящей все демонстративные доказательства. Однако сколь узкими пределами ограничивается Ваша демонстративная достоверность! Исследуйте, пожалуйста, все Ваши демонстративные доказательства и приведите мне хотя бы одно, которое бы могло объяснить, каким образом соединяются мышление и протяжение или каким образом движущий принцип соединяется с движущимся телом. Но зачем мне просить у Вас демонстративных доказательств этих проблем, когда Вы не сможете дать мне даже более или менее вероятного объяснения всего этого? Отсюда происходит то, что Вы не способны без помощи [произвольных] предположении объяснить чувство удовольствия и почали или волнения, любви и ненависти. И, таким образом, вся Декартова философия, как бы тщательно она ни была исследована и реформирована Вами, не может мне демонстративно объяснить хотя бы одно такое явление, а именно: каким образом удар материи о материю перципируется (постигается) душой, соединен-

619


ной с материей? Да и о самой материи разве Вы ³³⁷ даете нам какое-нибудь другое знание, кроме математического рассмотрения количества относительно фигур, применимость которых к какому бы то ни было роду частиц все еще не доказана иначе, как чисто гипотетически? Но что может быть более чуждым разуму, чем отрицание божественного слова на том основании, что оно противоречит человеческим доказательствам, сделанным посредством гипотез? И как можете Вы ³³⁸, не будучи в состоянии понять даже того состояния тела, через посредство которого душа перципирует (постигает, воспринимает) телесные объекты, — как можете Вы тем не менее высказывать суждение о том состоянии тела, которое после преображения тленного в нетленное снова будет соединено с душой?

Я твердо убежден в том, что найти новые принципы, объясняющие природу бога, души и тела, — это значит найти фиктивные принципы, ибо даже разум учит тому, что божественному провидению противоречило бы такое положение вещей, если бы истинные принципы относительно упомянутых предметов были скрыты от наиболее святых людей в течение целых тысячелетий, для того чтобы впервые в наше время они были открыты людьми, даже не достигшими совершенства в моральных добродетелях. Более того, я считаю, что только те принципы относительно бога, души и тела являются истинными, которые с самого начала сотворенных вещей вплоть до настоящего дня сохраняются в одной и той же неизменной организации — в государстве бога ³³⁹. Относительно первых учителей такого рода принципов старец, побудивший святого Юстина перейти от мирской философии к философии христианской, говорит, что это были «древнейшие философы, блаженные, праведные, дорогие богу, говорившие по вдохновению от святого духа и предсказавшие такие события, которые впоследствии действительно наступили». Принципы, выдвинутые такого рода философами и переданные нам путем непрерывной преемственности через людей им подобных, принципы, которые и теперь очевидны для всякого, кто ищет их правильным разумом, я и считаю единственно истинными принципами, где истинность доктрины доказывается святостью жизни.

Изучайте принципы и догматы этой философии не у врагов ее и не у тех ее прихвостней, которые уподоб-

620


ляются мертвецам по своей испорченности или малым детям по своему невежеству, но у ее лучших представителей, совершенных в своей мудрости, дорогих богу и, вероятно, уже теперь причастных вечному блаженству. И Вы должны будете признать, что совершенный христианин является совершенным философом, хотя бы это была только какая-нибудь старуха или служанка, погруженная в грязную и низкую работу, или невежественный (по мнению света) бедняк, добывающий себе пропитание стиркой старых лоскутьев. И Вы воскликнете вместе со святым Юстином: «Вот единственная надежная и полезная философия!» Если Вам будет угодно, я охотно возьму на себя труд показать Вам противоречивость и недостоверность всего того, в чем Ваши учения уступают нашим, хотя я желал бы, чтобы Вы, признав в Ваших учениях те или другие ошибки перед лицом той очевидности, которая присуща нашему учению, сделали бы себя учеником упомянутых выше учителей и среди первых плодов Вашего раскаяния преподнесли бы богу опровержение Ваших заблуждений, признанных Вами самими через озарение Вас божественным светом, дабы, если Ваши первые сочинения отвратили от истинного познания бога тысячу душ, отречение от них, подтвержденное Вашим собственным примером, могло бы возвратить богу целые миллионы вслед за Вами, как за новым Августином. От всего своего сердца молю о такой благодати для Вас. Будьте здоровы.

[Флоренция, 1675 г.]

ПИСЬМО 68 ³⁴⁰

Благороднейшему и ученейшему

мужу Генриху Ольденбургу

от Б. д. С.

^ ОТВЕТ НА ПИСЬМО 62

Благороднейший и славнейший господин!

В то время, когда пришло письмо Ваше от 22 июля, я был в Амстердаме, куда я отправился с намерением сдать в печать ту книгу, о которой я Вам писал ³⁴¹. Пока я был занят этим делом, распространился слух, что я уже печатаю какую-то книгу о боге и что в этой книге я пытаюсь доказать, что никакого бога не существует. Слух

621


этот был многими принят с доверием. Это послужило поводом для некоторых теологов (быть может, авторов этого слуха) обратиться с жалобой на меня к принцу ³⁴² и к городским властям. Кроме того, тупоголовые картезианцы, так как они считаются благожелательно настроенными по отношению ко мне, чтобы отвести от себя это подозрение, не переставали и не перестают повсюду поносить мои мнения и мои сочинения. Узнав все это от заслуживающих доверия людей, утверждавших вместе с тем, что теологи повсюду строят мне козни, я решился отложить подготовлявшееся мною издание до тех пор, пока не выяснится, какой оборот примет все это дело, имея в виду сообщить Вам то решение, которое я тогда приму. Однако положение, по-видимому, ухудшается со дня на день, и я все еще не решил, что предприму.

Между тем я не хотел откладывать далее мой ответ на Ваше письмо, и прежде всего я приношу глубокую благодарность за Ваше весьма дружеское предостережение, относительно которого я хотел бы получить более подробное объяснение, чтобы знать, каковы, по Вашему мнению, те учения, которые могли бы показаться подрывающими религиозную добродетель. Ибо я считаю, что все то, что представляется мне согласным с разумом, в высшей степени полезно для добродетели. Далее, я хотел бы, если только это не будет для Вас обременительно, чтобы Вы указали мне те места «Богословско-политического трактата», которые вызвали недоумение среди ученых мужей. Ибо я хочу снабдить этот трактат некоторыми пояснительными примечаниями и, если возможно, рассеять существующие на его счет предубеждения ³⁴³. Будьте здоровы.

[Гаага, сентябрь 1675 г.]

ПИСЬМО 69 ³⁴⁴

^ Ученейшему господину

Ламберту ван Вельтгюйзену

от Б. д. С.

Превосходнейший и славнейший господин!

Я весьма удивляюсь тому, что наш Нустад ³⁴⁵ говорил, будто я замышляю [написать] опровержение тех сочинений, которые были изданы против моего «Трактата» ³⁴⁶, и что я предполагаю дать опровержение Вашего ману-

622


скрипта ³⁴⁷, ибо я знаю, что я никогда не имел в мыслях опровергать кого-нибудь из моих противников: до такой степени все они казались мне недостойными того, чтобы я отвечал им. Насколько помнится, я говорил господину Нустаду только одно: что я намереваюсь снабдить примечаниями некоторые более темные места означенного «Трактата» ³⁴⁸ и приложить к этим примечаниям — если только Вы согласитесь на это — Ваш манускрипт вместе с моим ответом на него. На это я и просил его спросить у Вас согласия, добавив, что, в случае если бы Вы воспротивились этому на том основании, что некоторые места в моем ответе выражены слишком резко, я уполномочиваю Вас исправить или вычеркнуть такого рода места. Я нисколько не сержусь на господина Нустада, но хотел только изложить Вам это дело так, как оно есть, для того чтобы, в случае если я не получу от Вас просимого мною согласия, показать Вам по крайней мере, что я отнюдь не хотел опубликовать Ваш манускрипт против Вашей воли. И хотя я думаю, что это можно было бы сделать без малейшего ущерба для Вашей репутации — если только не подписывать Вашего имени, — однако я ничего не предприму до тех пор, пока Вы не дадите мне разрешения на его опубликование.

Но, признаться, Вы доставили бы мне еще большее удовольствие, если бы Вы изложили письменно те аргументы, которые, как Вы думаете, Вы можете выставить против моего «Трактата», и присоединили бы их к Вашему манускрипту. Относительно этого я и обращаюсь к Вам с убедительнейшей просьбой. Ничьи аргументы я не рассмотрел бы так охотно, как Ваши, ибо я знаю, что Вами руководит одно лишь стремление к истине, и мне известна необычайная искренность Вашей души ³⁴⁹. А посему я снова и снова прошу Вас не отказаться взять на себя этот труд. Глубоко уважающий Вас

^ Б. де Спиноза.

[Гаага, осень 1675 г.]

623


ПИСЬМО 70 ³⁶⁰

Превосходнейшему и проницательнейшему

философу В. д. С.

от г. Г. Шуллера,

доктора медицины.

Ученейший и превосходнейший господин,

глубокоуважаемый покровитель (fautor)!

Я надеюсь, что до Вас дошло мое последнее письмо с приложенным к нему опытом анонимного лица и что Вы находитесь в таком же добром здоровье, как и я. В течение трех месяцев я не получал ни одного письма от нашего Чирнгауса и уже делал было печальное предположение, что при переезде из Англии во Францию с ним случилось какое-нибудь несчастье. Но теперь, получив от него письмо и полный радости, я считаю своим долгом — согласно желанию самого Чирнгауса — поделиться этим известием с Вами и передать Вам вместе с его сердечным приветом, что он благополучно прибыл в Париж, что он встретился там с господином Гюйгенсом, как мы ему советовали, и всячески старался приспособиться к его образу мыслей, так что Гюйгенс составил себе о нем весьма высокое мнение. Чирнгаус сказал ему, что Вы рекомендовали ему познакомиться с Гюйгенсом и что Вы весьма высоко ставите его личность. Это очень обрадовало господина Гюйгенса, и он ответил, что он в такой же мере ценит Вас и что он недавно получил от Вас «Богословско-политический трактат», который там многими высоко ценится, так что часто приходится слышать вопрос о том, не напечатаны ли еще какие-нибудь сочинения того же автора. На это Чирнгаус ответил, что ему неизвестны никакие другие сочинения, кроме геометрических доказательств I и II частей Декартовых «Начал». Помимо этих замечаний Чирнгаус ничего больше не рассказывал о Вас; поэтому он надеется, что и то, что он сообщил о Вас, не будет для Вас неприятно.

Недавно Гюйгенс пригласил к себе нашего Чирнгауса и сообщил ему, что господин Кольбер ³⁵¹ ищет для своего сына какого-нибудь знающего преподавателя математики и что, если такого рода деятельность улыбается Чирнгаусу, он может устроить его на это место. Наш друг, попросив

624


некоторое время на размышление, объявил в конце концов, что готов взяться за это дело. Гюйгенс принес ему ответ, что предложение его весьма понравилось господину Кольберу, особенно ввиду того, что, не владея французским языком, Чирнгаус должен будет объясняться с его сыном по-латински.

На последнее Ваше возражение он отвечает, что те несколько строк, которые я ему написал по Вашему поручению, значительно разъяснили ему смысл затронутого вопроса и что он сам до некоторой степени склонялся к тем же соображениям (так как это может быть объяснено главным образом этими двумя способами). К принятию же того мнения, которое было им недавно изложено в его возражении, он был приведен двумя следующими мотивами. «Один мотив ³⁵² состоит в том, что в противном случае получилось бы противоречие между теоремами 5 и 7, книги II, ибо первая из этих теорем гласит, что идеаты суть производящие причины идей ³⁵³ — что, однако, опровергается доказательством теоремы 7, ссылающимся на аксиому 4, книги I. Или же надо думать (последнее кажется мне вернее), что я неправильно понимаю ссылку автора на упомянутую аксиому, о чем — если только позволяют его занятия — было бы весьма желательно справиться у него самого. Второе основание, помешавшее мне принять предложенное объяснение, состояло в том, что при таком понимании дела атрибут мышления надо было бы признать простирающимся гораздо шире, чем прочие атрибуты; а так как каждый из атрибутов конституирует сущность бога, то я не вижу, каким образом избежать противоречия между этими двумя утверждениями. Кроме того, замечу — если позволительно судить об уме (ingenia) других на основании своего собственного, — что теоремы 7 и 8, книги Покажутся трудными для понимания и что происходит это по той простой причине, что автору (для которого теоремы эти были, без сомнения, вполне ясны) было угодно изложить относящиеся к ним доказательства слишком кратко и недостаточно развернуто».

Затем наш друг сообщает, что он встретил в Париже весьма ученого мужа, по имени Лейбниц ³⁵⁴, посвященного во всевозможные науки и свободного от обычных предрассудков теологии. Между ними уже занижалось весьма близкое знакомство, так как оказалось, что господин

625


Лейбниц, так же как и Чирнгаус, работает над проблемой усовершенствования разума (интеллекта); господин Лейбниц считает, что нет ничего лучшего и более полезного, чем это. В области морали господин Лейбниц, по словам нашего друга, вполне дисциплинирован и в своих высказываниях следует указаниям одного только разума, не поддаваясь влиянию аффектов. В вопросах физических, а еще более метафизических — о боге и душе — он также весьма сведущ. Ввиду всего этого наш друг пришел к убеждению, что человек этот вполне достоин того, чтобы — в случае, если Вы позволите — показать ему Ваши писания. Он полагает даже, что это может быть для Вас полезно: если только Вам будет угодно, он обещает дать обстоятельное объяснение этому своему мнению. Но если Вам это нежелательно, — не сомневайтесь в том, что согласно данному слову он будет хранить о них строжайшее молчание и впредь, подобно тому как он до сих пор не сделал о них ни малейшего упоминания или намека. Означенный Лейбниц весьма высоко ценит «Богословско-политический трактат», о котором он, если помните, некогда писал Вам ³⁵⁵.

Так, прошу Вас — если только Вы не имеете каких-либо особых соображений — не отказать нам в Вашем разрешении со свойственными Вам великодушием и добротой и сообщить Ваше решение но возможности скорее, чтобы по получении Вашего письма я смог ответить нашему Чирнгаусу. Я очень хотел бы написать ему во вторник вечером, если только какие-нибудь особые препятствия не задержат Вашего ответа.

Возвратившийся из Клеве господин Брессер ³⁵⁶ привез с родины большой запас пива; я предложил ему уделить полбочки на Вашу долю, что он и обещал сделать, посылая Вам вместе с тем самый дружеский привет.

Прошу Вас извинить шероховатость слога и поспешность пера и приказать мне сделать для Вас какую-нибудь услугу, чтобы я мог на деле доказать, что я являюсь, превосходнейший муж, Вашим покорнейшим слугой.

^ Г. Шуллер.

Амстердам, 14 ноября 1675 г.

626


ПИСЬМО 71 ³⁵⁷

Славнейшему мужу Б. д. С.

от Генриха Ольденбурга

сердечный привет

^ ОТВЕТ НА ПИСЬМО 68

Из вашего последнего письма видно, что издание книги, предназначенной Вами для опубликования, находится в опасности ³⁵⁸. Не могу не одобрить сообщаемого Вами намерения разъяснить и смягчить те места «Богословско-политического трактата», которые послужили камнем преткновения для читателей. Таковыми я считал бы прежде всего те места, в которых Вы двусмысленно говорите о боге и природе; многие полагают, что Вы смешиваете эти два понятия. Многим кажется, что Вы отрицаете значение и авторитет чудес, которые в глазах почти всех христиан служат важнейшим удостоверением божественного откровения. Кроме того, говорят, что Вы скрываете Ваше настоящее мнение об Иисусе Христе, спасителе мира и единственном посреднике для людей, об его воплощении и искуплении. И люди требуют, чтобы в отношении этих трех пунктов Вы высказали свое мнение с полной ясностью. Если Вы сделаете это и притом так, что это понравится просвещенным и рассудительным христианам, то Ваши дела, полагаю я, будут в безопасном состоянии.

Вот что я хотел сообщить Вам вкратце, оставаясь глубоко Вам преданным. Будьте здоровы.

15 ноября 1675 г.

P.S. Прошу Вас немедленно уведомить меня, дошли ли до Вас эти строки.

ПИСЬМО 72 ³⁵⁹

Ученейшему и высокоопытному

мужу г. Г. Шуллеру

от Б. д. С.

^ ОТВЕТ НА ПИСЬМО 70

Высокоопытный господин, многоуважаемый друг!

Мне было в высшей степени приятно узнать из полученного мною сегодня Вашего письма, что Вы находитесь

627


в добром здоровье и что наш Чирнгаус благополучно совершил свое путешествие во Францию. Что касается его разговора обо мне с господином Гюйгенсом, то, по моему мнению, он держал себя вполне благоразумно. Кроме того, я весьма радуюсь, что ему представился столь благоприятный для поставленной им себе цели случай.

Я не вижу никакого противоречия между аксиомой 4, ч. I и теоремой 5, ч. II, ибо в теореме этой утверждается, что сущность всякой идеи имеет своей причиной бога, поскольку он рассматривается как вещь мыслящая; в означенной же аксиоме говорится, что познание (соgnitio), или идея действия (effectus), зависит от познания, или идеи причины. Однако, сказать по правде, я недостаточно понимаю смысл Вашего письма в этом пункте, и я полагаю, что или в Вашем письме, или в экземпляре Чирнгауса ³⁶⁰ имеется ошибка, вызванная поспешностью пера. Ибо Вы пишете, будто в теореме 5 утверждается, что идеаты суть производящие причины (causa efficiens) идей, тогда как это-то именно и отрицается в этой теореме. Отсюда, как я полагаю, и произошло все недоразумение, а потому было бы бесполезно с моей стороны пытаться более подробно писать об этом предмете в настоящее время, но мне следует подождать, пока Вы не разъясните мне мысли нашего друга и пока я не узнаю, достаточно ли исправленный экземпляр имеется у него.

Лейбница, о котором он пишет, я знаю, думается мне, по его письмам, но не знаю, почему он отправился во Францию, будучи франкфуртским советником. Насколько я мог предположить по его письмам, он мне показался человеком свободного ума (homo liberalis ingenii) и сведущим во всякого рода науках. Однако я считаю неблагоразумным так скоро доверить ему мои писания. Я желал бы сперва узнать, что он делает во Франции, и услышать суждение нашего Чирнгауса после того, как этот последний более продолжительное время будет иметь с ним общение и ближе познакомится с его характером. Затем прошу Вас поклониться от меня нашему другу и передать ему, что если я чем-нибудь могу быть ему полезен, то пусть только скажет — и он всегда найдет меня в высшей степени готовым ко всякого рода услугам.

Глубокоуважаемого друга нашего Брессера я поздравляю с приездом или возвращением; за обещанное им

628


пиво я очень ему благодарен и постараюсь как-нибудь отплатить ему за эту услугу.

Опыта Вашего родственника я еще не проверял, да и вряд ли займусь такого рода проверкой, ибо, чем больше я размышляю о самом деле, тем более склоняюсь к тому убеждению, что Вы не создали золота, а только отделили от сурьмы то небольшое количество золота, которое в ней скрывалось. Но об этом подробнее в другой раз: сейчас мне не позволяет недостаток времени. Между тем, если я в чем-нибудь могу быть полезен Вам, верьте, что Вы всегда найдете меня, превосходнейший муж, Вашим преданным другом и слугой.

Б. де Спиноза.

Гаага, 18 ноября 1675 г.

^ ПИСЬМО 73 ³⁶¹

Благороднейшему и ученейшему

мужу Генриху Ольденбургу

от Б. д. С.

ОТВЕТ НА ПИСЬМО 71

Благороднейший господин!

Коротенькое письмо Ваше от 15 ноября я получил в прошедшую субботу. В нем Вы указываете только на те пункты «Богословско-политического трактата», которые послужили камнем преткновения для читателей. Между тем я надеялся узнать из Вашего письма также и о том, каковы именно те мнения, которые могли бы показаться подрывающими религиозную добродетель и о которых Вы предостерегающе упоминали ранее ³⁶². Однако, чтобы открыть Вам то, что я думаю относительно указанных Вами трех пунктов, я скажу следующее.

По пункту первому я скажу, что о боге и природе я придерживаюсь мнения, весьма отличного от того мнения, которое обыкновенно защищается новейшими христианами. Ибо я считаю бога имманентной (как говорят) причиной всех вещей, а не трансцендентной (transcens). Вместе с Павлом ³⁶³ и, быть может, вместе со всеми