Можно выделить три типа русского религиозного эстетизма

Вид материала

Документы

Содержание About russion religious aesthetism

Подобный материал:

• Впрактике можно выделить три основных типа анализа урока: полный (комплексный), аспектный,, 177.66kb.
• В. Н. Руденкин политология темы рефератов, 481.56kb.
• Методические рекомендации по анализу занятия учебной группы Можно выделить три типа, 252.75kb.
• Лекция Экономический механизм природопользования как функция государственного управления, 166.17kb.
• Конфликт и способы его преодоления Причины конфликта, 131.62kb.
• Иоганна Фридриха Гербарта (1776-1841), который предположил, что в человеческой душе, 121.54kb.
• Сарафанный комплекс составляли: сарафан, рубаха, головной убор кокошник, пояс, душегрея,, 178.26kb.
• Все без исключения российские мемуаристы и последующие историки полагали, что к Цусимской, 297.48kb.
• Суммарное воздействие неблогоприятных факторов окружающей среды, 64.13kb.
• Философия русского религиозного искусства XVI-XX вв. Антология, 6335.43kb.

И.Л.БАГРАТИОН-МУХРАНЕЛИ


О РУССКОМ РЕЛИГИОЗНОМ ЭСТЕТИЗМЕ


Можно выделить три типа русского религиозного эстетизма.

1. Ф.М. Достоевский, который считал, что мир спасет красота. Но он нигде не утверждал этого впрямую. Мысль эта стала афоризмом после работ Владимира Соловьева о Достоевском.
   
2. Константин Леонтьев, который считал красоту спасаемой ценностью, оболочкой, «внешним продольным слоем бытия».
   
3. П.Флоренский называл красоту силой, пронизывающей все слои поперек.
   

Споры были посвящены тому, как понимать красоту — как красоту Преображения или как любование не-преображенным миром.

В произведениях Достоевского, наиболее глубоко поставившего проблему красоты, это понятие представлено по-разному. «Красоту трудно судить... Красота — загадка», - говорит князь Мышкин.(«Идиот»). Другой герой, Митя Карамазов с отчаянием рассказывает брату Алеше, что ему довелось познать «страшную и ужасную» силу красоты, которая непонятным образом соединяла «идеал Мадонны» с «идеалом содомским». Красота предстает противоречивой, двоящейся, ужасной. Н.Бердяев в статье «Откровение о человеке в творчестве Достоевского» писал, что он «не созерцает божественный покой красоты, ее платоновскую идею», а видит «ее огненное, вихревое движение, ее полярность. ..Красота раскрывается (Достоевскому) лишь через человека... Он не созерцает ее в космосе, в божественном миропорядке»¹.

Между тем Достоевский идет в понимании красоты за Шиллером, который в «Письмах об эстетическом воспитании человека» заявлял «Я буду защищать дело красоты»² . Достоевский еще в 1861 году в первой статье «Г-н.- бов и вопрос об искусстве» писал: «...В человечестве... всегдашняя потребность красоты и высшего идеала ее, значит есть и потребность здоровья, нормы, а следовательно, тем самым гарантировано и высшее развитие этого народа» (Т.18, 102). В 1864-65 годах Достоевский все острее ощущает трагизм жизни. И следствием этого становится дальнейшее понимание характера красоты. В статье «Социализм и христианство» Достоевский прямо говорит о Христе как воплощении красоты идеала всего человечества. Именно так понимает красоту, которая может спасти мир и князь Мышкин, в черновиках Достоевского встречается определение «князь Христос». С Булгаков отметил, что «любовь ко Христу в Достоевском, как и в его героях, тверже и несомненнее даже, чем самая вера в Него»³.

Герои Достоевского напряженно ищут пути спасения. Ни красота, как категория эстетическая, ни нравственность, как понятие этическое не могут вывести человечество на путь спасения — только искание Бога. Иначе - «не на что опереться нравственному чувству» (11, 274). В «Бесах» идет спор о красоте в ее эстетическом аспекте. Степан Трофимович Верховенский читает нигилистам доклад о Сикстинской Мадонне как идеале человечества, но они не желают его слушать. «Я объявляю,... что Шекспир и Рафаэль — выше освобождения крестьян, выше народности, выше социализма, выше юного поколения, выше химии, выше почти всего человечества, ибо они уже плод, настоящий плод всего человечества и, может быть, высший плод , какой только может быть! Форма красоты уже достигнутая, без достижения которой я, может жить не соглашусь... Да знаете ли вы, что без англичанина еще можно прожить человечеству, без Германии можно, без русского человека слишком возможно, без науки можно, без хлеба можно, без одной только красоты невозможно». Ему отвечает Петр Верховенский, «Я нигилист, но красоту люблю» и излагает план будущего общества, по Шигалеву, где «Шекспир побивается каменьями». «Будущий Антихрист будет пленять красотой» замечает писатель в черновиках к «Подростку» (16, 363). И все определеннее формулирует связь красоты, нравственности и веры.«Нравственно только то, что совпадает с вашим чувством красоты и с идеалом, в котором вы ее воплощаете» (27, 57) «Если мы не имеем авторитета в вере и во Христе, то во всем заблудимся».

«Почему же, соотнося высший духовный идеал с образом Христа, Достоевский определил его словом «красота», хотя этого слова нет в Евангелии?, - спрашивает Л.Розенблюм, автор статьи ««Красота спасет мир». О «символе веры» Ф.М.Достоевского». - В книгах Ветхого Завета оно встречается многократно и в различных значениях. Вместе с тем в Евангелии постоянно речь идет о спасении мира, а само Евангелие есть повествование о явлении в мир Спасителя: «Ибо не послал Бог Сына Своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир спасен был через Него» (Ин 3, 17); Спаситель мира, Христос (Ин 12, 47) Само христианство есть религия спасения. С Христом связаны в евангельских текстах понятия истины, милосердия, веры, кротости и особенно — любви, но слово «красота» взято Достоевским, повидимому из другой традиции. В широком смысле это гуманистическая традиция русской и западноевропейской культуры — философской, эстетической и художественной мысли. Здесь огромную роль сыграл образ красоты, как он сложился в русском народном сознании, в русской литературе»⁴.

Еще одним важным аспектом понимания красоты у Достоевского выступает его близость к пониманию красоты Кантом, к положению о том, что соприкосновение мира чувственного с трансцендентным воплощается в неких символах, и в первую очередь в понятиях о красоте, о «высоком и прекрасном» (третья книга «Критики способности суждения»). Но для героев Достоевского воплощается оно не только логически, одним умом, но сердцем, «всем человеком». Чтобы «мысль разрешить» нужно «почувствовать мысль». Эта цельность присуща творчеству Достоевского с юности до последних лет жизни. В одном из писем брату он писал в юности: « Заметь, что поэт в порыве вдохновенья разгадывает Бога, следовательно исполняет назначенье философии... След<овательно>, поэтический восторг есть восторг философии. След<овательно>, философия есть та же поэзия, только высший градус ее!..» (28, I.54). В конце жизни — вера в образ Христа как Богочеловека «не мораль Христова, не учение Христа спасет мир, а именно вера в то, что Слово плоть бысть» (11, 187-188).

«Сострадание есть главнейший и может быть единственный закон бытия человека», - думает герой «Идиота» князь Мышкин. В «Дневнике писателя» Достоевский рассуждает об истинном милосердии, а не о рассчетливой благотворительности. Поэтов, имитирующих сострадание, Достоевский называет «слезными ювелирами» (26, 196).

Среди замыслов Достоевского в записной тетради сохранились наброски к статье о путях развития литературы от античности до современности. Основной критерий в них — отношение писателей к красоте. Он выделяет литературу богослужения (древняя) литературу отчаяния (периода цивилизации) и литературу Дела (основанная на позитивистских идеях и социальном прагматизма) и литературу красоты «прекрасное в идеале недостижимо по чрезвычайной силе и глубине запроса. Отдельными явлениями. Идеал дал Христос. Литература красоты одна лишь спасает»⁵. Образцом подобной литературы Достоевский считал «Дон-Кихота» Сервантеса. И вдохновенной речью о литературе красоты стала его речь о Пушкине 8 июня 1880 года. Достоевский называет Татьяну «типом положительной красоты», а главной национальной идеей, которая наиболее полно выразилась в творчестве Пушкина стремление «в конечных целях своих ко всемирности и всечеловечности» (26, 144). Воздействие речи на аудиторию было необыкновенным, среди слушателей царил возвышенный энтузиазм. Когда же Достоевский чуть ли не по пунктам пытался откомментировать ее в «Дневнике писателя», оказалось, что красота не переводится на язык газетной публицистики и он все дальше расходился со своими оппонентами. (Среди черновиков писателя есть такая запись: «Мечта. Христос гораздо вернее, чем Вав<илонская> башня» (15, 248).

Среди тех, кто выступил оппонентом Достоевского был К.Леонтьев. В статье «О всемирной любви. Речь Ф.М.Достоевского на Пушкинском празднике» он резко критикует утопический, «розовый оттенок» христианства Достоевского,.возможность осуществления гармонии на земле. С точки зрения Леонтьева эта еретический взгляд на будущее человечества. Он пишет «Если человечество есть явление живое и органическое, то тем более ему должен настать когда-нибудь конец. А если будет конец, то какая нужда нам заботиться о благе будущих, далеких, вовсе даже непонятных нам поколений?» «В речи г. Достоевского Христос, по-видимому, по крайней мере, до того помимо Церкви доступен всякому из нас, что мы считаем себя вправе, - даже не справляясь с азбукой катехизиса, т. е. С самыми существенными положениями и безусловными требованиями православного учения, - приписывать Спасителю никогда не высказанные им обещания «всеобщего братства народов», «повсеместного мира», и «гармонии»⁶. Критика Достоевского содержится также и в статье «Наши новые христиане».

Достоевский так отвечал на эту критику в последней записной тетради :»(не стоит добра желать миру, ибо сказано, что он погибнет). В этой идее есть нечто безрассудное и нечестивое. Сверх того, чрезвычайно удобная идея для домашнего обихода: уж коль все обречены, так чего же стараться, чего любить, добро делать? Живи в свое пузо. (Живи впредь спокойно, но в одно свое пузо)» (27, 51).

После смерти Достоевского Вл. Соловьев возражал К.Леонтьеву, что «Достоевскому приходилось говорить с людьми, не читавшему Библии и забывшими катехизис. Поэтому он, чтобы быть понятым, поневоле долже был употреблять такие выражения, как «всеобщая гармония»⁷. Тогда как взгляды Достоевского, его представление об идеале, соответствуют учению церкви и пророчеству Апокалипсиса. Хотя статья «Золотой век в кармане», где Достоевский пытался убедить читателей в возможности земной гармонии, вызвала иронию В.Соловьева.

К.Леонтьев, был оригинальным мыслителем «ум мой упростить я не могу» говорил он в Оптиной пустыни Клименту Зедергольму. Он считал эстетику наиболее всеобъемлющим критерием, приложимым ко всем явлениям мировой жизни, в то же время «обреченным» «вступать в антагонизм и борьбу» с двумя важнейшими критериями оценки жизненных явлений — нравственным и религиозным. В 1871 году леонтьев переживает душевный кризис, результатом которого становится его обращение к идеалу строгого монашеского православия. Он оставляет дипломатическую службу, едет на Афон, затем вернувшись в Россию часто посещает Оптину пустынь. Леонтьев испытывает влияние со стороны «Дневника писателя» Ф.М.Достоевского и книги Н.Я.Данилевского «Россия и Европа». Леонтьев разрабатывает историософские вопросы, рассматривая культурные и общественные, государственные исторические «организмы» по типу организмов биологических. Первый период - «цветущей сложности», который для каждого социально-культурного организма есть его эстетическое состояние. Затем наступает период «вторичного смесительного упрощения». Все это подчинено мировому процессу «космического закона разложения». Он резко критикует современную ему европейскую цивилизацию, говорит о социализме как о феодализме будущего, предвосхищает идеи Ортега-и-Гассета изложенные в «Восстании масс». «Теперь же европейская мысль поклоняется человеку, п о т о м у т о л ь к о, ч т о о н ч е л о в е к. Поклоняться она хочет не за то, что он герой или пророк, царь или гений. Нет, она поклоняется не такому о с о б о м у и в ы с о к о м у р а з в и т и ю личности, а просто индивидуальнорсти в с я к о г о человека и в с я к у ю л и ч н о с т ь желает сделать счастливою⁸ После некоторого периода сближения расходится с Вл. Соловьевым, резко критикуя его за доклад «Об упадке средневекового миросозерцания» (осень 1881). Леонтьев считает, что несмотря на то, что «... и христианская проповедь, и прогресс европейский стремятся убить э с т е т и к у ж и з н и н а з е м л е, т. е. с а м у ю ж и з н ь. Ч т о ж е д е л а т ь ? Христианству мы должны помогать, даже в ущерб любимой нами э с т е т и к и».⁹

Для Леонтьева очень важны пластические символы идеалов. В своей «исторической эстетике» он выделяет костюм как особую форму светской жизни и обряд — в жизни церковной. Обряд хранит догмат. (Эту мысль развивает М.Мамардашвили, говоря о сильной форме культуры). Внешнему стилю жизни Леонтьев придает великое внутреннее значение. Константин Леонтьев, который считал красоту спасаемой ценностью, оболочкой, «внешним продольным слоем бытия».

П.Флоренский в книге «Столп и утверждение истины» (1914) провел специальное разграничение между своим религиозным эстетизмом и религиозным эстетизмом Леонтьева, в котором эстетика не сливается с религией, даже приложил схему-чертеж строения этих двух эстетизмов. Флоренский называл красоту силой, пронизывающей все слои поперек. С.Н.Булгаков в докладе о К.Леонтьеве удивлялся почему Леонтьев не услышал в свое время слов Достоевского о том, что красота спасет мир. С.Г.Бочаров справедливо замечает, что это стало возможно после работ В.Соловьева. Но «можно сказать, что Соловьев произвел операцию канонизации цитаты с девальвацией смысла»¹⁰.

Каждый из религиозных философов рассматривали красоту как способ один из способов «собирания» тварной природы падшего человека.


I.L.BAGRATION-MUHRANELI


^ ABOUT RUSSION RELIGIOUS AESTHETISM


There are three types of Russion religious aesthetism.

1. F.M.Dostoevsky considered that Beauty would save the World. But he didn't declare it direct. This thought became an aphorism after Vl.Soloviev's works on the Dostoevsky's heritage.

2. Konstantin Leont'ev supposed that Beauty was a riscued value and was required to be saved itself. Beauty is a kind of cover “surfuce longitudinal stratum of being”.

3. P.Florensky thought the Beauty is a strength penetrated all the stratum across.

In the center of attention was discussion devoted to content of beauty – is it a Beauty of Transfiguration or – admire of the untransformed world.

Dostoevsky deeply (better than the other Russian theologians) represented a problem of beauty in his novels. But this idea is produced in some different aspects. “It's difficult to judge Beauty... Beauty is a mystery”, - sais prince Myshkin (“The Idiot”). Another person from the novel “The Karamazov brothers”, Mitya Karamazov tells to his brother Alyosha with dispair that he get to know “frightful and terrible” strength of a Beauty. It incomprehensibly joined “Madonna's ideal” with “ideal of Sodom”. Beauty seams a contradiction, defiance, double-faced, terrible one. N.Berdiyaef in his article “A revelation about a man in Dostoevsky's heritage” wrote that Dostoevsky “is not contemplate the divine peace of Beauty, his Plato's idea”. He feels it only through a curtain of fire, a vortical movement, her polarity... Beauty is opened to Dostoevsky only through a man... He did not contemplated it into the Cosmos, into the Divine Universe”¹¹.

Whereas Dostoevsky takes after Shiller's conception of Beauty. “I'll defend the Matter of Beauty”¹² wrote he at his “Letters about man's aesthetic education”. Dostoevsky still in 1861 year in the first article “G-bov and a question of art”, had written: “Humanity … constantly has a necessity of Beauty and its highest ideal. Then there are a vital requirements, needs of a heals, norm, consequently so much the guarantee of the superior development of this people” (V.18, 102). At 1864-1865 Dostoevsky more and more edge the tragedy of existence. And his understanding of Beauty is changing, became deeply and correct. In the article “ The Socialism and Christianity” Dostoevsky direct wrote that Christ is the incarnation of Beauty and is the ideal of all the mankind. He just so understand The Beauty, which will save the World. Dostoevsky's motives for writing “The Idiot” stem his desire to depict the “positively good man”. This man is naturally linkened to Christ in many ways. In one of the rough copy of the novel “The Idiot” is found expression “Prince Christ”. S.Bulgakov note that “love to Christ into Dostoevsky, as into his heroes is more firm and unquestionable, even more than the faith to Christ itself”¹³.

He characters of Dostoevsky's novels are seek salvation strainedly. Neither A Beauty as aesthetical category, nor Moral as ethical one can't help out humanity to path of Salvation. The only seeking God. Otherwise - “there will be no support for ethical feeling” (11, 274). There is a discussion devoted to a Beauty in its aesthetic aspect in the novel “Demons”. Stepan Timofeevich Verhovensky makes a report about Sixstine Madonna as ideal of the mankind. But nihilists don't want to listen him. “I declare... that Shceaspear and Rafael is superior to peasant's emancipation, beyond to nationality, above socialism, over new generation, over chemistry, over all about the whole humanity, because there are the fruit, real fruit of all the humanity, and meay be the highest fruit as can be possible! A Beauty's shape which is reached yet, without reaching I, may be, wouldn't agree to live... Do you know that without Englishman the humanity can live, without Germany – possible, without Russian quiet than possible, without science – possible, without a bread, but without only a Beauty is impossible”. Peotr Verhovensky replies him: 'I am a nihilist, but like a Beauty” and gave an account of Shigalev's plan of future society where “Shakespear would be thrown by stones”. “Future Antichrist would hold somebody to captive with the help of a Beauty”,- marks writer in the rough copy to the novel “Podrostok” (16, 363). And Dostoevsky closely connected Beauty, Ethic and Faith. “Ethical is only that, what is coincide with your feeling of the Beauty and the Ideal you incarnate it.”(27,57). “If we don't have an autoritet in faith and in Christ we shall lose our way at all”.

“Why Dostoevsky correlates the highest spiritual ideal with Christ and determines it by world Beauty, though it is not in Gospel? - asks L.Rosenbloom. - “In the Old Testament we find it many times and in the different meanings. At the same time in the Gospel the question is about the World's Salvation and the Gospel itself is a narrative about Saviour's appearance at the World.” For God sent not his Son into the world to condemn the world; but that the world through him might be saved” (St.John 3, 17); for I came not to judge the world, but to save the world” (St.John 12, 47).

The Christianity is a religion of Salvation. With Christ at Gospel texts are tied concepts Thruth, Mercy, Faith, Gentleness, and especially – Love. But the word Beauty is taken place by Dostoevsky from another tradition. This is in the broad sense a humanitarian tradition of the Russian and The West-European culture – philosophical, aesthetical and artistically reflections. In this occasion took part an image of Beauty as it composed at the Russian folk-custom, consciousness, at the Russian Literature.”¹⁴

One more important aspect of Dostoevsky's creature understanding of Beauty is his congenial to Immanuel Kant. Kant supposed that sensual world comes into contact with transcendental and is realised in some symbols, at the first time in the understanding of Beauty, “in the high and beautiful” (the third book “Criticism the opinion of ability”). For Dostoevsky's characters this symbols are realised not only logically, separately by wit, but by heart, by “person total”. For “solving the reflection” it is necessary to “feel the thought”.This integrity belonged to Dostjevsky's novels from the beginning to the last years of his life. In one letter (in the beginning of his life) to his brother Dostoevsky wrote: “ It is noticeble that a poet in his inspiration discover God's intentions. Consequently, carries out the purpose of poesy. Consequently a poetical inspiration is an inspiration of philosophy. Consequently philosophy is same thing as poesy, only with the superior degree!..” (28, I.54). At his end – the faith to Christ as a Godman “ neither a moral of Christ, nor the doctrine of Christ will save the world, but exactly the faith to In the beginning was the Lord, and the Word was with God, and the Word was God. “The compassion is the main and m.b. the only low of beeing of all the humanity”.- thought Mitya Karamazov. In “The Writer's Diary Dostoevsky has a discourse about a real charity, opposite number of calculating philanthropy. Dostoevsky called poets, imitated a compassion the “jeweller of tears”.

Between the artist's intentions into the rouhg copy conserved some consepts about the development of Litereture from ancient period to contemporary Literature. The attitude different writers to Beauty serve the main criterion. Dostoevsky nominated the literature of Liturgy (old period), literature of despair (the period of civilization), literature of a Matter (foundated on ideas of positivism and social pragmatism) and the literature of Beauty “beautiful in Ideai unattaiable because of strength and deepness of inquiry. Separate phenomenon. Ideal gave Christ. The only literature of Beauty is saving”¹⁵. The example of such literature Dostoevsky considered the Servantes's “Don-Kihot”. And the inspired Speech on the Pushkin's anniversary at 8 june 1880 year was devoted to Literature of Beauty.Dostoevsky called Tatyana “the type of an positively Beauty”. The main national idea created Pushkin was an aspiration for the universal and all-humanity “ (26,144). The impression of this speech to the audience was extraordinary, there was a high enthusiasm between listeners. Later Dostoevsky tried to comment in “The Writer's Diary” paragraph by paragraph it was found that Beauty is not translated on the language of newspaper. And Dostoevsky's ways had parted with his opponents. (Between writer's marks there is such a note: “A Dream. Christ is more truth than the tower of Babel” (15,248).

Among Dostoevsky's opponents was Konstantin Leont'ev. In his article “About all-humanity love. Speech F.M.Dostoevskogo on the Pushkin's anniversary” he sharply criticized utopic “pink shade of meaning” of Dostoevsky's christianity, possibility the execution of the total harmony on the earth. By Leont'ev's opinion this is a heretical point of view on the human future. He wrote: “If the next generation is an organic and alive one, it must somewhen come to an end. And if it will complite, why shall we care for a blessing of the future, far and incomprehension generations?” “In mr. Dostoevsky's Speech Christ, probably, at least is as simple for each of us through the Chirch's opinion, even untrue to type to the beginning of the catechism i.e. with the most importante states and urgent request of the Ortodox Church impute to Christ never speak on the question of “total peoples brotherhood”, “all-the place peace” and “harmony””¹⁶ The critics of Dostoevsky is also maintains in the article “Our new Christians”.

Dostoevsky answered to it in such manner: “ It is not worth to make good to the world because was told that it will ruined. This idea contains something imprudent and godless. Besids that it is a very convinient idea for domestic rules: if everybodys are predestinated, why sall I must try, love, make good deals? Live for your belly. Live in future calme, but only for your pot-belly” (27, 51).

After Dostoevsky's death Vl. Soloviev explaned to K.Leont'iev that Dostoevsky told with thq people did not had read the Bible and had forgotten the catechism . That's why he used such e[pressions as the “total harmony¹⁷”. At the same time the Dostoevsky's consept, his notion about an ideal corresponded to the Church doctrine and Apocalyptical prophesy. Non the less the Dostoevsky's article “Golden age in a pocket” where writer tried to convince readers possibility of the harmony on the earth take Soloviev's irony.

K.Leont'ev was an original philosoph “I can't simplify my wit” told he to Kliment Zedergolm at Optina pustin'. He thought that aestetic is the most universal criterion, adding to the whole world events. And at the same time “doomed” “condemned” to struggle with two main criterions of life – moral and religious. At 1871 year Leont'ev suffered and passed through spiritual crisis. After it he turned to the ideal of strict monastic Ortodox life. He left Diplomatic career and visited Mount Athos, than in Russia often attendanced Optina pustin'. Leont'ev is under the influence of Dostoevsky's “The Writer's Dairy” and Danilevsky's “Russia and Europe”. Leont'ev work out the istoriosophical questions, elaborate the cultural, social, state organisms like the biological ones. The first period - “the florish complicacy”. It is an aesthetic condition of the each cultural organism. Then comes period of “the second mixed vulgarization”. All of this process are determined by world “cosmos process of decomposition”. Leont'ev sharply criticized contemporary European civilisation. Wrote about socialism as a future's feodalism, anticipate Ortega-i-Gasset's thought set forth at “Masses revolt”. “ Now the European thought is worshiped to a man only because he is a man. It wants to warship not to the hero, or the prophet, or the king or the genious. No she wants to warship not to a high or special development of the personality. It warship to a n each person and each personality wants to become happy¹⁸. After a short period of rapproachment Leont'ev is divorsed with Vl.Soloviev. He critisized Solov'ev's report “About decadance of the Midieval world outlook” (automn 1881). Leont'ev supposed that non the less “Christian prophet? Progress try to kill aethtetic on the earth. What sall we do? We must help to Christianaty, even in the prejudice of aethtetic' “¹⁹

For Leont'ev are very importante the visual, plastic symbols of the idal. In his “Historical aethtetic” he marks out costume as a special form of secular life and ceremony in the church's life. Ceremony serve the dogma.(This thesis was developed by M.Mamardashvili. He told about the strong form of culture). Leont'ev makes a great intention to introspectial forms of life and gives to iut a great sense. Konstantin Leont'ev supposed that Beauty was a riscued value and was required to be saved itself. Beauty is a kind of cover “surfuce longitudinal stratum of being”.

P.Florensky in his book “Pillar and Affirmation of the Trouth” (1914) represented a special divorse between his own religiuos aesthetism and the Leontiev's one. Even he prepared a special draught, devoted to this diffenence between Leontev and him. Konstantin Leont'ev supposed that Beauty was a riscued value and was required to be saved itself. Beauty is a kind of cover “surfuce longitudinal stratum of being”. P.Florensky thought the Beauty is a strength penetrated all the stratum across.

S.N.Bulgakov in his report to K.Leont'ev was surprised, why Leont”ev did not hear Dostoevsky words about world will save the the Beauty. S.G.Bocharov markes that it was possible after Solov'ev's works. But we can say, that “Solov'ev organized canonizatione the Dostoevsky's quotation with devalvation of sense”²⁰

Each of religious philosophos considered Beauty as way of the “gather” corporal nature f fallen personality