Книга, несомненно, полезна и чистым теоретикам и тем, кто на практике имеет дело со средствами массовой информации

Вид материала

Книга

Содержание 4. Архитектурные коды Architettura in Nuce II. Классификация архитектурных кодов 2. Семантические коды Simbolo, comunicazione, consumo Марксизм и вопросы языкознания Language, Thought and Reality

Подобный материал:

• Формирование профессиональной компетентности взаимодействия со средствами массовой, 467.09kb.
• Библиотека Современника, 954.28kb.
• 4. Отношения организации со средствами массовой информации, 608.4kb.
• Фалеев Алексей Валентинович АнтиМалахов, 4685.37kb.
• Доклад на коллегию по взаимодействию с общественностью и средствами массовой информации, 118.43kb.
• Го конкурса на лучшее освещение в средствах массовой информации темы профилактики наркомании, 46.93kb.
• Го конкурса на лучшее освещение в средствах массовой информации темы профилактики наркомании, 115.47kb.
• Всредствах массовой информации, современной публицистической и научной литературе, 53.83kb.
• Программа освещения деятельности органов исполнительной власти и местного самоуправления, 257.52kb.
• На лучшее освещение в средствах массовой информации темы профилактики наркомании, 129.11kb.

^

4. Архитектурные коды

I. Что такое код в архитектуре

I.1.

Архитектурный знак с его денотатом и коннотациями, архитек­турные коды и возможности их исторического "прочтения", поведе­ние архитектора в связи с разнообразием прочтений и превратностя­ми коммуникации, имеющее целью проектирование способных к трансформации первичных функций и открытых вторичных, естест­венно, открытых непредсказуемым кодам .. Все вышеперечисленное предполагает, что нам уже известно, что такое код в архитектуре. Все было ясно, пока мы говорили о словесной коммуникации: суще­ствует язык-код и определенные коннотативные лексикоды. Когда мы заговорили о визуальных кодах, нам пришлось разграничить уровни кодификации от иконического до иконологического, но для этого понадобилось внести целый ряд уточнений в понятие кода и тех типов коммуникации, которые он предусматривает. Мы также пришли к фундаментальному выводу о том, что элементами артикуляции того или иного кода могут быть синтагмы кода более аналитического или же синтагмы того или иного кода суть не что иное, как элементы первого или второго членения кода более синтетического

Говоря об архитектурных кодах, все это следует иметь в виду, потому что иначе мы можем приписать архитектурному коду артику­ляции, свойственные более аналитическим кодам.

I.2.

Тот, кто занимался архитектурой с точки зрения коммуникации, пересматривая выделенные архитектурные коды, непременно задастся вопросом, о каких, собственно, кодах идет речь, синтаксических или семантических, иными словами, имеются ли в виду правила артикуляции означающих независимо от того, какие означаемые могут быть с ними соотнесены, или правила артикуляции определенных структур означаю­щих, которым уже соответствуют те, а не иные означаемые. Далее, такие выражения, как "семантика архитектуры", побуждают некоторых ви­деть в архитектурном знаке эквивалент слову словесного языка, наделен­ному точным значением, т e соотносимому с неким референтом, тогда как, нам известно, что код зачастую может предписывать только правила синтаксической артикуляции

229

Таким образом, следует выяснить, допускает ли архитектура чисто синтаксическую кодификацию (это необходимо, в частности, для опи­сания объектов, функция которых остается для нас неясной, таких как менгиры, дольмены, Стоунхендж и пр.).

I.3.

Наконец, в архитектуре мы будем отличать коды прочтения (и строительства) от кодов прочтения и разработки проекта, занима­ясь в данном случае правилами прочтения объекта архитектуры, но не архитектурного проекта. И действительно, коль скоро установле­ны правила интерпретации объекта, правила фиксации проекта из них вытекают, будучи конвенциональными правилами записи некоего языка (точно так транскрипция словесного языка разрабатывается на основе правил письменной фиксации таких элементов слова, как фо­немы и монемы). Это не означает, что семиология проекта совсем не представляет интереса для исследования, ведь проект использует раз­ные системы записи (план здания и его разрез кодируются по-разно­му) ¹⁴, кроме того, в этих разных системах записи одновременно пред­ставлены иконические знаки, диаграммы, индексы, символы, квали­сигнумы, синсигнумы и т. д., т. e. фактически вся Пирсова классифи­кация знаков.

I.4.

Когда речь заходит об архитектурных кодах, чаще всего имеют в виду типологические коды (откровенно семантические), подчерки­вая, что в архитектуре есть такие конфигурации, которые открыто указывают на свое значение: церковь, вокзал и т.д. О типологических кодах нам еще предстоит вести речь, но совершенно ясно, что они представляют собой только одну, причем наиболее очевидную, из используемых систем кодификации.

I.5.

Пытаясь подальше отойти от столь очевидно историзирующего кода (ясно, что архитектурный образ церкви обретает конкретные очертания в конкретную историческую эпоху), мы вынуждены искать базовые составляющие архитектуры, фигуры ее "второго членения" в элементах геометрии Евклида.

Если архитектура это искусство организации пространства ¹⁵, то кодификация архитектурного пространства может быть той, что раз-

¹⁴ При неправильном применении кода можно перепутать план с разрезом и наоборот, см на этот счет забавные случаи, описанные у Кенига, Koenig, invecchiamento dell'architettura moderna, Firenze, 2^a ed , 1967, pag 107, nota 17 См также Analisi del linguaggio architettonico, cit, capitolo 8

¹⁵ Последовательное и документированное углубление в тему см Bruno Zevi, ^ Architettura in Nuce, Venezia—Roma, 1960, a также более раннее Saper vedere l'architettura, Torino, 948

230

работал Евклид в своей геометрии. В таком случае, единицами перво­го членения будут пространственные единицы, или хоремы¹⁶, а едини­цами второго членения евклидовские stoicheia (элементы классичес­кой геометрии), складывающиеся в более или менее сложные синтаг­мы. Например, единицами второго членения, лишенными собствен­ного значения, но наделенными дифференциальным значением, будут: угол, прямая, кривая, единицами же первого членения будут: квадрат, треугольник, параллелепипед, эллипсис вплоть до более сложных неправильных фигур, поддающихся описанию с помощью различных уравнений, тогда как совмещение двух прямоугольников, при котором один помещается внутри другого, будет явно синтагма­тическим образованием (например, окно в стене), что же касается более сложных синтагматических образований, то таковыми можно считать куб (трехмерное пространство) или различные типы зданий, в основании которых заложена форма греческого креста. Разумеется, соотношение планиметрии и пространственной геометрии наводит на мысль о возможности выделения единиц третьего членения. Соответ­ственно подключение неевклидовой геометрии сильно усложнило бы кодификацию.

Само собой разумеется, геометрический код свойствен не только архитектуре, без него не обойтись при анализе живописи, причем не только геометрической (Мондриан), но также и фигуративной, в которой любое изображение в конечном счете может быть сведено к сочетанию, пусть достаточно сложному, элементарных геометри­ческих фигур. Но тот же самый код используется при письменной фиксации или устном описании геометрических феноменов в ис­конном смысле понятия (землемерие) и других съемках местности (топографической, геодезической и т. д.). И наконец, в принципе он должен был бы совпасть с гештальт-кодом, основополагающим кодом восприятия элементарных форм. А это значит, что мы имеем дело с типичным случаем кода, который вырисовывается и обрета­ет очертания, когда мы задаемся целью описать элементарные еди­ницы (первого и второго членения) какого-то другого "языка", и способен служить метаязыком для более синтетических кодов.

I.6.

Стало быть, нам следует оставить без внимания такого рода коды, наподобие того как словесный язык оставляет без внимания возможность описания отдельных фонем в позиционных терминах,

¹⁶ От "хора" (пространство, место) О стойхея как элементах пространственных искусств, включая архитектуру, см наблюдения Мондриана и комментиарий P. Де Фуско, cit, с 143—145

231

свойственных более аналитическому коду, например коду морской сигнализации. Впрочем, не следует пренебрегать и этой возможнос­тью анализа в тех случаях, когда необходимо соотнести архитектур­ный феномен с чем-то, что кодируется по-иному, находя метаязык, пригодный для описания обоих явлений. Это тот случай, когда нужно подыскать код, предположим, для какого-нибудь пейзажа, чтобы затем вписать в него соответствующее архитектурное решение. То обстоятельство, что для выявления структуры пейзажа используют устойчивые элементы геометрического кода (пирамида, конус и т. д.), указывает на то, что, решая проблему вписывания архитектурных сооружений в соответствующий контекст, имеет смысл описывать эти сооружения при помощи того же геометрического кода, используемо­го как метаязык¹⁷. Но тот факт, что архитектура описываема по­средством геометрического кода, вовсе не означает, что архитектура как таковая базируется на геометрическом коде.

Точно так же, если мы соглашаемся с тем, что идеограмма китай­ского языка и состоящее из фонем слово итальянского языка при радиопередаче равно могут быть переведены в категории децибеллов, частот или бороздок на диске, то отсюда вовсе не следует, что китайский и итальянский языки базируются на одном и том же коде. Отсюда следует лишь то, что при необходимости перекодировки фонетичес­ких явлений в целях передачи и записи, оба языка могут быть проанализированы в одной системе транскрипции. В конце концов, любое физическое явление может быть сведено к молекулярному или атом­ному кодам, но это никоим образом не отменяет необходимости ис­пользовать разные средства при анализе какого-нибудь минерала и "Джоконды".

Итак, посмотрим, что представляет собой собственно архитектурный код, отталкиваясь от разных "семантических" или "семиологических" прочтений архитектуры.
^

II. Классификация архитектурных кодов

II. 1.

На основе вышеизложенного можно составить следующую таблицу:

1. Синтаксические коды:

1. Синтаксические коды: характерен в этом смысле код, отсылающий к технике строительства. Архитектурная форма может включать:

¹⁷ Christian Norberg Schulz, Il paesaggio e l'opera dell'uomo, in "Edilizia moderna", n 87—88 Впрочем, вся уже упоминавшаяся работа Шульца (Intenzioni in Architettura, cit.) представляется важной для наших исследований См , в частности, главы о восприятии, символизации и технике

232

балки, потолки, перекрытия, консоли, арки, пилястры, бетонные клет­ки. Здесь нет ни указания на функцию, ни отнесения к денотируемому пространству, действует только структурная логика, создающая усло­вия для последующей пространственной денотации. Точно так в дру­гих кодах на уровне второго членения создаются условия для после­дующего означивания. Так, в музыке частота характеризует звучание, рождая интервалы, носители музыкальных значений ¹⁸.
^

2. Семантические коды

2. Семантические коды а) артикуляция архитектурных элементов

1) элементов, означающих первичные функции: крыша, балкон, слу­ховое окно, купол, лестница, окно...

2) элементов, соозначающих вторичные "символические" функ­ции: метопа, фронтон, колонна, тимпан...

3) элементов, означающих функциональное назлачение и соозна­чающих "идеологию проживания": салон, часть жилища, где проводит­ся день, проводится ночь, гостиная, столовая,...

б) артикуляция по типам сооружений

1) социальным: больница, дача, школа, замок, дворец, вокзал...

2) пространственным: храм на круглом основании, с основанием в виде греческого креста, "открытый" план, лабиринт ¹⁹ ...

Естественно, перечень может быть продолжен, можно разработать такие типы, как город-сад, город романской планировки и т. д., или использовать недавние разработки, вдохновленные поэтикой авангарда, который уже создал собственную традицию и стиль.

II.2.

Но всем этим кодификациям свойственно то, что они офор­мляют уже готовые решения. Иначе говоря, это кодификации типов сообщения. Код-язык не таков: он придает форму системе возможных отношений, порождающей бесконечное множество сообщений. И коль скоро это так, представляется невозможным выявить общие идеологические коннотации какого-либо языка. Язык формирует любые сообщения, соотносимые с самыми разнообразными идеоло­гиями; в конечном счете, он не есть ни форма классового сознания, ни орудие классовой борьбы, ни надстройка над каким-либо экономи­ческим базисом ²⁰. С этим вполне можно было бы согласиться, если бы

¹⁸ Об этих кодах и последующих см Koenig, op cit., cap 4, "L'articolazione del linguaggio architettonico", G Dorfles, ^ Simbolo, comunicazione, consumo, cit., cap V

¹⁹ O понятии "тип" помимо работ Дорфлеса и Кенига см "Sul concetto di tipologia architettonica" in G C Argan, Progetto e destino, cit., где обоснованно проводится параллель между типологией в архитектуре и иконографией и дается определение типа как "проекта формы", близкое нашему определению риторической фигуры как "умышленной неожиданности" (см А 4 II 2 ) См также Sergio Bettini, in "Zodiac" n 5, и Vittorio Gregotti, Il territorio dell'architettura, Milano, 1966

²⁰ Таков известный тезис Сталина, см Сталин И ^ Марксизм и вопросы языкознания М, 1950

233

не существовали исследования, убедительно доказывающие, что сама языковая артикуляция уже вынуждает говорящего на том или ином языке видеть мир так, а не иначе (и стало быть, язык предшествует всем возможным идеологическим коннотациям) ²¹. В любом случае, оставляя в стороне вопрос об этих глобальных коннотациях, можно было бы определить язык как поле почти абсолютной свободы, в кото­ром говорящий строит сообщения, отвечающие задаче объяснения неизвестной ситуации. Напротив, в архитектуре, если ее коды соот­ветствуют указанным нами, складывается другая ситуация.

Если архитектурный код указывает, как следует построить цер­ковь, чтобы она была церковью (типологический код), то, разумеется, учитывая сложные противоречивые отношения информативности и избыточности (мы об этом уже говорили), можно попытаться постро­ить церковь, которая, будучи церковью, отличалась бы от всех до сих пор построенных, обеспечив тем самым некоторое остранение ситуа­ции, но это никоим образом не означает, что преодолены социокуль­турные детерминации, предписывающие строить церкви и ходить в них. Если архитектурные коды не содействуют тому, чтобы эта граница преодолевалась, то архитектура это не способ преобразова­ния истории и общества, но совокупность норм, позволяющих отда­вать обществу именно то, что оно хочет получить от архитектуры.

В таком случае архитектура это служба, но не в смысле служения высоким идеалам культуры, но в смысле принадлежности к городской сфере обслуживания, водоснабжения, транспорта... служба, чьи тех­нические средства все время совершенствуются с целью удовлетворе­ния программируемого спроса. И тогда архитектура никакое не ис­кусство, потому что отличительная черта искусства (см. по этому поводу раздел "эстетическое сообщение") в том и заключается, что оно предлагает потребителю то, чего тот от него не ждет.

II.3.

В таком случае коды, о которых шла речь, суть не что иное, как иконологические, стилистические или риторические лексикоды. Они не открывают возможности порождения чего-то нового, но толь­ко воспроизводят готовые схемы, учреждают не открытые формы, способные генерировать высказывания, но формы окостеневшие, во

²¹ О том, что язык предопределяет видение реальности, см Benjamin Lee Whorf, ^ Language, Thought and Reality, Cambridge, New York, 1956 Популярное изложение теории Уорфа см Stuart Chase, Il potere delle parole, Milano, 1966 (глава "Слова и видение мира"), обсуждение этого вопроса: Herbert Landar, Language and Culture, Oxford Un Press, Ν Υ, 1966, часть V, "Культура".

234

всяком случае, не правила организации сообщений, то ли избыточ­ных, то ли информативных в зависимости от намерений говорящего, но структуры, информативная способность которых уравновешива­ется стабильными, привычными системами ожиданий, которые ни­когда и ни при каких условиях не подвергаются переоценке. И тогда архитектура — это риторика в том смысле, на который указано в A.4.II.2.

В ту же самую рубрику риторической кодификации попадут также перечисленные выше синтаксические коды, потому что неверно, что любая пустая архитектурная форма, наделенная чисто дифференци­альным значением (пилястр или балка), может нести любую коммуни­кативную нагрузку: они, эти формы, допускают передачу только такой коммуникации, к которой привыкла западная цивилизация, усвоившая определенные представления о статике и динамике, евкли­довой геометрии, и, выглядя устойчивыми и неподверженными влия­ниям времени, живут по правилам одной-единственной граммати­ки — грамматики строительства, и потому по праву могут быть прописаны по ведомству науки о строительстве.