Geum.ru

Ты должен стать самим собой…самим собой, а значит неповторимым, единственным в своем роде. Атак ли это просто стать таким

Вид материалаДокументы

Содержание


21 Таинственное искусство быть самим собой
БЫТЬ, чем КАЗАТЬСЯ
Юноша бледный со взором горящим
Подобный материал:
1   2   3   4
20

Крылатая фраза «не сотвори себе кумира» стара как мир, а человечество всё продолжает поклоняться идолам. Создавая фан-клубы, забывая об уникальности собственной жизни, молодые и умудрённые опытом люди пишут на стенах «Цой жив», участвуют в шоу двойников, скорбят об ушедших в мир иной кумирах так, как не печалились бы о родственниках…

Загадка, по-моему, кроется в желании славы и любви. Каждый из нас, известный и неведомый миру, боится одиночества, хочет доказать окружающим и себе, что человек – венец творения. Но если всё подвластно кумиру, может быть, и я, преодолев невозможное, уподоблюсь великим? Для этого нужно только упорно стремиться к своей цели, и обязательно получится. Случается парадоксальная вещь: борец, мечтавший стать независимым, оказывается раздавленным «стопой» кумира.

У великого в своей простоте и гениального в истинном величии Пушкина есть удивительная строка в «Медном всаднике», написанная совершенно по другому поводу, но ставшая формулой любого поклонения: «кумир на бронзовом коне». Я думаю, что это выражение по поводу памятника Петру 1 оказалось нарицательным в применении к любой сильной личности, подавляющей неуверенных в себе людей. Конь может «опустить копыта» на всякого, кто поддаётся соблазну найти «делать жизнь с кого». И неважно, кем будет гений: Наполеоном, Магометом, Моцартом или футболистом Ринальдо – главное, он помешает услышать себя, найти собственный путь в мире, пусть не столбовую дорогу, но заветную тропинку, ведущую к счастью самореализации.

Если мы вспомним мифологического разбойника Прокруста, то убедимся, что ступени славы великих для обычных людей недосягаемы. Чтобы ложе кумира оказалось нам впору, придётся растянуть человека, забыв о его неповторимости. Как заманчиво познакомиться с сильным и уверенным в себе и постоянно сверять свои поступки с его, в трудной ситуации прятаться за спину кумира. Спокойно и надёжно. Как трудно сказать: «Стоп, твори себя сам». Я не Рахметов, чтобы спать на гвоздях. Я другая. Слабая, часто, как улитка, прячущаяся в панцирь, чтобы не сломаться, не дать себя переделать по чьему-то образу и подобию, который изначально не походит на мой.

Как страстно мечтал рассказчик в пушкинском «Выстреле» подражать загадочному Сильвио, как долго находился под обаянием этой демонической натуры. Романтичный юноша не хотел простить заядлого бретёра, когда Сильвио отказался требовать удовлетворения у обидчика. Мгновенно поблекли краски кумира. Образ затмил человека. И долго ещё было до полного разочарования, но оно пришло, не случайно повествователь так откровенно рассказал нам о своём преклонении перед личностью загадочного товарища.

XIX век породил своих идолов... Это поклонение не могло не отразиться в литературе. «Не сотвори себе кумира», - кричат нам герои Пушкина, Лермонтова, Стендаля, Тургенева, Достоевского, Льва Толстого, Грина, Каверина…

Пытаясь понять истинного Онегина, Татьяна подозревает, что полюбила «москвича в гарольдовом плаще», ведь умами и сердцами властвовали в ту эпоху герои-бунтари Байрона. Но Онегин тем и интересен, что совсем не нуждался в кумирах, не зависел от других. Наоборот, он сам на короткое время стал кумиром Татьяны, романтичного идеалиста Ленского…

Сколько раз критика и читатели клеймили Грушницкого из «Героя нашего времени», и это обоснованно. Но мы совсем забываем, что до момента, когда тот смалодушничал и из мести решился на откровенную подлость, Грушницкий нашёл лицо, которому изо всех сил пытался подражать, за обаянием которого мечтал угнаться со всей страстностью ограниченной натуры. Таким «злым гением» оказался Печорин, который заметил эту склонность приятеля. Но нельзя стать вторым Печориным – можно превратиться в карикатуру на него, так случилось и с Грушницким. Он не смог долго находиться под «стопой» Григория Александровича и превратился в его заклятого врага. Под «стопой» гениального Моцарта в одной из «Маленьких трагедий» Пушкина находится и несчастный Салерьери. Но вместо того, чтобы забыть о «ступнях» талантливого товарища, избавляется от него. Вот оборотная сторона поклонения кумиру – не поднявшись до его уровня легко возжелать принизить гения, уничтожить его…

Не сотвори себе кумира, - восклицают люди, спохватившись, стряхнув наваждение, а до этого совершают множество роковых ошибок. «Мы все глядим в наполеоны, двуногих тварей миллионы», - заметил А. С. Пушкин, в двух строках обозначив общественную болезнь под названием бонапартизм. Человек, завоевавший полмира, вдруг привлёк многих индивидуализмом, реализованной мечтой о славе. И вот уже сверяет свои возможности с чертами сверхчеловека Родион Раскольников в «Преступлении и наказании», мучительно задаваясь страшным вопросом: «Тварь ли я дрожащая или право имею?» И потом в душе бунтаря долго идёт процесс исцеления от «стрихнинов» наполеонизма. Вот уж, действительно, «и даже под его стопой ты должен стать самим собой».

Мечта Андрея Болконского о «своём Тулоне» тоже порождена обаянием личности Бонапарта. Но небо Аустерлица открывает моему любимому герою эпопеи истину: «Не сотвори себе кумира». Гений, загородивший полнеба, «его герой», «казался … столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нём облаками». Всё призрачно так же, как величие человека, от которого после прозрения хочется и вовсе отвернуться. У Стендаля в «Красном и чёрном» Жюльен Сорель бросает в огонь шкатулку с изображением Наполеона, низвергнув с пьедестала своё божество.

А вот Николай Ростов, одержимый любовью к императору Александру на смотре павлоградцев, готов заплакать, не зная, как выразить эту любовь. Офицер восторженно-глупо мечтает: «Только умереть, умереть за него!». Здесь герой лелеет мысль оказаться под «стопой» своего идола и вызывает сочувствие. На Праценской горе мы видим противоположную ситуацию: князь Андрей слышит о себе слова Бонапарта, ниспровергнутого кумира, но они уже «напоминают жужжание мухи». Болконский пришёл к осознанию необходимости «стать самим собой».

О, сколько раз твердила миру великая литература, что человек уникален по своей природе и хоть в чём-то превосходит остальных. Главное – найти самоцвет вдохновения, чтобы, отшлифовав способности, засверкать всеми гранями таланта. А для этого нужно немногое – забыть о кумирах. Мой любимый Пушкин написал «Памятник», где радовался не положению кумира читающей России, а назначению человека, который «чувства добрые…лирой пробуждал. Но Пушкин, наверное, поэтому и сумел стать нашим добрым гением, что не поклонялся идолам и себя ощущал обычным человеком, ищущим счастья и боящимся забвенья. Прочтите его «Что в имени тебе моём», и вы согласитесь со мной.

А как быть, если способности ещё спят в вас и не хотят просыпаться? Можно достойно восторгаться талантами других, не сравнивая себя с ними. И вы откроете в себе дар ценителя талантов - «пусть другой гениально играет на флейте, но ещё гениальнее слушали вы».

Борясь с комплексами, лелея в себе личность, я часто вспоминаю любимых литературных героев, которые шли своим путём - им не «загородил полнеба гений». Вот «самоломанный» Базаров ниспровергает существующие авторитеты. Конечно, он во многом заблуждается, но живёт собственным умом и не повторяет чужих ошибок. Евгений отличается в этом неприятии признанных столпов общества от своего товарища Аркадия, с упоением рассказывающего о ярком прошлом дяди, Павла Петровича Кирсанова. А дальше происходит, как в сказке Андерсена: король оказывается «голым».

Передо мной предстаёт Саня Григорьев, герой «Двух капитанов» Вениамина Каверина, чтобы «бороться и искать, найти и не сдаваться». Снова и снова зажигает зелёную лампу в одноимённом рассказе А. Грина Джон Ив для исполнения заветной мечты стать доктором и лечить разорившегося богача Стильтона, который пытался сделать молодого человека заложником обстоятельств.

Найдя ответ в вечных книгах, начинаю осознавать, что «быть самим собой» и «стать самим собой» - совершенно разные понятия. Неизвестно, что сложнее: не ломаться, противостоять обстоятельствам или стремиться через тернии к звёздам, тянуться к своим высотам, «стать солнцем».

Конечно, я совсем не гений,

Но тоже рвусь к крутым вершинам,

Готова и для восхождений.

Зачем же в этот мир пришли мы?

№^ 21

Таинственное искусство быть самим собой… Нужно ли оно кому-нибудь в наше время, ведь теперь оно совсем не в моде? Все ценности перепутались, все словно перевернулось с ног на голову. Ее величество массовая культура навязывает свои законы -«широкопотребительские» — «хочешь бери, хочешь не бери, хочешь соглашайся, хочешь не соглашайся, дело твое, но знай: все равно никуда не денешься». Все условия созданы для того, чтобы самому не думать, не иметь собственных критериев и собственной системы ценностей, — все условия созданы для того, чтобы жить плывя по течению. Так нужно? Да, нужно, необходимо! Не это ли самое главное и ценное в любом человеке: его ни на кого не похожий характер, индивидуальность. Несмотря на то, что сейчас, в современном мире, правда, искренность, нравственность, совесть остались «пережитками прошлого», что открытие и совершенствование своих талантов потом и кровью – ничто по сравнению с энной суммой денег, мы не должны забывать, что в любой ситуации нам следует оставаться самими собой. И более того, я считаю, что именно искусство в целом и литература в частности являются в этом нашими основными помощниками.
…Несколько раз перечитав строки стихотворения Арсения Тарковского, представленные в эпиграфе, как-то невольно вспомнился пример из моей собственной жизни. Жили-были два брата, один другого старше на два года. Жили – не тужили. Да только старший попал в плохую компанию, где приветствовались наркотики и алкоголь. Затянул он в эту компанию и младшего братца. Не хотел младший «балдеть от наркоты», однако остаться самим собой в данной ситуации не получилось. Казалось бы, почему всплыл в моей памяти такой типичный для сегодняшней молодёжи случай? А всё очень просто: современное общество оказалось настолько безнравственным и бездуховным, что этот случай лишь яркое тому подтверждение.

Убеждён, что всего этого можно избежать. Лучше ^ БЫТЬ, чем КАЗАТЬСЯ. Только надо выработать в себе иммунитет, который будет срабатывать на социальные болезни, который поможет оставаться самим собой. Не зря ведь кто-то сказал: «В книге человек может найти ответ на любой вопрос». И это действительно так. Нужно обратиться к книге, чтобы найти себя. Я думаю, что образ Наташи Ростовой в романе-эпопее «Война и мир» Льва Николаевича Толстого является наглядным примером того, как человек остаётся самим собой. Автор умышленно не наделил свою героиню особой внешней красотой, тем самым доказывая, что в человеке важен внутренний мир. Для Наташи нет ничего неизменного, всё в ней находится в постоянном движении, становлении. Она индивидуальна, и эту индивидуальность она с неописуемым удовольствием воплощает в жизнь, выплёскивает на окружающих. Развитие собственных неповторимых качеств, наклонностей помогали ей быть добрым, отзывчивым, искренним, счастливым человеком, в котором нет ни тени зависти, злобы, ненависти, а есть жалость, сострадание, благодарность и поддержка. При каких бы то ни было обстоятельствах: печальных, радостных, гнетущих, неожиданных – Наташа оставалась самой собой. И поэтому она оказалась неподвластной влиянию общества того времени, состоящего из корыстных, равнодушных людей, в которых нет места тому внутреннему свету, который характерен для Наташи. Наверное, можно здесь провести параллель с днём сегодняшним. Ведь и в наше время полным-полно льстивых и безнравственных людей, которые, как и Элен и Анатоль Курагины, Борис Друбецкой, подстраиваются под тех людей, от которых они смогут получить выгоду. И есть добрые, чуткие люди, как Наташа, Пьер Безухов, княжна Марья Болконская. Разве что лишь таких людей становится меньше. Молодая графиня Ростова- натура очень эмоциональная и одаренная, её поступками движет не расчётливость, а сердце. Она никогда не чувствовала себя хорошо в светском обществе, в котором всем правят влияние, деньги и власть.
Конечно, самым ярким эпизодом, подчёркивающим индивидуальность Наташи, является интуитивное проникновение в суть народного духа, когда Наташа без тени какого-либо стеснения вышла плясать, не обладая навыками народного танца , в кабинете дядюшки. Но она лишь следовала зову своей души, исконно русской души, потому что ей захотелось танцевать в данный момент. И неважно, кто и что ей на это скажет. И неважно, насколько совершенно её умение. А на вопрос: «Почему она так сделала?», ответ прост: она снова осталась собой. Познакомившись с образом Наташи, нам, действительно, стоит задуматься: «А как я бы поступил на её месте? И как вообще нужно было поступить?» Я уверен, что вы согласитесь с Л.Н.Толстым. Ведь быть самим собой лучше…
Но можно привести ряд примеров из жизни литераторов: писателей, поэтов, критиков. Все мы прекрасно помним, что после революций 1917 года многие писатели были вынуждены создавать свои произведения, прославляющие Советскую власть, на заказ. Но оставались и такие литераторы, которые, несмотря ни на что, не могли принять революцию и продолжали писать в присущем только им стиле. Такими людьми, в первую очередь, оказались Анна Ахматова, Иван Шмелёв, а затем и подвергнутые репрессиям Осип Мандельштам, Борис Пастернак и многие другие. От них отвернулась власть, вообще многие отвернулись, и долгое время их произведения не издавались, но они постоянно находили в себе силы быть самими собой. Их не понимали, и лишь со временем стало очевидно: они, оказывается, были единственно правыми, не потеряв себя в стихийном круговороте времени, событий…
Быть может, вы скажете: «Как же так? Они остались самими собой, и многих из них расстреляли, выслали из страны. Где же тут выгода? Что же здесь хорошего?» Но разве они виноваты в том, что общество в начале ХХ века и во время сталинских репрессий было безнравственным или просто боялось, не могло возмутиться и защитить этих талантливых, интеллигентных людей. Они сделали свой выбор, прислушиваясь к своему сердцу, а другие – прислушиваясь к власти, подчиняясь власти, раболепно ей угождая. Так что делайте выводы сами…
…И возвращаясь к случаю с двумя братьями, хотел бы отметить, что решающую роль должны были сыграть родители: подсказать, направить, научить слушать, в первую очередь, себя. Нравственность воспитывается в семье. Думаю, все согласятся, что любовь к чтению должны прививать родители своим детям с детства. В данной ситуации такого, к сожалению, не наблюдалось.
Таким образом, суммируя всё вышесказанное, я считаю, что несмотря на время, в котором мы живём, и общество, членом которого мы являемся, оказывают на человека некоторое влияние, но решающим словом обладает только сам человек. Каждый из нас делает свой ВЫБОР. Выбирает то, во что хочет верить, за что борется. Вот поэтому так важно всегда и везде оставаться самим собой. А значит и быть нравственным, отзывчивым человеком. Пускай ваш выбор оказывается сложным. Как у двух братьев. Как у Ахматовой. На то она и жизнь… Если хочешь быть самим собой, ищи то, что дает смысл твоей жизни, то, что для тебя дороже всего на свете, и живи этим каждый день. Захочешь — найдешь либо сам проложишь дорогу, потому что иначе не можешь, потому что это для тебя естественно, потому что это закон твоей души, сердца, ума, смысл твоего существования.

Быть самим собой — это особый вид глубокой ВЕРЫ в Добро, в Свет, в Истинное в любом их проявлении, потому что душа без них жить не может. Что бы ни происходило в тебе и вокруг тебя, куда бы жизнь тебя ни уносила, у тебя всегда есть стержень, который никто не может ни сломать, ни отнять, — у тебя есть что искать и к чему возвращаться, есть ради чего сражаться и жить. Именно об этом — мудрое изречение: «Что бы ни происходило, не теряй надежду, на этом свете всегда есть Бог, и всегда есть люди с добрым и мудрым сердцем». Если ты веришь и живешь тем, во что веришь, ты человек подлинный, искрений, естественный, — в этом суть таинственного искусства быть самим собой

№22

Гений русского символизма

Изучая на уроках литературы творчество поэтов –символистов, я очень удивилась и заинтересовалась словами Владислава Ходасевича: «Символизм упорно искал в своей среде гения. Но история жизни символистов превратилась в историю разбитых жизней». Неужели Ходасевич усомнился в гениальности Валерия Брюсова, Константина Бальмонта?.. В чём же кроется загадка их сложных, полных противоречий и неистовых поисков, судеб? Почему никто из них не смог устроить свою жизнь? Боюсь показаться нескромной, но, думаю, что нашла некоторые ответы.

Известно ли вам стихотворение В.Брюсова о трёх заветах юному поэту, ставшее своеобразной программой русских символистов?

^ Юноша бледный со взором горящим,

Ныне даю я тебе три завета…

Завет первый - не живи настоящим. Земной мир для символистов суетлив, полон случайностей, принципиально ограничен, скуден, он рассыпается на мелочи и не стоит того, чтобы задумываться о нём. Только грядущее – участь поэта, по мнению символистов. Вот и материализовались их мысли: устремляясь в будущее, они упустили своё настоящее.

Завет второй - никому не сочувствуй, сам же себя возлюби беспредельно. Это своего рода экзамен на исключительность. Собственно, все символисты культивировали особого рода одержимость, сумасшествие: они вначале хотели пересотворить собственную жизнь, сделав из неё «поэму», «сладостную легенду», разыграв жизнь, как сказал Ходасевич, «на театре импровизаций». Опять пренебрежение настоящим и отказ от данного нам свыше права быть самим собой.

Завет третий - поклоняйся искусству бездумно, бесцельно. Мир идей, противостоящий земному миру, беспределен, бесконечен, в нём огонь божественный, вечный, в нём – образцы красоты.

Думаю, при всей грандиозности замыслов и устремлений этого литературного течения начала двадцатого века, именно в этом небольшом послании таится ответ на вопрос, почему история символистов превратилась в историю разбитых жизней. Они свели на землю «широту и грандиозность», высокое трагическое напряжение прозы и поэзии XIX века. Символисты стремились создать двоемирие, соединить несоединимое: слить воедино небо и землю. В этом смысле все символисты – гении. Но соединить жизнь и творчество воедино не удалось даже им.