Первая. Появление богини среди людей глава вторая

Вид материала

Содержание

Двойники и призраки из параллельных миров
Явления совершенно необъяснимые

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 22

Глава четвертая

^ ДВОЙНИКИ И ПРИЗРАКИ ИЗ ПАРАЛЛЕЛЬНЫХ МИРОВ

ДОМ ВИКИНГОВ

Мы порой не замечаем, что современные истории и происшествия не менее интересны

и таинственны, чем, к примеру, приключения короля Артура. Хочется рассказать об

одном из таких удивительных происшествий.

...Мало кто из англичан, прибывших на спасательном судке к месту гибели немецкой

подводной лодки, догадывался, что это одно из самых важных дел всей войны. Пекло

солнце. Над морем стояла тишина. Далеко на юге осталась Александрия, жемчужина

Египта. Справа по курсу раскинулся Бейрут, мирный город, хранивший, однако,

опасную тайну. Всего несколько дней назад сюда доставили трех подводников с

немецкой лодки. Английский эсминец поставил буи над местом ее потопления и

прибыл в Бейрут раньше спасателей всего на несколько дней. Но что это были за

дни!

Командир спасателей Питер Кибл в последние мгновения перед началом погружения

вызвал в памяти все, от чего теперь зависела его судьба. Он-то как раз

представлял всю важность происходящего. Вторым был Уолтерс, появившийся на борту

недавно. У него были особые полномочия. Официально он числился в штате

специалистов Адмиралтейства. Это, однако, не давало представления об

исключительности его внезапного визита. Питер Кибл понимал, что за фигурой

Уолтерса, довольно приятного молодого джентльмена в светлом твидовом костюме,

стояло другое ведомство. И сама личность Уолтерса казалась ему непостижимо

таинственной.

Вот он, стоит справа от Кибла. Празднично-белая сорочка отливает серебром.

Небрежно повязан светлый галстук. Питер Кибл знает, что в его руках и судьба

этого человека - это как не слышимый никому отсчет мгновений жизни, который уже

начался.

Пора. Перед глазами - зеленоватая вода. Все глубже, все темнее вокруг. В

памятные ему дни Кибл, точно новичок, снова учился подводному делу. И среди

спасателей никто не подозревал, что ежедневно до упаду Кибл с завязанными

глазами ощупывает фанерный макет немецкой подводной лодки со всеми подробностями

центрального поста. Он изучал каждый выступ, каждую переборку и закоулок,

вымерял пальцами каждый дюйм пространства, в котором он скоро должен будет

оказаться. Трудно переоценить серьезность обстановки: на борту потопленной

немецкой лодки находится совершенно секретный прибор. Он мог бы показаться

фантастическим и, скорее, был бы отнесен к области мифов, если бы спасенные

немцы не показали, что это достижение интеллекта и технологии оказалось по силам

инженерам. Прибор мог видеть ночью так же отчетливо, как днем видит человеческий

глаз. Размер его смешон - он чуть больше футбольного мяча. Те уникальные

возможности, которые тысячелетняя эволюция наметила, создав глаза ночных

хищников, теперь, в гораздо более совершенном и опасном варианте, повторили

инженеры рейха. Первая подводная лодка со зрением пантеры вышла в Средиземное

море. Пройдя мили и мили под волнами близ восточного побережья, она, точно сытый

беззаботный хищник, была застигнута врасплох английскими эсминцами и потоплена.

Глубина ее падения на дно - семьдесят три метра. Ее внутренность, ее устройство

Кибл знает как свои пять пальцев. Прибор заблокирован - он должен взорваться от

прикосновения постороннего человека, которому вздумается обратить на него

внимание. Это Уолтерс подчеркнул особо.

- Не забывайте об этом! - напутствовал он Кибла. - Будьте начеку. Эта игрушка

может взорваться, едва вы ткнете ее отверткой. Если вам повезет, вы перехитрите

ее.

Ясно, что это задание командир подводников-спасателей Питер Кибл мог поручить

только себе самому.

Кибл вошел в лодку. Даже по сравнению с сумраком семидесятиметровой глубины, к

которому нужно было привыкнуть после утренней ясности воздуха, здесь было

слишком мрачно. Вода напоминала чернила. Вот зачем нужна была подготовка на

берегу, когда он несчетное число раз мял пальцами каждый угол конструкции лодки,

выполненной, правда, из фанеры. И по контрасту - мысль об удивительном

электронном глазе, который вмонтировали где-то здесь - впервые в мире -

хитроумные его создатели. Звериный глаз с самым острым зрением против кораблей

союзников, сразу как бы теряющих защиту, превращающихся в безобидный косяк

сельди, который даже в таком чернильном мраке можно безнаказанно уничтожить.

Вопрос только в том, сколько надо для этого морских глазастых хищников.

Кибл опускался по трапу в центральный пост. Все изучено до мелочи - и вдруг

отклонение. Его нога поехала по скользкому упругому скату, он присел, чтобы

удержаться, трап стал подвижным, ненадежным - ощущение не из приятных. Что-то

произошло. Мгновенный страх. Он понял, что сидит на трупе немецкого подводника.

Проход вниз был перекрыт, и Кибл начал вслепую кромсать труп. Лезвия ножа было

почти не видно, и Кибл монотонно вонзал его в мертвое тело, пока оно не

распалось, освободив трап.

Кибл вошел наконец в центральный пост. Ориентиром служила правая переборка, и на

нее можно было опереться всей тяжестью тела, прислушиваясь к себе: похоже,

предельный срок пребывания под водой для него уже истек. Но Кибл был к этому

готов, он знал, что придется нелегко. Позади осталось хорошо изученное

ограждение перископа. Вот стол, над которым склонялся офицер, прокладывающий

курс. На нем - карты. Было бы интересно изучить их, но в крови было уже столько

азота, что не следовало делать ни одного лишнего движения. Кибл скорее ощутил на

расстоянии, чем нащупал этот загадочный металлический мяч. Так... это болты,

которые его удерживают... они не опасны, если только не вызовут смещения

корпуса. Каждое движение рассчитано, измерено. Один болт, второй болт... падает

отвертка. Симптомы глубинной болезни? Кибл внимателен и осторожен, он работает

теперь плоскогубцами и гаечным ключом, ведь отвертку не достанешь в этой мгле.

Последний болт... все. Есть еще трубки, идущие от прибора. В них, наверное,

провода. На них теперь и сидит этот хищный электронный глаз. Но что это?

Легкий удар сзади по его шлему!

Только много позднее Кибл восстановил случившееся со всеми подробностями. А в

это мгновение он просто отмахнулся как от мухи. Что это было? Такого вопроса он

не задавал. Тем не менее тут же получил ответ. Он машинально схватил

человеческую руку и держал ее, потрясенный таким ходом событий. Азотное

опьянение на глубине - очень опасная вещь, но голова его работала нормально,

только вот он увлекся работой, и эта рука, которую он держал в своей руке,

вернула его в темное замкнутое пространство подлодки, полное неожиданностей.

Рука мертвеца... Но в этом втором мертвеце, которого Кибл увидел в лодке, жизни

было куда больше, чем в первом. Ему стало не по себе. Как привидение, подумал

он, плавает сам, подталкивает сзади, словно хочет что-то сказать. Что? Лицо

раздувшееся, но черты его странные. Уж не встречал ли он этого немца раньше?

Кибл очень торопился. Время давно истекло. Пора. Трубки отсоединены от

электронного глаза, который, наверное, будут изучать в лабораториях завтра же.

Нет... еще две тонкие, как прутики ивы, трубки. И на них гайки. Кибл оттолкнул

труп немецкого подводника и уронил гаечный ключ. Плохо. Оставалось одно:

поработать ножом. Проклятие - лезвие ножа сломалось, а гайка не повернулась и на

пол-оборота. Искать нож бессмысленно, скорее найдешь иголку в стоге сена. Но за

своей спиной, чуть сбоку, Кибл вдруг шестым чувством ощутил присутствие

немецкого подводника, которого он оттолкнул. Наваждение. Он точно показывал

Киблу нечто такое, что тот должен был немедленно найти. Кибл повернулся,

приблизился к столу с картой, над которым висело мертвое тело, снова увидел лицо

мертвеца, потом рука сжала большую линейку для прокладки курса. Кибл вернулся к

шару и уже недопустимо резко, почти боднув его, подсунул линейку между ним и

переборкой и рванул ее свободный конец к себе. Шар отделился наконец от лодки,

тонкие трубки, вероятно, оборвались. Выпустив линейку из рук, Кибл раскрыл

мешок, наподобие того, как это делают змееловы, и шар нырнул в мешок, как

огромная кобра с раскрытым капюшоном. Трубки натянули ткань, и водолазу

приходилось медленно лавировать на трапе, чтобы протащить свою ношу. Тут только

Кибл почувствовал, что он действительно пьян от избытка азота. Мешок на тросе

взлетел на поверхность и попал через минуту-другую на борт спасательного судна.

Кибл задержался на глубине около тридцати метров, чтобы привыкнуть, как и

полагалось, к новому давлению воды.

Уолтерс возился с прибором в отведенной ему каюте и не сразу заметил вошедшего

Кибла. Кибл подошел к столу. Сверхсекретный прибор был уже на треть выпотрошен,

и его блоки и детали сверкали лаком и голубоватыми серебряными плоскостями.

- Я хочу понять, наконец, - громко сказал Уолтерс, - как это вы сумели

закоротить взрывное устройство, даже не сняв его? Контакты замкнуты, но так

странно, что я не могу разобраться.

- Взрывное устройство... - Кибл невольно вздрогнул. - Но я... я забыл о нем! Я

не закорачивал контактов!

- Мои поздравления по поводу прибытия с того света, - заметил Уолтерс. - И все

же... что там произошло?

Кибл стал рассказывать, но дошел до второй своей встречи с покойником и умолк.

Это ведь стало отныне его тайной. Никто, даже проницательный Уолтерс, глаза

которого точно острия стрел, не имел права знать об этом, да и не понял бы

ровным счетом ничего, И Киблу, простому подводнику, удалось перехитрить этого

человека с незаурядными способностями. Даже будь Уолтерс телепатом, что он смог

бы угадать? А если и угадал бы, то сумел бы поверить?

В ту ночь Кибл долго не мог уснуть. Сказывалось перенапряжение. Страна

сновидений не хотела принимать его. И вот на грани бодрствования он увидел

картину. И это была сущая правда. Вот он, человек из экипажа немецкой подводной

лодки... только живой, смеющийся, сидит напротив Кибла. А вокруг такое, что и в

кино не часто бывает... дерновые стены древнего дома, очаг, бочонок, ковш, и

Кибл протягивает его немцу. Тот делает несколько глотков, и ковш, сделав круг

(там были еще люди), снова у Кибла. Хмельной напиток, от которого веселит

сердце, разбегается по жилам как нектар. Что-то вроде пива, но не совсем, ведь

пиво холодное, тяжелое, а в ковше нектар, напиток богов.

Кибл не знает, спит он уже или бодрствует. Но какая, в сущности, разница? Только

здесь, в ожившем прошлом, он находит ответ на свой вопрос, касающийся этого

немца. Да, они пили из одного ковша в прежней своей жизни, в доме из дерна, и

они вместе спускали на воду корабль, ладью с килем из цельного ствола сосны. Это

же ладья викингов, их ладья... И буря, какой никто из них не видел! И когда

ладью проносило мимо каменистого мыса, подводная скала разворотила борт, с него

в воду упали щиты - те самые знаменитые щиты, викингов, которые делали борт как

бы выше, защищая от ударов волн, от белопенных гребней, срезаемых с них порывами

ветра.

Там, среди бурунов, этот человек тонул... Молча, как тонули викинги, не знавшие

страха смерти. Но и Кибл не знал этого страха. В одной холщовой рубахе он

бросился наперерез течению, скрылся в пене, но его руки работали без устали, и

он буквально выхватил из ревущей пасти моря этого человека. Ибо Кибл был в

прошлой жизни не просто викингом, а берсерком - самым храбрым и самым сильным из

конунгов окрестных земель. Он выходил один против неприятельского отряда и

побеждал. Его неустающие руки вращали меч над головой с такой скоростью, что ни

одна стрела не могла к нему пролететь.

По горло в ревущем потоке Кибл нес спасенного на руках, уложил на влажных камнях

лицом вниз и, когда вода потекла из горла, стал приводить его в чувство. Он

ожил, его первые слова были:

- Это ты, мой брат...

Похоже, в той жизни они и впрямь были братьями, но судьба разлучила их в

детстве, потом они встретились на ладье, в боевом походе.

О, эта тревожная вольная жизнь среди вечных волн... И потом - огни своих и чужих

очагов, скромное угощение, снова походы, иногда - ранящий взгляд светловолосой

женщины, уставшей ждать.

Но как, каким образом его душа смогла все повторить, все узнать, Кибл не

понимал. И душа его покойного брата, воплотившаяся в этой жизни в образе

немецкого подводника, знала все наперед и оказалась, наверное, в ту минуту рядом

не случайно. Что стоило ей войти в тело мертвеца!.. Трудно даже представить

такое. Но в страшных историях, которые Кибл читал еще в юности, даже покойные

матери являлись к своим младенцам, чтобы кормить их грудью, а наутро там, где

они сидели, баюкая свое чадо, находили вмятину в постели. И на этот раз душа

оказалась сильнее тела. Она двигала рукой подводника, и рука немца дала сигнал

Киблу взять линейку, когда упал гаечный ключ и сломался нож. Она направила руку

Кибла так, что та словно сама собой закоротила контакты взрывного устройства.

Это было именно так, подумал Кибл, ведь в воде, как в невесомости, легче

действовать, и, наверное, ее движение, поток, созданный во время работы самим

Киблом, помог душе управлять мертвым телом.

Когда морщины на его лбу разгладились, сошедшиеся брови разлетелись, как птицы,

и усталое лицо помолодело на двадцать лет, он разметал руки так, что одна упала

на дощатый пол каюты, и в долгом сне, в самом долгом сне его жизни, он вернулся

снова к порогу дома из дерна, где еще краснели угли очага. Это был его дом, дом

викингов.

^ ЯВЛЕНИЯ СОВЕРШЕННО НЕОБЪЯСНИМЫЕ

Привыкли говорить о научном прогрессе, но нередко наука играет и роль тормоза,

она не спешит признавать факты, не укладывающиеся в готовые схемы. Говорят, что

наука занимается теми явлениями, которые можно воспроизвести в лаборатории. А

как быть с рождением планет, к примеру?.. Всё, против чего выступали

ученые-ретрограды, по прошествии изрядного времени превращалось... в достижения

той же науки. Этот парадокс налицо и в наши дни. Наверное, потомки запишут в

первооткрыватели тех, кто всерьез займется объяснением нынешних чудес и сможет

дать им хоть какое-то толкование.

В одном из журналов не так давно было опубликовано обстоятельное письмо А.И.

Клименко из поселка Ново-Амвросиевский Донецкой области. Вот оно:

"Начало Великой Отечественной войны застало меня в городе Новороссийске. В мае

1942 года наша семья эвакуировалась на Кубань, в станицу Выселки, а затем мы

попали на хутор колхоза "Красное знамя", в 7 километрах от станицы Березанской.

От Ростова через Ново-Леушковскую, Ираклиевскую, Березанскую, Выселки и далее в

сторону Кавказа идет грунтовая дорога государственного значения (по-местному -

"профиль"). В войну она стала одной из главных транспортных артерий. Южная

группировка немцев устремилась по ней на Кавказ и Краснодар, и по ней же

впоследствии откатывались на северо-запад остатки разбитых гитлеровских полчищ.

Случай, о котором я хочу рассказать, произошел в середине августа 1942 года,

вскоре после вступления немецких войск в наш хутор. Будучи очень любознательным

мальчишкой (мне тогда еще не исполнилось 15 лет), я совал нос во все военные

щели и целыми днями носился по окрестностям. Так меня застигла примерно в

километре от хутора вечерняя темнота. Я возвращался домой по совершенно

безлюдному в это время "профилю". Впереди был мост через местную речку, влево от

моста был хутор.

Меня догнала немецкая легковая машина - нежелательная встреча в ночное время, -

и я юркнул в кукурузу на обочине. Машина, пройдя метров триста, остановилась,

захлопали дверцы. Видимо, немцы вылезли проветриться. Отчетливо слышна была

немецкая речь.

Я вновь вышел на дорогу и пошел дальше, рассчитывая, не доходя до машины,

срезать угол через поле. И вот метров за сто до машины я вдруг почувствовал

нечто неприятно-пугающее, странное чувство опасности сзади, что меня весьма

удивило, так как к опасностям я привык и считал их разновидностью детских игр,

постоянно, ежеминутно рискуя жизнью.

Вечер был совершенно безветренный, тихий, звуки разносились далеко, однако сзади

стояла мертвая тишина (а я ведь внимательно слушал, чтобы не прозевать машину с

тыла - почти верную смерть в то время, поэтому отсутствие малейших звуков с тыла

могу гарантировать).

Интуитивно, каким-то чутьем, я правильно определил точку опасности: оглянувшись

через плечо, увидел догоняющий меня сноп искр - подобие загоревшегося

самолетного мотора. Было похоже на полутлеющий, полугорящий пучок ветоши. Этот

огонь летел с довольно значительным снижением. Дорога шла с бугра к мосту через

речку, и трасса полета приблизительно соответствовала уклону местности или была

чуть круче. Через полторы-две секунды огонь поравнялся со мной. Первой мыслью

было: падает горящий бомбардировщик с выключенными моторами (ведь никаких звуков

я не слышал). Будь это подбитый самолет, он должен был бы упасть в ста-двухстах

метрах от меня, и я моментально бросился в придорожный кювет, однако продолжал

наблюдать. Но падения не произошло. К этому времени я уже понял, что летящий

объект не является самолетом. Падающий подбитый самолет, даже при выключенных

моторах, издает массу разнообразнейших звуков - остаточное вращение винтов,

свист рассекаемого воздуха, гул пламени...

Тут же стояла мертвая тишина. Затихли даже немцы у своей машины видимо,

наблюдали тоже. Расстояние до летящего объекта было незначительным порядка

пятидесяти-ста метров.

Но самым удивительным было поведение пламени: оно было вытянуто перпендикулярно

плоскости полета и вело себя так, будто встречного потока воздуха не

существовало. С виду пламя напоминало огненную запятую или, скорее, растрепанную

метлу рукояткой вниз, слегка изогнутую по кругу. Четко просматривались отдельные

"прутья" - полосы тускло-красного цвета, сливавшиеся в нижней части в сплошной

того же цвета огонь. Между полосами виднелись отдельные крупные искры. Нижняя

часть пламени была частично закрыта чем-то темным, непрозрачным. И огромное

вертикально-плоское тело, совсем непохожее на фюзеляж самолета, угадывалось

позади него.

Но при всей динамичности эта картина казалась застывшей, совершенно неподвижной,

словно цветную фотографию пронесли перед глазами. Казалось, что искры и полосы

огня вырывались из центра внизу, что предполагало их быстрое перемещение. Но

двигалась лишь вся система в целом, оставаясь статичной в своих деталях.

Огненный сноп вышел к реке, выровнял свой полет и стал плавно набирать высоту.

Для падающего горящего самолета это было уже чересчур! Я понял, что объект летит

Blog

Первая. Появление богини среди людей глава вторая

Содержание