Удк 803. 0 – 73 пелевина надежда николаевна текстовая актуализация когнитивно-речевого субъекта в научной и художественной коммуникации
| Вид материала | Автореферат |
- Исследование ряда теоретических работ по лингвистике лжи и собственный эмпирический, 397.21kb.
- Змановская Надежда Николаевна, Учитель литературы, моу: сош п. Горноправдинск урок, 121.81kb.
- Ii нейропсихологический анализ формирования речевого сообщения, 4600.04kb.
- Моу "Рыбкинская средняя общеобразовательная школа" Творчество Виктора Пелевина (реферат), 301.73kb.
- Путилова Надежда Владимировна кандидат педагогических наук, заместитель директора Вологодской, 377.86kb.
- Имя Виктора Пелевина прочно вошло в список известных, самых читаемых авторов современности, 114.29kb.
- Победитель Полемическая Феминистка Пелевина: Межтекстовое исследование, 2494.23kb.
- Подземный мир Виктора Пелевина, 19.18kb.
- «Когнитивно-коммуникативный 17 подход к обучению учащихся старших классов иноязычной, 2213.84kb.
- Е. В. Шелестюк способы, типы, приемы и инструменты речевого воздействия, 187.33kb.
Принципиально различными в научном и художественном дискурсах являются также содержание и выражение стратегии интертекстуальности как намеренного включения в создаваемый текст чужого слова. В научном дискурсе интертекстуальность выступает «универсальным принципом построения научного текста на уровне содержания» (В.Е. Чернявская), определяющим особенности его субъектно-речевой структуры и средств эксплицитного разграничения авторских и чужих суждений, логически связанных и подчинённых концептуально-тематической установке создателя текста, который ведет свой творческий поиск с опорой на уже сложившуюся систему научного знания.
Реализуя стратегию интертекстуальности, автор обращается к прямому, косвенному и фрагментарному воспроизведению иносубъектной речи на всех этапах представления в тексте результатов проведённого исследования. Полноструктурные цитаты участвуют как в реферировании научно-литературных источников при их критическом обзоре, так и в формировании предметно-логической информации, включаясь в передачу мысли автора при обосновании выдвинутого им положения в процессе выведения нового знания. При этом они выступают исходным тезисом, образцом для последующего анализа исследовательского материала, а также выполняют подтверждающую, поясняющую, аргументирующую, иллюстрирующую, мыслеразвивающую, резюмирующую функции. Такие полноструктурные цитаты вводятся не только словами автора, эксплицирующими их целевое назначение, но и «погружением» в авторскую речь. Положительная оценка цитируемого высказывания вытекает при этом из факта его использования для выражения авторской мысли и свидетельствует о признании автором его достоверности и авторитетности, а также о его созвучии авторскому пониманию поставленной проблемы.
В сравнении с полноструктурными и фрагментарными цитатами, косвенная речь гораздо реже встречается в авторских рассуждениях, выводящих новое знание на материале проведённого исследования. Интерпретирующая сущность и структурные особенности косвенной речи обусловливают её преимущественное употребление в реферативных разделах НТ, где она передаёт соответствующее или альтернативное авторской речи предметное содержание, подвергаясь позитивной или критической оценке со стороны автора НТ.
В художественном дискурсе стратегия интертекстуальности направлена на решение частных художественно-изобразительных задач, подчинённых авторскому замыслу. Для создателя ХТ интертекстуальные включения являются одной из возможностей акцентировать определенный художественный смысл для читателя, соотносящего чужое слово с хранящимся в его культурной памяти контекстом, из которого оно заимствовано, вовлекая его в собственный процесс интерпретации. Такое акцентирование становится возможным только в случае всеобщей узнаваемости цитируемых источников. В этом состоит ещё одно принципиальное отличие интертекстуальной стратегии учёного и писателя, обусловленное их принадлежностью специальной и массовой сферам коммуникации. В научной сфере познавательно-коммуникативной деятельности специальный характер имеет не только взаимодействие субъекта с объектом и адресатом, но и межтекстовый диалог, поскольку источником заимствования являются тексты определенной области знания, известные лишь узкому кругу специалистов. ХТ адресован массовой аудитории, поэтому его интертекстуальные компоненты должны быть широко известны, чтобы стать видимыми для читателя и выполнить свою задачу. Узнаваемость интертекстуальных включений обеспечивают только «прецедентные» (по Ю.Н. Караулову) тексты: фольклорные, библейские, мифологические, а также классические произведения мировой литературы.
Различным является и выбор способов маркировки чужих слов, влияющий на характер реализации интертекстуальной стратегии в научном и художественном дискурсах. Библиографические ссылки, сопровождающие все структуры иносубъектной речи, соотнесение познавательных форм предшествующего знания с именами сформировавших их ученых, использование графических и лексико-грамматических средств выделения чужого слова на фоне авторской речи говорят об открытом и документальном характере межтекстового взаимодействия в научной речи. Они свидетельствуют также о принципиальной дистанцированности автора от суждений и результатов научно-познавательной деятельности предшественников, которые становятся объектом его оценочного отношения. Для художественного дискурса, напротив, характерны вуалированные формы интертекстуальности. Трансформированные цитаты и аллюзии органично вписываются как в речь повествователя, так и в речь персонажа без указания на точный «адрес» источника заимствованных слов.
В пятой главе «Коммуникативно-прагматические стратегии: представление в тексте авторского взаимодействия с читателем» устанавливаются особенности рецептивной программы научного и художественного текстов вследствие реализации в них авторской стратегии рецептивного управления. Рационально-логический и эмоционально-эстетический характер авторского воздействия на читателя в сравниваемых сферах коммуникации обосновывается при анализе коммуникативно-прагматического аспекта научной аргументации и нарративной организации ХТ. В главе также рассматриваются риторические приёмы психологического убеждения в научном дискурсе и средства суггестивного воздействия в художественном дискурсе.
В формировании рецептивной программы НТ главную роль играют средства рационально-логической акцентуации: модусные конструкции, метатекст и другие субъектно отмеченные компоненты научной речи, эксплицирующие сознательную рефлексию автора над излагаемым содержанием, которая является одновременно когнитивной и коммуникативной. Их поддерживают лексико-грамматические средства диалогизации авторского монолога: прямые обращения к адресату, экспрессивный синтаксис, вопросно-ответные единства, побудительные комплексы и глаголы речемыслительного действия в императивной форме 1-го лица мн.ч. Направляя развитие авторской мысли, они в то же время отражают и логику её восприятия читателем, регулируют межсубъектное взаимодействие.
В сфере научной коммуникации воздействие осуществляется, прежде всего, через информирование читателя о получении научного знания на основе объективных значений исследуемых явлений действительности и рационально-логическую аргументацию его достоверности. Большое значение для организации рецептивно направленного диалога имеют и способы психологического воздействия, которое планируется автором с целью оптимизировать восприятие НТ и убедить читателя в правильности его научной позиции. При этом используются общепринятые риторические приёмы и индивидуально-авторские способы психологического убеждения: эмотивно-образные метафоры, сравнения, интертекстуальные включения из художественных произведений. Так, Г. Вайдахер эпиграфом к своей статье «Der gefrorene Text. Zur Rolle der Textoberfläche als Grenze der Interpretation» берёт строки из романа У. Эко «Баудолино», метафорически выражающие идею безграничного множества текстовых интерпретаций. Эта идея непосредственно связана с концептуально-тематическим содержанием статьи, в которой автор рассматривает заложенные в тексте средства рецептивного управления, устанавливающие пределы его произвольному толкованию: «Das ist nicht schlecht», sagte Rabbi Solomon. «Es ent- und verhüllt zugleich. Es öffnet den Weg zum Strudel der Interpretation» (Eco 2001, 164). (ZfAL 04, S. 49)
Художественный эпиграф объединён с текстом статьи не только смысловой, но и структурно-семантической связью: инициальный абзац, представляющий авторское понимание цитируемого высказывания литературного героя, содержит дословный и вариативный повторы его ключевых слов, сохраняющие метафоричность создаваемого ими образа: Dass Rabbi Solomon sich an dieser Stelle aus Umberto Ecos Roman „Baudolino“ von der Auslösung eines «Strudels der Interpretation» angetan zeigt, liegt wohl daran, dass er, Baudolino und andere gerade dabei sind einen Brief des mythischen Priesterkönigs Johannes zu fälschen. <…> können wir feststellen, dass wir <…> von interpretativen Strudeln erfasst werden und in ihnen versinken. Es muss also – um im Bild zu bleiben – etwas geben, woran sich Kommunizierende festhalten können bzw. das es ihnen ermöglicht, den Strudel einzubremsen. (ZfAL 04, S. 49–50)
Эмоциональная составляющая научного творчества, с которой связаны индивидуально-авторские способы психологического убеждения, эксплицируется в эпистемическом контексте научного произведения, как правило, нейтральной лексикой, передающей не эмоциональные состояния, а понятия об эмоциях. Эмотивно-оценочные средства допускаются здесь лишь в ограниченных пределах, что обусловлено рационально-логическим характером научного познания и воздействия и требованиями к научному стилю изложения. Сообщения об эмоциях и их выражение в НТ не релевантны для его смысловой структуры, но, участвуя в реализации стратегии психологического убеждения, они существенно дополняют то представление об авторе, которое складывается у читателя после знакомства с его произведением.
Рецептивная программа НТ ориентирована на адресата-специалиста, у которого сформированы навыки логического рассуждения и абстрагирования, профессиональная концептосфера и умение обоснованно делать выбор из множества мнений и оценок, анализировать и систематизировать полученную информацию. Интерпретируя НТ, каждый конкретный читатель ведёт свой собственный диалог с автором и перекодирует содержание текста в системе когнитивных единиц, структур и связей, которые соответствуют его профессиональной компетенции. Средства рационально-логической аргументации и психологического убеждения, которые использует автор НТ при реализации своих коммуникативно-прагматических стратегий, способствуют адекватному пониманию и принятию читателем авторской научной концепции.
Писатель не аргументирует свою художественную идею, а рассказывает историю, несущую скрытый авторский смысл, и приглашает читателя её интерпретировать, т.е. выявить этот смысл. В отличие от стереотипных приёмов логического выделения концептуально значимой информации в НТ, формирующих рецептивную программу открытого, инструктивного характера, способы художественной акцентуации отличаются непредсказуемостью и создают завуалированную рецептивную программу, следуя которой читатель приобретает ценностное отношение к миру не как требуемое, а как глубоко индивидуальное. Нарушение предсказуемости проявляется в неожиданных поворотах сюжетного развития, чередовании композиционно-речевых форм, средствах словесной образности, содержании зачина и финала ХТ. Рецептивно-управляющую роль играет и нарративная организация ХТ: прагматическое фокусирование осуществляется автором путём смены нарративных инстанций и перцептуальных «точек зрения» повествователя и персонажа, а также путём текстовой актуализации фигуры наррататора, придающей монологу повествователя подчёркнуто диалогический характер.
Планируемое автором ХТ воздействие на читателя является эмоционально-эстетическим, так как произведение искусства изображает наполненный эмоциями внутренний мир человека и призвано вызывать не только ответные мысли, но и ответные чувства. Отличительной особенностью эстетического воздействия является его суггестивный характер, состоящий в способности художественного произведения внушать читателю определённые мысли и чувства, настраивать его на ту эмоциональную волну, которая отвечает авторскому замыслу. Суггестия возникает в результате использования художественных приёмов изображения внутреннего состояния человека, средств эмоционального синтаксиса, тропов и сцепления слов, ассоциативно вызывающих у реципиента положительные или отрицательные эмоции. Стратегия суггестивного воздействия, как и художественные способы рецептивного управления, направлена на то, чтобы авторская модель мира нашла в сознании читателя желаемый отклик, оставила определённый след, способствуя формированию его мировоззрения и мировосприятия.
В заключении диссертации представлены результаты исследования, которые сводятся к следующим выводам:
1. Различие речевых систем научного и художественного текстов и способов актуализации в них автора обусловлено разными типами когнитивной компетенции последнего – рационалистическим или эстетическим. В этих типах когнитивной компетенции абстрактно представлены знания о рационально или эстетически постигаемом мире, о специфике коммуникативных процессов в сфере науки или искусства, о нормах текстообразования в научном или художественном дискурсе.
2. Учёный и писатель, выступающие когнитивно-речевыми субъектами порождения текста в научной или художественной коммуникации, приобретают знание о мире во взаимодействии с объектом познания и семиотическим пространством культуры. Результатом рационально-логического взаимодействия субъекта и объекта познания является научное знание о мире. Оно основывается на научных понятиях, в которых познаваемое явление действительности предстаёт в виде концепта, охватывающего объективные значения, общие для всех подобных явлений и характеризующие их сущность. В результате эстетического (металогического) субъектно-объектного взаимодействия создается художественная концепция действительности. Ее основой являются художественные образы, формирующиеся путём обобщения и конкретизации индивидуальных признаков концепта познаваемого явления, в котором доминирует личностный смысл этого явления для когнитивно-речевого субъекта художественной коммуникации. Поэтому в художественной концепции познаваемого мира выражается уникальное индивидуально-авторское видение этого мира, не претендующее на объективность, но приобретающее личностную значимость и для читателя.
3. Представление в тексте знаний о мире регулируется авторскими стратегиями познавательно-коммуникативной деятельности, формирующими прототипическую модель текстообразования научного или художественного дискурса. Коллективный опыт рационально-логического и эмоционально-эстетического способов текстообразующего освоения мира, заложенный в стратегиях научного и художественного творчества, усваивается его субъектом с приобретением соответствующей когнитивной компетенции и творчески претворяется им при создании каждого конкретного текста.
4. В результате реализации когнитивно-познавательных стратегий в НТ находит отражение процесс формирования нового научного знания о познаваемом фрагменте реального мира с характерными для него признаками истинностной зависимости и объективной обоснованности. Когнитивно-познавательные стратегии в художественном дискурсе направлены на эгоцентрическое самовыражение автора в создаваемом произведении, которое достигается путём субъектно-объектного взаимоотражения, представляющего собой феномен художественности и определяющего сущность художественной концепции действительности.
5. В НТ автор открыто аргументирует свою оценочно-смысловую позицию, направляя читателя по пути её рационально-логического понимания, а в ХТ автор скрывает свою оценочно-смысловую позицию в рассказываемой истории и художественных образах, давая читателю возможность её вариативного толкования. Поэтому коммуникативно-прагматические стратегии автора направлены в научном дискурсе на формирование в тексте рецептивной программы инструктивного, логизированного типа, на убеждение читателя-специалиста в истинности предлагаемого нового знания путём рационально-логической аргументации с учётом психологической составляющей рецептивного воздействия, а в художественном дискурсе – на формирование рецептивной программы вуалированного, эстетического типа, на побуждение читателя к сопереживанию и сомышлению путём соответствующей нарративной организации текста и приёмов суггестивного воздействия.
6. Тексты, созданные в результате реализации авторских стратегий, соответствующих когнитивной компетенции рационалистического или эстетического типа, характеризуются когниотипичностью, которая позволяет отнести их к научному или художественному дискурсу. Когниотипичность этих текстов проявляется в определённом сходстве их речевых систем и способов текстовой актуализации автора. Рационалистическому когниотипу НТ присуще доминирование прямых (эксплицитных) маркеров авторского присутствия в тексте, которые позволяют выделить субъектно-отмеченные компоненты научной речи на фоне её объектного содержания. Для эстетического когниотипа ХТ характерно опосредованное представление индивидуально-авторских смыслов, через речевые структуры нарратора и персонажей как субъективированных объектов художественного изображения. В оппозиции прямого и опосредованного способов текстовой актуализации автора заключается фундаментальное различие научного и художественного текстов, которое находит отражение в особенностях их субъектно-речевых структур.
7. Сходство субъектно-речевой организации текстов, принадлежащих научному и художественному дискурсам, состоит в том, что они образуются путём взаимодействия текстовых отрезков, принадлежащих основному субъекту речи и субъектам чужой речи, а их различие – в статусе этих субъектов. В НТ они представляют реальных лиц, а в ХТ – участников изображённой художественной коммуникации, которые являются специфическими формами речевой реализации автора. Научную концепцию познаваемого объекта автор воплощает в собственном (авторском) речевом плане НТ и путём интерпретации чужих высказываний в структурах иносубъектной речи. Автор ХТ раскрывает свою концепцию действительности посредством художественных образов, которые формируются на основе повествовательной речи одного или нескольких нарраторов и речевых структур персонажей. В них реализуется речетворческая функция автора, выступающего как речевой метасубъект ХТ.
Проведённое исследование является новым шагом системного научного познания текстовой субъектности и когнитивно-коммуникативных возможностей современного немецкого языка для её выражения в научном и художественном дискурсах. Понятие когнитивно-речевого субъекта как субъекта текстопорождения или текстовосприятия, который в своей речевой деятельности актуализирует определённую партитуру знаний, образующих его когнитивную компетенцию, применимо к разным сферам коммуникации. Поэтому перспективным направлением представляется дальнейшая разработка этого понятия при изучении когнитивных и речевых особенностей субъектов текстовой деятельности с иным типом когнитивной компетенции, которые проявляются в когниотипичности текстов одного дискурса, в их инвариантных ментально-лингвистических характеристиках. Исследование текстовой субъектности в когнитивно-дискурсивном аспекте позволяет обратиться к выявлению стратегий речевой деятельности человека в разных сферах коммуникации и средств их текстовой реализации, которое является продуктивным в плане осмысления общих принципов использования системы языковых ресурсов и структурирования текстов, принадлежащих одной дискурсивной формации.
Основные положения диссертационного исследования отражены в следующих публикациях автора:
Монографии:
1. Пелевина Н.Н. Субъектно-речевая структура научного и художественного текста: сходства и различия. – Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова, 2007. – 210 с. (12 п.л.)
2. Пелевина Н.Н. Авторские стратегии познавательно-коммуникативной деятельности как фактор текстообразования в научном и художественном дискурсах. – Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова, 2008. – 152 с. (9,9 п.л.)
Статьи:
3. Пелевина Н.Н. Субъектная структура повествования в художественном тексте // Семантика и прагматика единиц языка в тексте: Межвузовский сборник научных трудов. – Л.: Изд-во Ленинградского государственного педагогического института им. А.И. Герцена, 1988. – С. 112–119. (0,4 п.л.)
4. Пелевина Н.Н. Коммуникативно-прагматическая функция композиционно-речевой формы «повествование» // Логико-семантические и прагматические проблемы текста: Межвузовский сборник научных трудов. – Красноярск: Изд-во Красноярского государственного педагогического института, 1990. – С. 99–105. (0,4 п.л.)
5. Пелевина Н.Н. Лингвистические средства номинации действующих лиц в художественном тексте произведений короткого жанра // Текст: коммуникативно-прагматический, лексико-семантический и стилистический аспекты: Межвузовский сборник научных трудов. – Абакан: Изд-во Абаканского государственного педагогического института, 1991. – С. 83–91. (0,4 п.л.)
6. Пелевина Н.Н. Композиционно-речевая форма «повествование» в структуре инициальных абзацев художественного текста // Герценовские чтения. Иностранные языки: Материалы конференции. – СПб.: Образование, 1992. – С. 23–24. (0,05 п.л.)
7. Пелевина Н.Н. О месте композиционно-речевой формы «повествование» в художественной коммуникации и художественном тексте // Интертекстуальные связи в художественном тексте: Межвузовский сборник научных трудов. – СПб: Образование, 1993. – С. 128–138. (0,4 п.л.)
8. Пелевина Н.Н. О субъектно-объектных отношениях в художественной коммуникации // Актуальные проблемы подготовки специалиста в педвузе: Материалы II республиканских Катановских чтений. – Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова, 1995. – Т. 2. – С. 96–100. (0,1 п.л.)
9. Пелевина Н.Н. Композиционно-речевая структура инициальных абзацев художественного текста // Вестник Хакасского государственного университета имени Н.Ф. Катанова: Научный журнал. Серия 5: Романо-германская филология и дидактика. – Абакан, 1998. – Вып. 5. – С. 12–17. (0,5 п.л.)
10. Пелевина Н.Н. Из истории изучения композиционно-речевых форм // Вестник Хакасского государственного университета имени Н.Ф. Катанова: Научный журнал. Серия: Языкознание. – Абакан, 2000. – Вып. 1. – С. 93–96. (0,3 п.л.)
11. Пелевина Н.Н. Основные функции субъекта повествования в позиции конца художественного текста // Актуальные проблемы изучения языка и литературы: Материалы всероссийской научной конференции. – Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова, 2002. – С. 79–83. (0,2 п.л.)
12. Пелевина Н.Н. Предшествующее знание как компонент прототипической операциональности научного дискурса // Язык. Культура. Коммуникация: аспекты взаимодействия: Научно-методический бюллетень. – Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова, 2003. – Вып. 1. – С. 44–57. (0,8 п.л.)
13. Пелевина Н.Н. Структурно-семантические особенности вводящих разделов научного текста (на материале немецких филологических статей) // Вестник Хакасского государственного университета имени Н.Ф. Катанова: Научный журнал. Серия 5: Языкознание. – Абакан, 2003. – Вып. 5. – С. 99–102. (0,3 п.л.)
14. Пелевина Н.Н. Речевая стратегия персуазивности и её реализация в текстах научного дискурса // Studia Linguistica XII. Перспективные направления современной лингвистики. – СПб.: Изд-во Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена, 2003. – С. 291–296. (0,3 п.л.)
15. Пелевина Н.Н. Сравнительная характеристика компонентов научной и художественной коммуникации // Вестник Хакасского государственного университета имени Н.Ф. Катанова: Научный журнал. Серия 5: Филология. Языкознание. – Абакан, 2004. – Вып. 6. – С. 53–56. (0,4 п.л.)
16. Пелевина Н.Н. Особенности употребления антропонимов в научном тексте // Актуальные проблемы изучения языка и литературы: толерантность и интеграция: Материалы IV всероссийской научно-практической конференции. – Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова, 2004. – С. 235–238. (0,2 п.л.)
17. Пелевина Н.Н. Языковые средства выражения эпистемической модальности знания / мнения в научном тексте // Studia Linguistica XIV. Человек в пространстве смысла: слово и текст. – СПб.: Борей Арт, 2005. – С. 178–185. (0,5 п.л.)
18. Пелевина Н.Н. Познавательный характер субъектов научной и художественной коммуникации // Язык. Человек. Культура: Материалы международной научно-практической конференции. – Смоленск: Изд-во Смоленского государственного университета, 2005. – Ч. 1. – С. 146–151. (0,3 п.л.)
19. Пелевина Н.Н. «Образ автора» в художественном и научном текстах // Герценовские чтения. Иностранные языки: Материалы межвузовской конференции. – СПб: Изд-во Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена, 2005.– С. 31–33. (0,1 п.л.)
20. Пелевина Н.Н. Структурно-функциональная характеристика заглавий немецких филологических текстов // Язык. Культура. Коммуникация: аспекты взаимодействия: Научно-методический бюллетень. – Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова, 2006. – Вып. 2. – С. 114–119. (0,3 п.л.)
21. Пелевина Н.Н. Рациональная оценка субъекта научной речи и её выражение в немецком филологическом тексте // Язык. Культура. Коммуникация: аспекты взаимодействия: Научно-методический бюллетень. – Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова, 2006. – Вып. 2. – С. 106–114. (0,5 п.л.)
22. Пелевина Н.Н. Наука и искусство как взаимодополняющие познавательные системы // Вестник Хакасского государственного университета имени Н.Ф. Катанова: Научный журнал. Серия 5: Филология. Языкознание. – Абакан, 2005. – Вып. 7. – С. 107–109. (0,3 п.л.)
23. Пелевина Н.Н. Личностно-пространственно-временные координаты субъекта научной речи // Реальность, язык и сознание: Международный межвузовский сборник научных трудов. – Тамбов: Изд-во Тамбовского государственного университета, 2005. – Вып. 3. – С. 314–317. (0,2 п.л.)
24. Пелевина Н.Н. Познавательная функция оценки субъекта научной деятельности // Актуальные проблемы изучения языка и литературы: языковая личность в межкультурной коммуникации: Материалы V всероссийской научно-практической конференции. – Абакан: Изд-во Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова, 2005. – С. 46–49. (0,2 п.л.)
25. Пелевина Н.Н. Особенности функционирования элементов разговорной речи в немецком научном тексте // Слово в языке и речи: аспекты изучения: Материалы международной конференции к юбилею профессора В.Д. Девкина. – М.: Прометей, 2005. – С. 316–322. (0,3 п.л.)
26. Пелевина Н.Н. Стратификация субъекта научной и художественной коммуникации // Герценовские чтения. Иностранные языки: Материалы конференции. – СПб: Изд-во Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена, 2006. – С. 34–36. (0,1 п.л.)
27. Пелевина Н.Н. Внетекстовые связи субъекта научной речи // Лингвистические парадигмы и лингводидактика: Материалы XI международной научно-практической конференции. – Иркутск: Изд-во Байкальского государственного университета экономики и права, 2006. – С. 272–276. (0,2 п.л.)
28. Пелевина Н.Н. Особенности эмоциональной оценки субъекта научной коммуникации // Studia Linguistica XV. Язык и текст в современных парадигмах научного знания. – СПб.: Борей Арт, 2006. – С. 108–113. (0,3 п.л.)
29. Пелевина Н.Н. Субъективность метафор научной речи // Разноуровневые маргиналии в немецком и русском языке. – М.: Прометей, 2006. – С. 187–192. (0,3 п.л.)
30. Пелевина Н.Н. Языковое выражение темпоральных отношений субъекта научной речи // Язык. Культура. Коммуникация: аспекты взаимодействия: Научно-методический бюллетень. – Абакан: Изд-во Хакасского гос. университета им. Н.Ф. Катанова, 2006. – Вып. 3. – С. 39–43. (0,2 п.л.)
31. Пелевина Н.Н. Уровневая организация научной и художественной коммуникации // Актуальные проблемы изучения языка и литературы: языковая политика в межкультурной среде: Материалы I международной научно-практической конференции. – Абакан: Изд-во Хакасского гос. университета им. Н.Ф. Катанова, 2006. – С. 108–109. (0,2 п.л.)
32. Пелевина Н.Н. Субъектно-объектное взаимодействие при порождении и восприятии текста в познавательно-коммуникативной деятельности // Ежегодник института саяно-алтайской тюркологии. – Абакан: Изд-во Хакасского гос. университета им. Н.Ф. Катанова, 2006. – Вып. 10. – С. 41–45. (0,4 п.л.)
33. Пелевина Н.Н. Особенности композиционно-речевой структуры научного и художественного текстов // Эвристический потенциал концепций профессоров Э.Г. Ризель и Е.И. Шендельс: Материалы международной научной конференции. – М.: Изд-во Московского государственного лингвистического университета, 2006. – С. 67–68. (0,1 п.л.)
34. Пелевина Н.Н. Стратегии порождения научного и художественного текстов // Актуальные проблемы изучения языка и литературы: коммуникативные стратегии и тактики филологического образования в поликультурном коммуникативном пространстве: Материалы II международной научно-практической конференции. – Абакан: Изд-во Хакасского гос. университета им. Н.Ф. Катанова, 2007. – С. 105–107. (0,25 п.л.)
35. Пелевина Н.Н. Формы личного дейксиса субъекта научной речи // Вестник Хакасского государственного университета им. Н.Ф. Катанова: Научный журнал. Серия 5: Филология. Языкознание. – Абакан, 2007. – Вып. 8. – С. 71–72. (0,25 п.л.)
36. Пелевина Н.Н. Коммуникативно-прагматический аспект номинации субъектов предшествующего знания в немецком лингвистическом тексте // Язык. Коммуникация. Культура: тенденции XXI века: Материалы международной конференции. – Красноярск: Изд-во Красноярского гос. педагогического университета им. В.П. Астафьева, 2007. – С. 272–275. (0,3 п.л.)
37. Пелевина Н.Н. Актуализация авторской позиции в прямой иносубъектной речи научного текста // Studia Linguistica XVI. Язык. Текст. Культура. – СПб.: Борей Арт, 2007. – С. 63–69. (0,3 п.л.)
38. Пелевина Н.Н. Рассуждение в композиционно-речевой структуре научного и художественного текстов // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена: Научный журнал. Серия: Общественные и гуманитарные науки (философия, языкознание, литературоведение, культурология, экономика, право, история, социология). – СПб., 2006. – № 7 (21) – С. 71–78. (0,5 п.л.)
39. Пелевина Н.Н. Актуализация пространственно-временной координаты субъекта повествовательной речи в художественном тексте (в сравнении с научным текстом) // Вестник Челябинского государственного университета: Научный журнал. Серия: Филология. Искусствоведение. – Челябинск, 2007. – № 8 (86). – С. 80 – 87. (0,5 п.л.)
40. Пелевина Н.Н. Реализация интерпретационной деятельности автора в косвенно-речевых структурах научного текста (на материале немецкоязычных филологических текстов) // Вестник Санкт-Петербургского университета: Научно-теоретический журнал. Серия 9: Филология. Востоковедение. Журналистика. – СПб., 2007. – Вып. 3 (Ч. II). – С. 217–222. (0,4 п.л.)
41. Пелевина Н.Н. Интердискурсивность научного и художественного текстов // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена: Научный журнал. Серия: Общественные и гуманитарные науки (философия, языкознание, литературоведение, культурология, экономика, право, история, социология, педагогика, психология). – СПб., 2008. – № 11 (78) – С. 137–143. (0,8 п.л.)
42. Пелевина Н.Н. Текстовая реализация авторской стратегии психологического убеждения в научном дискурсе // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена: Научный журнал. Серия: Общественные и гуманитарные науки (философия, история, социология, политология, языкознание, литературоведение, экономика, право, культурология, педагогика, психология, методика обучения). – СПб., 2008. – № 12 (81) – С. 160–167. (0,8 п.л.)
43. Пелевина Н.Н. Образ персонажа как художественная форма представления авторской концепции действительности (на материале новелл С. Цвейга) // Вестник Челябинского государственного университета: Научный журнал. Серия: Филология. Искусствоведение. – Челябинск, 2008. – Вып. 22. – № 20 (121). – С. 83– 88. (0,7 п.л.)
44. Пелевина Н.Н. Языковые элементы оценочно-модального плана текста как средство реализации художественной концепции автора // Вестник Челябинского государственного университета: Научный журнал. Серия: Филология. Искусствоведение. – Челябинск, 2008. – Вып. 28. – № 37 (138). – С. 133 – 138. (0,7 п.л.)
45. Пелевина Н.Н. Актуализация субъекта научной речи в ретроспективных и проспективных отрезках немецкого филологического текста // ИНИОН РАН № 60411 от 22.10.2007. – 13 с. (0,8 п.л.)
46. Пелевина Н.Н. Риторические способы выражения функционально- прагматических стратегий субъекта научной коммуникации (на материале немецких филологических статей) // ИНИОН РАН № 60412 от 22.10.2007. – 8 с. (0,5 п.л.)