Образ делового человека эпохи возрождения в сочинениях флорентийских купцов-писателей XIV-XV вв

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

УДК 930.85

Шевченко И.Ю.,

кандидат философских наук,

Южно-российский государственный технический

университет (Новочеркасский политехнический институт)

ОБРАЗ ДЕЛОВОГО ЧЕЛОВЕКА ЭПОХИ ВОЗРОЖДЕНИЯ В СОЧИНЕНИЯХ ФЛОРЕНТИЙСКИХ КУПЦОВ-ПИСАТЕЛЕЙ XIV-XV ВВ.

Эпоха Возрождения, с которой оказалась тесно связана Флоренция и ее общество, является одним из важнейших периодов в культурном развитии человечества, ибо именно в это время возникают основы принципиально новой культуры, возникает то богатство идей, мыслей, символов, которые в дальнейшем будут активно использоваться последующими поколениями. Именно во Флоренции ранее, чем в других европейских городах, сложились предпосылки для смены культурных эпох, зародились ренессансные гуманистические идеи, отчетливее проявились новые черты миросозерцания и самосознания различных прослоек общества.

Деятельное участие в формировании новых взглядов на материальный мир и жизненное предназначение человека в этом мире приняла интеллектуальная элита городов-государств Италии ― гуманисты. Однако масштабный прорыв к светскости и индивидуализму в рассмотрении ряда проблем повседневности не состоялся бы без «деловых людей» эпохи, чьи ментальные установки воспринимали гуманисты и переосмысливали на более высоком теоретическом уровне. Трудно преуменьшить значение этических норм повседневной жизни торгово-предпринимательской прослойки Италии XIV-XV вв. для преодоления позднесредневековой Европой барьера архаики и традиционализма, для формирования западной культуры и менталитета западного общества. В свете реалий современной России, стремящейся к вхождению в европейское сообщество и дальнейшему развитию рыночной экономики, изучение уникального в мировой истории социально-психологического типа – делового человека эпохи Возрождения – представляется весьма актуальным.

Историческим свидетельством формирования этого типа личности, который отличали иные, перешагнувшие рамки средневековых, черты и ценности, служат записки деловых людей, их жизнеописания, исторические хроники, переписка видных семейств итальянских городов-государств ― так называемая купеческая литература, в которой ярко отразились умонастроения писателей-пополанов. Эти произведения, близкие к нарративной прозе, являются источником информации об обыденных представлениях, царящих в торгово-предпринимательской среде Италии XIV-XV вв. Более чем документы своей эпохи, они предполагают проникновение в мир «другого», отстоящий далеко от современного, имевший иную систему общественных, культурных и духовных ценностей, позволяют несмотря на некоторые моменты идеализации дать картину жизни их авторов, а вместе с тем и социально-психологической и культурной атмосферы Италии рассматриваемого периода.

Специально изучению социальной психологии купцов свои труды посвятили представители антропологического направления в зарубежной исторической науке ― Ф.Бродель, Ж.Ле Гофф, К.Бек [21, 369-371; 25, 75-76]. В работах этих ученых 1920-1960-х гг. был обозначен круг фактов и свидетельств, позволяющий составить общее представление о культурном кругозоре и интересах горожан, начато введение в научный оборот сочинений купцов и предпринимателей, обозначена новизна их социальных и психологических представлений.

В зарубежной науке 1970-80-х гг. показательны работы Р.Голдсвейта, в которых автор касается проблемы восприятия экономических процессов в обыденном сознании горожан, показывая реабилитацию данной сферы земной жизни в трудах гуманистов и деловых записках купцов [23]. Менталитет флорентийцев исследовал зарубежный автор Л.Мартинес. С темой статьи связан и ряд современных зарубежных работ таких исследователей, как К.Хибберт, Р.Морденти, Ф.Амес-Льюис [20; 24; 26, 785-804].

В отечественной науке историки-марксисты 1940-60-х гг. (А.К.Дживилегов, М.А.Гуковский, В.И.Рутенбург, С.Д.Сказкин), изучая социально-экономическое развитие Италии в XIII-XIV вв., впервые поставили вопрос о формировании нового типа человека в городской среде, обозначили его духовные и психологические ориентиры [7; 14, 66-80; 15, 123-142]. В то же время велась работа над переводами и научными изданиями сочинений купцов-писателей. Один из виднейших советских итальянистов, М.А.Гуковский, стал первым переводчиком на русский язык «Хроники» Бонаккорсо Питти [11]. Первые шаги в изучении социальной психологии флорентийских купцов были сделаны Л.М.Баткиным, ярким представителем культурно-исторического подхода в отечественной историографии [1].

В 1970-80-е гг. появился ряд значимых работ отечественных исследователей итальянского гуманизма, в которых для изучения обыденного сознания людей привлекались методы антропологии и социальной психологии. В частности, ментальные установки флорентийского гражданина и его образ жизни привлекали внимание Л.М.Брагиной и М.Л.Абрамсон [2, 51-63].

Последние два десятилетия в отечественной науке отмечены заметным стремлением исследователей изучать формы повседневного существования «обычного человека» – его жизненный микромир, стереотипы его обыденного мышления и поведения. В это время возрос научный интерес к исследованию истории менталитета различных общественных групп. Особо следует отметить работы А.Я.Гуревича по истории средневековой культуры [6]. К изучению менталитета средневекового купца также обращались А.Д.Ролова, А.Д.Гордиенко, Т.А.Мельникова [4; 9; 12, 62-74]. Больше всего в области исследования социальной психологии деловых людей сделано И.А.Красновой [8]. В своих работах она отмечает специфику поведения и сознания флорентийских пополанов, у которых начинает преобладать осознание ценности земного бытия, подчеркивает некоторые черты городской психологии. Красновой же был выполнен перевод одного из произведений купеческой литературы ― «Книги о добрых нравах» Паоло да Чертальдо [18, 321-365]. Также в конце 1990-х гг. была переведена М.А.Юсимом на русский язык, но еще не до конца изучена в отечественной литературе «Новая хроника, или история Флоренции» Джованни Виллани [3].

В данной статье предпринята попытка через анализ идей, высказанных флорентийскими купцами-писателями XIV-XV вв. (Донато Веллути, Джованни Морелли, Бонаккорсо Питти, Джованни Виллани, Паоло да Чертальдо, Джованни Кавальканти) исследовать личность делового человека эпохи Возрождения как носителя индивидуальной культуры и представителя городской общности. Задача, которая представляется выполнимой в рамках данной статьи, ― отследить особенности купеческого мышления и деятельности, отношения пополанства к труду и отдыху, семейным делам, удаче и неудаче, христианской догматике и нормам нравственности. Задача, которая представляется наиболее интересной, ― оценить уровень утилитарности повседневных представлений деловых людей эпохи Ренессанса, выявить характер и круг культурных предпочтений, вкусов, интересов пополанства.

Следует напомнить, что Флоренция XIV-XV вв. ― развитый центр экономической и культурной жизни Италии. Экономический расцвет Флоренции XIVв. был связан с процессом складывания раннекапиталистических отношений и проявился в развитии банковско-ростовщического дела (флорентийские банкиры финансировали в числе прочих римского папу, германского императора, французского короля), а также в активном участии флорентийских купцов в международной торговле (Флоренция издавна славилась изготовлением сукон, шелковых тканей, обработкой мехов и ювелирными изделиями). Расположенный на стыке торговых путей, этот город уже в XIII в. превратился в один из самых крупных в Европе. Флорентийская монета – золотой флорин, чеканившаяся с 1252 г., считалась наряду с венецианским дукатом самой полновесной в европейском регионе [19].

Флоренция была городом богатых купцов, владельцев мануфактур, огромного количества ремесленников ― ткачей, шелкоделов, меховщиков, интересы которых представляли цехи. Усиление позиций пополанства в экономике предопределило его претензии на участие в политической жизни города. В интересах «старших цехов», т.е. высшего слоя пополанства, в 1293 г., на заре Возрождения, во Флоренции была принята первая в Европе республиканская конституция ― «Установление справедливости», способствовавшая демократизации общественной жизни Флоренции [19]. Этот антифеодальный закон закрепил победу пополанов, одержанную в борьбе с аристократическими феодальными семействами. Согласно «Установлению справедливости» последним надлежало выселиться из города. Сокрушив власть феодалов, пополанство сделало свой успех основой дальнейшего развития города-коммуны. В 1434 г. республиканское устройство во Флоренции сменила тирания – единоличная диктатура отдельных богатых семейств. Фактическим правителем города-государства стал флорентийский род Медичи, за годы активной коммерческой деятельности накопивший солидное состояние и преуспевший в международной торговле.

Пополанство – основной слой населения флорентийской коммуны – был неоднородным. Социальный состав итальянского города-государства включал в себя нобилитет (олигархов, магнатов) или «жирный народ» (nobili, popolo grasso), деловых людей или «новых людей» (gente nuova, uomini d’affare), плебс или «тощий мелкий люд» (popolo minuto) [5]. Флоренция, как и другие города Италии, был сравнительно небольшим (численность его населения в 1330 г. составляла 90 тыс. чел.), но накал общественной жизни, водоворот политических страстей был столь интенсивным, что вовлекал практически все взрослое мужское население. Реалии функционирования итальянских городов-государств XIV-XV вв., с их динамизмом и нестабильностью, диктовали зачастую необходимость заниматься многообразными видами деятельности. Повседневная действительность существования в таком городе-коммуне вырабатывала у его граждан предприимчивость, трудолюбие, самостоятельность, высокую гражданскую активность, закаляла энергичные, инициативные характеры.

Горожанину-итальянцу раннего Возрождения, вовлеченному в отношения, которые кардинально отличались от принятых в средневековом обществе с его иерархичностью, хозяйственной замкнутостью, низкой социальной мобильностью, нужно было иметь новые моральные ориентиры, проявлять смелость и последовательность в светской оценке явлений действительности. Переоценка средневековых представлений о преимуществах аскетизма и созерцания и формирование новых черт социальной психологии, побуждающих анализировать земную действительность и делать выбор в пользу активной жизни и земных благ, наиболее решительно происходили в торгово-купеческой среде городского сообщества.

К началу XV в. в Италии уже обрел свои главные черты молодой буржуазный класс, который стал главным действующим лицом эпохи. Деловые люди, или люди «нового типа» твердо стояли на ногах, богатели и с уверенностью смотрели в завтрашний день. Им все более чужд становился трагизм мироощущения, пафос страдания, эстетизация нищеты ― все, что господствовало в общественном сознании средневекового города и отражалось в его искусстве. Они по-новому ощущали свою связь с миром, обществом и другими людьми, их отличали активная жизненная позиция, трудолюбие, целеустремленность, прагматизм, внутренняя свобода и жизненный оптимизм. «Именно в это бурное, полное борьбы и потрясений время формируется новый тип человека ― хозяина жизни», – отмечает отечественный исследователь Л.М.Брагина, – «это вышедший победителем из разных фаз ожесточенных классовых схваток, зажиточный, энергичный, гордый своими успехами и уверенный в своих силах горожанин» [5].

Деловые люди итальянского треченто не имели аристократических корней: они были прямыми потомками средневековых бюргеров, которые в свою очередь происходили из средневековых крестьян, переселившихся в города. Редкий купец мог сослаться в определенных случаях на своих рачительных и удачливых предков или родителей, но даже он должен был рассчитывать на собственное трудолюбие и предприимчивость. Свою деятельность деловые люди начинали с роли младших партнеров в торгово-банковских предприятиях старых купеческих фамилий. Путь к экономическому могуществу и общественному влиянию давался тяжелым трудом и требовал незаурядных качеств, но главное ― мировоззренческих установок, созвучных духу и ритму этой противоречивой эпохи.

Процесс обмирщения разных сфер функционирования итальянского общества XIV-XV вв. отразился в воззрениях купцов, выдвинув на первый план признание самостоятельной ценности земного существования. Обыденное отношение купеческой прослойки к благам земного мира было лишено аскетического неприятия, характерного для средневековой христианской морали. Деловые люди Возрождения осознают ценность преходящего мирского существования и желают максимально заполнить время земной жизни полезной деятельностью. Основным видом деятельности представители купечества считали накопление капиталов и приращение состояния. При этом в росте своего личного благосостояния флорентийские пополаны видели залог могущества всего города и будущего своих потомков.

Следует отметить, что в эпоху Возрождения, с ростом самосознания личности, происходит открытие «личного времени», когда из собственности Бога время становится собственностью человека. Деловые люди ценили время по прозаическим причинам. Так, в сочинении назидательного жанра – «Книге о добрых нравах» (60-е гг. XIV в.) Паоло да Чертальдо фиксирует сроки, когда рекомендуется покупать и продавать те или иные продукты. Время субъективируется, «очеловечивается», и потребность «присвоить себе время» испытывают как деловые люди, так и другие слои городского социума [6]. «Время купцов» решительно заявляет о своей автономии по отношению ко «времени церкви». Так, деловых людей уже не устраивает церковный календарь с подвижными праздниками и началом года, колеблющимся между 22 марта и 25 апреля, им необходима форма для более точных расчетов времени. В связи с этой потребностью начало года устанавливается 1 января. Купцы также нуждаются в точном и равномерном измерении малых отрезков времени. Изобретенные в конце XIII в. механические часы устанавливаются на башнях городских ратуш и соборов. Во Флоренции это событие, символизировавшее переход времени на службу патрициям, светским властям, купцам, состоялось в 1325 г. [6].

Обостренное чувство времени в эпоху Возрождения побуждает человека больше заботиться о смысле и направленности своего земного бытия. Не случайно, торговец Джованни Морелли, в своих записках, включающих в себя период с 1348 г. по 1411 г., постоянно делает наставления, как «лучше использовать то небольшое количество времени, которое отпущено на земную жизнь» [27, 285].

Едва ли не единственными видами «отвлеченного» досуга, признаваемыми богатыми пополанами, были занятия словесностью и изящными искусствами. Во Флоренции XIV в. развивалось новое культурное явление ― коллекционирование предметов искусства. В пополанской среде было распространено собирательство книг. В состав купеческих библиотек, иногда весьма обширных, входили произведения античных и средневековых авторов, нередко и современные сочинения, причем в большей части они были светскими. Джованни Морелли считал, что, читая Данте, Вергилия, Боэция, Сенеку, Цицерона, изучая их каждый день, можно принести «большую пользу своему уму». При этом пополанам было не просто известно содержание большого числа сочинений, некоторые из них находили особое удовольствие в том, чтобы поразмышлять о прочитанном, обменяться своими идеями с другими [9, 18-21]. Деловые люди могли использовать часть своих способностей, занимаясь творчеством (написание хроник, записок, наставлений потомкам, усвоение научных знаний), но они не рассматривали такую деятельность как основную. Коллекционирование произведений искусства, чтение книг, писательский труд ― все эти занятия рассматривались как увлечения человека состоявшегося, реализовавшего свои стремления. Им, как правило, предавались, когда приходилось отойти от дел, по старости или из-за болезни.

Главный смысл жизни наиболее динамичной части общества итальянского Возрождения заключался в банковских и торговых операциях, руководстве производством тканей, банковскими филиалами. Немаловажно заметить, что эти виды деятельности не чередовались размеренно с периодами отдыха, но становились напряженной всевозрастающей деятельностью, при которой особую ценность приобретало земное время. Так, купец-хронист Бонаккорсо Питти (1354-1430 гг.), выходец из богатой и знатной флорентийской семьи, повествуя о деловой жизни своего отца, который производил и продавал сукно, отмечает: «Бывало, что он выпускал 11 сотен кусков, из которых большую часть посылал в Апулию; он очень рьяно занимался этим ремеслом» [11, 12]. Давая характеристику жизненной позиции пополанов, отечественный исследователь И.А.Краснова, приходит к выводу: «Успех на любом поприще: и в накоплении богатств, и в политике, богатые флорентийские граждане связывали с активной деятельностью, требующей максимальной энергии» [8, 54]. Джованни Кавальканти, выходец из знатнейшего рода, давшего прославленного поэта и мыслителя Гвидо Кавальканти и других выдающихся личностей, в хронике «История Флоренции» (XV в.) побуждает к активным усилиям для достижения земного успеха следующим призывом: «Сам Бог поможет тому, кто не пребывает в бездействии, ведь лень и вялость отличаются столь же рыхлой структурой, как и перья, но последствия, ими порожденные, более жестки, чем косточки миндаля» [22, 542].

В Средние века труд представлялся занятием, отдаляющим человека от Бога, от более угодной ― созерцательной, монашеской жизни. Ренессансное понимание трудовой деятельности расходится с ее негативными оценками, как наказания за первородный грех, звучащими в проповедях представителей ортодоксального католицизма. Не в последнюю очередь, благодаря усилиям предпринимателей эпохи Возрождения, труд перестал восприниматься исключительно как физическая нагрузка и грубая повинность. Купцы признавали важность труда для личности и общества в целом, формировали представления о труде, связанные с его интеллектуальным измерением.

Труд деловых людей зачастую не был связан с физической нагрузкой, но применяемый в специфических видах деятельности (торговля, банковские операции, организация ткацкого производства) требовал расчетливости, способностей руководителя, умения целесообразно планировать жизненный распорядок ― т.е. приложения интеллектуальных способностей и волевых качеств. Не случаен акцент на здравомыслии, мудрости и рациональной ответственности, заметный в произведениях пополанов. Так, Донато Веллути, выходец из богатого купеческого клана, имеющего дворянские корни, в своей «Домашней хронике», охватывающей период с 1340 по 1370 г., показывает, как небрежение деловыми обязанностями приводит к банкротству его родственников, Геррардучио и Джино: «Затем…они переменили образ жизни и долгое время проводили, занимаясь фехтованием и другими разорительными вещами. И в короткое время они промотали капитал и то, что было нажито…» [28, 56-57]. Продуманное ведение дел, серьезное и рациональное отношение к коммерческим операциям являлись залогом достижения материального благополучия. Этому способствовала и осведомленность в тонкостях своего бизнеса, не связанная с мошенничеством. Донато Веллути, описывая жизнь своего деда, Бонаккорсо, отмечает, что он «…хорошо был сведущ в торговле, которой занимался исключительно честно» [28, 72-73].

Первейшим условием успешного ведения дел выступала грамотность. Деловой человек постоянно и с размахом вел переписку. В XIII в. в Европе возникла новая система образования, поскольку прежняя, монастырская, уже не удовлетворяла потребностей купцов. Основной целью образования становится не абстрактное и пренебрегающее повседневной жизнью схоластическое знание, а сведения о конкретном, прикладном и измеряемом. Приметой времени становятся абаки ― руководства для торговых расчетов, иногда рифмованные, что должно было облегчить заучивание. Постепенно в купеческой среде складывается «арифметическая ментальность» – склонность и вкус к счету, точности, нехарактерные для предшествующего периода. Флорентийский коммерсант-хронист Джованни Виллани насчитывал в начале XIV в. в своем родном городе от восьми до десяти тысяч учеников, посещавших шесть городских школ, в которых обучали математике [6].

Жизнь купцов была необычайно насыщена событиями, впечатлениями. Кроме производственных и семейных забот на их плечи нередко ложилась ответственность представлять коммуну далеко за ее пределами, им часто приходилось покидать стены родного города. В ходе своей насыщенной событиями жизни купец приобретал обширную информацию и навыки, необходимые для делового успеха: беглое знание одного или нескольких иностранных языков, основательное знакомство с монетной и тарифной системами, мерами и весами, рыночными условиями в тех регионах, где концентрировались его деловые интересы. В своей счетной книге купец записывал наряду с расходами и доходами также и самые различные сведения об обычаях и учреждениях разных народов и был способен сопоставить с ними историю и культуру собственного города и государства [6].

В среде купечества вырабатывались свои ценности: признание первостепенной значимости семьи и семейного достатка, забота о передаче потомкам материальных благ и опыта ведения дел [4]. Дети предпринимателей проходили обязательный курс практической коммерции в городской школе, охотно шли в университет (официальное открытие Флорентийского университета состоялось в 1348 г.) [9, 16-18]. Пополаны-родители уже осознавали, сколь многообразными и развитыми должны быть способности делового человека. Не случайно Джованни Морелли требовал от своих детей, чтобы они научились говорить на иностранных языках, фехтовать, уверенно вести себя в любой среде [27, 272-273]. Заметный интерес флорентийцев к вопросам воспитания ― несомненный показатель распространенного в пополанской среде внимания к проблеме личности, семейным ценностям. В эпоху Возрождения утверждается признание огромной роли воспитания как фактора, влияющего на становление личности, понимание того, что человек, не получивший в семье должных навыков социального поведения, которые помогают раскрыться его способностям и сосуществовать с другими людьми, обречен на жалкое и несчастное существование.

Предприниматели эпохи Возрождения были убеждены, что навыки, необходимые для зарабатывания денег, помогают человеку удержаться на плаву во время любых жизненных бурь и преуспеть. Для пополана-писателя Джованни Морелли даже успешная политическая карьера не является оправданием для нежелания заниматься торговлей. В своих «Воспоминаниях» Морелли осуждает своего двоюродного брата Бернардо за то, что он «расточил в юности капитал, нажитый нашими предками и утратил привычку к торговле и получению прибылей», несмотря на то, что Бернардо ди Джованни достиг значительных успехов на политическом поприще [27, 162-164]. Таким образом, в купеческом мышлении обогащение выступает самодостаточной ценностью.

Смелость в обогащении и предприимчивость подвигала делового человека находить непривычные способы изыскания прибыли. Рачительное ведение хозяйства и самоотдача своему делу ― необходимые, но не всегда достаточные условия для приращения состояния. «Купец эпохи Возрождения был смелым человеком с богатым воображением…» [17, 89], – отмечает исследователь Эрик Чемберлин. Именно купец стоял за отважными мореплавателями-исследователями. «Когда, наконец, они обогнули мыс Доброй Надежды и открыли прямой путь в Индию, доходы арабских посредников ушли в прошлое, а доходы европейских купцов возросли многократно» [17, 80]. Купец, который предпринимает дальние странствия за товарами и подвергает риску свои богатства и саму жизнь ― персонаж многих новелл итальянского Возрождения. Авантюрная смелость, присущая торговцам, распространялась и на некоторые другие виды деловых операций (например, финансовые). Бонаккорсо Питти в своей «Хронике» предстает авантюристом: смелым, способным идти на риск, готовым к схватке на дуэли или в битве, азартным игроком в кости, проигрывающим и выигрывающим суммы, которые он аккуратно записывает, острословом и дипломатическим собеседником, политическим советчиком и безжалостным правителем. «Хроника» Бонаккорсо Питти ― это история его жизни, бурной и многотрудной, жизни дипломата, игрока, воина, политического деятеля, путешественника, главы семейства [13].

Авантюризм Питти можно назвать положительным в сравнении с той страстью к деньгам, которая нередко заставляла деловых людей преступать свою совесть, чтобы приобрести их. Речь о «непозволительных», связанных с ростовщичеством, финансовыми махинациями, заработках. Опрометчивая алчность и развитая расчетливость заставляла отца Донато Веллути претендовать на наследство умершего друга, ведя борьбу с его родственниками [28, 29]. Стремление Ламберто Веллути извлечь выгоду даже из неблагоприятных событий очевидно. Исходя из собственного опыта, другой хронист, Джованни Морелли, приходит к такому заключению: «Когда речь заходит об имуществе, наследстве или подобных вещах, не найдется ни родственника, ни друга, который бы пожелал тебе лучшего, чем самому себе, как свидетельствует хороший опыт» [27, 219].

Следует отметить, что активное проникновение товарно-денежных отношений во все сферы жизни итальянских городов, сказывалось и в сфере межчеловеческих отношений, насыщая ее элементами утилитаризма. «Денежное обращение трансформирует традиционную средневековую ментальность, отнюдь не склонную к меркантильному подходу к человеку, который теперь прокладывает себе дорогу» [6], – отмечает А.Гуревич. Так, в Италии XV в. было употребляемо выражение: «Человек, стоящий столько-то тысяч флоринов». «Магия денег» оказывала большое влияние и на сферу дружеских отношений, и на сферу брачных. Так, Бонаккорсо Питти на страницах своей «Хроники» объясняет причины своего сближения с одним влиятельным флорентийцем следующим образом: «…Я делаю это, чтобы приобрести его благоволение и родственную связь, вследствие которой он будет должен постараться помирить меня с семьей Корбицци» [11, 57]. Другой флорентийский предприниматель Джованни Морелли с не меньшей откровенностью отмечает: «Если будут наличные средства, то найдутся и лучшие друзья» [27, 279-280]. Итальянцы эпохи Возрождения, вступая в брачные отношения, зачастую желали повысить свое имущественное положение или социальный статус. Показателен рассказ Бонаккорсо Питти о его женитьбе: «Зная, что Гвидо ди мессер Томазо ди Нери дель Поладжо ― самый видный и уважаемый человек во Флоренции, решил я получить невесту из его рук, какую он захочет дать, лишь бы она была его родственницей» [11, 57], – пишет Питти. Потребительское отношение к людям, включая близких, нередко находило выражение в словах и поступках выходцев из пополанской среды. Исследователи хроники Джованни Морелли обращают внимание на то, что итальянский торговец нетвердо помнит, сколько детей родила его невестка, но точно указывает размеры ее приданого [6].

Купеческий расчет проникает и в сферу потустороннего. В XIII в. на католической карте загробного мира утвердилось новое царство ― чистилище. Если в предшествующий период средневековья душе умершего были уготованы либо ад, либо рай, то теперь перед ней открылась перспектива более или менее продолжительных мук в чистилище. Для того чтобы сократить время пребывания в огне чистилища, служили заупокойные мессы, совершали щедрые дарения церкви, оказывали помощь бедным. Страх перед загробными муками ― один из источников распространения в конце средневековья практики завещаний. В завещаниях XIV-XV вв. богатые предприниматели, изъявляя свою волю, буквально одержимы мыслью о необходимости отправления максимально возможного количества месс (сотен и тысяч), с тем, чтобы их души как можно скорее освободились от мук и попали в рай. Примечательно, что несмотря на все трудности религиозно-этического порядка, отдельные представители купеческой профессии в средиземноморских регионах Европы удостаивались святости уже с конца XII в. [6].

«У делового человека эпохи Возрождения было два облика», – отмечает А.Гуревич, – «он сочетал культуру с коммерцией, религиозность с рациональностью, благочестие с аморальностью» [6]. Проявления бескорыстия со стороны купцов, которые были связаны с благотворительностью и частичными финансовыми пожертвованиями на нужды коммуны, были частью их повседневной жизни. Хроника флорентийского коммерсанта Джованни Виллани, привлекающая детальностью описания флорентийской жизни XIV в., содержит упоминание о щедром деянии одного из флорентийских горожан, который завещал все свое состояние на богоугодные дела и среди прочего «распорядился выдать каждому бедняку Флоренции, просящему милостыню, по шесть данари» [3, 384]. Муки совести за неправедно нажитое богатство и стремление компенсировать ущерб от своих грехов могли подтолкнуть купца

XIV-XV вв. к пожертвованиям на нужды церкви или уходу в монастырь. Эти настроения активно поддерживались францисканскими и доминиканскими проповедниками, которые, хотя и мирились с растущим разнообразием практики деловых отношений, но стремились нивелировать последствия социального расслоения.

Крупные расходы граждан, направленные на обустройство окружающего пространства, были условием проведения культурной политики Флорентийской коммуны. Весь XIV в. для Флоренции был отмечен масштабными проектами строительства и реконструкций городских сооружений: собора Санта Мария дель Фьоре, Дворца приоров, церкви Орсанмикеле, лоджии Деи Ланци [10], ― благодаря им она узнаваема и теперь. Вопрос о финансировании строительства решался по-разному (налоги, пожертвования, частные вложения), но никогда не в ущерб важному для флорентийцев принципу ― красоте. Неудивительно, что купец-хронист Джованни Виллани писал о «Цветущем городе» с нескрываемым восхищением. Виллани отмечал, что его родной город «отличался выгодным расположением улиц, украшенных многими замечательными домами», в нем «постоянно возводились новые постройки, все более богатые и пышные, по самым новейшим чужеземным образцам. Соборы и церкви, монастыри поражали великолепием, и не было горожанина, пополана или гранда, который не имел или не строил бы в окрестностях Флоренции виллу ― более роскошную и просторную, чем в городе» [3, 379].

Но в то же время Виллани пугали масштабы расходования сил и, главное, средств, которых стоила эта строительная лихорадка: «Старания их переходили пределы разумного и на эти цели тратились бешеные деньги» [3, 379], – писал Виллани. Картина великолепия Флоренции блекнет в глазах хрониста перед боязнью разорения частных граждан. По мнению Виллани, размер и направленность расходов должны диктоваться прежде всего разумными личными соображениями. Очевидно, купец-хронист ставит личный интерес над общественным или, по крайней мере, не затушевывает противоречия между ними. В случае посягательства институтов коммунального управления на имущественные права и личную собственность граждан деловые люди нередко подвергали их жестокой критике. Представители пополанства уверенно и последовательно оправдывали обогащение ради личной выгоды, ставшее смыслом жизни. Патриотизм другого купца-писателя, Джованни Морелли, оттесняется на второй план любовью к собственному дому и семье. На станицах его «Воспоминаний», отражающих мировосприятие среднего слоя итальянских торговцев и предпринимателей, можно найти совет такого рода: старайся скрыть от коммуны размеры своих доходов, дабы уклониться от уплаты налогов, и всячески демонстрируй, что у тебя лишь половина того, чем на самом деле владеешь [6].

Итак, мы установили, что деловые люди эпохи Возрождения в качестве основного морального ориентира выдвинули идеал активной жизни. Последний подразумевал деятельную самореализацию на выбранном профессиональном поприще, ориентируясь на личность, которая рассчитывает на свой ум и свои способности. При этом этически приемлемый вектор мирской активности у купцов направлен не только на общее, но в значительной степени и на личное благо.

Важным шагом в формировании новых этических ориентиров у горожанина-итальянца эпохи Возрождения стало становление положительных представлений о мирском успехе. Последние были основаны на обыденных представлениях жителей коммуны, в частности торговцев и предпринимателей, в среде которых вырабатывались ценностные образцы успешного жизненного пути и состоявшейся личности. Купец-хронист Донато Веллути описывает такую личность, преуспевающего горожанина, покровительствовавшего его семье: «Он был человеком могущественным и богатым, честным, отважным, упорным и благородным, он имел прекрасное состояние и положение» [28, 22-23]. Для представителей торгово-предпринимательской среды земной успех выражается в занятии прочного положения в обществе и, прежде всего, финансовой состоятельности. Рост материального благосостояния выступает условием полноценного существования семьи, успешной самореализации ее представителей. Благодаря солидному состоянию приобретается признание у сограждан. Купцы, отчасти разделявшие представления о сакральности бедности, пережитки которых сохранились у итальянских горожан XIV-XV вв., осознавали, что бедность не может принести ни социальной состоятельности, ни признания. В результате таких рассуждений они несмотря на душевные метания сделали решительный выбор в пользу обогащения и мирского успеха.

В купеческой среде формируется представление о том, что честное ведение торговых дел не только не препятствует, но, напротив, способствует спасению души. Так, Джованни Морелли удачливую коммерцию принимает за служение Богу [6]. С другой стороны, материальная стабильность, финансовое процветание являются для купца свидетельством Божественного расположения. «Вечная хвала Богу за то, что я имел много и в домах, и в землях, и наличными. Я так благодарен Господу, от которого воспоследовало столько благ» [28, 192], – пишет Донато Веллути. На основе этих представлений в итальянской городской среде формируется идеализированный образ «доброго купца» (buono mercante) ― эталона удачи в делах и добронравия, с которым нередко сравнивались деловые партнеры, родственники, предки. Например, Джованни Морелли гордился своим дедом Бартоломео, который «был очень разумным и добрым купцом, сильно продвинувшимся вперед в торговле, богатстве и родне» [27, 161].

Говоря о том, что признавали жизненной неудачей флорентийские купцы рассматриваемого периода, исследователь И.А.Краснова отмечает: «Разорение и банкротство, ведущие к бедности и нищете, представлялись настоящим адом на земле, в то время как в Италии в XIV веке не были еще забыты францисканские идеалы бедности как сакрального состояния» [8, 71]. Деловые люди эпохи Возрождения, связывавшие большинство жизненных устремлений со своей деловой активностью, не могли примириться с потерей репутации и состояния в этой сфере. Поэтому банкротство и разорение ассоциировались у них с крушением надежд и потерей смысла всей жизни. «Плохим положением» итальянский купец-хронист Донато Веллути называет ситуацию, в которой оказалась его семья вследствие выдачи крупных ссуд знатным сеньорам, не спешившим возвращать долг [28, 13-14]. Нависшая угроза разорения кажется ему преддверием жизненного кризиса. «Коммерческим пессимизмом» одержим Джованни Морелли: он рассчитывает не на прибыль, и обогащение, а на то, чтобы сохранить имеющееся. Морелли воспринимает жизнь как беспрерывную и безжалостную борьбу, единственным прибежищем от которой может служить семья [6]. Пессимизм Морелли показателен для мироощущения людей Ренессанса, близко знакомых со смертью, эпидемиями, стихийными бедствиями, всяческими невзгодами. Неслучайно некоторые исследователи называют Ренессанс «золотым веком меланхолии»: осознание неустойчивости и уязвимости человеческой жизни было присуще человеку эпохи независимо от его социального положения.

Изменчивость и текучесть окружающего мира, вопреки попыткам установить в ней упорядоченность, часто проявлялась и в экономической сфере. Крупные торговые обороты, ростовщические операции собирали в руках купцов и банкиров огромные состояния. Но нередко за этим следовало разорение в результате неудач с торговыми экспедициями, захвата торговых судов пиратами, политических осложнений, отказа могущественных должников от уплаты долгов, и т.п. Уровень знаний и образованности пополанов не позволял им оценивать эту изменчивость объективно (за исключением представителей просвещенных высших слоев купечества). И все многообразие надчеловеческих факторов, влияющих на человеческую жизнь, осмысливалось деловыми людьми через образ античной богини судьбы Фортуны. Судьба могла означать и благоприятные обстоятельства, но чаще всего Фортуна воспринималась в негативной, разрушительной ипостаси как произвольное стечение обстоятельств, не поддающихся рациональному истолкованию и руководству, обстоятельств, опрокидывающих человеческие планы. «Фортуна есть, как говорят, один из знаков Божьих» [22, 2-3], – отмечал Джованни Кавальканти, точно выражая традиционно средневековое понимание судьбы как орудия Божественной воли, исполнительницы Божественного провидения.

В Италии XIV-XV вв. Фортуна получает самостоятельность. Отделяясь от Божественного провидения, она становится олицетворением изменчивости и нестабильности окружающего мира [4]. Поскольку Фортуна, в представлениях итальянских горожан, уже не подчиняется христианскому Богу и не выражает его волю, то и отношения с судьбой демократизируются: с судьбой можно бороться и ей можно противостоять, рассчитывая на собственный ум и силы. Из купеческих записок и хроник мы узнаем, что в своей повседневной предпринимательской практике купцы учились сдерживать удары судьбы. По словам флорентийского торговца Джованни Морелли, вся человеческая жизнь является вечным противостоянием «преследующей и настигающей людей Фортуны» [27, 279-280]. Действие Фортуны в сфере повседневных деловых отношений не представляется купцу фатальным. Деловые люди вырабатывают практические рекомендации, направленные на минимизацию последствий произвола Фортуны. Так, купцы классифицируют различные виды деятельности по степени их зависимости от изменчивой Фортуны, ущерб, приносимый ею, прогнозируется [11, 63].

Хроника Джованни Морелли демонстрирует готовность купеческого разума противостоять злой судьбе даже тогда, когда исход борьбы предопределен. Обрушившаяся в 1348 г. на Флоренцию эпидемия чумы унесла огромное количество человеческих жизней. Врачи и служителя церкви были бессильны перед грозной стихией. На страницах «Воспоминаний» Джованни Морелли отмечает: «Я не думаю, чтобы те правила, которые медики предписывают как средство от этой болезни, действительно могли помочь» [27, 292-293]. И, тем не менее, он заполняет много страниц медицинскими рекомендациями потому, что «лучше бороться и все-таки принять все имеющиеся средства, чем пребывать в бездействии». Очевидно, что деловых людей очень волновал вопрос о свободе воли человека, нашедший выражение в рассуждениях о степени воздействия Фортуны как фактора, угрожающего деловой практике, а иногда и жизни горожанина. Купеческие размышления, направленные на осмысление этой проблемы, несмотря на различия, имеют мощный деятельностный посыл. В центре этих размышлений ― человек в непредсказуемом мире, к которому в некоторой степени можно приспособиться, а в некоторой степени – его контролировать.

В заключение отметим, что воззрения деловых людей эпохи Возрождения служили индикатором изменений, происходивших в обществе итальянских городов-государств XIV-XV вв. Отвечающие потребностям окружающей социальной действительности, наблюдения и советы флорентийских купцов-писателей, которыми они делятся на страницах своих сочинений, свидетельствуют о глубоком проникновении товарно-денежных отношений в разные сферы жизни города, об энергичности и предприимчивости горожан.

Представители купеческой среды, запечатлевшие повседневные установки своего сословия в хрониках, мыслят преимущественно в практической плоскости. В этом смысле записки деловых людей являются примером житейской умудренности. Однако даже наиболее прагматичные высказывания купцов-писателей являются подходами к решению общих этических проблем (о смысле человеческой жизни, о свободе воли человека, об идеале социальной гармонии). Поэтому было бы упрощением говорить о деловых людях эпохи Ренессанса как о людях, занятых вульгарным зарабатыванием денег. Эти «рыцари торговли» закладывали основы нового мира и сделали немало для светского осмысления явлений и процессов, происходящих в современном им обществе.

Вместе с тем купеческий взгляд на мир был действительно широк: пополаны понимали важность образования, полученного в школе, но еще более ― самообразования, поскольку в их среде наравне с профессиональными навыками ценился литературный и художественный вкус. В купеческой среде формировались свои ценности: признание первостепенной значимости семьи и семейного достатка, соблюдение норм деловой этики и коммунальный патриотизм.

Почти каждый из купцов-писателей пытался объяснить цель написания своего сочинения, главным образом обозначая желание оставить для потомков память о себе, своей семье, славной родине. Так, купец Джованни Виллани выражал надежду, что «опираясь на уроки хроники, мудрые и достойные граждане, которые встанут у кормила власти, сумеют приумножить его силу и процветание» [3, 377]. И порой, не обладая выдающимся литературным талантом, они подмечали и описывали те явления, которым не находилось места в творчестве профессиональных авторов. Именно купеческая литература в большей мере выражает ритм и дух рассматриваемого времени, в чем и видятся перспективы ее дальнейшего, более детального исследования.

Литература

1. Баткин Л.М. Итальянское Возрождение. Идеи и люди. М., 1995.

2. Брагина Л.М. О некоторых спорных вопросах социальной психологии

флорентийского купечества XV в. // Культура и общество Италии накануне Нового времени. М., 1993.

3. Виллани Д. Новая хроника, или история Флоренции / Пер. М.А. Юсима. М. 1997.—551 с.

Гордиенко А.Б. Проблемы богатства и бедности в общественной мысли Италии XIV – первой половины XV в. / Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук, Ставрополь, 2005, 24с.
Гуманизм Италии XIV-XV вв. – ira.com/likcii-po-istorii-srednix-vekov/1858-gumanizm-italii-xiv-xv-vv.php.
Гуревич А. Средневековый купец.// Одиссей-1990. Личность и общество. М., 1990. – ссылка скрыта.

7. Дживелегов А.К. Начало итальянского Возрождения. М., 1924.

8. Краснова И.А. Деловые люди Флоренции XIV-XV в.в. – Ставрополь - М., 1995. Ч.1.

Мельникова Т.А. Новое и традиционное в культурной жизни флорентийского городского общества XIV – начала XV вв. /Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук, Саратов, 2006, 24 с.
Мельникова Т.А. Политика флорентийских властей в области архитектуры и строительства и городское сообщество (на материалах XIV—начала XV веков) // Средневековый город. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2006. Вып. 17. – nofollow" href=" " onclick="return false">ссылка скрыта.

11. Питти Б. Хроника / Пер. с итал. З.В. Гуковской. Л., 1972.—248 с.

12. Ролова А.Д. Итальянский купец и его торгово-банковская деятельность в XIII-XV вв. // Средние века. М.,1994. Вып. 57.

В.И.Рутенбург. Автобиография Питти и итальянская литература. – nofollow" href=" " onclick="return false">ссылка скрыта.

14. Рутенбург В.И. Проблемы Возрождения // Проблемы социальной структуры и идеологии средневе-кового общества. Л., 1974. Вып. 1.

15. Сказкин С.Д. К вопросу о методологии истории Возрождения и гуманизма // Средние века. М., 1958. Вып. 11.

Станкевич Л.П., Полякова И.П. Феномен повседневности: сущность, содержание и целостность// Философия и общество. Выпуск №2(54)/2009 – nofollow" href=" " onclick="return false">ссылка скрыта.
Чемберлин Эрик. Эпоха Возрождения. Быт, религия, культура /Пер. с англ. Е.Ф.Левиной. – М.: ЗАО Центрполиграф, 2006. – 239 с.

18. Чертальдо Паоло да. Книга о добрых нравах / Пер. с итал. И.А. Красновой // Послушник и школяр, наставник и магистр. Средневековая педагогика в лицах и текстах. М., 1996.

П.А.Юдвихин. Гуманизм, Ренессанс и основные этапы эпохи Возрождения. – nofollow" href=" " onclick="return false">ссылка скрыта.

20. Ames-Lewis F. The intellectual life of early Renaissance artist. New Heaven; London, 2000.

21. Bec Ch. Les marchands ecrivains. Affaires et humanisme a Florence (1375-1434).P., 1967.

22. Cavalcanti G. Istorie fiorentine. Firenze, 1838. V. I-II.

23. Goldthwaite R. The building of Renaissance Florence. An economic and social

history – Baltimore; London, 1980.

24. Hibbert Ch. Florence: The biography of the City. Hong Kong, 1994

25. Le Goff J. Marchands et banquiers du Moyen Age. P., 1972.

26. Mordenti R. Les livres de famille en Italie // Annales. Historie, sciences sociales, 2004. №4.

27. Morelli G. Ricordi. A cura di V. Branca. Firenze, 1956.

28. Velluti D. La cronica domestica scritta tra il 1367 e il 1370. A cura di I. Del Lungo e C. Volpi. Firenze, 1914.

Аннотация

Анализ идей, высказанных флорентийскими купцами-писателями XIV-XV вв., позволяет дать картину жизни их авторов, а вместе с тем и социально-психологической и культурной атмосферы Италии рассматриваемого периода. В данной статье предпринята попытка, обращаясь к произведениям купеческой литературы, отследить особенности купеческого мышления и деятельности, отношения пополанов к труду и отдыху, семейным делам, христианской догматике и нормам нравственности, выявить характер и круг культурных предпочтений, вкусов, интересов деловых людей эпохи Возрождения.

^ Ключевые слова:

Купец-писатель, купеческая литература, деловой человек, пополан, купец, эпоха Возрождения, город-государство, флорентийская коммуна, повседневная действительность, обыденное сознание, социальная психология, мировоззрение, ментальные установки, моральные ориентиры, купеческая среда, товарно-денежные отношения, светский, рациональный, утилитарный.

Summary

The analysis of the ideas stated by Florentine merchants-writers of the XIV-XV centuries describes life of their authors and social-psychological and cultural atmosphere of Italy of the examined period as well. Relying on the works of the merchant literature, the given article tries to trace the particularities of merchant thinking and activity, their attitude to work and rest, family duties, Christian dogmatics and morals, tries to reveal the cultural preferences, tastes and interests of businessmen of the Renaissance.

Key words:

The merchant - writer, the merchant literature, the businessman, popolan, a merchant, Renaissance, the city - state, the Florentine commune, the daily validity, ordinary consciousness, social psychology, outlook, mental installations, moral reference points, the merchant environment, commodity-money attitudes(relations), secular, rational, utilitarian.

Blog

Образ делового человека эпохи возрождения в сочинениях флорентийских купцов-писателей XIV-XV вв

Содержание