Заседания

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 2 3

Лист Мёбиуса

С.Е.Кургинян

Номенклатура состояла из трех частей. Во-первых, из ортодоксии. Ортодоксы — люди, которые хотели жить по правилам, заданным системой. Если государство говорит, что собственность государственная, а тебе платят зарплату, значит, так должно быть. Если социализм, то социализм. Если марксистско-ленинский семинар, то надо читать Ленина и что-то там подчеркивать. И в любом случае надо защищать сформировавшийся уклад жизни, его надо отстаивать. Никаких фундаментальных перемен в образе жизни коммунистическая ортодоксия не хотела. Другая часть — это как бы "космополитическая партия", условно — международный отдел ЦК, который твердо знал, что реформы должны быть социал-демократические, желательно с либеральным уклоном, что в СССР имеет место не новый тип жизни, а тотальный абсурд, что общество так устроено быть не может, что по-настоящему развивается только Запад, что вот он идет и идет вперед, а мы стоим на месте, как дураки, и в абсурд почему-то надо верить.И одновременно существовала "Русская Партия", условно — партия Орготдела ЦК. А между ними пытались найти, "что же такое действительно красные?" Есть начетничество, есть розоватая западная социал-демократия, есть самодержавие и православие. А "красные" где?

Стенограмма заседания клуба "Содержательное единство"

Дата заседания : 16.01.1997

Тема заседания :^ ЛИСТ МЕБИУСА

Сергей Кургинян

ЛИСТ МЕБИУСА

Доклад опубликован в журнале "Россия XXI". 1997. #1–2

Недавно произошло печальное событие. Умер академик Коптюг. С этим порядочным человеком у нас все время шли острые интеллектуальные дискуссии по проблемам устойчивого развития. К проблемам этим мы вернемся в этом обсуждении. Но вначале я предлагаю почтить память Валентина Афанасьевича Коптюга минутой молчания.

Я буду говорить не только об итогах 1996 года. Речь пойдет и об итогах становления политической элиты страны за более длинный период, который можно назвать "временем перемен". Восточная мудрость весьма печально оценивает подобное время. Но мы ведь не выбираем время. Оно выбирает нас. За это "время перемен", иначе иногда называемое эпохой перестройки и постперестройки, общество, и в особенности его политическая элита, осуществили в своем движении некую странную петлю, вернувшись в исходную точку отнюдь не по знакомой нам из школьных учебников "диалектической спирали". Скорее, речь может идти о некоей политической петле Мебиуса.

В системе политических переменных, определяющих параметры этой "петли", важное место занимает процесс складывания в широких кругах общества нового образа КПРФ и оппозиции в целом (то есть того, что сейчас называет себя НПСР). В прошлом году мы "прощупывали" отношение к этой "силе" в разных (в том числе нетипичных для нас) кругах, зачастую не имеющих никакого отношения к политической элите страны. Ощущение странного, алогичного и, скажем прямо, политически недоброкачественного поведения наших "системных" оппозиционеров имеется. Оно носит уже достаточно острый характер и распространяется, подчеркну еще раз, не только на так называемый истеблишмент, занятый как реальным "дележом политических бабок", так и ханжески возмущенным судаченьем по части того, "как грязно их делят".

А ведь когда мы несколько лет назад говорили об опасности перерождения оппозиции (а старожилы нашего клуба помнят, что именно этой темой начинались наши заседания), то наши суждения многим казались сомнительными и даже чуть ли не двусмысленными. В этих суждениях и непростых логических построениях, являющихся опорой для нелицеприятных и не лишенных парадоксальности выводов, тогда (впрочем, как и сегодня) многим виделась, как минимум, какая-то заумь, а то и ангажированность. Это вызывало отторжение. Наверное, есть и моя вина в том, что я не сумел преодолеть такое отторжение не очень близкой мне по духу и типу ментальности политической среды, не сумел быть проще, доступнее и убедительнее. И все же в основе вина (или беда) политической среды, привычно отторгающей все, что требует интеллектуального напряжения. Среды, начиненной стереотипами и предрассудками, мешающими ей победить даже в очень выгодных для нее ситуациях.

Но почему я говорю все время о КПРФ и об оппозиции, а не о Ельцине или Чубайсе? Ответ на этот часто задаваемый вопрос, как мне представляется, достаточно очевиден. Да потому, что с Ельциным и Чубайсом все более или менее ясно! А вот зачем нужна оппозиция, которая получает большинство в парламенте, но не может сдвинуть реальный процесс ни на йоту? В чем смысл оппозиции, которая никуда ничего не может повернуть? Это вопрос существенный! Зачем нужна эта странная декоративная конструкция? Ведь ее цена — иллюзия общества, что вот-вот все повернется, как пелось в знаменитой песне Окуджавы: "Ах завтра, наверное, что-нибудь произойдет!" Это что — такой изощренный способ воспрепятствовать всем, кто хочет что-то реально изменить?

Повторю еще раз. То, что собой представляют силы по ту сторону политического барьера, понятно. А вот кто по эту сторону? Есть ли у поименованных властных сил реальные оппоненты? И наконец — барьер... Есть ли он? И не является ли в действительности и впрямь чем-то вроде знаменитого листа Мебиуса, скользя по которому антагонисты ухитряются быть и по разные стороны, и по одну, обмениваясь двусмысленными политическими энергиями? В чем содержание подобного обмена? Кто его субъекты? Все видят, что пока что подобный обмен идет в "дуэте" "Черномырдин — Зюганов". Но очевидно, что возможен и обмен в дуэте "Чубайс — некий икс". Или — "Купцов и какой-то игрек". Я отнюдь не считаю, что, например, у Подберезкина есть глубокая аллергия на Чубайса. Я знаю твердо, что у него есть аллергия по отношению к Примакову. Память о неких шрамах, полученных в конкурентных дуэлях прошлого, — это святое в партийной среде. Что же касается Чубайса... С ним у Подберезкина карьерных дуэлей не было. Поэтому шанс занять, например, пост министра иностранных дел — аргумент достаточный, чтобы перешагнуть через "мелкие идейные разногласия".

Наблюдая за танцем наших политических балерунов, искусно движущихся по поверхности листа Мебиуса, нельзя не обратить внимания на наличие движущихся в череде бесконечных трюков и вывертов политических пар. Пара первая — уже указывавшиеся неоднократно "два Че": Черномырдин и Чубайс. Пара вторая — министр обороны Родионов и секретарь Совета обороны Батурин. Пара третья — кто-нибудь из нынешних силовиков и зам. Чубайса Севастьянов. Пара четвертая... Перечислять подобные пары можно очень и очень долго. Главное же не в таком перечислении, а в том, каков смысл подобных пар. Тут я дерзко ухожу из сферы балета в сферу вокала, напоминая собравшимся знакомую по другим временам частушку: "С неба звездочка упала прямо к милому в штаны. Ничего, что все побило... Только б не было войны!" Парные балеруны постоянно талдычат нечто сходное: "только б не было..." Батурина, Чубайса и т.п. Но при этом руками лебедей "белых", видимых антагонистов сих "черных" лебедей зловещей демократии, делается все то же самое. То есть "все побито" правительством Черномырдина с подачи КПРФ, но... О радость! Нет Чубайса!!! А почему, позволю себе этот дерзкий вопрос, я так должен радоваться сему отсутствию Анатолия Борисовича в Белом Доме? И что если я, грешник, в подобной игре не вижу принципиальной разницы между Черномырдиным и Чубайсом? В каком-то смысле, очень парадоксальном, Чубайс хорош своей определенностью и тем, что он решительнее, что он "прет" именно туда, куда говорит. Можно, соответственно, блокировать этот ясный напор, или использовать его иным образом, или по крайней мере играть в системе разнонаправленных политических воль. Ибо в том, что знаменует собой Чубайс, есть хоть какая-то политическая воля. А вот в том, что я называю правительством, политической воли нет. Это такая цепкая, протоплазменная, все разъедающая и ничего не создающая вневолевая среда, беспредел интриги и воровства, ни в чем вдобавок реально не противостоящий курсу Чубайса, а если и дающий отпор, то именно политическим амбициям конкретного лица. И не более.

А в оппозиционном сообществе повизгивают: "Только бы не пришел Чубайс". Если, чтобы не пришел Чубайс, надо сделать все по Чубайсу, то в чем смысл его неприхода? Сразу припоминается эпоха Горбачева, когда он говорил: "Главное, чтобы Ельцин не пришел". Или в диссидентской среде все боролись, чтобы не пришла Новодворская. Потом все состоялось, что хотела Новодворская, и даже хуже, но главное — Новодворскую "не пустили".

Оппозиция — это что такое? Дуэт игровых пар под аккомпанемент частушечных причитаний? Тогда (скажу опять кощунственное!) пусть ее не будет вовсе! Без нее станет и чище, и... В чем-то лучше станет просто потому, что не будет иллюзий по части того, что сейчас спрятанное ружье "как выстрелит" — и все сразу изменится, и заживем, как в раю. Станет лучше, ибо станем жить без оглядки на какие-то рядом находящиеся мощные силы, которые, конечно, в решающий момент все остановят и повернут. Станет лучше потому, что исчезнет дикая компрометация, когда фактически руками людей, кричавших про оккупационный режим, делается все то, что они про этот режим рассказывали. Станет лучше, потому что... Потому что, перестанут народ дурачить!

Но к чему, спросят меня, эти пустые пожелания? Псевдооппозиция нужна и потому будет. Так что лучше не станет. А народ... Пока кто-то не станет всерьез бороться за то, чтобы народ перестал хотеть, чтобы его дурачили, ничего не изменится. Вот в чем цель! В этом, а не в бесконечном перечислении теперь уже всем очевидных странностей так называемой оппозиции. Всмотримся попристальнее в политический процесс, развертывающийся на достаточно длинных временных интервалах. И что увидим? Что в этом году происходит то же самое, что и в предыдущие годы! Отличие в совсем ином, неизмеримо большем количестве политического крика по поводу давно происходящих "вещей". А не в самих этих вещах. Они-то, как ни странно, все те же! В самом деле, принятие бюджета правительства главной оппозиционной силой — КПРФ — впервые произошло не сегодня. Оно происходит уже несколько лет! Что же все взбесились сейчас по поводу КПРФ-ной бюджетной "подлянки"? Она же не первая! Бюджет был гадостным и в 1994, и в 1995, и в 1996 годах. В него и раньше были заложены падение производства, разрушение промышленности. Мы начали говорить о данном феномене два года назад, когда это еще вызывало какой-то правомочный шок новизны. Мы говорили тогда: "Да вы что? Да ведь ясно, что оппозиция, проголосовавшая за бюджет, уже не оппозиция. Да вы ж берете на себя ответственность!" И получали ответы: "Да ладно. Мы тут с Черномырдиным поговорим, между собой договоримся, и тут-то и начнется самая настоящая политическая игра". Естественно, речь шла об игре краплеными картами против одураченного большинства населения.

И в этой игре остаточные элементы компартии осуществили на территории России такой постмодерн, который никакая Франция, Америка, Англия не могли себе позволить, ибо там ответственность элиты перед большинством населения все же не совсем пустой звук. Здесь же оказалась создано царство тотальной безответственности, абсолютного шарлатанства, безграничной стихии чистой игры. Повторю еще раз — как минимум два года они, эти игровые оппозиционеры, безоговорочно принимали бюджет "оккупантов". И только сейчас в правила игры оказался введен визг по поводу подобных аномальных принятий. И тут же стекла задребезжали от этого запоздало пустопорожнего визга.

Бюджетные предательства — это лишь один из моментов, говорящих о существе наших оппозиционеров. Второй момент, который, помнится, поверг меня в шок, — это провозглашение на прошлом съезде КПРФ марксизма-ленинизма плюс концепции устойчивого развития плюс идеи лимитов на революцию. Я это уже разбирал, но повторю, что марксизм и особенно ленинизм — теория революции. В сочетании с тем, что есть лимит на революции (то есть революции быть не может, а должна быть эволюция), — это уже "киськин бред", как говорил один мой педагог по режиссуре. Но пусть бы сказали, что не будет революции, а будет эволюция! Так нет, еще и какие-то лимиты во все это вворачивают. И это при том, что само словосочетание "лимиты на революцию" — абсолютный постмодерн.

Это, видимо, следует понимать так: лимиты и квоты выписываются где-то в ТЭКе — например, в Минтопэнерго. Выписали — есть революция, не выписали — нет революции. И такому бредовому словосочетанию, тем не менее, аплодировал съезд КПРФ! Я смотрел на этих людей и думал: "А чего они опять аплодируют?" Я ведь помню закат КПСС, когда те же самые люди фактически лизали руки убийце партии: сидел Горбачев, и в глазах его было бесконечное презрение к этой "партийной элите". А она, элита эта, стояла на задних лапах. Потом "элита" так называемых коммунистов поразительно мирно рассыпалась. Потом ее обнаружили в банках "капиталистов"... В менеджерской или хозяйской роли... Потом она опять как-то собралась в какую-то партию и делает все то же самое: так же сидит, ничего не понимая по сути, в президиумах, так же хлопает, так же вертит в коридорах "вечно тупую" интригу.

Ситуация напоминает дурной сон. Второй раз передать власть над государством силе, которая его уже один раз "грохнула"... Согласитесь, это шаг, слишком рискованный в любых обстоятельствах... Но в обстоятельствах, когда эта сила загодя несет деструктивную околесицу по поводу КУР (концепции устойчивого развития), марксизма-ленинизма и лимитов на революцию... Но, может быть, речь идет о легко исправимом недоразумении? Ничуть не бывало. Я пробовал вести диалог с данной политической средой. Внизу — глухое непонимание. Наверху — гибрид тупоумия и чванства. Это, так сказать, родимые пятна данного политического верха и низа. В самом деле, в данной политической среде понимание связи между мировоззренческой заданностью и политической результативностью вообще отсутствует. Из мировоззрения здесь как бы ничего не вытекает — я думаю, чуть ли не с конца 20-х годов. Тут все отдельно. "Надо говорить с массами о мировоззрении на уроках марксизма-ленинизма, а в политических кругах мы делаем главное — живую реальную политику". Таков обычный чванливо народофобческий тупоумный ответ. То, что люди, заявившие такую идеологическую конструкцию, будут вести себя политически неэффективно при ее воплощении, — это не входит в голову... Скажем так, в голову имеющегося габарита и содержания.

Бюджетное предательство... КУРизм... Ленинизм плюс лимиты на революцию... Дальше — больше! Дальше — руками коммунистов, "державников", твердивших, что у России свой путь, мы вошли в Совет Европы. Что говорила нам все время КПРФ? Что Россия — это совершенно своеобразный субъект, это целая цивилизация, в Европу не входящая, имеющая свои ценности — неевропейские, идущая своим самобытным путем. Но политическая практика свелась к тому, чтобы привести Россию в Совет Европы, где на дверях написано, что это храм европейских ценностей, храм европейской цивилизации. И, войдя в СЕ, представители КПРФ стали возмущаться по поводу расширения НАТО. Но НАТО — это лишь кольчуга, которая охватывает смысловое тело европейских ценностей. Поэтому, войдя в СЕ, они имеют право лишь ждать, пока их примут в НАТО. А примут их в НАТО лишь по частям... Как номенклатурно-суверенные ханства и княжества... Да и вообще... Как коммунисты относятся к перспективе вхождения России в НАТО? Вопрос не праздный, хотя такое вхождение нам, конечно, не "светит"... Пока... И в нынешней роли... Итак, вхождение в СЕ... Характерно, что это сделано было не руками Гайдара, который верит как в бога в эти европейские ценности, а руками тех, кто проклинал их на каждом шагу...

Я отношусь к масонству как к одной из форм организации западной элиты, и не более того. Мои оппоненты из компартии относились к масонству как к исчадию ада, как к концентрации всяческого зла. Но предельно масонскую "концепцию устойчивого развития" они записали к себе в программу! Это уже какая-то шизофрения. Либо ты возобнови дискуссию Зиновьева с Лениным о запрете участия в Коминтерне и масонских организациях одновременно (что, кстати, дорого обошлось Ленину), после чего скажи, что участвовать можно, и прекрати проклятия данным "злым силам", начав применять в собственной политике масонские формы проективной субъектности. Либо ты, изначально прокляв масонство, не принимай программ, на которых этикетка Римского Клуба — классической масонской организации, программ форумов и институтов, которые прямо говорят, к какой именно масонской ложе они относятся, программ людей, которые никогда не скрывали, что они являются гроссмейстерами, магистрами, входят в капитулы масонских организаций, гордятся этим и считают "устойчивое развитие" выражением своего мировоззрения. Масоны Шотландского обряда считают, например, что данная концепция — их представления о равновесии в мире, которое надо поддерживать.

А у нас сначала в переполненных залах с пеной на губах извергают из себя проклятия "злым масонским силам", колдующим над человечеством, а затем вписывают в программные документы базовые концепции этих сил. Что это как не смесь лживости и тупоумия? Лживости — поскольку одна пасть номенклатурной гидры вещает "массам" всякие "глупости", а другая лижется с теми, кого клеймит первая пасть. Тупоумия — потому что... Повторю еще раз то, что говорил уже неоднократно: коммунисты интересуют мир тогда и постольку, когда и поскольку у них есть альтернативный проект мирового развития. Как только они вписываются в чужой проект мирового развития, да еще не содержащий развития как такового, (а устойчивое развитие — это и не развитие вовсе! Это понятно самим творцам КУР!), они как серьезная политическая сила исчезают. Хотя бы потому, что, если надо реализовать концепцию устойчивого развития, это лучше делать руками Гайдара или кого-то похожего. При них есть шанс вписаться чуть ли не на равных и при минимальной "цене вписывания". А вот коммунисты могут вписаться лишь в определенной — и зловещей — периферийной роли и при максимальной цене, уплаченной не ими, а населением России.

Что было дальше? Дальше "у нас шли" странные выборы в Думу, которые почему-то были названы победоносными. В чем же была эта победоносность? В течение 3—4 лет идет "бодание" за социально-консервативную нишу общества, составляющую около 30 процентов российского электората. Все дерутся за эту социально-консервативную нишу. То побеждает Жириновский, то побеждают коммунисты, но ниша-то от этого не расширяется! И "бодающиеся" из этой ниши не выходят. Значит, 2 года жизни компартии были потрачены на то, чтобы не позволить самим себе выйти за пределы этой ниши, но "съесть" в ее пределах всех своих конкурентов. Когда они наконец этого добились, хапнули все эти 30% "соцконсервов" и стали самой крупной фракцией, возникла ситуация, которая части лидеров, возможно, кажется идеальной. Ибо они получили всю инфраструктуру политического успеха (от телевидения, трибун и международных поездок до, извините, простых и понятных удобств быта), не имея никакой политической ответственности. А нужно ли этим людям что-то другое?

С осени 1995г. шли настойчивые просьбы (подчеркну — просьбы, помните у Б.Брехта: "Прошу вас, а просить я не люблю") нашего клуба, адресованные оппозиционным политикам: "Объединитесь перед парламентскими выборами, потому что иначе на них вы перегрызетесь так, что потом в Думе не создадите коалицию". — "Нет, мы этого делать не будем", — следовал ответ. И понятно почему. Потому что надо было показать Руцкому, что он-то "стоит" всего 3%, а Зюганов — аж вон столько, и все должны были "лечь под Зюганова". Для этого и нужна была такая предвыборная конструкция, а что с ней делать потом, никто об этом не думал.

Дальше — президентские выборы. Перед ними я несколько раз говорил, что верный способ для коммунистов победить на выборах — взять абсолютно некоммунистического кандидата. Чем более некоммунистический, тем лучше. Почему? Потому что социально-консервативный электорат делится на собственно коммунистический, который проголосует за директиву партии, и сопутствующий, для которого хорош любой неблизкий режиму патриотический кандидат. Такими кандидатами могли быть Зорькин, Говорухин, еще кто-то — лишь бы не было острого режимного привкуса. Вот что важно "в нише". А за ее границами важно, чтобы не было пугающей коммунистичности. Кроме того, поскольку договор шел с самыми разными силами (силами, я подчеркну, а не слоями избирателей!) и только такой договор мог пустить оппозицию к власти, то кандидат коммунистов по крайней мере не должен был эти разные силы отпугивать. Однако была выбрана единственная схема, почти стопроцентно гарантировавшая Ельцину и его команде проход в дамки, — выдвижение генсека компартии в кандидаты. Никакая другая схема гарантировать Ельцину в такой степени успех не могла.

Далее, когда уже в ходе президентской кампании встал вопрос об объединении КПРФ с Жириновским (эксперты говорили: хороший он или плохой, хулиган или нет, но вы объединитесь, потому что его "электорат и ваш разный, и вы получите уже 40%"), Селезнев заявил, что если будет выбор между Ельциным и Жириновским, то КПРФ объединится только с Ельциным. Имеющий уши да услышит. О каких выборах после этого шла речь?

И тогда возникли очень странные мысли. Что оппозиция есть не политический блок, а некая стабилизирующая власть машина и одновременно трамплин, батут, с помощью которого власть должна успешно запрыгивать на высоту своего легитимного переизбрания. Но если это так, то не надо спрашивать батут: "Почему ты так плохо прыгаешь?" Батут не прыгает. Он подбрасывает прыгуна. И, с точки зрения батута, эта конструкция была задумана и выполнена идеально.

Дальше? Дальше началась жуткая поствыборная вакханалия, раскол фракции на принятии бюджета, что было недопустимо. Коммунисты пугали нас всех на любом витке дискуссии расколом, как последним смертным грехом. "Вот сейчас Кургинян начнет атаковать Коптюга — будет раскол. Если Шенин скажет, что надо выбираться так, а не эдак, — это раскол". А потом взяли и раскололись самым омерзительным образом, просто голосованием по бюджету. А когда лидеров партии спросили: "Как это так произошло, у вас такая хорошая дисциплина?" — они сказали: "Партия не давала установки по этому вопросу". Партия, дающая установку, с какой ноги вставать утром, не давала установки на голосование по бюджету, т.е. САМА "давала отмашку" расколоться! Не мировоззренчески, не фракционно, а просто так, по факту!

После этого становление "двугорбой" политической системы стало реальностью, очевидной для многих, а не только для нас. Принятие всех условий правительственного "горба", включая худшие условия по бюджету, продемонстрировало это с вопиющей отчетливостью. Но произошло не только такое принятие, но и нечто худшее. Партия стала, используя бюджет, выруливать из протестной социальной зоны. Причем активно! Несколько лет говорили: "Народ устал терпеть. Сейчас будет социальный взрыв!" И вот, когда народ действительно начал взрываться, в этот момент компартия снялась из протестной ниши и ушла в элитную, а протестную нишу оставила Лебедю и отчасти Явлинскому, которые могут в ней вертеть все, что хотят.

Я никогда не эксплуатировал тему социального неблагополучия в обществе. Никогда не брал стакан чаю и не говорил, что "раньше он стоил 5 копеек и был с сахаром, а сейчас 500 рублей без сахара". Я никогда не предупреждал граждан, что "вот-вот рванет". Все это раз за разом делал Зюганов. Но сейчас я говорю ответственно, что общество действительно подходит к той черте, где массовое социальное недовольство становится реальностью. Экономическая ситуация текущего года действительно оказывается предельно неблагополучной. Об этом говорят все эксперты, которые хоть что-то понимают в происходящем. Об этом говорят главы регионов вне зависимости от того, коммунисты они или нет. В регионах закипает протестный бульон. Не дай нам Бог испить то, что он с собой несет. Это совсем не горьковский "Буревестник", поверьте мне. И в такой момент, имея все шансы на успех, эта странная партия (у Шолохова, помните, "у партии появилось два крыла: правое и левое. Может, она сымется и на этих крыльях улетит к такой-то матери?") "сымается и улетает" на своих двух крыльях — в точности в Белый Дом.

Новую атмосферу в партии многие связывают с именем Подберезкина. Мне кажется, что дело глубже. Но некоторые высказывания Подберезкина, согласитесь, создают настороженность. Когда не слишком матерый и никакими явными заслугами не выделившийся человек говорит, что "должны пойти вон те, кто не думают как я", — это вызывает ощущение молодежной бестактности и неадекватности. Но, когда этот человек претендует на место чуть ли не идеолога той партии, которая затыканием ртов угробила страну, и никто не ставит этого человека на место... Это уже, простите, ПРЯМАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ ОПАСНОСТЬ!

И, наконец, состоялось выступление Зюганова против объединения России и Белоруссии. Это сопровождается разговорами об осмотрительности: "Не надо нам туда влезать, надо быть осмотрительными". Ну хорошо, если хотите быть осмотрительными, почему вы начали в очередной раз так шутовски "импичить" президента, когда совершенно ясно, что вы его импичить не собираетесь? Зачем вылезать в очередной раз и кричать о поправках в Конституцию, чтобы потом извиняться три дня перед читателями и телезрителями? На самом деле, конечно, дело не в осмотрительности. Когда депутаты в крайне неподходящий момент денонсировали Беловежские соглашения и приходилось останавливать военную машину, которая уже почти двинулась на них 17-го марта, то они не думали об осмотрительности. Дело в том, что некто имярек не хочет иметь Лукашенко потенциальным конкурентом на политической сцене. И ларчик открывается просто. Если у Лебедя хватает ума сказать: "Надо подумать, так ли это объединяют, хватит ли у них сил", то здесь говорится прямо: никакого объединения. Просто потому, что придет Лукашенко и ясно, что у него рейтинг выше.

Вот образ, набранный из мозаики, из простеньких стекляшек, еще ни к какой теории, ни к какому анализу процесса не взывающий, — вот картина ситуации в партии. Сейчас ее уже видят все, кто хочет видеть. И у кого есть глаза. Но видение и понимание — вещи разные! Для того, чтобы двигаться от видения к пониманию, придется для начала как бы уйти в сторону.

Нужно сказать, что меня и на интуитивном, и на рациональном уровне поражает совпадение нынешней ситуации с ситуацией 93-го года. Начну с мелочи, с того, что президент в очередной раз говорит о согласии, о договоре общественных сил и об общенациональной идеологии. Когда это начинается, как было в апреле 93-го года, то ясно, что дальше разборка будет крутая. Ведь понятно, что говорится прямо противоположное тому, что будет делаться.

Следующий момент, на который нельзя не обратить внимания, — глубина компрометационной войны, в которой мы зависли. Вы помните 93-й год? Тогда это казалось потрясающе ярким и свежим! Руцкой объявил, что у него семь чемоданов компромата на Чубайса. Потом он вытащил полторы бумаги, которые ему дали в МВД, их прочитал и на этом заглох, но "полилось" другое. Извлекли Якубовского, он быстро нарисовал какие-то там договоры с участием Руцкого и вывел на первый план Бирштейна. Бирштейн начал компрометировать собой всех, кого только мог. "И всего-то!?" Тогда эту компрометационную машину "качнули" 3—4 раза, и какой был результат!

Теперь посмотрите, сколько раз эту машину уже "качнули" сейчас. Газеты заполнены необработанными стенограммами оперативных записей. Тайные счета в швейцарских банках фигурируют с экранов телевизоров уже не штучно, а сериями. После того, как счета Сосковца были опубликованы (вы же понимаете, что это не журналистское расследование, а данные спецслужб, и вряд ли отечественных) и озвучены с экранов ТВ, другая сторона сказала, что еще чуть-чуть подождет и потом озвучит такие счета, по сравнению с которыми счета Сосковца будут детским лепетом. Походя и между прочим фигурируют уже не только братья Черные, фигурирует Толя Быков — главный уголовный авторитет Красноярского края, имеющий выходы в Москве на высокие уровни политического истеблишмента, фигурируют десятки каких-то контор, счетов, уголовных дел.

Мало того, появляется какая-то фиктивная экспертиза американской фирмы по поводу аутентичности записи переговоров Чубайса. Экспертиза, несерьезность которой у любого грамотного человека вызывает чувство гадливого недоумения и которая нужна была лишь затем, чтобы сказать, что запись делалась с помощью карманного магнитофона — то есть одним из собеседников. А поскольку из них двое названы настоящими именами, то все это нужно было, чтобы опубликовать фамилию третьего — Зверева. Что-нибудь подобное по уровню компрометационной войны можно было представить в 93-м году? Нельзя.

Но ведь это не все! Выборы в Туле с Коржаковым через месяц. Компрометационная война идет каждый день. Общество, извините, просто топят в дерьме. Это значит, что две группы, как бы они себя ни называли, сошлись в "последнем и решительном" бою, что они не хотят что-то обсуждать, договариваться. Нет, они видят конечный результат просто! — Их конкурент в гробу, у которого они смогут спеть: "Наш друг — хороший парень, об этом знают все". Поскольку за каждой группой стоят минимум 15—20 миллиардов долларов, военные части, сегменты политической элиты, то ничего хорошего это не сулит.

Следующее обстоятельство — игры вокруг импичмента Ельцину. Вот, мол, чуть не завтра по состоянию здоровья отправим его на пенсию! Но Ельцин не напишет заявление об уходе на пенсию и не подаст в отставку даже под глубоким наркозом. И это должен понимать каждый, кто переступает порог Госдумы, Белого Дома или любого другого учреждения, где занимаются азами политики. А это значит, в переводе на русский язык, что речь идет не об отправлении кого-то там в отставку, а о насильственном снятии. Оппозиция к этому готова? Она к этому абсолютно не готова, она этого абсолютно не хочет, даже мыслить об этом не может, тем более что на следующем ходе станет понятно, что место освобождают вовсе не для нее, а для людей, которых она боится больше Ельцина. Поэтому импичмент — какая-то полушутовская затея, забава, которая беспредельно дискредитирует тех, кто ее начинает.

Но разве мы не помним, что самым модным словом в кулуарах Съезда Народных Депутатов России в 1993г. было выражение "мы сейчас его отымпичим"? Тогда я говорил почтенным людям, руководящим партиями: "Почему вы решили, что вы его отымпичите? Посмотрите на его лицо. Он сам кого хошь отымпичит"... Когда я этот вопрос повторил близко к октябрю 1993г., один высокий военачальник, который потом все провалил, сказал мне (грубее, чем я сейчас говорю), что у него "с фигову тучу дивизий, готовых двигаться на помощь Белому Дому". Потом мы все видели, что получилось. Но сегодня опять идет игра в "отымпичение".

Следующий момент — конституционные поправки. Кто сегодня не говорит о конституционных поправках? Только ленивый не говорит. Читаю в "Общей газете" господина Егора Яковлева о том, что правительство — гнилое, вся элита коррумпированная и мафиозная и "слить" ее можно одним образом — люстрацией, запретив членам КПСС появляться на политическом небосклоне, (т.е. не только запретив эту партию, но и всех, кто в ней был, лишив доступа к политическому процессу). Дальше пишется еще 3 или 4 таких же идиотизма — столь же шутовских, как и то, что "мы завтра отымпичим Ельцина", и, наконец, заявляется, что для всего этого нужен референдум. А в референдум должен быть внесен, помимо люстрации и прочего, еще один вопрос. Как вы думаете, какой? О ПРАВЕ КАЖДОГО НАРОДА РОССИИ НА САМООПРЕДЕЛЕНИЕ ВПЛОТЬ ДО ОТДЕЛЕНИЯ, Т.Е. О ВОЗВРАЩЕНИИ К ЛЕНИНСКОЙ НАЦИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИКЕ В МАСШТАБАХ РФ.

Скажу очень больную для меня вещь. Если есть какой-то смысл в гибели людей, которые лучше нас хотя бы потому, что они умерли за идею в Белом Доме в 1993 году, то главный политический смысл их гибели — в том, что, схлестнувшись с другой силой, они (каким-то парадоксальным, в каких-то иных планах бытия задаваемым образом) добились нынешней федеративности Конституции, добились того, что в ней, наконец-то, нет права нации на самоопределение вплоть до отделения. А теперь кому-то нужно, чтобы это отделение вновь началось по модели горбачевского СССР, когда "ленинскую национальную политику оживили". В тот же день, что и "Общая газета", после долгого молчания выходит "Русский вестник", который фактически пишет примерно следующее: "Правительство чудовищно, оно ожидовлено и т.д... Надо бороться за русский порядок". А как? "Надо провести референдум о ... ПРАВЕ РУССКОГО НАРОДА НА САМООПРЕДЕЛЕНИЕ ВПЛОТЬ ДО ОТДЕЛЕНИЯ". Я не знаю, печатается это в одной типографии или в разных, но такие совпадения в политике случайными не бывают! Все мы не дети и понимаем, что такое "игра в две руки".

Далее Зюганов говорит, что главная борьба — это поправки в Конституцию, которые будут принимать совместно Дума и... СОВЕТ ФЕДЕРАЦИИ. Ну, я еще могу представить, что Дума может принимать поправки по вожделенному вопросу назначения правительства. В конце концов черт с ним, кто назначает правительство, если оно наделено большой властью. Но ведь Совет Федерации совершенно не хочет, чтобы правительство было наделено большой властью. И если и будет вносить поправки, так только те, которые ему самому, то есть региональным хозяевам, передают власть. Это же понятно, они ведь теперь, избравшись, и стали властью. Значит, сейчас самое время для внесения поправок в Конституцию, при которых остаточная, куцая федерация превратится в конфедерацию.

В этот момент происходит съезд партии "Реформы — Новый курс", где Шумейко говорит о необходимости объединять республики и области в укрупненные регионы, а их объединять на конфедеративной основе. Затем выступает Лебедь и говорит: "Дело Ельцина сейчас — срочно внести поправки в Конституцию, пока не поздно". Но ему-то зачем поправки в Конституцию, если он хочет бороться за президентский пост? Тогда ему нужно всю власть себе присвоить, а не дырявить и раздавать? Чуть позже выступает Строев, который тоже говорит о поправках в Конституцию. Осторожнейший человек — и тоже о поправках заговорил!

Если сейчас проанализировать, какой тезис в хоре политических голосов звучит громче всего, если измерить частотность, напряженность интонаций, то оказывается, что чаще и громче звучит именно тезис о поправках в Конституцию. Конституционный кризис — на пороге. Даже казаки, которые совершенно справедливо поднимаются на юге России, в конечном итоге что говорят? Что "в гробу мы видали эту вашу Конституцию, мы будем действовать мимо нее, потому что вы в ее пределах и полномочиях не можете нас защитить". Каждый регион озабочен поправками в Конституцию. Единственный, кто пока не говорит о поправках в Конституцию, — Жириновский.

Это все очень напоминает 93-й год, когда Съезд Народных депутатов и справа, и слева сверлил Конституцию как хотел до тех пор, пока она не превратилась в решето. Я не буду здесь говорить, что все происходит на фоне событий в Чечне. Я не буду напоминать, что все это происходит на фоне ваххабитского движения в Дагестане. Я думаю, сказанного достаточно, чтобы понять, в чем настоящее содержание политического процесса. В чем итоги года? В том, что различные силы договорились. О чем они договорились? О том, что они будут дырявить Конституцию со всех сторон. Т.е. единственная общая политическая собственность государства в очередной раз подвергается глубокому и последовательному разрушению, что превращает простое "бодание" главных политических сил в дезинтеграционный процесс.

Продолжу перечень своих параллелизмов между 1993 и 1997 годом. Импичмент президента мы уже разобрали, синдром регионализации разобрали, сепаратизм разобрали. Следующее — резкие демарши против Ельцина: "развалина, алкаш" и т.д. В 1993-м один жест Хасбулатова — щелчок по кадыку — привел к "баллистическим" последствиям гораздо большего масштаба, чем долгая политическая борьба многих сил. Сегодня Лебедь: "Клиент снова начал пить, долго не протянет..."

Следующее — сращивание оппозиционных элементов с властным истеблишментом. Тут сходство доходит до "политической жути". Тот же самый кабинет в том же Белом Доме. Те же политические маневры... И почти те же слова... Возникает ощущение заколдованного какого-то здания. И ситуации... заколдованной! Самотиражирующейся, самовоспроизводящейся, множащей себя в зеркалах политических провокаций. Сколько раз можно стрелять по одному, пусть даже большому, дому? На фоне подобных "штук" и "штучек" кто-то говорит о политическом единстве в элите. О каком таком единстве? Лебедь хочет договариваться с Ельциным? Нет, он его "мочит". Черномырдин и Зюганов договариваются друг с другом, как власть договаривается с оппозицией? Нет, это маневры с другим содержанием. Причем с содержанием, достаточно очевидным для большинства тех, у кого есть глаза. И кто не боится использовать политическое зрение по назначению. Совет Федерации уже занимается фактически тем же.

Я уже обратил внимание присутствующих на то, что сегодня, как и в 93-м, имеет место "блефотина" какая-то по части "общественного договора". Размышления Сатарова, Рубцова о национальной идеологии, о главных метафорах и образах, которыми должна руководствоваться власть для того, чтобы в обществе наступило мгновенное и повальное единение в любви друг к другу... И это в ситуации глубокого вакуума смыслов, в ситуации провала двух идеологий — правящей либеральной и патриотическо-оппозиционной. Вакуум смыслов чудовищен. А где-то на глубокой периферии власти зависимые люди отрабатывают писание каких-то бумажек, осуществляют подживляж... ЧЕГО?!

Остановившись перед той чертой, которую фиксирует подобный вопрос, спросим себя — а какой из перечисленных выше факторов все-таки является главным? Компрометационная война? Конституционные поправки? Сращивание элит? Протестная волна? И я отвечу, что, с точки зрения принципиальной, теоретической, методологической, стратегической, главное — это, конечно, сращивание КПРФ и НДР. А для того, чтобы точнее понять, в чем политическая приоритетность этого сращивания, придется проанализировать еще один аспект наличествующего процесса, очевидно, связанный с предыдущими, но почему-то выбрасываемый большинством за пределы стратегического анализа нынешней политической ситуации. Я имею в виду прошедший юбилей реформ Гайдара и все с ним сопряженные "воспоминания о будущем". Они, эти воспоминания, настолько примечательны, что хочется посвятить этому отдельную часть доклада.

Итак, Гайдар, Бурбулис и их коронная идея номенклатурного реванша... Кстати, Бурбулис теперь является апологетом номенклатурного реванша номер один. Но только ли он? Анализируя прессу, могу сказать, что в идеологическом плане главная тема сегодняшнего дня — апология застоя. Пресса всех видов и родов занимается апологией застоя. Застой — это лучшее время, застой — это то, что должно быть. И даже те, кто, вроде Арбатова и Памфиловой, критикуют застой, тоже фиксируют: "Да, мы входим в застой... Да, это неозастой... Ельцин — это Брежнев сегодня... Мы имеем дело с необрежневизмом... Нам придется жить при необрежневизме... Мы должны готовиться к тому, чтобы в пределах этого необрежневизма снова заниматься духовной и интеллектуальной оппозицией у себя на кухнях..."

Что это такое? О чем речь? Какой Брежнев? Тогда в стране с огромным ресурсом устойчивости сидел человек, который действительно не хотел никого задевать. Сегодня вместо этого человек, который, только поднявшись после операции, первое, что заявил: "Готов к бою". А Бурбулис причитает: "Хватит, не надо боя! Он спутал, это не 93-й год!"

Те форматы, в которых проблема "место Гайдара и гайдаризма на корабле современности" обсуждалась в связи с юбилеем гайдаровского курса, меня не устраивают. Еще раз подчеркну, что не устраивают не мысли и высказывания, а именно форматы этих выступлений. Это то ли читательские конференции по книге Гайдара, то ли теоретические семинары, то ли некие политические тризны, где "бойцы вспоминают минувшие дни". Такая жанровая многоликость поражает не только меня. Многие недоумевают, почему очевидно "звериная" реальность, надвигающаяся на нас, — сама по себе, а воспоминания о Гайдаре — сами по себе?

Сегодня, наконец, Ельцин начинает понимать необходимость некой "очень чуждой" его существу "гадости" для именно властного выживания. "Гадость" эта называется стратегией. Более омерзительного слова для Бориса Николаевича не существует. Потому что стратегия — это обязательства, необходимость двигаться в каком-то створе. Это заданность! Это определенность! А ну как через три года враг у тебя окажется не справа, а слева? Тебе надо повернуться и двинуть в лоб, а по стратегии он задан как твой союзник? Ельцин страшно не любит "этого" и никогда не готов был "это" принять. Но он любит власть, "состоит из власти". Теперь же он в силу своей интуиции стал понимать, что его власть сегодня уже зависит от того, сумеет ли он какую-то свою стратегию запихнуть в пространство чистой борьбы за власть. И впервые в московской элите, имеющей отношение к власти, заговорили: "Какой же все-таки будет курс?"

Мифы, овладевающие сознанием элиты, становятся материальной силой. Ключевой миф, овладевший сейчас нашей элитой, — нужна именно стратегия. "Идейка", де мол, идеологическая залепуха эта — "для бедных". А стратегия необходима "без дураков". Курс нужен. Причем, конечно, не сам по себе. А как новый лейтмотив игры. Теперь, по-видимому, драка за власть будет идти "под флагом курса". Что говорит Сванидзе, который все понимает? "Да, Ельцин впервые жестко обошелся с премьером, потому что нужен новый курс, это будет инфляционный курс, а Черномырдин никогда не согласится включить печатный станок". Да Черномырдин, чтобы сохраниться в кресле, согласится включить что угодно, хоть ракетные ядерные установки, и это на нем "написано крупными буквами"! Но Сванидзе надо сказать, что, видите ли, Черномырдин не согласится включить печатный станок, а значит, надо убрать Черномырдина, но тогда придет Лужков, который не может работать с Чубайсом, а значит, надо убрать Чубайса.

То есть как стратегия никого не интересовала по существу, так по существу и не интересует. НО СТЕРЖНЕМ ВЛАСТНОЙ ИГРЫ СТРАТЕГИЯ ПОНЕМНОГУ СТАНОВИТСЯ. И в качестве подобного стержня тут же превращается в "сад ветвящихся тропок". Называются три тропы, три новых разветвления курса (или три возможных курса, в данном случае это не столь существенно). Первый — курс "как бы назад". Арбатов, Моисеев, многие другие говорят, что "нужен НЭП". Новый НЭП, разумеется! Как бы НЭП наизнанку! Если считать Гайдара за военный коммунизм, то этот новый НЭП — это госкапитализм с некоторыми элементами планирования, инфляцией, государственным контролем. О чем идет речь? Речь о том, чтобы как-то повернуть назад и затихнуть, что очень совпадает с представлениями о застое. Под НЭП нужен либо Лужков, либо Строев (все разговоры о Большакове — "в пользу бедных").

Второй курс — это наращивание "гайдаровских реформ". Об этом говорят твердо, жестко и решительно. Нужна структурная модернизация как основа этой второй волны, банкротство предприятий: "Хватит валять дурака и говорить людям, что мы им платим зарплату, надо банкротить, и жестоко". Элитная верхушка нашего бизнеса, которая "переварила" энергокомплекс и сырье, смотрит жадными глазами на ВПК, и прежде всего на пресловутую "тысячу" заводов, которые наиболее современны и которые раньше удалось вывести в "неприкосновенный фонд". Но ВПК тоже грезит приватизацией по своему образцу.

Сейчас многие хотят нового витка драки за собственность — через структурную модернизацию и лидера a la Гайдар. И характеристики такого лидера называются прямо. Это должен быть человек, который сдвинет широкие слои в сторону еще большего недопотребления настолько же по отношению к 96-му году, насколько Гайдар их сдвинул в эту сторону по отношению к 86-му году. То есть куда? В небытие! Социальное, а возможно, и физическое! Я не стал бы заниматься рассмотрением данной модели курса, если бы речь шла об отдельных публикациях или фиглярствах ученых. Еще раз подчеркиваю, что материальной силой становятся мифы, овладевшие сознанием элиты. Миф "второй волны реформ" сознанием элиты овладел, и борьба под этим лозунгом будет. Чаще всего в качестве реализатора такого курса называют Немцова. Иногда вместе с Немцовым фигурирует Дубинин, иногда — Потанин, реже — Чубайс. Чем больше говорят, что Ельцин обещал Чубайсу премьерство, тем ниже его шансы. Но это может быть и Чубайс — человек жестокий, решительный.

И, наконец, пунктиром говорят о третьем курсе (возможно, "в погонах"), который бы был реально эффективен. Речь идет об антикриминальных акциях, проводимых в очень резких формах, о попытке выдавить хоть какие-то инвестиционные ресурсы из крупного нынешнего капитала и запуске этих ресурсов для нужд производства. В связи с этим третьим курсом обращаю внимание на западные демарши против "русской мафии"! Какие-то неслабые, по-видимому, силы распространили одновременно по всем ведущим западным СМИ список "146 крупнейших российских мафиози", куда включена элита российского бизнеса вне зависимости от того, Гусинский это или Виноградов, Вяхирев или Сосковец. Видимо, речь идет о том, что пузырь российского капитала заметно вздулся, и это вздутие уже кого-то тревожит.

В таких условиях Гайдар оказывается важен как некая фигура, через призму которой можно всмотреться в достаточно глубокие пласты российского политического процесса. Ключевая фраза, которая часто говорится по поводу Гайдара: все, кто ездил за рубеж до 85-го года, были "ужалены в сердце" тем, что там увидели, и возвращались диссидентами. Они-то и составляли базу реформ Гайдара. Не буду оспаривать этот тезис, возьму его за исходный и позволю себе спросить: "А кто ездил за рубеж до 85-го года?" Оставим в стороне ударников коммунистического труда и передовых доярок, которые раз в пять лет могли съездить за границу по путевке, — их ничто в сердце не жалило. А если и жалило, то никого, кроме них самих, это не волновало в политическом плане. Для политики имело значение прежде всего то, как и чем была ужалена после этих поездок определенная часть нашей элиты, номенклатурной или околономенклатурной. Та, которая устами Василия Аксенова сказала правящим ортодоксам: "Что такое ваши распределители по сравнению с нормальным западным супермаркетом!?"

Но тут я хочу быть осторожным и точным.

Blog

Заседания

Содержание