В холодную пору, в местности, скорее привычной к жаре, чем к холоду, к плоской поверхности более, чем к горе, младенец родился в пещере, чтоб мир спасти…
| Вид материала | Документы |
- В холодную пору, в местности, скорее привычной к жаре, чем к холоду, к плоской поверхности, 636.98kb.
- Налогообложение более древний институт, чем деньги, 230.27kb.
- Опубликовано в: Программные продукты и системы. 1999 №3., 270.97kb.
- Исследовательская работа по теме «Труженики тыла», 29.36kb.
- Охрана природы, 83.58kb.
- Маркс: идеи сделать мир мирным и ликвидировать классовую борьбу как абсолютно абстрактную, 79.97kb.
- Родзинский Дмитрий Леонидович лекция, 808.45kb.
- Сегодня отовсюду: со страниц популярных газет, модных журналов, из динамиков радиотрансляции,, 344.71kb.
- Реферат на тему: " Автомат Калашникова І його модифікації", 935.41kb.
- 1. о чем повествуется в прологе к трагедии «Агамемнон»? о чем ведет речь Дозорный?, 465.72kb.
№1 Лебедев Е.
В холодную пору, в местности, скорее привычной к жаре,
чем к холоду, к плоской поверхности более, чем к горе,
младенец родился в пещере, чтоб мир спасти…
И. БродскийНаверное, нет на свете темы, которая бы нашла такой большой отклик в произведениях искусства, как тема Рождества:
Всего три слова: ночь под Рождество.
Казалось бы, вмещается в них много ль?
Но в них и Римский-Корсаков, и Гоголь,
И на земле небожной Божество…
- сказал об этом замечательный русский поэт Серебряного века Игорь Северянин.
Музыканты, писатели, поэты, художники посвятили этому бесчисленное количество своих творений. Есть ли этому объяснение? Я думаю, что ответ только один: религия объединяет целые народы, какими бы отдалёнными они друг от друга не были, создаёт их культурную общность.
В частности, тема Рождества очень большое отражение нашла в живописи. И все стихотворения можно проиллюстрировать великими полотнами, созданными Босхом, Леонардо да Винчи, Эль Греко, Рембрандтом, Перовым и другими художниками.
Первоначальный Библейский сюжет прост: Мария и Иосиф собрались возвращаться на родину, в Вифлеем. По пути у Марии начинаются роды, мест в городской гостинице не оказывается, и Мария рожает прямо в пещере ("... и родила Сына своего Первенца, и спеленала Его, и положила Его в ясли"), где они были вынуждены остановиться на ночлег. О рождении ребёнка узнали многие. Первыми пришли поклониться Богочеловеку пастухи с ближайшего пастбища, которым было видение ангела. ("Вдруг предстал им ангел Господень, и слава Господня осеяла их; и убоялись страхом великим. И сказал им Ангел: не бойтесь; я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям: ибо ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, Который есть Христос Господь; и вот вам знак: вы найдете Младенца в пеленах, лежащего в яслях). Знали об этом и мудрые волхвы – Балтазар, Гаспар и Мельхиор – пришедшие с дарами (Золото – царю, ладан – Богу, смирну – человеку) примерно на 2 недели позже. Так начался жизненный путь Сына Господня на этой земле.
...Перед нами 5 разных поэтов. 5 стихотворений, 150 человеческих лет – жизнь целых поколений.
У каждого из них – своё видение этой истории. Давайте посмотрим, как об этом событии рассказали А.Хомяков, А.Фет, В.Соловьёв, Б.Пастернак и И.Бродский.
Вкратце о сходстве: главная тема произведений у всех авторов абсолютно одинакова: рождение младенца Иисуса. Безусловно, каждый из поэтов по-своему рад этому событию. Что касается образов, то они везде соответствуют библейским канонам: это Младенец, Мария, пастухи, волхвы и Звезда – центральный художественный образ. Абсолютно все стихотворения наполнены особой лиричностью, ведь поэты говорят не о чём-то обыденном, а воспевают и описывают, не более, не менее, рождение Богочеловека (это относится даже к произведению Пастернака, но об этом чуть позже). Но самое главное сходство – это то, что все пятеро удачно сумели интерпретировать библейский сюжет, почти не отклонившись от его канонов, они сохранили чёткую эпическую основу первоисточника в своих творениях.
Но если присмотреться внимательнее, мы заметим одну крайне необычную особенность: несмотря на всё сходство, каждый поэт пересказал Новозаветное сказание по-своему, вложив в него частичку себя и своё собственное понимание события, да так, что зазвучало всё абсолютно по-другому. Каким же образом был достигнут такой эффект?
Во-первых, не во всех стихотворениях одинакова главная идея – самое важное, что только может быть в любом произведении. Можно выделить 3 группы: Хомяков, Фет – рождественские стихи XIX в. – прославление праздника, Соловьёв – на особом положении, своеобразный мост между веком XIX и XX, и стихи Пастернака и Бродского. В 1 группе идея довольно очевидна, она следует напрямую из библейского сюжета. Третья группа же очень своеобразна, и идеи, высказанные в нёй, отличаются от каноничных. Бродский делает акцент не на самом чуде Рождения, а на том, что царства Земное и Небесное сблизились: Бог признал в человеке сына! После многовекового изгнания из Рая у нас вновь появился шанс, поэт видит надежду не в самом Младенце, а в том, что человечество ещё не исчерпало «лимит доверия» Господа. Пастернак же даже не видит в произошедшем почти 2 тысячелетия назад никакого чуда: скрупулёзно, почти с математической точностью, он ведёт своё повествование, обговаривая каждый момент, каждую мелочь. Это хроника жизни, летопись, если хотите. Но какая летопись!
Повторюсь, образы использованы одни и те же. Но уникальность текстов заключается в том, что один и тот же образ смотрится в разных стихотворениях по-особому.
Например, образ Земли в стихотворениях Хомякова и Фета с Соловьёвым: в первом случае «Земля в волненьи», напряжена и чего-то ждёт, то во втором и в третьем – «Ночь тиха», «Земля опочила». А с первого взгляда – до боли похожие друг на друга стихотворения.
Дальше – больше. Рассмотрим образ звезды. Ну звезда и звезда, что тут такого? Свети себе дальше, да свети. Ан нет. Хомяков характеризует Вифлеемскую звезду как «большую и диковинную», Фет упоминает, что она «горит высоко». Пока что ничего необычного. Зато Пастернак применяет в отношении путеводной звезды развёрнутую метафору: до рождения она была «застенчивее плошки», не горела высоко и ярко, а скромно «отсвечивала в оконце сторожки». Но потом «она пламенела, как стог, в стороне от неба и Бога, как отблеск поджога, как хутор в огне и пожар на гумне. Она возвышалась горящей скирдой соломы и сена средь целой вселенной» - потому что родился Младенец. Если в стихотворениях Хомякова и Фета её образ яркий, «ясный», неизменный, то у Пастернака звезда постепенно разгорается до «вселенского пожара».
Ключевой образ – Иисус Христос. И тем более удивительно, что при общей теме, местами даже сходной идее, в разных стихотворениях его «персоне» уделяется разное количество «внимания». Например, у Хомякова и Соловьёва (у последнего в особенности) контуры фигуры ясны: «спящее, прекрасное Дитя» и «он здесь; Бог с нами» соответственно. А если мы взглянем на произведения Фета и Пастернака, то увидим, что Ребёнок упоминается, но как бы «вскользь». Бродский стоит ото всех «особняком» - в его стихотворении образ Младенца очень яркий, но в то же время в нём нет такого пафоса, как, например, у Соловьёва. В этом же контексте можно упомянуть и про образы Бога-Отца и Марии: у каждого автора акцент на них неодинаков. У Хомякова и Соловьёва они не упоминаются вовсе, Фет и Пастернак «отдают предпочтение» скорее Марии, а вот у Бродского, наоборот – очень силён образ Бога.
Довольно любопытны образы погонщиков и волхвов. У всех, кроме Соловьёва, они искренне приходят поклониться Младенцу, а у него же – «цари на небо больше не глядят, и пастыри не слушают в пустыне, как Ангелы про Бога говорят», он рисует абсолютно противоположную картину их человеческой натуры с точки зрения потери нравственности. А если вчитаться внимательнее, то можно увидеть, что именно «волхвы» только у Пастернака, у остальной четвёрки поэтов – цари. (Надо признать, что в этом плане Пастернак выдержал «историческую достоверность»)
Настроение для подобных произведений тоже очень важно, от него зависит то, как будет восприниматься текст, какое впечатление после него останется. Стихотворения Хомякова и Фета в этом плане – однотипные, наполненные радостью и счастьем по случаю самого рождения Спасителя. Соловьёв искренне радуется тому, что Зло будет уже очень скоро низвергнуто. В стихотворениях Пастернака и Бродского нет ярко выраженной радости или грусти, они плавные и спокойные, соответственно, и настроение будет таким же.
Хронотоп почти не меняется в 1,2,3,5 стихотворениях – те же пустыня и пещера, просто с разными акцентами (например, у Бродского про пустыню сказана интересная фраза: «а что до пустыни – пустыня повсюду», несущая двойное значение: буквальное – природа, и переносное – вечное одиночество людей). Произведение Пастернака же опять очень отличается от остальных. Там нет пустыни. Нет пещеры. Нет верблюдов. Зато есть русская зима, хлев, ослики «один малорослей другого», даже овчарки, сторожка и ещё много типично русских образов, которые невозможно даже представить в окрестностях Вифлеема. Пастернак совершил грандиозное – он отождествил рождение Младенца с нашей родиной: Господь с нами, он рядом, только присмотритесь!
Если взглянуть на форму, то мы тоже обнаружим несколько особенностей. Вслед за содержанием, форма тоже объединяет стихотворения в негласные «группы».
С точки зрения размера, таких групп 2: 1-2 и 4-5. Стихотворения Хомякова и Фета написаны хореем (5-тистопным и 4-хстопным соответственно), а стихотворения Пастернака и Бродского – разностопным амфибрахием, придающим им особую плавность и музыкальность. Стихотворение же Соловьёва написано 5-тистопным ямбом, что делает его неким «мостиком» между двумя группами, и ведь это действительно так!
Безусловно, на свет не могли бы появиться 5 разных стихотворений, если бы их не писали 5 разных людей. Вкратце о каждом:
А.Хомяков: талантливый литератор (его труды были одобрены самим Пушкиным), идеолог славянофильства. Изобрёл паровую машину, запатентованную им же в Англии. Хомяков был очень религиозен, так как идеи православия были заложены в него ещё с детства. Видел историческое назначение России в том, чтобы преобразовать мир на христианских началах, и русский православный мир, являющийся ядром русской культуры, станет той силой, которая совершит этот процесс, ему была отнюдь не чужда доктрина «Русь – третий Рим». Как мы видим, Хомяков ввиду своей религиозности уделил в своём творчестве место и Рождеству, что вполне логично.
А.Фет (Шеншин): известный русский поэт. Представитель «чистой поэзии», из-за чего всю свою жизнь он спорил с Некрасовым (социальная поэзия, «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан!») и его сторонниками. Был убеждён, что поэтическое искусство, будучи жемчужиной в короне языка, должна воспевать только истинное, непреходящее, вечную красоту, а не растворяться в причастной суете, треволнениях и горечи повседневности. Довольно интересен тот факт, что, будучи очень тонким лириком, он совмещал в своей натуре также деловитость и хозяйственность – он был крайне успешным помещиком. Итак, рождение Младенца, ознаменовавшее, в конечном итоге, превосходство светлых чувств над тёмными, нашло отклик в сердце Фета.
Вл.Соловьёв: поэт, вклад которого в русскую литературу очень любопытен. В общественно-философской и литературной жизни России конца XIX века большую роль сыграла разработанная им доктрина религиозного преображения действительности.
В основе ее лежит почерпнутое в «Евангелии» учение о кризисе жизни и близящемся апокалипсическом конце мира. Свои надежды он связывал с духовным обновлением мира («Революция духа»), со Вторым пришествием. (хотя главное место в его доктрине занимало именно женское начало). Имя Соловьёва часто связывают с символистом, ведь он, даже не будучи таковым, считается их «духовным отцом». Соловьёв, творчество которого наполнено мистицизмом и религиозностью, видя спасение мира лишь в духовном очищении и пришествии Христа, просто обязан был упомянуть в своих стихотворениях о Рождестве.
Б.Пастернак: русский поэт и писатель, проживший довольно непростую жизнь. Его творчество характеризуется, на первый взгляд, нагромождением слов и образов, которые при дальнейшем вдумчивом рассмотрении, складываются в единую мозаику. Стихотворение «Рождественская звезда» стало в его творчестве переломным. Для Пастернака существовал Бог, но не пантеистический, а реальный, к которому бы можно было обратиться с надеждой быть услышанным. Что мы и видим в его произведении: скрупулёзное описание рождения человека. Несмотря на весь талант Бориса Исааковича, он несколько раз подвергался травле и забвению, что не преминуло сказаться на его здоровье: он переживал и нервные срывы, и инфаркты, поэтому некоторую отдушину он находил в религии. Непростая жизнь способствовала тому, чтобы Пастернак обращался к Богу.
И.Бродский: поэт, писатель, переводчик. Тоже прожил очень непростую жизнь, примерно за 20 лет до смерти эмигрировал из СССР в США. Был известен своей религиозностью, поднял в своём творчестве философские начала в искусстве. Тема Рождества в его поэзии нашла очень широкий отклик: рождественские стихи Иосифа Бродского - как своего рода вехи, которыми, начиная с 1961-го года, почти ежегодно отмечался путь поэта (23 рождественских стихотворения). Метафора самого Бродского: «Что-то вроде дисциплины... Как человек, который каждый год фотографируется, чтобы узнать, как он выглядит» .
Его же словами: «..Я к каждому Рождеству пытался писать стихотворение – как поздравление с днем рождения».
Бродский, даже не будучи очень религиозным человеком, интересовался вопросами веры, поэтому один из самых важных религиозных сюжетов нашёл отражение в его творчестве.
Больше всего мне близко стихотворение Бродского, так как оно позволяет окунуться в омут тех событий, которые происходили 2 тысячелетия назад, оно даёт ощущение полной причастности к нему. Кроме того, в нём поднимается очень любопытная тема – некая тождественность человека с Богом, преемственность этих двух начал.
Закончить я бы хотел строфой из того же Бродского:В Рождество все немного волхвы.
В продовольственных слякоть и давка.
Из-за банки кофейной халвы
Производит осаду прилавка
грудой свертков навьюченный люд:
каждый сам себе царь и верблюд.
Насколько бы прозаична ни была нынешняя жизнь, Рождество – всё равно праздник, ожидание чуда, олицетворение надежды и счастья, и эти чувства всё равно всегда найдут для себя уголок в наших сердцах.
Использованные материалы:
ссылка скрыта - информация о Соловьеве и его творчестве
ссылка скрыта - краткая биография Пастернака
ссылка скрыта - информация о поэзии Иосифа Бродского
ссылка скрыта – информация об А.Хомякове
ссылка скрыта - кратенько о Рождестве
ссылка скрыта – информация об А.Фете
ссылка скрыта - интервью с Иосифом Бродским на рождественскую тему
ссылка скрыта «Рождественская звезда»
ссылка скрыта - ещё один анализ «Рождественской звезды»
№2 Шкатула М.
Выше того не выдумать, что есть в Евангелии.
Н.В.Гоголь
Многие и многие из одаренных талантом – людей, глубоко ли верующих, просто не лишенных религиозной чуткости и даже людей невоцерковленных – обращались и обращаются к образу Христа и Его жизни.
Каждый из них – таких разных и живущих в разные времена – пытается в своих произведениях постичь значимость рождения Иисуса Христа для человечества и всего живого на все времена.
Библейские сюжеты в искусстве, в литературе, в частности, используются часто как в прозе (Булгаков «Мастер и Маргарита», Пастернак «Доктор Живаго»…), так и в поэзии. Алексею Хомякову, Афанасию Фету, Владимиру Соловьеву, Борису Пастернаку и даже Иосифу Бродскому (общеизвестный факт, что он был не крещен и не исповедовал ни одну из религий), а не только волхвам и пастухам, «нашлось место» у пещеры Рождества. Евангельское повествование о Рождестве Христовом, вопреки мнению Н.В.Гоголя, вдохновило их на создание удивительных стихов, подлинных жемчужин русской поэзии, которые заняли достойное место в так называемой рождественской поэзии.
Литературное направление, к которому они принадлежали, время, в которое они жили, да и просто авторская индивидуальность, конечно, наложили свой отпечаток на эти стихи. Они об одном и том же – Рождестве как празднике света, празднике всех нас и каждого в отдельности – но в то же время разные.
Тем не менее, мысль Владимира Соловьева:
…вечное, что в эту ночь открылось, -
Несокрушимо временем оно… -
так или иначе звучит во всех рождественских стихах.
Итак, «эта ночь» - ночь Рождества – изображена каждым из поэтов. Насыщенная волнением у Хомякова. Тихая у Фета. Святая у Соловьева. Морозная, похожая на сказку у Пастернака. Холодная, голодная, наполненная одиночеством у Бродского.
«Эта ночь», все знают о событии. Произошло! И что же? У Хомякова читаем: «В эту ночь вся тварь была в волненьи, пели птицы в полуночной мгле…» У Фета: «Ни ушей, ни взоров лишних… И за ангелами в вышних Славят Бога пастухи». У Соловьева: «… устав от злобы и тревог, Земля в объятьях неба опочила И в тишине родился «С нами Бог!» У Пастернака поклониться чуду «со всеми» пришла «орава народу»… «ругались со всадниками пешеходы» … «ревели верблюды, лягались ослы»… У Бродского «скрип поклажи, бренчание ботал…»
(Согласитесь, если воспринять эти эпитеты и звукопись как градацию, то счет будет явно не в пользу цивилизации: от пронизанной всеобщим волнением - к наполненной одиночеством ночи, от всеобщего ликования и пения – к скрипу и бренчанию…)
Произошло. И что же? Богородица произвела на свет божий Иисуса Христа, пришедшего, чтобы спасти всех нас от гибели во грехе. Так говорится в Евангелии. А поэты называют героев не иначе, как Мария (мать, Дева) и Дитя (Младенец). Они воспевают земную Мать и небесного Ребенка. Мать и ребенка. То есть говорят о Богородице и Иисусе как о простых людях? Может, потому чувство небывалой, непостижимой радости, умиления владеет всеми, кто идет поклониться чуду, что в своей младенческой незащищенности Христос так близок человеку?
Идет поклониться чуду. Действительно, все стихотворения объединяет мотив зримого и незримого движения, дороги. Дорога же, как известно, символ жизненного пути. А движение это под Вифлеемской звездой - то диковинной, парящей высоко над идущими; то застенчивой; то встревоженной с растущим заревом над ней; то рядовой гостьей на всеобщем празднике - такое разное: важное, бесшумное, опасное: «…кто-то с навьюженной снежной гряды все время незримо входил в их ряды…, так что даже «собаки брели, озираясь с опаской…»… Идут, и «странным виденьем грядущей поры Вставало вдали все пришедшее после» - Лета Господни? И путники такие разные (цари, волхвы, пастухи, «несметный сброд»), а объединяет их … цель пути: пещера, а в ней Иисус. Путь жизни каждого из нас – путь к Богу? Путь к себе? Может, это хотят сказать нам поэты? И даже некрещеный Бродский?
Каждая зима, затягивая окна морозным узором и проникая стужей в щели дверей, из года в год, из столетия в столетие приносит ощущение чуда и наполняет душевным теплом. Мы живем в мире, который Христос уже завоевал своей любовью. Мы тоже движемся – к тому, чтобы научиться любить. Я в это верую!
При написании работы использованы материалы сайта ссылка скрыта
№3 Геранина А.
Седьмого января в небольшом городке Вифлееме произошло небывалое событие — родился в мир Богомладенец, Сын Божий. Иисус Христос родился сверхъестественным образом от Девы Марии, Богородицы.
Придя на землю, Христос не был встречен почетом, знатностью и богатством. У Него даже не было колыбели, как у всех детей, не было и пристанища — Он родился за городом, в пещере и был положен в ясли, куда кладут корм для животных.
Первыми гостями божественного младенца были не цари и вельможи, а простые пастухи, которым Ангел возвестил о Рождестве Христовом: «Я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям: ибо ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, Который есть Христос Господь! И вот вам знак: вы найдете Младенца в пеленах, лежащего в яслях» (Лк 2,10-12).
Пастухи первыми поспешили поклониться новорожденному Спасителю. В это время с дарами Царю Мира шли волхвы (древние мудрецы) с востока. Они ждали, что вскоре на землю должен прийти великий Царь Мира, а чудесная звезда указала им путь в Иерусалим.
Именно теме Рождества, теме этой ночи посвящены все данные нам стихи.
«Рождественская звезда» Б. Пастернака в первой записи была послана 7 февраля 1947 года поэтессе В. К. Звягинцевой.
Именно с этого стихотворения я решила начать анализ, я считаю, что оно наиболее полно раскрывает нам события, произошедшие в ту ночь…
Множество картин написано на тему рождественской ночи. Поклонение волхвов - популярнейший сюжет в западноевропейском искусстве.
В этом стихотворении поэт очень точно и последовательно отразил сюжет из Евангелия.
Автор описывает происходившее в ту ночь очень детально, приближенно к быту.
Стояла зима.
Дул ветер из степи.
И холодно было младенцу в вертепе
На склоне холма.
Его согревало дыханье вола.
Домашние звери
Стояли в пещере.
Над яслями тёплая дымка плыла.
Читатель оказывается в этом вертепе, чувствует холодный ветер и согревающее дыхание зверей, мир, будто сужается до одной пещеры. Пусть и холодно, и ветер, но, тем не менее, благодаря 2ому четверостишию ощущается уют-домашние звери, дыханье вола…
Доху отряхнув от постельной трухи
И зёрнышек проса,
Смотрели с утёса
Спросонья в полночную даль пастухи.
Вдали было поле в снегу и погост,
Ограды, надгробья,
Оглобля в сугробе,
И небо над кладбищем, полное звёзд.
Это дает возможность автору и нам достичь расширения пространства, приблизиться к космосу. И пастухи смотрят с утеса, т.е. с самой высокой точки, близкой к небу.
Смотрели с утеса
Спросонья в полночную даль пастухи…
Эти строки вносят в звучание стихотворения тревогу, беспокойство, ожидание чего-то небывалого, неизвестного.
А рядом, неведомая перед тем,
Застенчивей плошки
В оконце сторожки
Мерцала звезда по пути в Вифлеем.
И возникает вопрос: какова роль звезды? Она явилась провозвестницей чуда, связала воедино мир земной, небо и Младенца.
Но изображена она как символ, знак, а не как реальная звезда, т.к. в ней видят Младенца волхвы.
Мир стал иным. Свет звезды ,охвативший небо тревожным заревом, словно “странное виденье” грядущего, приоткрытого волхвам .
И странным виденьем грядущей поры
Вставало вдали всё пришедшее после.
Все мысли веков, все мечты, все миры.
Всё будущее галерей и музеев,
Все шалости фей, все дела чародеев,
Все ёлки на свете, все сны детворы.
Весь трепет затепленных свечек, все цепи,
Всё великолепье цветной мишуры...
...Всё злей и свирепей дул ветер из степи..
...Все яблоки, все золотые шары.
Этот отрывок выделяется из всего стихотворения, то библейское чудо сравнивается с чудом, которого ждет каждый ребенок в эту ночь. Автором проводится параллель-цветная мишура, золотые шары-свирепый ветер степей.
У камня толпилась орава народу.
Светало. Означились кедров стволы.
— А кто вы такие? — спросила Мария.
— Мы племя пастушье и неба послы,
Пришли вознести вам обоим хвалы.
— Всем вместе нельзя. Подождите у входа.
Средь серой, как пепел, предутренней мглы
Топтались погонщики и овцеводы,
Ругались со всадниками пешеходы,
У выдолбленной водопойной колоды
Ревели верблюды, лягались ослы.
И в этот людской поток постоянно входят незримые ангелы, становясь сопричастными великому чуду наравне с простым народом Поэтому не случайно на вопрос Марии:”Кто вы?” слышится ответ:”Мы племя пастушье и неба послы”.
Таким образом, пришедшие к вертепу хотят познать чудо, но впущены были только посвященные, ибо это не место для всех – это святилище.
И перед