Тысяча лет одного рода

Вид материала

Документы

Содержание Рязанская династия Потомки Мстислава Великого

Подобный материал:

• 27 марта, 10430.17kb.
• 27 марта, 6789.6kb.
• Проблемное обучение на уроках истории. Тысяча учителей — тысяча методов, 140.9kb.
• Утверждено «09» апреля 2010, 14609.75kb.
• 2010 г. Зарегистрировано «25», 6348.27kb.
• Утверждено «22» апреля 2008г. Зарегистрировано 200, 11102.59kb.
• История рекламы, 1436.52kb.
• К. М. Станюкович флагман писателей-маринистов род Станюковичей ведет свое начало, 422.37kb.
• Мне шестьдесят лет. Ягоржусь, что за всю свою жизнь я не убил своей рукой ни одного, 1426.23kb.
• Люси Истоки рода человеческого Перевод с английского канд биол наук Е. Годиной Москва, 5112.47kb.

Князья Щербатовы. Ещё одна ветвь князей Оболенских происходит от брата Ивана Андреевича Долгорукого — князя Василия Андреевича Оболенского. Он носил прозвище Щербатый, и потому его потомки стали именоваться князьями Щербатовыми.

Среди Щербатовых, конечно, самая известная личность — князь Михаил Михайлович Щербатов (1733 — 1790). Он служил в лейб-гвардии Семёновском полку, в 1762 году вышел в отставку, в 1767 — 1768 годах состоял в Уложенной комиссии, где представлял ярославское дворянство. В 1771 году Михаил Михайлович возглавил Герольдмейстерскую контору при Сенате, которая занималась составлением российских гербов. Щербатову принадлежит авторство нескольких городских гербов, в том числе Олонца, Харькова, Оренбурга. В 1778 году князь получил чин тайного советника и был назначен президентом Камер-коллегии, а в следующем году стал сенатором. Но настоящее бессмертие обеспечила ему «История Российская от древнейших времён» в семи томах (доведена до 1610 года). Этот грандиозный труд был второй, после фундаментальной работы В. Н. Татищева, научной попыткой написания полной истории нашего Отечества. Михаил Михайлович удостоился официального звания «историографа» (во всей русской истории только три человека имели его: до Щербатова — Миллер, а после — Карамзин) и избрания почётным членом Петербургской академии наук (в 1776 году). Кроме того, он получил известность как талантливый публицист — сторонник усиления влияния аристократии, критиковавший придворную жизнь времён Екатерины II («О повреждении нравов в России»).

Одна из дочерей Михаила Михайловича — Ирина Михайловна (1757 — 1827) была женой сенатора, действительного тайного советника Матвея Григорьевича Спиридова (1751 — 1829), сына известного адмирала, героя Чесменского сражения. Спиридов «подхватил» историческую эстафету своего тестя. Он плодотворно занимался генеалогией русского дворянства и издал несколько книг, в том числе «Родословный Российский Словарь» в 2 томах (М., 1793 — 1794). Другая дочь историографа Наталья Михайловна, бывшая замужем за подполковником Яковом Петровичем Чаадаевым, — мать Петра Яковлевича Чаадаева (1794 — 1856), знаменитого публициста и мыслителя, автора «Философических писем».

Большой вклад в разитие исторической науки внёс ещё один представитель рода князей Щербатовых — Прасковья Сергеевна, в замужестве Уварова (1840 — 1924). Её муж граф Алексей Сергеевич (1824 — 1884), сын министра просвещения Сергея Семёновича Уварова, плодотворно занимался археологией, состоял членом-корреспондентом Петербургской академии наук, много сделал для формирования коллекций Исторического музея в Москве. Прасковья Сергеевна также трудилась на ниве археологии, с 1883 года она руководила работой Московского археологического общества, организовывала и возглавляла русские археологические съезды, собиравшие лучшие исторические силы России, была членом многих научных обществ, оставила ряд интересных трудов. После революции ей пришлось покинуть Родину, скончалась она в Югославии.

Князь Алексей Григорьевич Щербатов (1776 — 1848) начал службу в лейб-гвардии Измайловском полку, воевал в 1806 — 1807 годах против Наполеона (в том числе при Прёйсиш-Эйлау). В период русско-турецкой войны 1806 — 1812 годов получил тяжёлое ранение при осаде крепости Шумлы. Отличился в Отечественную войну 1812 года и в заграничных походах русской армии (одержал победу под Левенбергом в 1813-м). Генерал от инфантерии (с 1823), он участвовал и в штурме Варшавы в 1831 году при подавлении польского восстания. А в 1843 году был назначен военным генерал-губернатором Москвы. На этом посту добился запрещения детского труда на фабриках в ночную смену. В мае 1848 года вышел в отставку, сохранив звание члена Государственного Совета.

Потомок Алексея Григорьевича — князь Николай Борисович Щербатов (1868 — 1943), окончил Пажеский корпус, служил по военной и гражданской части, предводитель дворянства Полтавской губернии, камергер (1909), действительный статский советник (1913), выборный член Государственного Совета от полтавского земства, недолго пробыл управляющим государственным коннозаводством (1913 — 1915) и министерством внутренних дел (в 1915).

Княжна Анна Павловна (1749 — 1826) — жена генерал-фельдмаршала графа Михаила Федотовича Каменского (1738 — 1809).

Княжна Анна Андреевна (1777 — 1848) — жена действительного тайного советника графа Дмитрия Николаевича Блудова (1785 — 1864), крупного государственного деятеля эпохи Николая I и Александра II, министра внутренних дел (1832 — 1839), президента Императорской академии наук (1855 — 1864), председателя Государственного Совета (1862 — 1864) и Комитета министров (1861 — 1864).

В настоящее время старейшим в роде князей Щербатовых является князь Алексей Павлович Щербатов (1910 г. р.). Он живёт в США и возглавляет Союз русского дворянства в Нью-Йорке (Russian Nobility Association in America).

Другие княжеские роды из потомства Михаила черниговского прекратили своё существование: князья Тростенские угасли в 1607 году, князья Хотетовские — в конце XVII века, последний князь Тюфякин — директор императорских театров гофмейстер Пётр Иванович (род. в 1769) скончался в 1845 году.

В гербах черниговских Рюриковичей можно видеть старинную эмблему черниговской земли — чёрного одноглавого орла в золотом поле, держащего в лапе золотой крест. Это изображение известно, по крайней мере, с конца XVII века, оно присутствует в «Титулярнике» 1672 года.

^ Рязанская династия

От младшего сына Святослава Ярославича — Ярослава (Панкратия) произошла династия рязанская, от которой отделились муромская и пронская. Этот род был поистине несчастнейшим из всех ветвей Рюриковичей. Внук Ярослава — Глеб Ростиславич попал в плен к владимирцам и 30 июня 1177 года умер в тюрьме (от был женат на внучке Юрия Долгорукого, а его дочь была женой Мстислава Романовича Храброго и матерью Мстислава Мстиславича Удатного).

Внук Глеба Ростиславича — тоже Глеб, только Владимирович, «прославился” тем, что, пригласив в село Исады на Оке, 20 июля 1217 года приказал убить шестерых своих родных и двоюродных братьев. Вот как об этом рассказывает летопись: «Глеб Владимирович, князь рязанский, подученный сатаной на убийство, задумал дело окаянное, имея помощником брата своего Константина и с ним дьявола, который их и соблазнил, вложив в них это намерение. И сказали они: «Если перебьём их, то захватим всю власть…» Собрались все в прибрежном селе на совет: Изяслав, Кир, Михаил, Ростислав, Святослав, Глеб, Роман; Ингварь же не смог приехать к ним: не пришёл ещё час его. Глеб же Владимирович с братом позвали их к себе в свой шатёр как бы на честной пир. Они же, не зная его злодейского замысла и обмана, пришли в шатёр его — все шестеро князей, каждый со своими боярами и дворянами. Глеб же тот ещё до их прихода вооружил своих и братних дворян и множество поганых половцев и спрятал их под пологом около шатра, в котором должен был быть пир, о чём никто не знал, кроме замысливших злодейство князей и их проклятых советников. И когда начали пить и веселиться, то внезапно Глеб с братом и эти проклятые извлекли мечи свои и стали сечь сперва князей, а затем бояр и дворян множество...»

Это преступление не помогло Глебу. В Рязани вокняжился его двоюродный брат — Ингварь Игоревич (тот самый, «чей час ещё», слава Богу, «не пришёл»). После неудачной попытки захватить город Глеб и Константин бежали. Константин потом оказался у старшего сына Михиала черниговского — Ростислава, правившего за пределами Руси. А Глеб скитался в половецкой степи, у своих союзников. По легенде, он сошёл с ума. Известный писатель В. Г. Ян использовал образ князя-братоубийцы в своём романе «Батый». Там Глеб является к хану в преддверии нашествия монголов на Русь и предлагает свою помощь.

Через 20 лет на рязанской земле стряслась новая беда. На этот раз опасность пришла извне. Монгольское нашествие обрушило свой самый страшный удар на это окраинное восточное княжество и нанесло рязанской династии огромный урон. В боях и при взятии Рязани, Пронска и других городов погибли почти все представители династии — не менее 10 человек. О рязанских бедствиях красочно рассказывает «Повесть о разорении Рязани Батыем». В «Повести…» перечисляются погибшие князья, среди них и сын вышеназванного князя Ингваря — Юрий, и его сын Фёдор Юрьевич, убитый ещё до взятия города, в ханской ставке, куда он был направлен с посольством, и княгиня Агриппина Ростиславна, зарубленная саблями в главной рязанской церкви. Говорит «Повесть…» и о жене молодого князя Фёдора — Евпраксии, присходившей из «царского рода» (византийской династии Комнинов?). Узнав о смерти любимого мужа, она бросилась вместе с маленьким сыном Иваном Постником «из превысокого терема своего... прямо на землю и разбилась до смерти». Рязанская икона чудотворца Николы Корсунского «по той причине зовётся... Заразской, что благоверная княгиня Евпраксия с сыном своим, князем Иваном, сама себя на том месте «заразила» (разбила)». Отсюда происходит якобы и название города Зарайска.

В живых из всей рязанской династии осталось только несколько человек, в том числе князья Ингварь Ингваревич и его брат Олег Ингваревич Красный, захваченный монголами в плен. Во время нашествия Ингварь Ингваревич находился в южной Руси, в Чернигове. Узнав о случившемся, он вернулся в Рязань и стал там князем. Но городу так и не суждено было возродиться. Имя Рязани принял город Переяславль-Рязанский, старая же Рязань так и осталась лежать в руинах. «Был город Рязань, и земля была Рязанская, и исчезло богатство её, и отошла слава её, и нельзя было увидеть в ней никаких благ её — только дым, земля и пепел. А церкви все погорели, и великая церковь внутри изгорела и почернела. И не только этот град пленён был, но и иные многие. Не стало во граде ни пения, ни звона; вместо радости — плач непрестанный», — горестно восклицал русский книжник.

Ингварь Ингваревич (носивший в крещении имя Косьма) умер, вероятно, около 1252 года. После этого Батый отпустил в Рязань его брата Олега, до того в течение 14 лет находившегося в ордынском плену. Олег Ингваревич скончался, приняв постриг и схиму, в 1258 году. Но несчастья продолжали преследовать рязанский род. Сын Олега — Роман 19 июля 1270 года был зверски убит в Орде «за хулу на хана и его веру”. Мучители отрезали ему язык, отрубили пальцы рук и ног, дробили тело по суставам. Роман Ольгович причислен Русской православной церковью к лику святых-мучеников. Его сына — Константина Романовича захватил в плен Даниил Московский, а по приказу следующего московского князя Юрия Даниловича страдальца в 1306 году убили в тюрьме. Сын Константина — Василий Константинович был убит в Орде в 1308 году. Племянник Константина Романовича — пронский князь Иван Ярославич убит татарами в 1327 году во время «Фёдорчюковой” рати. Его сын рязанский князь Иван Коротопол захватил в плен и убил своего двоюродного брата Александра Михайловича пронского, тайком вёзшего дань в Орду (1340 г.), а через три года и сам пал жертвой мести сыновей Александра.

Беспрерывная гибель князей сопровождалась постоянными набегами татар на Рязанское княжество, больше всего страдавшее от Орды. В конце XIV века большую активность проявлял князь Олег (Иаков, в схиме Иоаким) Иванович (ум. 5.07.1402), неоднократно враждовавший с Дмитрием Донским, татарами и Литвой. Это время почти беспрерывных татарских походов на рязанские земли, и князь Олег находился в очень сложном положении — как бы между нескольких огней: Москвой, Ордой, Литвой. Перед мучительным выбором стоял он в 1380 и в 1382 годах, большого дипломатического искусства потребовали от него события тех лет.

После смерти Олега Ивановича независимость Рязани начала сходить на нет. Его сын Фёдор женился на дочери Дмитрия Донского — Софье, а внук Василий Иванович в детстве находился на попечении Василия II. Окончательно Рязанское княжество было ликвидировано Василием III в 1520 — 1521 годах. Это было последнее независимое (конечно, относительно, ибо Рязань, например, не могла вести самостоятельную внешнюю политику) княжество Руси.

Князь Иван Иванович (1496 — ок. 1534) бежал в Литву, где и умер. Князья Пронские также перебрались в Литву, где вошли в число крупных магнатов.

По женской линии к роду рязанских князей возводили себя потомки татарского мурзы Салохмира (в крещении Ивана Мирославича), который приехал к рязанскому князю Олегу Ивановичу и якобы женился на его сестре Анастасии. Такие легенды, связывавшие выехавшего родоначальника с теми или иными русскими князьями Рюриковичами, были весьма распространены у древних дворянских родов (Загряжские, Нагие и Собакины).

От Салохмира произошло несколько фамилий, из них наиболее известны Апраксины и Вердеревские. Апраксины выдвинулись в ХVIII веке на военном поприще. Генерал-адмирал Фёдор Матвеевич Апраксин (1661 — 1728) командовал русским флотом в Северной войне и Персидском походе Петра I, с 1718 года возглавлял Адмиралтейств-коллегию, а в 1726 году вошёл в состав Верховного Тайного Совета. Его брат Пётр Матвеевич (1659 — 1728) принимал в 1708 году в русское подданство калмыков, с 1722 года был президентом Юстиц-коллегии. Степан Фёдорович (1702 — 1758) — генерал-фельдмаршал, «прославился» крайне неудачным командованием русской армией во время Семилетней войны.

Породнились Апраксины и с Домом Романовых: сестра Петра и Фёдора Матвеевичей — Марфа Матвеевна Апраксина (1664 — 1715) была второй женой царя Фёдора Алексеевича, старшего брата Петра I.

Из Вердеревских наиболее известен контр-адмирал Дмитрий Николаевич (1873 — 1946), он командовал Балтийским флотом в 1917 году и с сентября 1917 года был морским министром Временного правительства. Об эффективности его «работы» может свидетельствовать холостой залп «Авроры» по Зимнему дворцу, где в числе других министров находился и сам контр-адмирал. После революции он эмигрировал во Францию, но незадолго до смерти принял советское гражданство.

^ Потомки Мстислава Великого

Потомство Мстислава Великого было очень большим, представители его рода занимали киевский великокняжеский стол, владели Смоленском, благодаря династическим связям одна из ветвей стала князьями Ярославля, другая обосновалась на Волыни и в Галиче. О двух браках Мстислава уже говорилось ранее. Всего у князя было 14 детей — 6 сыновей и 8 дочерей. Из сыновей Мстислава Великого назовём Всеволода (Гавриила) (1097 — 11.02.1138), занимавшего новгородский стол и в конечном итоге изгнанного горожанами; Изяслава (Пантелеймона) Мстиславича, о котором говорилось выше; Ростислава (Михаила) Мстиславича (ум. 14.03.1167), князя смоленского и недолгое время киевского.

С именем Всеволода связано восстание в Новгороде в 1136 году. Тогда «князю припомнили и то, что хотел обменять Новгород на Переяславль (киевский князь Ярополк Владимирович намеревался перевести Всеволода в этот южнорусский город), и что бежал с поля битвы во время сражения с суздальцами на Жабче поле. Полтора месяца князь с женою, тёщей и сыновьями сидел в заключении на епископском дворе, а затем его изгнали из города. Последний год жизни Всеволод провёл псковским князем» (О. В. Творогов). В советской историографии события 1136 года стали считать началом новгородской независимости и феодальной раздробленности.

О дочерях Мстислава — Малфриде, Ингеборге и Рогнеде речь уже шла. Остальные дочери вышли замуж или за русских князей, своих дальних родственников (Святолюба, Мария, Ксения), или за иностранных принцев (Ирина, Евфросиния). Мужем Марии Мстиславны был киевский князь Всеволод II Ольгович, из черниговской ветви Рюриковичей. Мужем Ксении — логожский и изяславский князь Брячислав Давыдович. Вместе с другими полоцкими князьями Ксения в 1129 году была выслана в Византию, где и умерла в Константинополе. С Византийской империей связана судьба и другой дочери Мстислава Великого — Ирины (Добродеи). В 1122 году она стала женой Алексея Комнина, сына императора Иоанна II. Внучка Мономаха неплохо разбиралась в медицине и даже составила трактат «Мази» («Аллима»), где даны гигиенические советы и приведено описание некоторых болезней (наружных, желудка и сердца) и средств их лечения (название «мази» здесь употреблено в смысле «лекарственные средства»).

Евфросиния Мстиславна была выдана замуж за венгерского короля Гейзу II (сын Белы Слепого). В 1161 году Гейза умер. В Венгрии начались усобицы, и Евфросиния Мстиславна была выслана в Палестину. Несколько лет она жила в монастыре иоаннитов (будущих мальтийских рыцарей) в Иерусалиме, а потом, когда её сын Иштван III добился-таки венгерского престола (это он женился на дочери Ярослава Осмомысла, но вскоре с ней развёлся), по всей видимости, вернулась в Венгрию (во всяком случае, там она была похоронена).

От Изяслава и Ростислава Мстиславичей пошли наиболее значительные ветви потомков Мстислава Великого.

Волынская династия

Родовым гнездом потомков киевского князя Изяслава Мстиславича, того самого, который бороля с Юрием Долгоруким и умер в Киеве в 1154 году, была Волынская земля (Галич тогда принадлежал династии, шедшей от старшего сына Ярослава Мудрого и Ингигерд — Владимира). Старший сын Изяслава Мстиславича — Мстислав (Фёдор) Изяславич (ум. 19.08.1170) сменил несколько уделов, но закрепился во Владимире-Волынском и даже ненадолго в Киеве. Именно он являлся великим киевским князем, когда город в марте 1169 года был взят и разорён войсками Андрея Боголюбского. Это событие в историографии, начиная с Н. М. Карамзина, традиционно считают концом истории великого киевского княжения, после которого «центр» русских земель и, следовательно, русская столица «переместились» на северо-восток, во Владимир. Эта концепция стала общепризнанной. Правда, она абсолютно не объясняет того, почему же за столь малозначительный и потерявший былое величие город продолжалась столь ожесточённая борьба между князьями Рюриковичами, не утихавшая даже в преддверии монгольского захвата «матери русских городов». Объяснить это противоречие можно, лишь признав, что Киев всё-таки русской столицей остался (по крайней мере, столицей в Южной Руси), так же как и Владимир сделался столицей Руси Северо-Восточной. Удельная система вообще вряд ли может иметь один-единственный центр.

Мстислав Изяславич был женат на Агнессе (Агнешке), дочери польского короля Болеслава III Кривоустого, а потому его внук, знаменитый Даниил галицкий, одновременно являлся и правнуком польского правителя. Родственные связи с династиями Польши и Венгрии стали обычными для этой ветви Рюриковичей.

Сын Мстислава — Роман, в детстве воспитывавшийся при дворе польского государя Казимира Справедливого, княживший на Волыни, в 1199 году окончательно присоединил к своим владениям и Галич (вскоре после смерти незадачливого сына Осмомысла — Владимира Ярославича) и, объединив под своей властью всю Юго-Западную Русь, основал мощное государство, державшееся, впрочем, в основном лишь на силе его личности. Роман был одним из самых замечательных государственных и военных деятелей Руси. Он даже в начале XIII века захватил Киев и принудил своего бывшего тестя Рюрика Ростиславича принять постриг. Сумел он на время усмирить и влиятельное галицкое боярство, причём в этой борьбе не стеснялся в средствах, говоря: «Не передавивши пчёл, мёду не есть».

Следует заметить, что Юго-Западная Русь славилась плодородными почвами и природным изобилием. Здесь раньше, чем в других русских землях, возникло боярское землевладение. Крупные вотчины обеспечивали спокойную и сытую жизнь их владельцам. Немалого развития в этом крае достигли земледелие, ремесло и добыча природных богатств. Торговые пути, проходившие по территории Галицкой и Волынской земель, связывали Русь со странами Европы и Византией. Экономически независимое, сильное боярство стремилось влиять и на государственную жизнь, и поэтому одной из особенностей истории Галицко-Волынской земли была борьба князей с боярством, которая порой приобретала жестокий и непримиримый характер.

Широко известен был галицкий и волынский князь и на международной арене. Он наводил ужас на окрестные народы, побеждал половцев и литву, причём половцы пугали им своих детей, а литовцы, принуждённые заниматься земледелием, говаривали: «Роман, Роман, худым живёшь, Литвою орёшь (то есть пашешь. — Е. П.)». Послы Романа бывали и в Константинополе, и в Европе, его щедрые пожертвования попали в монастырь Святого Петра в Эрфурте, а при его дворе нашёл приют византийский импепатор Алексей III Ангел, изгнанный крестоносцами из Константинополя. На Руси Романа именовали даже «царём» и «самодержцем всея Руси». Но его «царство» просуществовало недолго. Князь погиб во время похода на поляков в битве у города Завихоста на берегу Вислы 19 июня 1205 года. Польские князья Лешек и Конрад, одолевшие своего родственника, посвятили святым Гервазию и Протасию алтарь в краковском соборе, поскольку именно в день памяти этих святых Роман и погиб. Ипатьевская летопись восторженно свидетельствует, что Роман «устремлялся на поганых как лев, сердит был, как рысь, губил их, как крокодил, проходил через их землю, как орёл, и был храбр, как тур» (под 1201 г.).

Первый раз Роман женился на дочери киевского князя Рюрика Ростиславича Предславе, но в конце XII века из-за конфликта с Рюриком прогнал её, а через несколько лет Предславе пришлось принять иночество вместе с отцом и другими членами его семьи. Затем Роман женился на некой Анне, от которой родились сыновья Даниил (Иван) (1201 — 1264) и Василько (1203 — 1269), оставившие яркий след в истории Червонной Руси. О происхождении Анны среди историков до сих пор нет единого мнения. Высказывались самые противоречивые суждения: Анну считали то дочерью византийского императора Исаака II Ангела, то знатной византийкой Марией Каматерос, то дочерью волынского боярина, возможно, сестрой боярина Мирослава, занимавшего не последнее место при дворе Даниила.

Как бы то ни было, после гибели отца оба сына остались маленькими на руках матери и, конечно, не могли должным образом отстоять свои права. Местное боярство в Галичине и на Волыни, которое всегда отличалось здесь сильными позициями, вновь подняло голову. Кроме того, на Галич стали претендовать и потомки чернигово-северских Рюриковичей — сыновья черниговского князя Игоря Святославича, воспетого в «Слове о полку Игореве». Боярству и Игоревичам удалось вытеснить вдову Романа с детьми во Владимир-Волынский, а в 1206 году тем и вовсе пришлось бежать за рубеж. Ипатьевская летопись сообщает, что бегство княгини произошло тайно, ночью, и хотя современные историки не слишком верят этому, опасность, нависшую над ней и её сыновьями, нельзя преуменьшить. Тем более что в последующие годы в Галицкой земле происходили такие бурные и жестокие события, которые даже аналогов в истории других русских княжеств не имеют.

Власть в княжестве непрерывно менялась. В 1211 году под напором венгров бояре повесили сыновей Игоря Святославича. Такая публичная расправа над собственными князьями — случай уникальный для средневековой Руси. А потом произошло и вовсе неожиданное... В 1213 году в Галиче вокняжился боярин Володислав Кормильчич — такого не бывало ни до, ни после за всю историю династии Рюриковичей! Зато в Галиче князьями становились даже пришлые принцы — венгерский «королевич» Кальман, позднее Эндре... Всё объяснялось просто: Венгрия была не прочь подчинить своему влиянию богатый край, имевший выход к Чёрному морю. Венгерский король Эндре II даже разделил с другим претендентом на «галицко-волынское наследство» — польским князем Лешком Белым сферы влияния: Галичина попадала в «зону» Венгрии, а Волынь — Польши. При дворе то одного, то другого и искала защиты Анна с детьми.

Романовичи фактически стали «разменной монетой» европейских стран в крупной игре за Юго-Западную Русь. С помощью венгров Даниилу (а точнее Анне и её приближённым) удалось ненадолго вернуть себе Галич, но потом всё пошло по-старому. Опять жизнь в изгнании, в Кракове у Лешка. Польский князь всё же помог Даниилу занять хоть какой-то стол на Волыни. Юным князьям пришлось довольствоваться малым: Берестьем, Белзом, Перемышлем, Тихомлем. Но именно отсюда постепенно распространилась власть Романовичей над всей Волынской землёй.

В Галиче же между тем появился новый правитель. Им стал новгородский князь Мстислав Мстиславич Удатный, с которым мы неоднократно встречались на страницах этой книги. Его натравил на венгров всё тот же Лешек. Со словами «Брат, пойди и сяди в Галиче» хитроумный польский государь вызвал Мстислава в Юго-Западную Русь, и в 1219 году удачливый князь одним махом выбил из Галича небольшой венгерский гарнизон, а вместе с ним и венгерского принца Эндре. Даниил Романович не стал бороться с Мстиславом, а благоразумно женился на его дочери Анне, надеясь обрести в тесте хорошего союзника. Но расчёт оказался неверным. Попавший под влияние враждебных Даниилу сил, Мстислав совсем не интересовался волынскими проблемами своего зятя, и помощи от него было не дождаться.

Между тем Даниил стал взрослым, самостоятельным человеком. Его мать Анна ушла в монастырь. О внешнем облике Даниила в те годы мы знаем мало. Известный историк Н. Ф. Котляр так характеризует его: «Даниил был среднего роста, широкий в плечах, коренастый и сильный мужчина. Словно простой ратник, он бился в пешем строю с врагами, провёл чуть ли не половину жизни в изнурительных многодневных походах, получал многочисленные раны, оставившие отметины на теле, ходил с рогатиной на медведя и кабана. Его отличали сильный характер и мужественная натура. Даниил был человеком и политиком, способным преодолевать любые преграды на своём пути». В 1223 году молодой князь принял участие в битве с монголами на реке Калке, проявив незаурядные храбрость, силу и ум. Эти качества очень пригодились ему в последующие годы, когда он начал собирать свою разорённую и развалившуюся по частям отчину.

Одним из препятствий на этом пути был и галицкий правитель Мстислав Удатный. Ещё в 1221 году он заключил договор с венгерским королём Эндре II, по которому дочь Мстислава обручилась с сыном короля, становившимся, таким образом, наследником Галича после смерти князя. Брак Марии Мстиславны и принца Эндре вскоре состоялся, а в 1227 году и сам Мстислав под напором бояр покинул своё княжество, отдав его венграм. Бояре нагло заявили стареющему князю: «Не можешь держать Галич, а бояре не хотят тебя», и тот безропно отправился в принадлежавший ему небольшой городок Торческ, на юг Киевской земли. Вновь Галич оказался подчинённым Венгрии, и в течении трёх лет здесь правил сын короля.

Тем временем Даниил набирал силы. В конце 1220-х годов он получил владения своих родственников — двоюродного дяди Мстислава Ярославича Немого и его сына Ивана, княживших в Луцке.

В 1230 году Даниилу Романовичу удалось изгнать Эндре и занять столицу княжества. Это вызвало новую войну с Венгрией. В результате победоносного похода Эндре II в 1231 году был заключён мир, по условиям которого в Галиче вновь вокняжился венгерский принц. Второе правление Эндре продолжалось также три года. В 1234 году Даниил организовал поход на Галич, и королевич скончался во время осады от голода. Но и правление Даниила оказалось недолгим. В борьбу включились черниговский князь Михаил Всеволодович (убит в Орде в 1246 году), женатый на старшей сестре Даниила — Феофании (она родилась от первого брака Романа Мстиславича), и его старший сын, то есть родной племянник Даниила, Ростислав (ум. в 1264). Только в 1238 году, пользуясь тем, что Ростислав отправился в поход на Литву, Даниил окончательно закрепился в Галиче. По свидетельству летописи, горожане с радостью встретили своего законного правителя, чего нельзя сказать о боярах, которым тем не менее пришлось на время смириться. Тогда же Даниил отвоевал и Дрогичин, важный город на Западном Буге, который захватили с помощью князя Конрада Мазовецкого рыцари-тамплиеры. Казалось, единство Галицко-Волынской Руси возрождается.

Незадолго до Батыева разгрома Даниил занял и Киев, оставив там своего посадника Дмитра. Именно на него и легла вся тяжесть героической, но неудачной обороны города от монгольских полчищ. Взяв Киев, степняки дивнулись дальше — на Волынь и Галичину, а Даниил, оставив свои земли, находился в Польше и Венгрии, тщетно ища помощи против завоевателей. Когда же кровавая волна схлынула, Даниил вернулся на родное пепелище. И вновь пришлось восстанавливать свою власть. Галицкие бояре опять подняли мятеж. Не успел Даниил подавить его, как вновь столкнулся с Ростиславом Михайловичем, претендовавшим на Галич. Ростислава поддерживала Венгрия, сам князь женился на дочери короля Белы IV Анне. Решающая битва произошла 17 августа 1245 года у галицкого города Ярослава. Даниилу и его брату Васильку противостояло войско Ростислава, подкреплённое венгерскими и польскими отрядами. Даниил применил испытанный приём: ослабив центр своих сил, он заманил противника в ловушку и разбил его, введя в бой резерв. Ростислав с остатками своего воинства убежал в Венгрию, где и остался до конца своих дней. Попавших в плен бояр Даниил приказал казнить. Больше власти галицкого князя ничто не угрожало, кроме... И могущественному галицкому правителю пришлось ехать на поклон к хану Батыю. «О злее зла честь татарская! Даниил Романович, князь великий, владетель Русской земли, Киева и Владимира (Волынского) и Галича, и иных стран, ныне сидит на коленях и холопом называется, и дани хотят, и жизни не чает, и грозы приходят. О злая честь татарская! Его же отец был царь в Русской земле, он же покорил Половецкую землю и воевал во многих других странах, если сын не принял его чести, то кто иной может принять», — горестно восклицал летописец.

Даниил получил ярлык на свои владения, а вернувшись на Русь, попытался сплотить все силы для борьбы с Ордой. Дипломатические союзы скреплялись родственными: летом 1247 года князь женил сына Льва на дочери венгерского короля Белы IV (сын и наследник Эндре II) Констанции, в 1248 году выдал дочь Переяславу за сына мазовецкого князя Конрада — Земовита, в 1250-м другую дочь — за владимирского князя Андрея Ярославича, а в середине 1250-х годов сын Даниила Шварн женился на дочери литовского князя Миндовга. В то же время и сам Даниил заключил второй брак — с дочерью литовского князя Довспунга, старшего брата Миндовга, а брат Даниила Василько женился, также вторично, на дочери польского правителя Лешека V Белого Елене (ум. в 1264). В 1252 году ещё один сын Даниила — Роман женился на Гертруде из рода австрийских герцогов Бабенсбергов и ненадолго стал австрийским герцогом. Впрочем, вмешательство галицкого князя в борьбу за «австрийское наследство» окончилось неудачей.

Пытаясь создать мощный антиордынский блок, Даниил начал и переговоры с римским папой Иннокентием IV. Понтифик предлагал князю королевскую корону и военную помощь в обмен на распространение в его владениях католичества. Переговоры шли долго, и только в 1253 году к Даниилу прибыл папский легат Опизо с обнадёживающими известиями. 14 мая 1253 года Иннокентий издал буллу, призвав христиан восточноевропейских стран начать крестовый поход против Орды, однако реального значения эта декларация не имела. Осенью 1253 года в городе Дрогичине состоялась коронация Даниила в качестве «короля Руси» регалиями, присланными Иннокентием IV. Но как папа не смог выполнить своего обещания о военной помощи, так и Даниил не отступил от православия, и через несколько лет его отношения с римской курией прекратились.

В то же время Орда нанесла ряд сильных ударов. В 1252 году Неврюева рать вынудила Андрея Ярославича покинуть пределы Руси. Одновременно на владения Даниила надвинулось войско ордынца Куремсы. «Русскому королю» удалось одолеть Куремсу, но со следующим нашествием, на этот раз Бурундая, он не совладал. В 1259 году Даниилу пришлось покориться Орде. Братья Романовичи разрушили созданные ими же укрепления галицких и волынских крепостей. Надломленный Даниил перебрался в Холм, где, почти отойдя от дел и пребывая в болезни, скончался в 1264 году. «Король Даниил был князем добрым, храбрым и мудрым, он же создал города многие, и церкви поставил, и украсил их различными красотами, очень любил своего брата Василька. Этот Даниил был вторым Соломоном» — так характеризует князя Ипатьевская летопись.

Василько Романович был князем белзским, а затем волынским. Он умер в 1269 году. Его сын Владимир, княживший на Волыни, скончался на рубеже 1280-1290-х годов.

У Даниила было несколько сыновей. Старшего звали Ираклий. Это странное для русского князя имя — производное от имени античного героя Геракла (Геркулеса) и популярно в Грузии. Может быть, тем самым Даниил пытался показать своё могущество? Вероятно, Ираклий, так же как и Роман, умер ещё при жизни отца. После смерти Даниила остались сыновья Лев, Шварн и Мстислав. Владения Даниила распались. Лев, в честь которого был основан и назван город Львов, владел Галичем, Перемышлем, Дрогичином. Мстислав получил Луцкую область, Шварн — Холм. Поскольку Холм являлся резиденцией Даниила, то, вероятно, Шварн считался непосредственным наследником отца. Некоторое время Шварн, которого связывали с литовским князем Войшелком родственные отношения (Войшелк доводился Шварну шурином), был и великим литовским князем. Он умер около 1269 года, после чего Холм перешёл под власть Льва. Лев и Мстислав Даниловичи скончались на рубеже XIII и XIV веков.

Наследником Льва стал его сын Юрий, который, как и дед, именовался королём Руси. Юрий княжил недолго, он умер в 1308 году, но успел создать в Галиче отдельную православную митрополию, подчинявшуюся константинопольскому патриарху (киевский митрополит к тому времени уже перебрался во Владимир-на-Клязьме). После смерти Юрия в Галичине и на Волыни княжили его сыновья Андрей и Лев. Андрей скончался в 1323 году, а Лев, возможно, ненамного ранее.

Со смертью Андрея Юрьевича ветвь волынских Рюриковичей пресеклась, и Галицко-Волынская земля попала под контроль Польши и Литвы. Здесь княжили Болеслав-Юрий II, сын одного из польских князей Тройдена и дочери Юрия Львовича — Марии, а также сын литовского князя Гедимина — Любарт, женившийся на внучке Юрия Львовича.