Geum.ru

Религиозные традиции мира

Вид материалаДокументы

Содержание


Глава: 6 История и космовидение в мезоамериканских религиях
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8
^

Глава: 6 История и космовидение в мезоамериканских религиях


И тогда они выразили в словах сотворение и форму наших первых матери и отца Только желтым злаком и белым злаком были их тела Только пищей были ноги и руки человека

«Пополь-Вух»18

Во многих смыслах Мезоамерика резко отличается от других ранних мировых цивилизации Она развивалась на земле, где коммуникации были исключительно затруднены а природные катаклизмы часты, ее население имело богатую растительную пищу, но мало домашних видов скота Это означало, что не только экономика, но и метафористика повседневной жизни, религии и политики отличалась от той, что была присуща другим цивилиза­циям в Древней Мексике не могло быть ни Небесного Быка, ни Агнца Божия В силу этих причин Мезоамерика является критическим случаем для развития и оценки общих идей о представлении мира как условия для понимания развития культуры и важности того, что мы называем термином «религия», в становлении первых иерархических государств

Генри Т  Раит19

откуда произошли народы и культуры Мезоамерики? Этот вопрос одинаково занимал и ученых и неспециалистов, начиная с ранних контактов с коренными американскими народностями вплоть до XX столетия Теологи XVI в , пораженные внезапным появлением масс людей, до того не существовавших даже в воображении, спрашивали «Являются ли они потомками Адама и Евы?» Некоторые европейцы, озадаченные тем, как же вести себя с индейцами, удивлялись «Когда Христос страдал за грехи человеческие, неужели он страдал и за туземцев Америки9» В своих антропологических дискуссиях европейцы как бы спрашивали «Как мы должны принимать людей, которые вряд ли люди в полном понимании этого слова, то есть только наполовину люди, и можем ли мы помочь им стать развитыми человеческими существами, такими же, как мы?» Глав­ным для решения этих вопросов были поиски географической и культур­ной родины ацтеков, майя и их предков

В академических кругах существовала теория, что коренные народы Мезоамерики мигрировали из Египта, принеся с собой его художествен­ные, политические и религиозные идеи и символы Тот факт, что обе цивилизации строили пирамиды и использовали иероглифы, служил основой для утверждения, что мезоамериканская культура зародилась в Старом Свете и затем с помощью различных средств мигрировала в Америку. Другие ученые считали, что эти народы пришли из Азии, либо переплыв Тихий океан на суденышках, подобных «Кон-Тики», либо постепенно мигрируя к югу вдоль Западного побережья Амери­ки, принеся с собой элементы цивилизации, послужившие базисом для ритуальных центров, календарей и обрядов майя и ацтеков. Совсем недавно некоторые ученые пришли к мнению, что азиатские культуры оказали сильное влияние на костариканский регион Мезо-америки, привнеся буддистские художественные и теологические тра­диции в Новый Свет более чем два тысячелетия назад. Этот подход, названный «диффузионистским», содержит в своей основе тезис о том, что великие цивилизации Америки были построены мигрировав­шими народами, оставившими свои исконные культурные центры и «пересадившими корни цивилизации» (монументальную архитектуру, письменность, календари) на американскую почву. Этот подход осно­вывается на серии сходных черт (пирамиды, художественные мотивы, игрушки, хлопок), найденных в Камбодже, Индии, Китае и обеих Америках.

Крайний пример диффузионистского мышления, чрезвычайно по­пулярный в XIX в., — теория, что исчезнувший континент Атлантида, или My, был первоначальным домом древних американских цивили­заций. Используя платоновское описание погружения в море леген­дарного континента, сторонники этой теории утверждали, что корен­ные американцы — это жители Атлантиды, погибшие в этой катаст­рофе и принесшие в Америку свою великую цивилизацию. Англича­нин лорд Кингсборо потратил много времени и фамильных богатств, пытаясь доказать, что коренные жители Мезоамерики были потомка­ми тринадцати потерянных племен Израиля. Возможно, наиболее фантастической гипотезой, популярной в XX в., было утверждение Эрика фон Даникена о том, что пришельцы из космоса, посетившие в древности Землю, принесли в Мезоамерику элементы неземных цивилизаций. Теория культурной диффузии ставит много интересных вопросов перед исследователем, занимающимся изучением истории древних переселений и коммуникаций. Но сходные черты культур еще не доказывают близкого контакта. Особенно это проявляется в нашем случае, когда мы принимаем во внимание, что не было обнаружено ни одного предмета азиатских культур на американских материках. И многие предметы, жизненно важные для культур Старо­го Света, например колесо, плуг, повозка, железо и струнные инст­рументы, отсутствуют в доколумбовой Америке.

В случае с Америкой такие экстравагантные гипотезы, как фон Даникена или Кингсборо и некоторые другие, могут скрывать в себе сильное этноцентристское предубеждение. Логическим следствием не­которых диффузионистских интерпретаций является то, что коренные американцы не были способны сами достичь высокого уровня культуры и творческого потенциала, а нуждались в стороннем участии или влиянии миграционных групп более развитых культур, чтобы стать цивилизованными.

Ученые ясно показали, что мезоамериканские цивилизации, факти­чески все цивилизации и культуры Нового Света, развились в результате культурного процесса, присущего самой Америке. Это утверждение не отрицает того, что существует сходство, иногда поразительное, между культурами Старого и Нового Света. Монументальные архитектурные сооружения,   которые   мы   называем   пирамидами,   существовали   вЕгипте, Индонезии, а также в Мексике, Гватемале и других районах Мезоамерики. Но так называемые «пирамиды Мезоамерики» были в действительности огромными платформами, сооруженными для под­держки храмов и служившими вместе с тем театрализованными сце­нами, на которых осуществлялись ритуальные обряды космовидения и разыгрывались политические спектакли городов-государств. Верно, что некоторые мезоамериканские пирамиды-храмы служили (как и в Египте) местами захоронений монархов и памятниками предкам, но более вероятно, что они были в первую очередь местами публичных исполнений религиозных ритуалов, связывающих живых и мертвых. К тому же пирамиды-храмы Мезоамерики могли использоваться правителями для демонстрации космовидения и политики, а также для погребения отдельных лиц и сокровищ.

Другим важным различием монументальных городов Старого и Нового Света был сложный и длинный 260-дневный ритуальный кален­дарь, столь важный в жизни многих мезоамериканских народов. Хотя, вероятно, ограниченные контакты между культурами Азии и Мезоаме­рики имели место, ольмеки, гуастеки, майя, тлакскаланцы, тольтеки, миштеки, отоми, ацтеки и все другие народы Мезоамерики развива­лись независимо от влияния внешних цивилизаций. Культурные процессы этих народов, отражаясь в космовидении, сосредоточива­лись и концентрировались в многочисленных ритуальных центрах и городах-государствах, которые организовывали структуру мезоамериканского общества.

В этой главе мы представим обзор истории мезоамериканских религий с двух точек зрения. Мы опишем картину миротворчества, миросредоточения и мирообновления в хронологическом порядке, начиная с подъема земледелия и далее через три главные стадии исторического развития: период формирования (1800 г. до н.э. — 200 г. н.э.), классический период (200—900 гг.) и постклассический период (900—1500 гг.). Мы подчеркнем созидательные моменты и главные составляющие форми­рования мезоамериканских религий.

 

Растения и  священные предки

ME3OAMЕPИKA — географический район, охватывающий две трети Южной Мексики и значительную часть той области, что сегодня называется Центральной Америкой. В этом обширном регионе разви­лось интенсивное земледелие, которое служило частичным базисом для подъема урбанистических цивилизаций. Очевидно, что группы людей из Северо-Восточной Азии (группы монголоидной расы) про­никали на американский континент, начиная с 50 000 г. до н.э. и до начала нашей эры, через перешеек, некогда соединявший Сибирь и Аляску, ставший впоследствии Беринговым проливом. Эти племе­на охотников и собирателей мигрировали к югу и в конце концов к 20 000 г. до н.э. достигли Мексиканского залива. Они принесли с собой в Америку приарктическую охотничью культуру, включающую шаманизм и ритуалистический анимализм. Различные группы людей, говорящие на многих языках, мигрировали в Северную и Централь­ную Америку; так, в регионе, охватывающем Мексику и Гватемалу, было идентифицировано более 250 языков. Все эти народы, мигрировавшие в Центральную Америку, столк­нулись с поражающим воображение многообразием экосистем Высо­кие горные хребты с периодически извергающимися вулканами пере­ходят в высокогорные долины и плато, на которых в различные периоды истории развивались главные культурные центры Эти гори­стые районы протянулись, переходя в низменности, к Мексиканскому заливу, Карибскому морю и Тихому океану. Один писатель сравнил районы Мезоамерики с пирамидой, с ее храмами и открытыми пространствами на верхушке. Плато и высокогорные долины, как и плодородные районы низменностей, служили важными центрами доиспанских  культур.

Наиболее важным событием в развитии культуры доурбанистическо­го периода было открытие энергетической ценности растении и начало развития земледелия. Как указывает цитата в начале главы, аборигены сравнивали сотворение человеческой жизни с созданием злака: челове­ческое тело состояло из желтого и белого маиса! Начало развития земледелия, фундаментальной основы появления постоянных поселе­ний, ритуальных центров и социальной дифференциации пришлось на 6500—2000 гг. до н.э., когда люди научились сажать и собирать маис, бобовые, тыкву, авокадо, хлопок и перец. Все эти растения воспри­нимались как наделенные божественной силой и играли важную роль в мифологии, календаре, ритуалах, одежде, поклонении предкам и религиозной практике. Столетия спустя в ацтекской столице Теноч-титлане маис был одной из наград для прилежных и лояльных граждан. В ритуале Тсотлско («прибытие богов») церемония начина­лась жрецом,  приносящим

 

«маленькую корзинку сушеных зерен маиса или четыре колоса маиса (в некоторых районах три колоса), если (семья) была бедной, они получали из его рук  два колоса маиса И никто не ел маис — только те, кто был почитаем, прилежен, трудолюбив, кто оправдывал уважение к себе»20.

 

Археологи открыли, что во время заключительной стадии этого земледельческого периода у людей развились некоторые виды ритуаль­ного отношения к человеческому телу, которое затем стало централь­ным моментом в религиях различных мезоамериканских народов. Это явление включало шаманизм, специальные приношения духам предков, расчленение людей, жертвоприношения и сжигание. Культуры практи­ковали ритуалы, посвященные охоте и «оживлению» убитой дичи, а также сеянию, росту и сбору злаков и овощей. Существовала, по-видимому, вера и в бессмертие души, «жизнь после жизни». Некото­рых людей хоронили вместе со слугами, которых убивали, чтобы они служили хозяину и в потустороннем мире.

Примерно в 2500 г. до н.э. в Центральной Мексике развилось гончарное производство ритуальной и домашней посуды, изготовление глиняных фигурок женщин, животных, богов; к 1800 г. до н.э. была создана основа для появления того, что Эрик Вульф назвал «деревнями и священными городами» — основными религиозными структурами для последующих трех тысячелетий.

Следующий период развития культуры называется историками пе­риодом формирования (см. хронологию). Между 1800 г. до н.э. и 200 г. н.э. стали создаваться постоянные ритуальные центры с монументаль­ной ритуальной архитектурой, включающей пирамиды, дворцы, гробницы и просторные ритуальные площадки (теокалли) на открытом воздухе. Именно на этих священных площадках исполнялись ритуаль­ные представления, которыми руководили жрецы, сосредоточившие экономическую и политическую власть и ведающие художественной, астрономической и духовной сферами. Одним из важнейших пред­ставлений в церемониальных центрах были ритуальные пляски. Ар­хеологи, работавшие в Оахаке (Мексика), откопали статуэтки танцую­щих, рожки из раковин и барабаны из панцирей черепах, датирован­ные 1200—600 гг. до н.э. Танцоры изображали фантастических зверей, ягуаров, птиц и пум, что отражает сакрализацию связей человека с животными. Общества танцоров, в одежде которых присутствовали эти звериные мотивы, существовали и к моменту прибытия испанцев; до сих пор для туристов исполняются ритуальные танцы.

Исполнялись и имеющие важное значение публичные и частные обряды ритуального кровопускания. Мы знаем, что в классический (200—900 гг.) и постклассический (900—1500 гг.) периоды жрецы пускали кровь, прокалывая языки, мочки ушей, бедра и половые органы заостренными костями рыб, обсидиановыми пластинками или, как в случае с правителями майя, колючками растений. Некоторые из этих инструментов были найдены на развалинах частного двора в районе публичной ритуальной площади в Оахаке и отнесены к 1200—600 гг. до н.э. Эти находки показывают, что ритуальные центры находились и среди домашних дворов, так же как и на больших открытых площадях21.

Важно также отметить, что публичные церемониальные строения и ритуальные структуры в районе Оахаки имеют астрономическую ориен­тацию (то есть они выстроены в направлении восхода солнца, луны и других небесных светил) на участках, простирающихся на сотни кило­метров. Это указывает, что космовидение очень рано стало оказывать влияние на архитектуру и ритуализм в мезоамериканском регионе. Это сочетание ритуального центра (микрокосмос) и астрономического явления (макрокосмос) и есть то, что помогает упорядочить мир.

Искусство и архитектура ранних мезоамериканских цивилизаций, называемых археологами ольмекскими, показывают, что религиозные идеи и символы существовали не только в сознании и мышлении, но и были тесно связаны с повседневной деятельностью, торговлей, социаль­ным устройством и военной активностью.

Ольмекский мир: ягуары и каменные гиганты

одной из серьезных проблем при изучении религии вообще и мезоамериканских религий в частности является исследование куль­тур, не имевших того, что мы называем письменностью. Многие мезоамериканские культуры изначально были словесными, языковы­ми в способах выражения и общения. Некоторые, такие, как миштеки, майя и ацтеки, разработали системы с различными степенями символического выражения, включающие пиктограммы, идеограммы и фонетические письмена. Диапазон выразительных систем в Мезо-америке настолько сложен и разнообразен, что ученые были постав­лены перед необходимостью переосмыслить категорию «письмен­ность» и переоценить статус культурного превосходства, столь долго связываемого с этой категорией. В дополнение к важ­ной задаче интерпрета­ции языковых традиций мы часто сталкиваемся с необходимостью рабо­тать с «немыми текста­ми» — камнями, священ­ными камнями, ритуаль­ной архитектурой, гон­чарными изделиями и даже костями животных и человека. Наиболее яр­ким примером является ольмекская культура (ольмеки — дословно: «люди с земли резиновых деревьев»), ритуальные центры которой, разбросанные по всему региону, сформировались примерно к 1800 г. до н.э. и разру­шились к 300 г. до н.э. Во всяком случае ольмеками называли себя коренные жители, жившие в этом районе во времена испанского завоевания. Как называли себя представители древнего сообщества, не известно

Социальная история постоянных мезоамериканских городов начи­нается примерно в 1800 г до н.э с подъемом ольмекского стиля в искусстве и архитектуре, обнаруженного в различных священных пещерах и территориях и зародившегося в низинных районах южного Веракруса и западного Табаско вблизи побережья Мексиканского залива Этот регион является одной из наиболее богатых археологиче­ских зон мира, возможно, в нем наибольшая плотность ритуальных и культурных мест во всей Мезоамерике. Ольмеки, культуру которых мексиканский художник и ученый Мигель Коваррубиас назвал «мате­ринской культурой» для всех поздних мезоамериканских цивилиза­ций, ввели в употребление некоторые религиозные представления, которые были затем развиты более поздними цивилизациями Свиде­тельства этих религиозных традиций представлены в резьбе по камню, рисунках на скалах и религиозных изображениях — объектах нашего восхищения и изучения.

Наиболее впечатляющей в ольмскской культуре была манера, в которой земля и ее компоненты использовались как средство религи­озного выражения. Ольмекским материалом для символического выра­жения были нефрит, базальт, глина и сама земля, то есть пещеры, холмы и искусственные вулканы, такие, например, как земляная пирамида в Ла Венте. Каждый из этих материалов трансформировал­ся, чтобы представлять реалии социальной иерархии и религиозноговоображения Пещеры становились местами наскальной живописи и исполнения обрядов на мифологические темы, тогда как на утесах и скалах высекались изображения, представляющие взаимосвязь челове­ка — животных — духов. Ритуальные центры были ансамблями священных пространств, организованных из земляных материалов, размещенных на земле и встроенных в землю Эта тесная связь с землей отражена в ольмекской мифологии, выражающей тему «выхо­да» из пещер, превращение ягуара в человека и связь зверей с правителями Мы можем увидеть изображение отношения человек — природа на барельефе из Чалькацинго, где показан ольмекский правитель или богочеловек, восседающий в пещере и держащий короб, окруженный облаками, водой, 'нефритом (мотив круговраще­ния), растениями и камнем, представляющим саму землю И хотя всего один раз, но археологи нашли большую мозаику маски ягуара, уложенную слоями в земле.

Центральная часть государства ольмеков на побережье сравнива­лась с «плодородным полумесяцем» Месопотамии вследствие ее ог­ромного потенциала для культивирования маиса и богатых запасов рыбы и птицы. В этом районе, богатом природными ресурсами, ольмеки построили постоянные ритуальные центры с их притягатель­ным художественным стилем,  выраженным в нефритовых миниатюpax, посуде, стелах (вертикально стоящих камнях с высеченными изображениями) и больших скульптурных изображениях. Эта культу­ра сумела распространить свои религиозные, политические и художе­ственные концепции до центральных мексиканских возвышенностей, на западные низменности и к югу до Сальвадора благодаря ольмекскому контролю над протяженными торговыми путями и проникнове­нию их в новые районы.

Хотя мы не можем сказать, что ольмеки контролировали большую часть Мезоамерики, очевидно, что их художественный и концептуаль­ный стиль распространился очень широко. Этот стиль включал ритуаль­ный календарь, ритуальные погребения и глубокую взаимосвязь с животными, чьи изображения пронизывали их искусство. Ольмекские ритуальные центры были покрыты орнаментами с многочисленными фантастическими религиозными мотивами, описывающими отношения человек—животные. Такие комбинации, как человек—ягуар, ягуар— птица, птица—ягуар—кайман (аллигатор), ягуар—кайман—рыба и кай­ман—человек, были найдены во многих местах.

Гремучие змеи, ядовитые гадюки, гарпии и обезьяны также рассмат­ривались как проявление божественных небес, земли и подземного мира. Возможно, что эти аккуратно вырезанные, иногда из драгоцен­ных камней изображения отражают веру в духов-покровителей, при­нимающих форму могущественных, агрессивных и даже опасных животных, связанных с шаманской практикой. Мы знаем по перио­дам поздних майя и ацтеков, что земные и фантастические животные или существа могли быть духовными покровителями знахарей и шаманов, воинов, жрецов и правителей.

Одним из ритуальных центров, в котором проявились ранние концепции мезоамериканских божеств, был Сан-Лоренцо, оконча­тельно сформировавшийся к 1200 г. до н.э. Он был внезапно разру­шен в 900 г. до н.э., когда многие его религиозные и исторические изображения были изуродованы и зарыты. В дополнение к более чем двумстам ритуальным холмам, найденным на этом участке, археологи обнаружили шесть поражающих воображение каменных голов, выре­занных с выразительной простотой, представляющих человеческие лица с монголоидными чертами, увенчанные чем-то вроде шлема. До трех метров высотой, весящие сорок тонн, эти головы, вместе с другими огромными каменными монументами, были высечены в горах Тустлы, расположенных на расстоянии более сорока пяти миль от ритуального центра. Транспортировка этих монументов в Сан-Лоренцо по земле и воде, а также их художественное выражение отражают и сложный уровень социальной организации, и большое значение, придаваемое религиозному символизму. Трудно понять предназначение и смысл этих гигантских каменных голов, которые были установлены по краю ритуальной территории. Предполагается, что они представляют головы погибших воинов или портреты прави­телей, чьи образы защищали священное место от вторжения врагов. Вполне вероятно, что они отражают ольмекское отношение к монар­хической генеалогии, что это были памятники правителям, которые представлялись как гигантские существа, покровительствующие в по­вседневной жизни.

Другим замечательным местом является ритуальный центр Ла Вента, где изображения ягуаров и гигантские головы, высеченные в камне, украшают маленький, болотистый остров, на котором нет каменных пород. В центре этого тщательно спланированного ритуального уча­стка стоит первая построенная в Мезоамерикс великая пирамида. Это каннелюрованная, конусопободная структура почти 130 м в диаметре и 30 м высотой, внешняя поверхность которой состоит из чередую­щихся подъемов и уклонов, придающих ей вид вулкана. Вблизи нее археологи нашли захоронения двух подростков, останки которых были покрыты толстым слоем киноварного пигмента с приношения­ми в виде нефритовых бус и колючек ската. Это ритуальное захоро­нение вблизи сердца священного места указывает на особую связь между некоторыми группами людей и аксис мунди. Эта комбинация человека и храма в центре построения свидетельствует о раннем проявлении того, что мы называем миросредоточением. В более поздних культурах умершие члены династий правителей хоронились в гробницах вблизи культовых сооружений, что подчеркивало особую связь между священным местом, ритуальными сооружениями, землей, умершими и подземным миром. В Ла Венте были обнаружены и другие тайники, в которых нашли нефрит, мозаику с изображением ягуара и вогнутые зеркала, сделанные из железной руды, — возможно, приношения  богам.

Одним из величайших религиозных достижений мезоамериканской культуры было изобретение ритуального календаря необычной точности. В третьем главном священном центре, Трес-Сапотесе, представлены все ольмекские художественные и религиозные достижения. Наиболее из­вестный монумент Трес-Сапотеса — стела С. Он представляет собой маску чудовища в виде ягуара на одной стороне и колонну с числами из точек и палочек на другой. Однако было определено, что этот монумент принадлежит к постольмекскому периоду, поскольку точки и палочки были расшифрованы как 31 г. до н.э. Предполагается, что ольмеки, а не майя, как раньше думали, изобрели на закате своей истории великую календарную систему, названную долгим счетом, которая была инструмен­том организации ритуальной и социальной жизни в некоторых частях Мезоамерики.