Geum.ru

Реферат Творчество народного художника России

Вид материалаРеферат
Подобный материал:
  1   2   3

МОУ Николаевская средняя общеобразовательная школа




Реферат

Творчество народного художника России

Мешкова Владимира Ильича




Выполнила Алексеева Лена ученица 6 класса


Проверила Райсвих Г.М.


д.Николаевка – 2007 г.




Владимир Ильич Мешков родился в 1919 году в деревне Сятро-Кассы Чебоксарского района Чувашской АССР в семье бедного чу­вашского крестьянина Ильи Васильевича Мешкова. Памятные голодные годы, унесшие тысячи жителей, заставляли людей искать спа­сение в других краях. Плодородная богатая Сибирь казалась землей обетованной. И се­мья Мешковых в 1927 году, погрузив свой не­хитрый скарб в телегу, запрягла единствен­ную лошаденку и двинулась в далекие неве­домые суровые земли. В Восточной Сибири в Куйтунском районе Иркутской области се­мья окончательно осела в небольшом селе свиноводческого совхоза. Володе приходи­лось вначале помогать старшим пасти сви­ней, потом заниматься этим самостоятельно. Нелегко было с учебой в школе. Но уже в эти детские годы была одна глубокая страсть - рисование. Рисовал Володя все, что видел.

Когда Владимиру исполнилось 15 лет, к нему на ферму, где он работал, приехали на­чальник политотдела Козлов и редактор по­литотдельской газеты Чупров. На всю жизнь запомнил будущий художник имена тех лю­дей, которые, сами того не подозревая, по­могли ему выйти на предназначенную судь­бой и пока еле заметную тропинку, что выве­ла его впоследствии на широкую дорогу ис­кусства. Эти люди предложили ему пойти ра­ботать, точнее, пока учиться наборному делу в редакции политотдельской газеты «За со­циалистическое животноводство». На новом рабочем месте с нетерпением юности буду­щий художник под руководством редактора стал учиться резать клише па линолеуме.

Вскоре Владимира Мешкова пригласили работать в районную Куйтунскую газету «Коммунар». Надо сказать, что начальные ша­ги В. И. Мешкова в искусство через газету -явление, типичное для Сибири 1920-1940-х годов. Это был путь многих сибирских гра­фиков того времени. В 1935 году семья Мешковых переезжает в Красноярск. Едет с семьей и Владимир. Он к этому времени уже приобрел навыки работы в газете, научился делать клише на линолеу­ме. Владимир сразу же пошел в издательство и был принят в только что открывшуюся мо­лодежную газету «Красноярский комсомо­лец», работал и в другой молодежной газете «Сталинские внучата». А потом судьба газет­чика носила его по краю: работал в Боготоле, в Березовке, в Минусинском районе. Со сме­ной мест, впечатлений шло накопление зна­ний, опыта. Художник учился глубже овладе­вать приемами, узнавать особенности лино­гравюры - техники, дающей широкий стре­мительный штрих, обладающей свойством передавать изображение контрастными чер­но-белыми массами, раскрывать динамич­ность, присущую плакату. А по сути дела, га­зета того времени, особенно в отдаленных районах, почти и выполняла роль плаката, помогая разбираться в происходящем даже самым малограмотным людям сельской глу­бинки. И еще одно важное для графика каче­ство воспитывала газета - умение работать быстро и точно. Эти качества вырабатывал в себе молодой художник, не боясь сложнос­тей.

В 1939 году уже набравшийся значитель­ного опыта, почти пять лет из своих двадца­ти отдавший работе в газете, Владимир Меш­ков получает направление на работу худож­ником в Эвенкию, в окружную газету «Эвен­кийская новая жизнь» (впоследствии «Совет­ская Эвенкия»). Задание было нелегким. Если сложно было делать газету для малограмот­ного в своей массе сельского населения рус­ских районов, то каково же было приучить к газете, печатавшейся на русском языке, не­большой народ, имеющий свою древнюю культуру, столь отличную от русской, свой язык и не имеющий даже своей письменнос­ти. Практически газета должна была стать полностью иллюстрированным изданием, чем-то вроде «Окон РОС­ТА» периода первых по­слереволюционных лет. Труд художника в такой газете был особенно важен. Каждый номер не просто сопровождался рисунками, а фактически полностью состоял из ри­сунков.

Владимир Мешков со всей страстностью своей неугомонной натуры включился в эту работу. Он встретил в Эвенкии редкие грязные чумы, больных детей, отсутст­вие самых элементарных человеческих условий и мечтал о залитых элект­ричеством северных го­родах, о теплых домах, чистых больницах для эвенков. Гравюры изображали в контрас­те прошлое и будущее, мечты и реальность. Много газетных иллюстраций он посвятил простым людям Севера - оленеводам, рыба­кам, охотникам. Эвенки - доверчивые, чест­ные, доброжелательные люди - полюбились Мешкову. Навсегда связал художник свою жизнь с этим народом, хотя в те годы он еще не знал, что навсегда. И еще он влюбился страстно, взволнованно в неповторимую природу Севера. Таежные тропы, просторы тундры, тайга, непокорные реки много поз­же войдут в работы художника, по пока он выполнял лаконичные газетные гравюры да еще многочисленные зарисовки в альбомах.. Настоящий его мешковский Север был еще далеко впереди.

Но как часто не хватало рядом мудрого учителя, как хотелось услышать профессио­нальный совет. И молодой художник реша­етсянаписать письмо и послать свои рисун­ки и гравюры к тому времени уже известно­му мастеру печатной графики П. Н. Староно-сову, живущему в Москве. Творческий путь П. Н. Староносова (1893-1942) начинался в Красноярске, куда он был заброшен урага­ном 1917-1920-х годов и где впервые начал работать в линогравюре. Староносов охотно откликнулся на письмо способного юноши. Видимо, Владимир Мешков напомнил масте­ру его собственную молодость, первые шаги в искусстве, первые линогравюры, выпол­ненные в той самой Сибири, откуда прихо­дили письма Мешкова. Есть что-то симво­личное в том, что молодой Мешков, почти повторивший путь Староносова, в 1940-е го­ды получал наставления и советы именно у этого мастера. П. Н. Староносов давал так­тичные и умные советы, рекомендации, раз­бирал посланные гравюры. Эти советы были живительными глотками для молодого ху­дожника-самоучки. Гравюры Владимира Мешкова мастер ценил достаточно высоко. Многие советы известного художника Меш­ков не только запомнил на всю жизнь, но и неустанно следовал им на протяжении всего творчества.

В 1940 году пришло первое по-настояще­му серьезное признание. Владимир Мешков назван в числе участников Всесоюзной сельскохозяйственной выставки, где в павильоне печати экспонировался его альбом газетных гравюр: выполненное в форме журнала письмо-газета «Эвенкийская новая жизнь». Множество самых разнообразных гравюр о жизни современной Эвенкии, ее прошлом, ее природе, ее людях были созданы молодым художником для этого альбома. Во время по­ездки в Москву состоялась первая и послед­няя встреча с П. Н. Староносовым. В 1941 го­ду вновь его газетные гравюры представле­ны на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке в павильоне печати. Судьба радова­ла. Была молодость, талант, любимая работа, огромные планы, светлые мечты. Но в жизнь страны вошла война. В первые же военные дни Владимир Мешков призван в ряды Красной Армии. Он уезжает из став­шей родной Эвенкии. Мешков был направ­лен на учебу в Красноярск в школу младших авиаспециалистов, затем учеба была продол­жена в Минусинске в автомотоциклетном училище. Со званием младшего техника-лейтенанта В. Мешков был направлен в автополк резерва Главного командования под Москву. А дальше был Северный Кавказ, от которого дороги войны вели в Россию, на Украину. Он - командир автомобильного подразделения. На любимое дело - рисование - времени не остается, а уж о гравюре и мечтать не прихо­дится.

Когда отгремели бои Великой Отечест­венной, в 1945 году В. И. Мешков, диспетчер автополка, получил отпуск и через всю стра­ну отправился домой, в Сибирь. В Москве он сделал остановку и выполнил свою давнюю мечту: встретился с известным советским ху­дожником, признанным гравером Иваном Николаевичем Павловым. И. Н. Павлов (1872-1951) считается в России одним из за­чинателей станковой линогравюры и, преж­де всего, линогравюры цветной. Мастер вы­сочайшей профессиональной культуры, Павлов охотно делился знаниями со своими многочисленными учениками, помогал мо­лодым художникам, обращавшимся к нему за советом. В числе последних был и Владимир Мешков, мечтающий после войны всерьез заняться граверным искусством. Две встречи с И. Н. Павловым (по пути в отпуск и обратно уже со своими довоенны­ми гравюрами) окрыли­ли молодого художника. Советы старейшего мас­тера гравюры, его похва­ла с новой силой застави­ли беспокойно биться сердце, рука вновь потя­нулась к резцу. Очень по­надобились и книги по технике гравюры, кото­рые подарил Иван Нико­лаевич молодому коллеге. И когда в 1946 году Вла­димир Мешков был демо­билизован, он возвратил­ся в Красноярский край в районный центр Назарово, где тогда жили роди­тели, и вновь пришел ра­ботать в газету, воодушев­ленный, наполненный новыми планами.

Под впечатлением встреч и бесед с И. Н. Павловым, сам уже имеющий большой опыт гравера на линолеуме, В. И. Мешков пи­шет небольшую брошюру «Газетная гравюра на линолеуме и дереве». Брошюра предназ­началась для художников тех газет, где не было цинкографии (а ее не было почти ни­где в районной периодике края). Этот мате­риал должен был помочь в освоении нелег­кого дела - создания газетной линогравюры. Уже то, что В. И. Мешков, как всегда, энергич­но и целеустремленно взялся за эту работу, говорит о многом. Получивший начальные уроки от своего первого редактора политот­дельской газеты, Мешков до всего доходил сам. Но он знал, как труден этот путь для на­чинающих художников-газетчиков, и его брошюра была вызвана горячим желанием дать элементарные сведения для тех, кто приходит в газету делать свои первые клише на линолеуме. Для художников районных га­зет она была ценнейшим руководством. На­писана она простым понятным языком, со­провождена подробным точным иллюстра­тивным материалом, доступно рассказывает об этапах работы, инструментах, материалах. Автор делился своим опытом, раскрывая тонко­сти и нюансы граверного ремесла, чем облегчал труд начинающим художникам. Это желание раздать лю­дям все, что знает сам, свойственно В. И. Мешкову всю жизнь. Всегда возле него начинающие худож­ники, для многих людей он стал первой путеводной звездой в искусство. Иван Николаевич Павлов помо­гал в работе над брошю­рой, дал на нее глубокую и умную рецензию. Так два больших мастера линогра­вюры П. II. Crapoiюсов и И. Н. Павлов оказали на В. И. Мешкова влияние. Этих двух художников Владимир Ильич считает основными свои­ми учителями.

Прошли еще два года суетной газетной жизни. Но художник мечтал о самостоятель­ном творчестве. Он понимал, что настала по­ра, когда надо выходить на свою собствен­ную творческую тропу. Первым шагом на са­мостоятельном творческом пути стала книжная иллюстрация. Началась работа в книжной графике с книги красноярского писателя Н. С. Устиновича «Расска­зы следопыта». Неболь­шое издание богато ил­люстрировано: обложка, титульный лист, к каждо­му рассказу заставка и концовка, семь шмуц-титулов, выполненных в два цвета - черный и голу­бой. Владимир Мешков охотно взялся за эту ра­боту, во-первых, потому, что с Николаем Станисла­вовичем Устиновичем В. И. Мешкова связывала теплая дружба, которая продолжалась долгие годы до смерти писа­теля, а во-вторых, потому что ему интересен был сам литературный материал. Н. С. Устинович собрал в книге рассказы о тайге, об охотниках, о людях, живущих далеко на Се­вере, об их суровой, часто исполненной опасностей жизни. В. И. Мешков хорошо знал эту жизнь - ему, живя в Эвенкии, прихо­дилось много путешествовать. Это был первый шаг, первые пробы, и в целом можно ска­зать, что первая работа В. И. Мешкова в книж­ной иллюстрации стала удачной. Она пока­зала круг тем и интересов художника, кото­рый так ярко проявится через несколько лет. Начиная с этого времени, в Краснояр­ском книжном издательстве выходят книга за книгой, иллюстрированные В. И. Мешко­вым. Особенно охотно художник брался ил­люстрировать книги, посвященные истории и современной жизни народов Сибири, си­бирскому фольклору. Можно привести нема­ло примеров работы Мешкова с самобытным сибирским материалом. Таковы иллюстра­ции к книгам В. Пухначева «Сказки старого Тыма. Сказки хантов» (1951), И. Суворова «Эвенкийские сказки» (I960), А. Немтушкина «Песни эвенка» (1963), Г. Савичевской «Пока бьется сердце» из библиотечки сибирского рассказа (1964). В каждой из этих книг про­является не только внимательное глубокое прочтение литературного источника, про­никновение в жизнь персонажей, но и пони­мание, знание обычаев, уклада сибирских этносов. Много работал художник с книгами для детей. Его гравюры - ясные, понятные са­мым маленьким читателям, помогали восприятию детьми авторского текста. Обраще­ние к детской литературе привело его к ра­боте над букварем для маленьких хакасских ребятишек (на хакасском языке). Сам худож­ник так вспоминает об этой работе: «Я жил тогда в Ачинске. Где-то в конце мая ко мне приехал представитель Хакасского книжно­го издательства и предложил участвовать в создании букваря. Причем, сказал он, бук­варь должен выйти к началу учебного года, то есть к сентябрю... Создавать букварь пред­стояло вместе с опытными педагогами А. П. Бытотовой и Е. А. Сунгучашевой. Совместно мы обсуждали каждую будущую страничку, каждую деталь. Темп был взят такой, что у ме­ня не оставалось времени даже на прогулки, я неделями не выходил из дома. В общей сложности подготовил более 400 рисунков».

Сотрудничество В. И. Мешкова с Хакас­ским книжным издательством продолжи­лось и в других работах: были иллюстриро­ваны книга стихов хакасского поэта И. Кыча-кова «Весенние зори» (1953), широко извест­ная в 1960-е годы книга М. Мусатова «Стожа­ры» (на хакасском языке, 1953), «Новогодняя елка» И. Костикова (на хакасском языке, 1954). Каждое издание давало новый опыт работы, новое постижение книги как едино­го целого, где все от обложки до самой ма­ленькой концовки взаимосвязано, является наравне с текстом живой тканью книги. Со многими писателями В. И. Мешкова связывала и связывает по сей день добрая дружба, совместные путешествия и, как ре­зультат, совместная работа над книгами. С писателем-геодезистом Г. А. Федосеевым Владимир Ильич создавал книги «Мы идем по Восточному Саяну» и «Пашка из Медвежь­его Лога». В книге «Мы идем по Восточному Саяну» художник нашел нетрадиционное ре­шение форзаца - карта Восточного Саяна, обрамленная изображениями животных и людей, персонажей книги. Выразительно сделаны заставки к рассказам. Они лаконич­ны, но сухими их назвать нельзя, каждая из них несет определенный настрой, эмоционалыю подготавливая чи­тателей к событиям, опи­санным в последующем повествовании.

Особо надо сказать о взаимоотношениях Вла­димира Ильича Мешкова с писателем Жоресом Пе­тровичем Трошевым. Они не только работали вмес­те над книгой Ж. П. Тро­шева «Большой Ошар», но одну из своих книг писа­тель посвятил творчеству своего друга и любимого художника, каким являет­ся для Трошева Владимир Мешков («Северная рап­содия». Красноярское книжное издательство, 1989). В этой книге Тро­шев с глубоким уважением повествует о мальчике-пастушке, ставшем известным ху­дожником.

Владимир Ильич Мешков, родившийся в бедной чувашской деревне, до восьми лет почти не знавший русского языка, на всю жизнь сохранил любовь к своему маленько­му народу. Он, живя в Сибири, много раз бы­вал в Чувашии, приезжал в село своего детст­ва Сятра-Кассы, дружен со многими жителя­ми Чувашии. Один из его чувашских друзей -писатель Федор Уяр. Дружба этих двух людей тоже замешена на совместной творческой работе над книгами «В Шуше, у подножия Са­яна» и «Книга дорог». Один из очерков книги «В Шуше, у подножия Саяна» под названием «Дорога ведет в гору» тоже посвящен творче­ству В. И. Мешкова. С гордостью рассказыва­ет чувашский писатель о сыне своего народа, поднявшемся благодаря своему труду и та­ланту па вершины славы. С книжной иллюстрацией В. И. Мешков не расставался долгие годы. До последних лет в разных издательствах выходили оформленные им повести, рассказы, стихи, как всегда, посвященные родной Сибири, Крайнему Северу, людям тайги. Это книги А. Лабезникова «Далеко за Угрюм-рекою», роман красноярского писателя А. Буйлова «Большое кочевье», сборник стихов Казими­ра Лисовского «Твое молодое лицо» и его же сборник «В Шуше, у подножия Саяна» и еще многие другие.

В 1948 году одновременно с книжной ил­люстрацией началась работа и над самостоя­тельными станковыми линогравюрами. Пер­вое, за что взялся молодой художник, - тема ленинских мест в селе Шушенском, где с 1897 по 1900 год отбывал ссылку революци­онер В. И. Ульянов. Изображение мест пребы­вания В. И. Ленина и его соратников в нашем крае - в Шушенском, Минусинске, селе Ермаковском, в Красноярске - одна из излюблен­ных тем прошедших лет в творчестве крас­ноярских художников. В этом плане вполне понятно стремление молодого художника В. И. Мешкова в конце 1940-х годов отразить в своих первых станковых линогравюрах об­лик села Шушенского. Художник выполняет серию из шести цветных линогравюр. Свою первую станковую серию он выполняет уже в цветной линогравюре, каждый лист в 3-4 до­ски.

Эти эстампы экспонировались на крае­вой выставке в Красноярске, и в 1948 году в каталоге краевой выставки впервые появилось имя В. И. Мешкова, художника из города Ачинска. Это был успех, хотя сам автор видел несовершенство своих работ. И это застави­ло его вновь вернуться к эстамдам, посвя­щенным Шушенскому, вновь искать компо­зиционное решение, добиваясь свободы ри­сунка, передачи настроения. Важно было найти нужное цветовое решение, пройти от начала до конца через все сложности в рабо­те над цветной гравюрой. Эти первые шаги на пути к творчеству были очень нелегкими. В. И. Мешков видел, как много ему предстоит, но он не боялся работы, верил в себя и ни ра­зу не пожалел о выбранном пути.

Пройдут годы, но места, с которыми свя­заны первые по-настоящему творческие ша­ги, первые участия на выставках навсегда ос­танутся в душе. Еще много раз Мешков обра­тится в графических листах к шушенским далям, к тихой речке, к видам старого села, к живописным окрестностям. Во всех шушен­ских гравюрах всегда будет присутствовать глубоко личностный момент. Художник че­рез все годы творчества пронесет лиричес­кое отношение к старинному сибирскому селу и его истории. Село, каких не счесть по Сибири, да и по всей России. Но благодаря тому, что с Шушенским было связано имя Ленина, этот край был воспет художника­ми больше других. И его тихая красота открылась людям через произведения многих мастеров искусства, в том числе и через цветную гравюру В. И. Мешкова. «Речка Шушь», «Шушенская осень», «Шу­шенское. Старая площадь», «Воскрес­ный день в Шушенском», «Озеро Бутаково», «Немые свидетели», «Озеро Перо­во», «Журавлиная горка» - каждый из этих листов несет поэтическое звуча­ние. И сейчас, по прошествии более тридцати лет со времени их создания, когда многое воспринимается уже сов­сем иначе, эти гравюры трудно связать с какими-либо политическими событи­ями. Ленинская тема ушла, а листы, свя­занные с Шушенским, воспринимаются все так же поэтично, раскрывая пре­лесть сибирского края. 1948 год ознаменовался для молодо­го художника еще одним важным событием: Владимир Мешков был принят в члены Сою­за художников СССР, а еще через три года пять его листов из шушенской серии экспо­нировались на выставке произведений ху­дожников РСФСР в Москве. В. И. Мешков окончательно уходит из газеты. Отныне он навсегда связывает свою жизнь с искусством и только с ним. Шушенская серия стала не единственной, хотя и самой заметной работой в эти годы. Художник много ездит по краю. Саяны, Чу­лым, хакасские улусы, Ачинск с его старыми домами - все это было интересно, само про­силось на бумагу. Но предстояло найти свою тему, свой, никем до него не пройденный, путь в огромном мире искусства. Тема такая была, подспудно она жила уже долгие годы в душе художника с того времени, когда двад­цатилетний Владимир впервые оказался в Эвенкии, увидел суровые берега Подкаменной Тунгуски, ощутил ледяное дыхание тунд­ры, любовался сполохами северного сияния. Тема эта - Север с его многими пародами: эвенками, якутами селькупами, кетами, дол­ганами, нганасанами, ненцами. Все эти на­роды испокон веков занимались охотничь­им, рыболовным и оленеводческим промыслами, жили в очень тяже­лых условиях Крайнего Севера. Отрезанные от всего мира бескрайними ледяными просторами, они пели кочевой образ жизни, путешествуя со стадами оленей. Двадца­тый век принес огром­ные изменения в их жизнь. С 1930-х годов на Севере появилась авиация, которая очень быст­ро стала необходимым элементом жизни севе­рян, связывающим и снабжающим самые от­даленные фактории и станки. Радиомачты, дома вместо чумов, моторные лодки, самолеты и верто­леты входили в жизнь, становились естествен­ной частью быта, во многом облегчали труд­нейшие условия существования людей.

Вот такой и увидел впервые Эвенкию мо­лодой Владимир Мешков в 1939 году. Эвен­кия старая - чумы, кочевья, и Эвенкия новая - школы-интернаты для детей, аэропорт в Туре, электричество, газета - все это слилось, перемешалось, а над всей исчезающей ста­рой и стремительно, напористо (нередко слишком напористо) надвигающейся новой жизнью дышало вечным покоем небо поляр­ных ночей, шумела неповторимо прекрасная богатая тайга, бились о скалы своенравные реки. Такую Эвенкию вспоминал В. Мешков и на фронтовых дорогах, и в последующие го­ды.

В 1950 году В. И. Мешков был приглашен в Туру на празднование двадцатилетия Эвен­кийского национального округа. И здесь, вновь увидев места своей юности, Мешков понял, что именно об этом будет сложена его главная песня: о снегах, сверкающих под лун­ным светом; об аргише; о маленьких юрких «Аннушках», садящихся не только в крошеч­ных далеких аэропортах, но и на льдинах; об одиноком каюре; о стадах оленей; о мужественных, сильных, но доверчивых, как дети, людях - и все это вместе прекрасный Север: Эвенкия, Таймыр.

Сейчас, когда уже можно сказать, что «большое видится на расстоянии», северный цикл гравюр Мешкова, начатый им в 1950-е годы и продолжающийся на протяжении всего дальнейшего творчества - одна из яр­ких страниц красноярского искусства и не только красноярского. В. И. Мешков сумел почувствовать сердцем величие темы, ее своевременность, и сразу найти тот образ­ный строй, который сделал его листы явле­нием самобытным и неповторимым.