Социологос
| Вид материала | Документы |
OCR: Allan Shade, ссылка скрыта
СОЦИОЛОГОС
Общество и сферы смысла.
Выпуск 1.
Составление и общая редакция В. В. Винокурова и А. Ф. Филиппова
ББК 60. 5 С 69
Научно-издательский совет серии:
Н. Луман, К. Гольдаммер (Германия), М. Деги, В. Козовой, М. Маффесоли (Франция), Т. Боттомор (Великобритания), Р. Мак-Ларен (США), Б. В. Орешин (СССР)
Редакционная коллегия серии:
М. Маффесоли (Франция), У. Аутвейт, Дж. Роуз (Великобритания), Р. Крамме, Б. Вальденфельдз (Германия), X. Козакевич (Польша), В. В. Винокуров, А. Ф. Филиппов (ответственные редакторы), Ю. Л. Качанов, А. В. Рубцов, В. В. Сербинен-ко, М. К. Башаратьян (СССР)
Издательский редактор серии — О. Н. Кессиди
СОЦИО-ЛОГОС: Пер. с англ., нем., франц. / Сост., С 69 общ. ред. и предисл. В. В. Винокурова, А. Ф. Филиппова. — М.: Прогресс, 1991. — 480 с.
Предлагаемый читателю сборник работ представляет собой первый выпуск нового международного издания по социально-философским проблемам. Как указывает подзаголовок, его тематика — социология, антропология и метафизика. Сборник открывает серия выпусков по истории и теории самопознания человека и общества. В книге три раздела: «Социум», «На пути к Логосу», «Космос и Теос», в которых представлены как оригинальные исследования, так и публикации русских и зарубежных авторов. Впервые на русском языке публикуются работы современного классика западной социологии Никласа Лумана, крупнейшего религиоведа Ф. Хайлера и др. Публикуются также главы из последней рукописи Н. Д. Кондратьева и неизданные материалы П. Сорокина. Сборник предназначен не только для специалистов, но и для широкого круга интеллектуалов.
001584—26 Редакция литературы по гуманитарным наукам
© Оригинальные тексты, перевод на русский язык. Составление, предисловие и комментарии — издательство «Прогресс» 1991
^
От редакторов
Основные принципы русской философии никогда не выковывались на медленном огне теоретической работы мысли, а извлекались в большинстве случаев уже вполне готовыми из темных недр внутренних переживаний.
«Логос», Книга первая. От редакции.
Русская философская мысль, кажется, вторично проснулась к самостоятельной жизни. Впрочем, может статься, она никогда и не засыпала? Но тех восьмидесяти лет, что прошли после первого выпуска «Логоса», словно бы и не было вовсе. В журналах мы находим имена лучших сегодняшних авторов: Бердяева, Булгакова, Розанова, Флоренского. Недавно появился «Чаадаев» Гершензона, «Заратустра» в переводе Антоновского. Только что вышли «Вехи».
Велик был соблазн и для нас, если уж и не переиздать заново весь «Логос» (заметим, кстати, что такая работа начата теперь в Германии и ведется на социологическом факультете Билефельдско-го университета), то по меньшей мере возобновить авторитетную традицию. Даже в рамках предисловия нам не пришлось бы тогда сильно отклоняться от того направления, которое задано было в первом издании. Кто бы усомнился в необходимости написать о современном культурном распаде и современном философском распаде, в настоятельной надобности дать сжатый и подчеркнуто критический обзор предшествующего философского развития. Кто взялся бы спорить, вздумай мы повторить суждение о том, что и сейчас наша философская мысль ищет синтеза, что и сейчас он слишком часто оказывается не заданной целью, но основой рассуждений, что нам необходима систематическая работа и что при этом далеко не лишним будет «постоянно держать русского читателя в курсе современных философских учений Запада».
Если бы, если бы, если бы...
Если бы у нас хватило смелости поставить себя вровень с Гессеном, Метнером и Степуном. Если бы нынешние философские новинки были бы и подлинно таковыми. Если бы усилия, преимущественно просветительские, не отождествлялись с собственно работой мысли. Если бы натужное дыхание тех, кто — в который уж раз — пытается схватить бога за бороду, можно было спутать с мощным и ровным дыханием свободной философии. «Не тот это город, и полночь не та». Героическая эпоха русской философии невозвратима. Даже отдаленный намек на некую нашу особую прикосновенность к тому, что является общим неотчуждаемым Достоянием, мы бы сочли для себя притязанием неумным и неуместным.
I
«Логос», конечно же, не мог не стать образцом для нашего издания, но возникло оно по совершенно иным причинам, нежели из желания заново этот образец воссоздать. Все началось с некоторого количества текстов, которые мы хотели сделать доступными нашему читателю. Тексты эти — сообразно интересам каждого из редакторов — были, во-первых, теоретико-социологическими, а во-вторых, религиоведческими и богословскими. Казалось, что между ними нет ничего общего и любая попытка свести их под одной обложкой могла бы считаться лишь проявлением беспринципности, неуемного издательского зуда. Однако постепенно, с появлением у нас новых текстов, мы стали обнаруживать все больше точек соприкосновения между ними. Книга стала обретать черты обычного сборника, интересного не столько замыслом или организацией материала, сколько самим материалом, в нем содержащимся. Поддержка издательства «Прогресс» позволяла рассчитывать на осуществление наших планов. Тогда же родилось и название серии — «Социо-Логос». Тем самым мы хотели обозначить сразу несколько важных моментов. Во-первых, нашу сознательную ориентацию на традицию «Логоса» в том смысле, что и мы собираемся сводить под одной обложкой сочинения западных и отечественных авторов. Во-вторых, наше стремление ограничиться областью высшей проблематики, «последних» вопросов. В-третьих, намерение издавать наш сборник по возможности и на других языках. В-четвертых, акцентирование не просто философской проблематики, но именно социально-философской, логическое прояснение социологии. Выделить эти моменты нам было тем легче, что и в самих материалах, которые мы во все большем количестве начали получать из самых разных стран, стала — иногда неожиданно для нас — обнаруживаться именно такого рода перекличка.
II
И только спустя некоторое время мы выяснили, что здесь есть нечто большее. Оказалось, что собранные нами статьи образуют как бы единство последовательно углубляющейся проблематики, словно бы дух последовательно проходит ступени самопросветления; только процесс этот не логический, в нем нет строгости и чистоты, а самопознание духа бесконечно, как бесконечна его жизнь.
Мы выделили «социум» как начальную стадию, ибо наше время — это время релятивизма, а релятивизм социологический тут наиболее силен. Отнесение смысловых содержаний к тем или иным социальным обстояниям как их истоку, их объяснение через социальное происхождение давно уже перестало быть научным приемом и превратилось в рутинную социальную процедуру; это одна из ипостасей духа времени. Дух времени отравляет саму науку, но — «как от болей мрачится дух, так от болей и прояснится». Самопреодоление социологизма, устремленность к объективным смысловым содержаниям, но одновременно и, увы, чаще всего трагические срывы на этом пути к Логосу — вот вторая стадия, вторая часть этой книги. Будь это законченный труд, философская система, мы могли бы представить читателям искомый результат неустанной работы духа, сладкий плод завершенного синтеза. К этому предстоит идти еще бесконечно долго. Проклятье эпохи лежит на всех. Предощущение значит больше результата, постановка проблемы ценится выше ее разрешения. «И Эрос есть. И Логос есть. Нет Космоса — как сверхидеи», — сказал поэт. И потому третья часть отдана сочинениям тех авторов, кто без этой сверхидеи обойтись не может. Это высшая стадия самопросветления духа, но смысл ее раскрывается лишь в единстве с первыми двумя. Такое членение текстов не было сконструировано составителями. Оно естественно прорисовалось в совокупности текстов. Но оно же отвечает и собственной позиции тех, кто взял на себя смелость представить читателю это новое издание.
III
В обстановке беспринципности и эклектики собственная позиция редакторов должна быть заявлена достаточно определенно. Однако здесь мы постарались по возможности этот вопрос обойти. Все, что мы хотели сказать содержательно, сказано нами в наших статьях. Как редакторы мы старались соблюдать максимальную нейтральность. Тому есть важная причина.
Мы не можем сказать сейчас, что эклектика и беспринципность преодолеваются резко определенной позицией издания и издателя. Ибо положение много хуже. В сущности, наши (и, к сожалению, не только наши) философы делятся на три неравные по величине группы: образованные, необразованные и полуобразованные. И в то время как образованные (ничтожное меньшинство) ведут между собой принципиальные споры, говорливое большинство остальных заполонило собой все. В этой ситуации гибнет уже не истина — сама возможность ее появления.
И потому мы решили отказаться от споров. От того, чтобы наше издание освятил своим присутствием или прикрыл своим авторитетом какой-нибудь наш влиятельный автор или чиновник. Во главу угла мы поставили качество работы и интерес читателя — насколько то и другое было верно уловлено, судить уже не нам. Если наше представление о движении и задачах духа верно, то и мы своим изданием служим истине — именно в том смысле, что снова пытаемся содействовать условиям для ее появления. Если же мы заблуждаемся, то пусть наше бескорыстное просветительство обогатит тот культурный слой, без которого дальше и жить невозможно.
В. В. Винокуров, А. Ф. Филиппов