Geum.ru

Александр воронин

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   2   3   4   5

ЮРИК. Спасибо за доверие. Сколько же чашек налить, две или три?

КОЛЯ (выходит). А на вид тебя сразу не признаешь. Подрос ты, что ли? (Умывается из рукомойника). Или растительность на лице добавила солидности?

ЮРИК. Элла сказала, что ей нравятся бородатые. Как у тебя побывала.

КОЛЯ. Вот те на... Какая жалость, а я свою сбрил вчера. Начинаю постепенно приучаться к городской жизни, привыкать к босому лицу . (Вытирается, направляется в беседку). А третью чашку кому поставил? Примету накликать хочешь: лишний прибор на столе, жди гостя! Так мы и правда Елочку ждем?

ЮРИК. Конечно. Вдруг она появится?

КОЛЯ. Появится... А ты ее снова домой отправишь? Опять в дурдом сдать!

ЮРИК. Я никуда ее не сдавал. Если позволишь, я все расскажу по порядку.

КОЛЯ. И попрошу с того момента, как ты увел ее домой.

ЮРИК. Хорошо. Сначала вел ее в измененном состоянии, чтобы возвращение домой показалось логичным и естественным. Долетели мы благополучно, посадка прошла успешно. В ее памяти это отложилось как переход из мира сновидений в обыденную реальность. Для этого пришлось...

КОЛЯ. Внушить, что я ей лишь приснился? А на самом деле Колечка-Колечко давно ку-ку?

ЮРИК. Иначе она не смогла бы прийти в себя.

КОЛЯ. И память к ней вернулась? Она всех узнала?

ЮРИК. Узнала. И представь, страшно рада была возвращению. Тем более в тот день внучка из интерната вернулась. По Светочке она очень соскучилась...

КОЛЯ. Так зачем же ты ее в диспансер сдал, экстрасенс доморощенный?

ЮРИК. Я понимаю, что ты обо мне думаешь. И представляю, кем меня считаешь. Да, сознаюсь, полеты были Елочке противопоказаны. Я сделал все, чтобы избежать последствий. Предлагал пожить у меня, поработать над восстановлением памяти. К сожалению, Эллочкина дочь, а вернее, зять настояли. Они вообще хотели к психиатрам, я настоял, чтоб ей занимались невропатологи.

КОЛЯ. А следующий полет ты собираешься осуществить, чтобы она душой и телом переселилась в твою квартиру, уверившись, что дочь и внучка остались на другой планете? Как я три месяца назад?

ЮРИК. Откуда такие фантазии! Ты меня выставляешь эдаким злобным манипулятором душ.

КОЛЯ. Да уж!

ЮРИК. Поверь, я стал совсем другим.

КОЛЯ. С виду, может быть. Но сущность...

ЮРИК. Что ты все задираешься? Я в самом деле стать хочу другим. Футбольный матч четвертого июня во мне все вдруг переменил. Мы ведь не знали, что ты у нас в космонавтике трудился, изобрел стыковочный узел для станции «Мир».

КОЛЯ. При чем здесь «Мир»? И стыковочный узел не я изобрел, на него целое КБ работало, весь завод столько лет пахал.

ЮРИК. Совершенно не меняет дела! Главное, ты жил не зря, от тебя хоть что-то осталось, та же станция «Мир».

КОЛЯ. «Осталась»! На дне мирового океана.

ЮРИК. Короткая статья в немецкой энциклопедии – это тоже что-то. А что у нас? Елочка всю жизнь горбатилась – работа, дочка, дом. Я молодость сгубил на комсомольские призывы. Всю жизнь в парткоме, ничему другому в институте не учился. Парткомы закрыли - меня в профсоюзы кинули. А массы дружно стали из них выходить... Вот и получается, всю жизнь я потратил на то, чего не нужно было никому. Разве не обидно?

КОЛЯ. Бедный Йорик! Бессмертия захотелось? Вот зачем тебе параллельные миры. Но и туда ты других посылаешь? Или рад бы в рай, да грехи не пускают?

ЮРИК. Для этого требуется воображение. У женщин с этим делом лучше.

КОЛЯ. И ты решил послать Элку, как раньше Белку и Стрелку! Мы в своем КБ, прежде чем наше изделие запустят в космос, тысячи раз все обсчитывали, испытывали в разных режимах и средах, вычисляли десятки нештатных ситуаций. Заметь, мы железки испытывали. А ты живого человека посылаешь, понятия не имея, к чему это приведет!

ЮРИК. Она сама настояла. Говорила, что серая однообразная жизнь, что дочь на кухне свои порядки завела, к плите не подпускает. Что внучку якобы от плохой экологии пристроили в сосновый зимний санаторий, якобы у той легкие. На самом деле маме с папой некогда, а бабушке ее не доверяют. В общем, банальный конфликт поколений.

КОЛЯ. Тут ты и нарисовался — со своей квартирой в центре.

ЮРИК. Ты про мои дела не знаешь. Как ни странно, у меня тоже дочь. У нас у всех троих дочери. Как у короля Лира. Но именно моя оказалась Корделией — променяла родину на землю обетованную. Уехала на ПМЖ. А потом жена умерла. От горя. И остался я совсем один. Помнишь, старый анекдот? Сорок первый.

КОЛЯ. Почему же один? У парапсихолога Долгина, кажется, море поклонниц!

ЮРИК. По городу вмиг разлетелось, мол, потекла у Елочки крыша после моих полетов... Теперь в приличном обществе показаться страшно – заклюют.

КОЛЯ. Или заплюют.

ЮРИК. Не пойму, почему тебе все время хочется выказать враждебность. Ведь я же чувствую, ты в хорошем расположении духа. Значит, не в обиде. Мы могли бы вспомнить молодость, нашу веселую компанию.

КОЛЯ. Общежитских вы не брали в свою компанию. Вы были местные, а мы приезжие. И учиться у нас не получалось на пятерки, и в комитеты нас не выдвигали. Разумеется, я не в обиде. На отношение мое осталось простым и понятным - врага принимать в штыки. Тем более, на своем поле можно не играть от обороны, а наступать.

ЮРИК. На любимую мозоль соперника? Это у тебя неплохо получается.

КОЛЯ. Вот именно, соперника. В юности не довелось мне драться за даму сердца. Но теперь...

ЮРИК. Теперь-то, в наши годы, вообще смешно.

КОЛЯ. Какие годы! Мне стареть времени нет, часы остановились. С тех пор как тут побывала она.

ЮРИК. Завидую по-хорошему. Овладеть ходом времени — мечта для ученого. Правда, согласно теории Эйнштейна, это возможно лишь в космосе — при околосветовых скоростях. Хочешь туда слетать?

КОЛЯ. Все относительно. В моем садочке каждое утро четвертое июня. А у соседей, которые съехали, календарь замер на тридцатом августа. Участок напротив - там вообще заржавело далекое прошлое. Ты освоил технику перемещения в пространстве параллельном, я научился путешествовать по времени. Хочешь, побывать в будущем? Послать тебя подальше?

ЮРИК. Да нет, если можно, налей еще, покрепче. Говорят, стул закрепляет.

КОЛЯ. Сидел бы дома со своим двусторонним насморком.

ЮРИК. В самом деле, так не вовремя...

КОЛЯ. Вот именно, не вовремя. Тем более, вдруг и правда Эллочка придет.

ЮРИК. Если бы правда мы были соперниками, мне ничего пришлось бы признать поражение.

КОЛЯ. Тогда получай утешительный приз и отчаливай. Я тебе авоську яблок соберу.

ЮРИК. Зачем мне яблоки? Позволь, я Елочку дождусь.

КОЛЯ. А не слетать ли тебе в параллельные миры и поискать ее астральные следы? Там наверняка подскажут, где она сейчас.

ЮРИК. Опять приходится оправдываться. При запуске в иные миры мне приходилось быть дублером у других, я страховал их во время полета.

КОЛЯ. То есть выполнял роль центра управления полетами. Ни за что не отвечаешь, но всем управляешь. Это по-большевистски! А давай тебя отправим полетать? Так и быть, готов помочь. Объясни мне в двух словах, что делать, что при этом говорить. С удовольствием пошлю тебя – хоть на Кудыкину гору.

ЮРИК. Напрасно ерничаешь. При внешней простоте, как это может показаться со стороны, техника полетов основана на точных закономерностях. Этому долго и серьезно учатся.

КОЛЯ. Вот и научи! Я в космонавтике всю жизнь и в подмосковном ЦУПе побывал. Технику твою вполне освою. Или ты полетам двадцать лет учился? Как мы в свое время, аспирантуру закончил, кандидатскую по теме защитил?

ЮРИК. Ну, не кандидатскую, а сертификат имею. Международной академии.

КОЛЯ. Таких дипломов на любом ксероксе кто угодно нынче напечатает. Так что не важничай, говори, что делать. Или слабо лететь? Других, конечно, посылать приятнее.

ЮРИК. Я не боюсь, но моя нежданная физическая слабость...

КОЛЯ. Подумаешь, смертельная болезнь! Или опозоришь нашу космическую державу? Подумают, мы нарочно такого засланца к ним, в мир иной, отправили. Пожалуй, сбегай на дорожку... А я в самом деле яблок наберу. Анисом их там угостишь.

Коля уходит в сад. Юрик направляется в другую сторону, находит за раскрытой зеленой дверью куст пожелтевшей малины, выискивает и ест красные ягоды. Из дома выходит Элла, потягивается, жмурится на солнце и чихает.

ЭЛЛА. Будь здорова, как корова, Элла Короткова. В самом деле, ничего не изменилось, снова в саду четвертое июня, понедельник! Как и обещал конструктор Понедельников. Колечка-Колечко, где ты? (Скрипнула дверь туалета). Извини, я такая неделикатная. Пойду постель заправлю.

Уходит в дом. Юрик покидает свое укрытие, перебегает в беседку, натягивает Колин ватник. Возвращается в малинник в тот момент, когда из дома выходит Элла, разговаривая как бы сама с собой.

Я такой сегодня сон чудесный видела! Впрочем, Долгин говорит, лучше сны не рассказывать, если хочешь, чтобы сбылись. А с чего я Долгина вдруг вспомнила?

(Юрик выходит из-за зеленой двери. Подчеркнуто долго моет руки. Элла за столом занята бутербродами, в его сторону не смотрит).

Знаешь, Юрик по-своему добрый, только несчастный. Жена умерла, дочь уехала в Израиль. Он погостил у нее по приглашению, но остаться не захотел. Или дочь не захотела. Бедный Йорик нам рассказывал, что все там показалось ему чужим. Главное, мы там никому не нужны. Я совершенно без задних мыслей его пожалела, а он воспринял это как мою благосклонность. Или, еще хуже, заинтересованность в его квартире. Мне же просто интересно было слушать про параллельные миры, парапсихологах и экстрасенсах. Модно нынче это носить, вот все и носятся.

ЮРИК. Значит, это был модный прикид? Значит, ты просто прикидывалась? А я как всегда поверил женским хитростям. Так мне дураку и надо.

ЭЛЛА. Юрик? Что с тобой? Как ты здесь очутился? И зачем ты наклеил бороду? Для маскировки? Ты что, шпионишь за мной?

ЮРИК. Борода — моя. Ты сама сказала, что тебе нравятся мужчины с бородой.

ЭЛЛА. Когда я так сказала? Вот еще! Это старикам борода идет. Или совсем уже молодым – для солидности. Сбрей сейчас же.

ЮРИК. Ну, это уже слишком! А Понедельников тоже хорош. Все косил, мол, знать не знаю. Думает, меня обыграл. Как ты здесь оказалась? И что тут делаешь?

ЭЛЛА. Снова прошла через лес. Только теперь – не под гипнозом и не ночью – он оказался небольшой лесопосадкой, по тропинке напрямую я прошла его минут за сорок. Вышла к садам – сразу увидела мою тезку елочку. И поняла, что это было не в параллельном мире, не в другой жизни, а совсем рядом. Зачем ты мне врал?

ЮРИК. Чтобы уберечь твою психику от срыва.

ЭЛЛА. Вот и дети мою психику берегут. Теперь чуть что – в психушку! И все это благодаря тебе.

ЮРИК. Значит, ты нашла его. И теперь счастлива?

ЭЛЛА. Не знаю, как повезет. Пока он приютил меня до холодов.

ЮРИК. А потом? Ты уверена, что нужна ему? Космический конструктор, большой человек, и пенсия у него, судя по всему, не маленькая. Захочется ему возиться с нами, голытьбой? Вспомни свою подругу Мжельскую, у которой пенсия вдвое больше твоей. Ты говорила, стало неудобно с ней общаться, потому что чувствовалась разница.

ЭЛЛА. Когда я говорила? Просто у Саши Мжельской эксцентричный характер. В нашем возрасте столько тратить на косметику! Я смотрелась рядом с ней серой мышкой. А женщине это противопоказано в любом возрасте. Так что иди домой и сбрей седую мочалку.

ЮРИК. Елочка, твоя дочь позвонила мне, они волнуются. Может, лучше было все им рассказать? Они будут знать, где ты, не станут беспокоиться.

ЭЛЛА. Ты все равно ей обо всем доложишь. Я поступила легкомысленно? Возможно. А как вы обошлись со мной? Дочь целиком на твоей стороне, только и мечтает, чтобы я перебралась в твою распрекрасную квартиру.

ЮРИК. В отместку ты перебралась к нему? А когда в саду станет совсем холодно, отключат воду и свет, заметет дороги... Ты вернешься? Ведь у него негде будет, ему самому с детьми тесно.

КОЛЯ (подходит к беседке). А это мы уже сами решим, без тебя. Доброе утро, Елочка моя! Твой чай давно остыл, я новый подогрею. (Передает Юрику авоську). Вот, собрал тебе на дорожку. (Уносит чайник на веранду).

ЭЛЛА. Значит, ты уже уходишь? Как благородно с твоей стороны!

ЮРИК. Выставляете. «Дорогие гости, не надоели ли вам хозяева?» А я вот возьму и останусь! И уйду отсюда лишь с тобой. Или вы меня вынесете вперед ногами.

КОЛЯ (выходит из дома). Это можно. Вперед ногами - это мы с удовольствием.

ЮРИК (пытается вернуть авоську). Куда мне столько яблок? Я не донесу.

КОЛЯ. Донесешь. А теперь поговорим как мужчины.

ЮРИК. Теперь у меня рука одна занята.

КОЛЯ. Тем лучше, зато у меня обе свободны. (Берет его за свободную руку и другой щелкает по носу).

ЭЛЛА. Мальчики, вы что, драться собрались? Ой, я не могу!.. (Хохочет). Не из-за меня ли дуэль? Ай да рыцари, ничего не скажешь.

КОЛЯ. Напрасно смеешься. При всем идиотизме, как может показаться, в драке двух мужиков за женщину кроется глубокий смысл, доисторическая сила. Это потом выдумали состязаться в славе и богатстве, влиянии и власти. А просто морду набить - это куда приятней и наглядней.

ЮРИК. Конечно, Колечко, ты выше и тяжелей. Физические занятия на свежем воздухе опять же — так что физически ты более готов. Но все же бравировать этим перед соперником, который уже повержен, да еще на глазах у дамы, согласись, как-то некрасиво получается!

КОЛЯ. Почему же расписать тебе лицо физическими методами - это не красиво? Может, у меня как раз получится очень живописно.

ЮРИК. Нет уж, лучше пошли меня на Кудыкину гору, как предлагал. Ведь ты хотел стать моим дублером в полете? Я готов.

ЭЛЛА. Куда вы собрались? Опять? Я не хочу.

ЮРИК. Нет, дорогая, ты никуда не полетишь. На этот раз лечу я. А наш космический конструктор вызвался быть в роли центра управления полетом.

ЭЛЛА. Тоже хочешь угодить в дурдом?

ЮРИК. Нет, хочу, чтоб у меня отбило память. Все забыть к чертям собачьим! Раз ты предпочла конструктора, то ничего не остается. Позабуду тебя, и не будет о чем беспокоиться.

КОЛЯ. И забудешь сюда дорогу? Это было бы кстати. Ну что ж, давай попробуем.

ЭЛЛА. Колечка, ты что, и правда веришь в эту ерунду?

КОЛЯ. Не верю, разумеется. Но вдруг у нас получится? (Юрику). В общих чертах принцип полетов мне ясен, необходимо лишь уточнить детали. Скажем, что делаешь ты, а что должен делать я.

ЮРИК. Для начала надо потренироваться. Я сажусь поудобнее в кресло, закрываю глаза, расслабляюсь. Ты протягиваешь руки, вот на таком расстоянии держишь, устанавливаешь энергетическую связь. Мне лучше на ком-то показывать. А тебе не мешало бы тоже попробовать взлететь, чтобы ясно представлять, как все происходит. Ты контролируешь, где я в данный момент нахожусь, следишь, чтобы связь не прерывалась. Очень важно определить момент, когда возвращаться, и не забыть маршрут, чтоб возвращение шло строго в обратном порядке. Со стороны все это больше напоминает детскую игру.

КОЛЯ. К тому же совершенно дурацкую. А какие слова при этом говорить? Как это примерно выглядит?

ЮРИК. Говорю же, лучше самому попробовать. Вот, садись в кресло. Расслабься. Закрой глаза. Я подношу руку к твоей груди. Чувствуешь?

КОЛЯ. Ты же не дотрагиваешься.

ЮРИК. Нет, ты не смотри. Просто почувствуй энергетику, поймай сигнал.

КОЛЯ. Как же я ее почувствую?

ЮРИК (начинает говорить тише и медленней) . Тепло наших рук излучает инфракрасный спектр и является составляющей энергоинформационного обмена. Теперь чувствуешь?

КОЛЯ (уселся поудобней в кресле, закрывает глаза). А черт его знает, то ли чувствую, то ли сам себе вообразил.

ЮРИК. Вот! Именно грань между чувственным и воображаемым — ты ее очень точно определил — и есть лазейка в параллельный мир. Весь дальнейший полет происходит в этой астрально-ментальной плоскости, на грани выдумки и ощущений.

КОЛЯ. Ерунда какая... Но если так, то все довольно просто и логично получается. Мысленно-чувственное путешествие. В кресле, но без телевизора.

ЮРИК. Точно! Теперь давай поучимся стартовать. Взлет и посадка, как и в вашей большой космонавтике, здесь также важны чрезвычайно. В этом нужно тренироваться. Снова устанавливаем энергетическую связь. Приготовились. А теперь ты чувствуешь, как из твоей груди, подрагивая от нетерпения, постепенно выделяется и плавно поднимается некий сгусток твоего внимания, твоего сознания, твоего «я». Ты ощущаешь себя сидящим в кресле в полном расслаблении — и одновременно поднявшимся на воздух, взлетевшим под навес беседки.

КОЛЯ. Кажется, что-то почувствовал.

ЮРИК. А что-то довообразил! Ты правильно врубаешься. Теперь попробуй, оставаясь в кресле и не прерывая связи с моей рукой, мысленно подняться еще выше, над райским садом, своим дачным домиком. Ощущаешь радость и легкость полета?

КОЛЯ. Ощущаю!

ЮРИК. Замечательно, теперь поупражняйся в технике пилотирования. При посредстве мысли - быстрее и медленнее, выше и ниже... Получается?

КОЛЯ. Слушай, а это в самом деле здорово!

(Слышна то ли дивная музыка сфер, то ли свист закипевшего чайника на веранде. Элла уходит в дом, через некоторое время возвращается с чайником и продуктовым пакетом).

ЮРИК. Отлично, Колечка-Колечко, у тебя все здорово получается. Только не теряй головы от удовольствия. Продолжай все время контролировать кресло и тепло моей руки. Лихачество тут тоже неуместно, как на шоссе или в воздушном эшелоне.

КОЛЯ. Всю жизнь я мечтал испытать невесомость! Даже просился на борт самолета, где создают невесомость. На тридцать секунд, чтоб космонавтам тренироваться. Увы, из этой авантюры ничего не вышло, медкомиссии не прошел. Зато теперь могу все это наверстать!


ЭЛЛА. Кажется, вы собирались недолго, тренировочный взлет и посадку. Юрик, скажи ему, пусть возвращается.

ЮРИК. Ну зачем же, пусть полетает. Физически он меня, разумеется, растопчет и по грядкам закатает. Зато психически я его могу так далеко послать, куда Макар телят не гонял.

КОЛЯ. А куда Макар телят гонял?

ЮРИК. Хочешь посмотреть? Это очень просто делается. Маршрут определить легко. Сосредоточься на телятах - и тебя само собой потянет в ту сторону. Только доверься чувству и не теряй связи с моей рукой.

ЭЛЛА. Юрик. Я боюсь. Ты ничего такого не задумал? Он вернется? Я слишком долго его искала, чтобы так легко потерять...

ЮРИК. Он вернется. Но это будет зависеть некоторым образом и от тебя.

ЭЛЛА. В каком смысле?

ЮРИК. Скажем, ты должна будешь пойти на некоторые условия.

ЭЛЛА. Негодяй! Какие еще условия?

ЮРИК. Ну не такой уж негодяй, как ты думаешь. Хотя бы потому, что никаких условий я пока не выдумал. И о чем тебя попрошу, пока не представляю.

ЭЛЛА. Шантажист!

ЮРИК. Елочка моя, а каково мне было увидеть тебя выходящей из его дачного домика? Что я должен был думать, когда все сразу ясно... Должно же это поражение мне как-то компенсироваться?

ЭЛЛА. А каково мне было увидеть тебя выходящим из другого домика?

ЮРИК. Кстати, ты напрасно о нем напомнила. Мне, кажется, опять приспичило.

ЭЛЛА. Куда? Умоляю, не бросай его! Если энергетическая связь будет потеряна, он не сможет вернуться.

КОЛЯ. Почему же? В любой момент. Я все слышу и все соображаю. Хочешь, прямо сейчас вернусь, а потом мы вместе полетим на Кудыкину гору?

ЮРИК. Не получится. Сначала ты должен долететь туда, куда Макар телят гонял.

ЭЛЛА. Колечка, не открывай глаза! Тебе кажется — это всего лишь игра. Но ты должен закончить полет по всем правилам. Вспомни, что было со мной. Если снова такое случится, я не перенесу...

КОЛЯ. Что-то долго приходится лететь, где Макар телят своих пасет. Я все время лечу на север, уже пролетаю над тайгой. А пастбища не видно.

ЮРИК. А мне, господа, действительно, надо туда.

(Бежит в туалет, но только хлопает для вида зеленой дверью, снова прячется за малиновым кустом – наблюдает за происходящим в беседке).

ЭЛЛА. Колечка, продолжай лететь на север. Ты чувствуешь тепло моей руки?

КОЛЯ. Елочка моя, конечно, чувствую. Все замечательно, даже лучше, чем с Юриком было. Только странное ощущение, будто я раздваиваюсь...

ЭЛЛА. Это нормальное ощущение. Но очень опасно перескочить через грань. Ты не должен оказаться в параллельном мире больше, чем в мире реальном. Ты меня слышишь?

КОЛЯ. Твой голос звучит далеко. Разумеется, это игра, детская забава. Почему ты решила, что со мной может произойти что-нибудь?

ЭЛЛА. Потому что сама испытала. И незаметно так залетела, что не смогла вернуться назад. Точнее, память оттуда не вернулась. Никому такого не пожелаю... Умоляю, не шевелись и не открывай глаза!

КОЛЯ. А он три месяца назад тебя точно так же кинул? Убрал руку, чтобы прервалась связь с большой землей?

ЭЛЛА. Не помню.

КОЛЯ. Не бросай меня, и все будет хорошо. Вот увидишь.

ЭЛЛА. Главное, чтоб ничего тебя не напугало, чтоб ты слишком не увлекся происходящим там. Все правильно, это лишь игра воображения. Но нельзя поменять невзначай местами действительное и потустороннее восприятие.

КОЛЯ. Ты говори, мне трудно самому лететь и болтать, но нужно все время слышать твой голос. Какая у тебя горячая рука, когда ты говоришь, каждое слово исходит теплой волной. Елочка моя, только не бросай меня!

ЭЛЛА. Я никогда тебя не брошу.

КОЛЯ. Мы без Долгина научимся летать и будем долгими зимними вечерами путешествовать по свету.