Geum.ru

В. Д. Шадриков в своей классификации способностей выделил обонятельные способности как один из видов перцептивных способностей. Перцептивные способности вообще одна из групп способностей, на их базе формируются бо

Вид материалаДокументы

Содержание


2.4. Особенности обонятельного восприятия у человека
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6
^

2.4. Особенности обонятельного восприятия у человека



Как известно из собственного жизненного опыта и из эмпирических исследований, человек способен определить источники огромного числа знакомых запахов. Американские психологи эмпирически установили, что взрослые люди прекрасно справляются с такой задачей, как определение знакомых неодушевленных источников сложных запахов. В исследованиях Дезора и Веаихмана [по 39] использовались в качестве стимулов 64 источников различных запахов, таких как кофе, попкорн, человеческая моча и др. После непродолжительной тренировки их испытуемые идентифицировали эти запахи почти безошибочно. Также в тех же авторов приводятся данные, что слепые испытуемые справлялись с заданием легче, чем зрячие.

Не исключено, что это следствие повышенного внимания слепых к информации, получаемой с помощью других сенсорных систем. Обобщая результаты изучения идентификации запахов, полученные разными исследователями, Кейн пришел к выводу о том, что успешное определение одоранта зависит от знакомства с ним, установления прочной связи между запахом и его названием и от той помощи, которая оказывается человеку, пытающемуся вспом­нить это название в ситуации, когда оно, что называется, вертится у него на языке. [по 39].

Существует большое количество исследований, показывающих связь обонятельного восприятия с другими когнитивными процессами. Например, известны исследования особенностей памяти на запахи и зрительной памятью.

«Власть запаха над памятью неоспорима. Думая о своей жизни в Париже, я редко вспо­минаю дома, в которых жила, и улицы, по которым ходила. Я вспоминаю запахи. Из кафе, когда я утром проходила мимо его открытой двери, долетал острый запах вина.

Думая о кондитерской, за одним из столиков которой я писала свои статьи, я чувствую смешанный аромат закваски, масла, «черепицы» и яблок, и это чувство настолько сильно, что я ощущаю вкус дрожжевого теста во рту и запах холодного уличного воздуха, врывающегося в кондитерскуто вместе с разносчиком. Но если вы спросите меня, какого цвета было печенье, я не смогу ответить на ваш вопрос» Эти слова журналистки из газеты «Нью-Йортс Таймс», пишущей на гастрономические темы, приводит Х.Шиффман в своей монографии, и они подчеркивают нашу неординарную способность запоминать запахи, которая временами превосходит зрительную память [39]. Действительно, одной из поразительных особенностей этой способности является то, что хотя в лабораторных условиях в первый момент распознавание и идентификация обонятельных стимулов явно уступают распознаванию и идентификации визуальных стимулов, но запахи, изучаемые в лабораторных условиях, так и запахи, связанные с определенными эпизодами (т. е. ассоциирующиеся с реальными жизненными событиями), запоминаются надолго. Несмотря на то что лабораторные запахи распознаются гораздо хуже, чем лабораторные визуальные стимулы , они значительно лучше сохраняются в памяти. Когда испытуемым в лабораторных условиях были предъявлены запахи 20 знакомых продуктов, количество правильных идентификаций непосредственно после предъявления состави­ло 70 % . Во время тестирования, проводившегося спустя 1, 7, :10 и 90 дней, около 70 % изначально предъявленных запахов все еще распознавались правильно. Более того, когда примерно 20% от общего числа испытуемых были протестированы через год, среднее количество правильных ответов составило почти 65%. Если сопоставить эти данные с результатами аналогичного по своей природе эксперимента, в котором предъявлялись визуальные стимулы или аудиальные (например, известной кривой забывания Эббингауза), то можно предположить, что память на запахи менее подвержена влиянию времени.


Запахи, связанные с определенными эпизодами, запоминаются очень хорошо. Память о визуальных стимулах, которая вначале столь же крепка, как и память об эпизодических запахах, с течением времени быстро ослабевает. Лабораторные запахи вначaле распознаются хуже, чем эпизодические, но хорошо сохраняются в памяти. В отличие от визуальных стимулов запахи одномерны и либо вызывают какое-то ощущение, либо нет. А это значит, что принцип «все или ничего» приложимый к кодированию информации о запахах, может оказывать влияние на начальный процесс научения и быть причиной ошибок непосредственно сразу после их предъявления. Однако целостность запахов делает их и более устойчивы к «выветриванию из памяти»; благодаря этой «унитарности» один запах трудно спутать с другим, а значит, в будущем его легче распознать. Именно поэтому «обонятельная система скорее может быть названа системой, предназначенной для того чтобы не забывать, чем системой, предназначенной для того, чтобы помнить. Сказанное прежде всего справедливо по отношению к низшим животным, для которых некоторые запахи (например, запахи, связанные с едой и половыми партнерами) играют жизненно важную роль. Следовательно, они должны быстро научиться различать эти запахи, узнавать и прочно запоминать.

Запахи как мнемические признаки стимулов

Запахи могут ассоциироваться с событиями и способствовать их запоминанию. Уникальность этого явления заключается в том, что подобные ассоциации легче распознается в присутствии этого запаха. Связь запаха с запоминаниями облегчает выполнение когнитивных заданий, не связанных с визуальными стимулами. Описан эксперимент, в котором двум группам испытуемых предлагали перечень 40 наиболее распространенных прилагательных (например, «больной», «красивый» и т. д.) и просили составить перечень их антонимов. Во время выполнения этого задания участники эксперимента стимулировались запахом шоколада. На следуютщий день испытуемых попросили вспомнить как можно больше антонимов, записанных накануне. Одна группа вспоминала «под аккомпанемент» запаха шоколада, вторая - без него. Оказалось, что та группа, которая и записывала и вспоминала антонимы под запах шоколада вспомнила больше слов, чем группа, работавшая без запаха шоколада [по 39].

Иными словами, обонятельная стимуляция, если она имеет место как в процессе научения, так и воспроизведения, помогает обучению, а это значит, что сопутствующая обонятельная стимуляция может быть полезна для восстановления в памяти определенного события. Следует отметить, что подобное улучшение запоминания не является следствием одной лишь привлекательности запаха шоколада. Аналогичный эффект облегчения запоминания наблюдался и тогда, когда в качестве источника запаха вместо шоколада использовалось средство от моли. Связь между запахом и запоминанием может быть использована теми, кто в течение одного периода времени вынужден изучать несколько предметов или несколько тем в рамках одного предмета (например, студентами во время экзаменационной сессии); студент может готовиться к экзаменам под «аккомпанемент» разных запахав. Использование запаха для облегчения запоминания можно рассматривать как уникальный пример научения, зависящего от состояния , т., е. тенденции, в соответствии с которой человек лучше вспоминает изученный материал тогда, когда находится в том же физиологическом или психологическом состоянии, в котором был, когда изучал его. Следовательно, согласно этому тезису, какой бы сенсорный стимул - визуальный, аудиальный и т. д. - ни предъявлялся в процессе научения и потом, когда человеку нужно вспомнить то, чему его учили, этот стимул, выступив в качестве признака, облегчающего процесс вспоминания, повлияет на состояние индивидуума, и он лучше справится со стоящей перед ним задачей.

Другое важное направление в изучении особенностей обоняния человека – это исследование эффектов подпороговых запахов. Существует, концепция подпорогового обонятельного восприятия для человека, как основного пути для формирования особого чувства – чувства реальности предметов и явлений [4] . У детей одновременно со зрительно/слухово/кинестетическим восприятием объектов внешнего мира формируется и обонятельное чувство реальности каждого впервые им встреченного предмета. Именно это чувство заставляет ре­бенка удивляться: «А почему стол именно стол?», «А откуда первый человек узнал, что стол называется столом?». Это чувство называется чувством реальности или «реaлинкой». Предположительно, что именно оно формируется при ощущении (без восприятия) запаха. Если концентрация запаховых молекул в воздухе ниже пороговой, то восприя­тия запаха как аромата не будет. На базе неосознаваемого ощущения этого запаха сформируется чувство реальности происходящего («реaлинки» людей, предметов, явлений). И формируется оно как ответ лимбической системы на внеш­ние обонятельные стимулы.

Как пишет Т.Н.Березина: «Что такое световые, звуковые или тактильные ощущения, мы знаем. Мы видим стол (предмет) - это зрительное ощу­щение. Можем постучать по нему и услышать, как он гудит, - звуковые ощущения. Можем потрогать - кинестетичес­кие. Чувство реальности формируется на базе неосознаваемого запаха стола. Без этого стол был как бы нереальный. Имен­но запах дает нам чувство реальности происходящего[5, с.87].

Это чувство формируется при участии лимбической системы. Это высший отдел обонятельного анализатора. Лимбическая система отвечает за эмоции и мотивации (радостно, тревожно, грус­тно, хочется /не хочется) и принимает участие в формирова­нии вегетативного ответа организма (забилось сердце, сокра­тились сфинктеры, и кровь быстрее побежала по жилам). Именно этот ответ и есть чувство реальности. Вегетативно, эмоционально, мотивационно люди реагируют на стол - имен­но как на стол по его исконному, только ему присущему запаху

Постепенно формируется свойство, которое психологи называют константностью восприятия. Люди запоминают предметы в разных ракурсах, создавая их интегральный об­раз. «И этот образ вбирает в себя не только зрительные харак­теристики, но и обонятельные. Во-первых, он константен, что означает, что мы легко узнаем знакомые образы, в каком бы ракурсе они нам ни предъявлялись. Смотрим на челове­ка в профиль, смотрим в анфас и даже смотрим со спины - для нас это все равно один и тот же человек несмотря на то, что мы все время видим разные картинки. Во-вторых, он ре­ален. Потому что вобрал в себя все наши лимбические реак­ции на все варианты своих запахов. Сегодня человек пах се­ледкой, завтра табаком, послезавтра - духами, но это все - он. Реально - это он» [5, с.86].

У маленьких детей и животных такой константности нет, поэтому маленький ребенок теряется, увидев маму в новом платье. Вроде это уже не его мама. И пахнет уже не совсем мамой, а новыми духами.

Константность восприятия, а также развитие речи и аб­страктного мышления приводят к тому, что чувство реaль­ности вытесняется, становиться совсем неосознанным, бо­лее того, в ряде случаев мы можем его только представлять, и нам этого оказывается достаточно. В принципе, именно это и называется воображением. Особенность человеческо­го воображения - что оно реалистично, т, е. воображая про себя образы внешнего мира, мы воображаем и его реальность (воображаем неосознаваемое ощущение запаха - которое, впрочем, тоже не осознаем). У животных нет воображения. Они не способны фантазировать, представлять несуществу­ющие образы, в которые хочется хоть немного поверить. Воображение не развито также у лиц с тяжелыми формами умственной от­сталости и с патологией мозга. «У олигофренов, у которых нет осложнений в виде заболеваний органов чувств, ощуще­ния иногда несколько притуплены, во всяком случае воспри­ятие их несколько замедлено. <...> Многие больные не на­учаются различать перспективу или вообще картины (компас - «это шар», песочные часы - «бутылка»). Они не понимают смысла изображенных на картине сцен и воспринимают одни лишь детали («мужчина держит другого за руку, лежит в по­стели, дальше стоит монашка»), а не всю совокупность («врач у постели больного»). Отдельные больные вообще не могут научиться понимать картины» [6, с. 487].

Кстати, интересно то, что развитие олигофрении у чело­века часто сопровождается нарушением обоняния. Точнее, нарушение обоняния у маленького ребенка почти законо­мерно ведет к развитию умственной отсталости. Как пишет врач-отоларинголог А. Грушина: «Кроме того, многие логопеды и дефектологи указывают, что среди детей, чье ум­ственное развитие отстает, достаточно высокий процент со­ставляют дети с нарушенным или полным отсутствием обо­няния» [11].

Вот вам и «не играющее особой роли для человека» обо­няние. Полное отсутствие обоняния у человека получить довольно трудно, описанные выше три обонятельных пути с тройной степенью надежности несут информацию о запахах. Кстати, значительная часть этой информации принципиально не осознается (например, та, что идет через рот), поэтому, если осознание запахов у вас слабое, это еще не значит, что вы на самом деле не различае­те запахи. Но, если уж все три обонятельных пути забуксовали, особенно у ре­бенка, возникает проблема в формировании «реалиноки» внешнего мира, которая с большой долей вероятности мо­жет привести к слабоумию и отсутствию способности к во­ображению.

Для воображения нужна ассоциативная кора. У животных и дебилов она развита плохо. Зато, вероятно, на всю жизнь у них сохраняется пронзительное чувство реальности окружа­ющего мира, когда каждое дерево не просто абстрактное словосочетание, а обжигающе зеленая реальность. С дугой сто­роны, они не смогут так ярко вспоминать это дерево, или придумать несуществующий куст, или любоваться нарисо­ванным пейзажем, или даже просто смотреть «клуб кинопу­тешествий» по телевизору. Как известно, животные (кроме высших обезьян, разумеется) не способны «понять» нарисо­ванное изображение, не могут «увидеть» в зеркале самих себя или не понимают, что это и есть они, а по телевизору видят только мигание темных и светлых пятен. «По-разному отно­сятся к своему отражению в зеркале собаки. Большинство из них равнодушно проходят мимо, никак не реагируя на собственное отражение, возможно, потому, что видят его постоянно. Некоторые сначала облаивают «чужую собаку», но это быстро проходит, вероятно, потому что такой «враг» ничем не пахнет» [14, с. Х31].

Человеческое воображение включает в себя и воображе­ние допороговых запахов. Например, воображая стол, человек не просто представляет картину стола, но и одновременно вос­создает посредством лимбической системы ощущение его реальности (такое, какое вызывается запахом стола). «Имен­но такое наше свойство позволяет нам сопереживать героям кинофильма, как живым; мучиться по утрам, глядя в зерка­ло на свою опухшую физиономию, и плакать, рассматривая фотографии давно ушедших из твоей жизни людей. Потому что в нашей памяти хранятся неосознаваемые запахи этих людей и предметов, вспоминая которые наша лимбическая система воссоздает эмоциональный и вегетативный ответ организма на эти раздражители, формируя «реaлинки» во­ображаемого. У здорового человека воображаемое чувство реальности по интенсивности и, возможно, по каким-то еще компонентам уступает реальной реальности, да, но ведь и воображаемый образ предмета отличается от самого объек­та» [5, с.89] . Именно это и позволяет нам отличать внешнюю действи­тельность от своего внутреннего мира.

При шизофрении оно нарушается, отчуждается от своего образа и слова. Отчуждение ощущения реальности предмета от его обра­за и слова в психиатрии называется явлением дереaлизации и является одним из спутников шизофрении. Дереaлизация в переводе и будет что-то типа нарушения реaльности или нереальность. По определению, дереaлизация - это ощущение изменившейся реaльности, при этом окружающая среда кажется странной или нереальной. У больных изменяется восприятие окружающего мира, все вокруг кажется застыв­шим, бесцветным, безжизненным; короче говоря, нереaль­ным, иногда больные говорят, что окружающее похоже на рисунок или фотографию. Наконец, все это вплотную связано с обонянием [6].

Э. Блейлер выделил следующие признаки развития у человека шизофренического заболевания: расстройства мышления, расстройства самовосприятия, расстройства вос­приятия (галлюцинации и иллюзии), бред, аффективные на­рушения, нарушения волевой сферы и поведения, амбива­лентность, аутизм, некоторые изменения личности и т. п. Практически все эти симптомы включают в себя нарушение чувства реальности. Страдает не только восприятие реaль­ности, которую шизофреники воспринимают иначе, чем подавляющее большинство из нас (например, слышат голо­са), но и суждения о реальности: о реальных людях и о физи­ческом мире (бред величия - больной убежден, что он - чу­дотворец, бред ревности - больной уверен, что жена ему изменяет, и т. д.). Даже аффективные (эмоциональные) рас­стройства включают в себя нарушение чувства реальности, например больной становится равнодушен к реально близ­ким ему людям (жене, детям, родителям) до такой степени, чти даже их смерть его не огорчает, зато он может искренне горевать, случайно раздавив комара на щеке.

Интересно проследить, как нарушение чувства- реальности влияет на процесс мышления. Как известно, для мышления шизофреников характерна масса случайных ассоциаций, оторванных от реальности, в то время как явные связи между явлениями и предметами не улавлива­ются. В литературе приводится много примеров наруше­ния мышления.

Больная А. провела классификацию, руководствуясь окончаниями написанных на карточке слов. Так, в одну группу она объединила мак, жук, а в другую - морковь, гусь, тетрадь, лошадь. Отдельныё группы она подбирала по количеству букв в словах: пила, рыба, коза, слон» [7, с. 245].

Говорящее животное, руководствующееся чувством реальности, никогда бы так не сделало. В одну группу оно бы объ­единило съедобно пахнущие предметы, в другую -живых существ, издающих ароматы жизни, и т, д. Для шизофреника реальность предметов перестает быть значимой, он больше не ощущает этого острого чувства реальности «стол - это именно стол, потому что он стол и ни чем другим он быть не может», о котором сообщают дети. Поэтому на первый план выходят случайные связи: по количеству гласных, по послед­ней букве. Потому что за словом больше уже ничто не стоит, не ощущается реальность. Если мне бы предложили класси­фицировать существительные древнеегипетского языка, пе­ревода которых я не знаю, именно так я бы и поступила.

Но наиболее интересны, конечно, классические наруше­ния восприятия. Обычно сюда относят иллюзии, гaллюци­нации, психосенсорные расстройства, дереaлизацию и де­персонaлизацию. Галлюцинации - это когда больной видит объекты, которых в действительности нет, но в реальности которых он уверен. Это немного похоже на воображение. Человек может очень живо вообразить белого слона, но в глубине души он всегда буду знать, что никаким слоном здесь даже не пах­нет (кстати, интересное выражение, характеризующее край­нюю степень отсутствия объекта). Извращенное чувство ре­альности у шизофреника вызовет (вероятно, из памяти или путем перекомбинаций) допороговое ощущение запаха сло­на и воссоздаст полную эмоциональную, мотивационную и вегетативную реакцию организма - так воображенный слон станет реальным. Шизофреника невозможно убедить, что его иллюзии не существуют, потому что для него они существу­ют (сопровождаются возникновением чувства реальности, не возникающим у нас). На основании этого можно показать, что «чувство реальности» су­ществует; у каждого предмета и явления есть не только об­раз, не только слово, его обозначающее, но есть и характерное только для него переживание действительности. Именно последнее называется чувством реальности или «реaлинкой» данного предмета.

Cуществует характернейший симптом шизофрении. Это искажение запахов предметов. Фор­мы искажения могут быть любыми, но часто проявляются в виде обонятельных галлюцинаций. Обонятельные гaллюци­нации обычно имеют характер неприятных запахов. Кстати, жалобы на постоянно появление неприятных запахов могут быть одним из предвестников развивающегося шизофрени­ческого заболевания, особенно у подростков. «Бывает, что ребенок вдруг заявляет, что чувствует запах гнили, чеснока, хотя их нет поблизости. Дети могут жаловаться на дурной запах пищи, отказываться от еды («плохо пахнет», «там по­рошок какой-то»). У подростков могут иметь место изоли­рованные обманы обоняния - неприятный запах, исходя­щий от тела, анaльной области, кишечных газов. Это повод обеспокоиться и посоветоваться с врачом, потому что обонятельные галлюцинации, которые представляют собой мни­мые запахи, обычно тесно связаны с бредовыми пережива­ниями (шизофренией)»[11]

Обонятельные галлюцинации только вершина айсберга, они свидетельствуют о том, что расстройство обонятельного восприятия столь велико, что даже осознается. Как я уже го­ворила, ощущения реальности предметов («реaлинки») фор­мируются при подпороговых запахах. При низких концент­рациях пахучих веществ в воздухе (запах обычного предме­та) у здорового человека возникает ощущение реальности этого предмета. При шизофрении эта функция обонятель­ного анализатора нарушается в первую очередь. Заболевание развивается постепенно, выручает воображение, поначaлу человек «помнит» истинные запахи предметов. Это помога­ет ему какое-то время компенсировать нарушения восприя­тия работой мысли (воображением).

Таким образом, поведем итоги этого раздела нашего диплома. Обонятельное восприятие – это один из видов восприятия человека. У человека при восприятии обычно формируются сложные полимодальные образы цвето-звуко-осязательно-обонятельной природы. Существует концепция того, что вклад обоняния более важен, чем это представлялось ранее. Неосознаваемые запахи участвуют в формировании чувства реальности предметов.

Чувство реальности предмета - это ответ организма на запах этого предмета и ответ лимбической системы на изме­нения в организме, произошедшие под влиянием запаха. Чувство реальности может нарушаться при расстройствах обонятельного анализатора.

Снижение или исчезновение обоняния, особенно в ран­нем детстве, когда ощущения реальности только формиру­ются, может привести к развитию тяжелых форм умствен­ной недостаточности. Согласно данным дефектологов и логопедов, в огромном большинстве случаев ранней олиго­френии у детей было нарушение обоняния, а то и полное его отсутствие.

С другой стороны, повышенная чувствительность пери­ферических обонятельных нейронов при извращении функ­ций лимбической системы может привести к развитию ши­зофрении. Как известно, у шизофреников часто наблюдаются обонятельные галлюцинации, они ощущают неприятные запахи, которых никто другой не чувствует (запахи гнили, анального отверстия, кишечных газов). Далее, основные мор­фофизиологические расстройства в ЦНС, возникающие при шизофрении, - это дегенеративные изменения лимбичес­кой системы; у больных нарушается деятельность как гип­покампа, миндалины, поясной извилины, так и структур обо­нятельного треугольника. Все это ведет к нарушению обоняния и сложностям в формировании чувства реальности.