Брюс фогл «О чём думает собака»
| Вид материала | Реферат |
- Брюс фогл «О чём думает собака», 1304.2kb.
- Лекция 5: стратегический тип поведения, 202.37kb.
- 153. Мысль – это следствие желания, 8.44kb.
- Замечательный русский учёный, 14.01kb.
- -, 3316.2kb.
- Демоверси я репетиционного экзамена по русскому языку для учащихся 8 класса, 44.09kb.
- Старомодное будущее Брюс Стерлинг Старомодное будущее Брюс Стерлинг, 3052.71kb.
- «… идея нации не то, что она сама думает о себе во времени, но то, что Бог думает, 2767.88kb.
- Конкурс ученических рефератов «Кругозор» Собака помощник человека, 160.48kb.
- Мбоу «Гляденская оош №11», 109.46kb.
БРЮС ФОГЛ
«О чём думает собака».
Эта необычная книга написана специально для тех, кого интересует мир их любимцев — собак. Как они чувствуют? Что представляет собой разум собаки? Может ли собака думать? Есть ли у собак культура? Что такое собачий интеллект? И наконец — каково быть собакой?
Только поняв свою собаку, взглянув на мир ее глазами, оценив ее характер и склонности, зная особенности той или иной породы, вы сможете вырастить из своего питомца самого верного друга.
Перевод с английского Александра Банкрашкова
СОДЕРЖАНИЕ
Введение
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Анатомия и физиология мозга собак
Глава 1. Генетика мозга
^ Глава 2. Мозг
Глава 3. Органы чувств
Глава 4. Гормоны и мозг
Глава 5. Общение
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Психология собак
Глава 6. Раннее обучение — материнское влияние и импринтинг
^ Глава 7. Позднее обучение — наше воздействие на развивающийся разум
Глава 8. Социальное поведение — агрессия
Глава 9. Социальное поведение — питание, исследование, выгул
^ Глава 10. Социальное поведение — страх, фобии, беспокойство, возбуждение
Глава 11. Социальное поведение — стайное и половое поведение и материнские инстинкты
Глава 12. Различия в поведении, обусловленные породой собак
^ Глава 13. Разум собаки при болезнях и в старости
ВВЕДЕНИЕ
На Земле живут миллионы видов существ, но среди них, скорее всего, именно собаки милее всего нашему сердцу. Собаки, несомненно, стали частью ряда культур, в первую очередь европейских, американских и японских. Мы знаем собак на протяжении тысяч или даже десятков тысяч лет. Мы делим с ними кров и пищу, нас связывает дружба. Из сотен миллионов видов живых существ, когда-либо существовавших на нашей планете, именно собак нам следовало бы понимать лучше всего.
В собаках есть нечто необычное, поэтому у нас до сих пор возникают проблемы во взаимоотношениях с ними. Спросите владельца кошки, за что он любит ее, и, скорее всего, он скажет, что любит наблюдать за ее естественным поведением. Владельцы кошек — любители кошек — это наблюдатели, которые четко разделяют себя и своих любимцев. По сути, мы так относимся ко всем видам животных, но в отношении собак это почему-то не столь очевидно. «Она — мой лучший друг», — чуть ли не ежедневно слышу я в своей ветеринарной практике. «Я люблю ее, совсем как своих детей», — скажет вам по секрету владелец собаки. «Он — член моей семьи», — слышу я почти от всех хозяев собак. А теперь позвольте мне открыть свои карты. Я сам вхожу в число тех 89 процентов людей, которые разговаривают со своими собаками и считают их членами своей семьи. Но, поступая так, возводя окружающих нас псов в ранг маленьких мохнатых «человечков», мы теряем способность понимать их такими, какие они есть в действительности. Мы представляем себе их поведение в рамках человеческих понятий.
Всякий раз, когда мне говорят о любви и преданности, которые мои посетители испытывают по отношению к своим любимцам, собакам, я также слышу о верности, любви и бесконечной привязанности моих лец собаки. «Каждая собака, сопровождающая хозяина, несет в себе неизмеримое количество любви и преданности», — писал лауреат Нобелевской премии профессор Конрад Лоренц в книге «Человек и его собака».
Конрад Лоренц, определяя для собак такое чувство, как «любовь», говорил о том, как они чувствуют, о том, как работает мозг собаки. Но что же в точности представляет собой разум собаки? Может ли собака думать в действительности? Есть ли у собак культура? Что такое собачий интеллект и как его определить? Это основополагающие вопросы, которые я хотел бы объяснить в самом начале этой книги, чтобы читатели правильно понимали термины, которые в этой книге используются.
Во-первых, следует объяснить, что я совершенно сознательно не назвал эту книгу «Мозг собаки» или «Поведение собаки». Она называется «Разум собаки» по нескольким причинам. Мозг — это всего лишь один из органов тела, очень интересный и плохо изученный. В любом мозге миллиарды клеток, и каждая выполняет свои особые функции. Эти клетки производят свои собственные лекарства, например эндорфины — естественные обезболивающие, а эти соединения, в свою очередь, влияют на «разум». Слово «мозговитый» также указывает на ум. Подразумевается, что мы превосходим всех других животных, потому что наш мозг лучше развит. Это проявление мелкого тщеславия. Наш мозг, несомненно, отличается от мозга животных, и он позволил нам стать доминирующим видом на Земле. Однако утверждать, что наш мозг — лучший, это то же самое, что доказывать превосходство кишечника коровы, который может переваривать волокна целлюлозы.
Философ Томас Найджел когда-то написал статью под названием «Каково быть летучей мышью?», в которой обсуждал философскую проблему: как представить себе жизнь другого существа.
Он рассказал о способности летучих мышей к эхолокации — настолько чуждой нашим способностям, что почти недоступной пониманию — и показал, насколько нам тяжело представить, что животные в чем-то действительно ЛУЧШЕ нас. Аргументы Найджела применимы и к собакам. Мозг собаки обладает способностью интерпретировать запахи и позволяет собаке брать след, что в корне отличает его от нашего мозга. Вы могли бы сказать, что он «лучше», но это субъективная оценка. Их просто нельзя сравнивать друг с другом.
Я избегал слова «поведение» в заголовке по сходным причинам, хотя буду использовать его очень часто в следующих разделах. Слово «поведение» вызывает воспоминание о крысах в ящиках Скиннера, которых учили нажимать на педали за пищевое вознаграждение. Павлов, ученый из России, проводил на собаках оригинальные опыты. Он открыл, что собак можно научить по звону колокольчика выделять слюну, то есть они умеют связывать звон колокольчика с приемом пищи. В других языках не всегда есть слова, синонимичные английскому «mind» (разум, умственные способности, ум). Во французском языке только «tete», «intelligence» или «esprit» близки по значению. Вначале Павлов использовал слово «ум», но позже заменил его на термин «высшая нервная деятельность».
Дальнейшая проблема использования слова «разум» заключается в его ассоциации с душой в христианской культуре. Несколько лет назад я проводил опрос британских ветеринаров на предмет их отношения к смерти домашних любимцев. Каждый пятый практикующий ветеринар верит, что собака имеет душу и живет после смерти. (Два из пяти верят, что человек имеет душу и живет после смерти.) Когда годом позже проводился аналогичный опрос практикующих ветеринаров в Японии (где традиции буддизма и синтоизма допускают жизнь после смерти для всех живых существ), каждый опрошенный ветеринар полагал, что собаки имеют душу и живут после смерти!
Я не углубляюсь в эти дебри и употребляю здесь слово «разум» в четко определенном смысле. Я считаю, что разум собаки складывается из функций ее мозга, эволюции, генетики, работы ее органов чувств, влияния гормонов и обучения. Каждое слагаемое будет обсуждаться в отдельной главе. Поскольку поведение при обучении мы можем контролировать, то этому воздействию на разум собаки я посвящу несколько глав.
В разуме проявляются состояния депрессии, страха, уныния, жажды иди голода, огорчения или веселья. Собаки — чувствующие существа, осознающие свою индивидуальность. Они обладают разумом, как и мы, и именно поэтому я использовал это слово в заглавии книги, даже зная, что на некоторых оно действует как красная тряпка на быка. Это не словарное определение, а скорее мое собственное, и основывается оно на различиях между объективным и субъективным, которое, как я чувствую, также нуждается в объяснении.
В 1953 году в Японии на острове Косима обезьяна Имо обнаружила, что может отмыть от грязи сладкий картофель, опуская его в воду. Это действие — мытье картофеля — вскоре стали копировать ее партнеры по играм, мать, тетушки, а позже и дети обезьяны, которые также подражали ей. К шестидесятым годам больше половины обезьян острова Косима мыли картофель перед едой.
Конечно же за обезьяной Имо наблюдали ученые, интересовавшиеся поведением обезьян, но когда они опубликовали свои наблюдения, их подвергли серьезной критике западные исследователи поведения животных за то, что те слишком уподобляют их людям, приписывают обезьянам слишком много человеческого поведения.
По традиции объективный ученый не должен говорить о том, что чувствует или думает животное. На Западе исследователь поведения животного почти всегда твердо придерживается именно такого принципа. Исследователи группы Скиннера, работавшие с крысами, давали животным кодовые имена и номера и, насколько возможно, пытались сохранить рационализм.
Японские ученые, а под влиянием Никко Тинбергена и Конрада Лоренца и другие ученые в Европе продолжали свои более субъективные исследования животных, все ближе знакомясь с ними. Японцы описывают свой подход словом «кёкан» — термином, который труден в переводе, ' но предполагает сопереживание и взаимопонимание с животным. Их настойчивость конечно же дала свои результаты, и к 1970-м годам японская схема долгосрочных исследований отдельного животного, «кёкан», стала нормой и в западном мире.
В дальнейшем мой подход будет как объективным, так и субъективным. Я опишу объективные исследования в области умственной деятельности собак, а также вольно опишу субъективные наблюдения и забавные случаи. По определению это значит, что я буду иногда говорить о том, что собака думает. «Мышление» ставит вопрос о том, имеют ли собаки культуру, каковы их познавательные и интеллектуальные способности. Аристотель говорил, что животные могут обучаться и помнить, но не могут думать. Эксперименты с шимпанзе Уошоу, которую научили языку жестов, решительно опровергли утверждение, что животные не способны думать. Уошоу показала нам, что шимпанзе много думают — так много, что они даже могут лгать и намеренно обманывать. Но думать могут не только приматы.
Спросите любого пастуха, и он вам скажет, что его пастушья собака предвидит то, что он собирается сделать. Действительно, спросите ветеринара, он вам скажет то же самое. Собаки видят сны. Во время сна они проходят через период быстрого движения глаз (быстрого сна), и на электроэнцефалограмме собак наблюдается то же, что и у спящих людей, которые видят сны. Собаки могут огорчаться. Это объективно никогда не может быть определено, но субъективно очевидно для любого проницательного исследователя, наблюдающего за активностью пса.
Значительно сложнее разобраться с вопросами культуры и интеллекта. Джон Тайлер Боннер в книге «Развитие культуры у животных» определяет культуру как «перенос информации посредством поведения». По его определению выходит, что обезьяна Имо создавала новую культуру, когда ее группа копировала ее и училась мыть в воде сладкий картофель.
С собаками не все так просто. Несомненно, между разными породами собак существуют заметные «культурные» различия. Некоторые более сообразительны. Одни более агрессивны, другие — менее. Некоторые более шумны и более общительны. По большей части эти «культурные» различия — результат генетических изменений, которые, в свою очередь, происходят под нашим влиянием. Ясно, что одна собака может наблюдать за другой и копировать ее, но наибольшие различия в «культуре» у собак скорее генетические, чем обусловленные обучением. Это значит, что «собачья культура» в значительной степени находится под нашим контролем. Если собака попадает в природные условия, где может вернуться к исходному поведению, то результат почти всегда один и тот же — получаются животные, подобные дикой собаке динго, с базовой культурой. Это мы, проводя селективное размножение и закрепляя определенные характеристики, внесли дополнительные элементы в культуру собаки.
Количественные оценки интеллекта собак по сравнению с другими видами животных намного сложнее, потому что существует значительный морфологический разброс внутри этого вида. Интеллектом может быть названа способность обращаться к прошлому опыту и использовать его в целях адаптации к новой ситуации. Но интеллект — это не просто эффективность адаптивного поведения. Все живые существа прошли эволюционный путь, чтобы быть в этом на высоте. Интеллект — это не сообразительность, не ум и не образованность. Он не подразумевает и способности. Собак можно научить, за небольшим исключением, обращаться с палками, брусками и еще многим вещам. Но что же мы оцениваем в действительности, когда говорим об интеллекте пса?
Тесты для проверки интеллекта всегда рассчитаны на конкретный вид, но мы не можем сравнивать чихуахуа с немецкой овчаркой. Различные породы имеют различную выносливость, сенсорные ощущения, размер, резвость, да и эмоциональность тоже различается. Мы выводим породы собак для различных целей, и это делает любое сравнение интеллекта почти нелепым, С другой стороны, легко оценить обучаемость и послушание собак, и именно поэтому вы нигде в мире не найдете полицейского отряда, в котором бы работали с шотландскими терьерами.
Однако все собаки имеют прекрасные способности к узнаванию. С помощью мозгового процесса собака получает информацию об окружающем мире. В области познавательной деятельности разум собаки действительно бесподобен. Собаки поразительно восприимчивы к нюансам и замечают в нас неуловимые изменения. Так, они узнают, что вы собираетесь в отпуск, прежде чем вы достали сумки, или что едете к ветеринару, прежде чем вы даже достали ключи от машины. Ум собаки воспринимает информацию о положении нашего тела, а выражает она свои мысли через положение ушей и выражение глаз, через то, как держит хвост или голову, как двигается (см. главу 5).
Наконец, столь сложными для понимания делает собак именно то, что они во многом схожи с нами. Стая собак — это группа общающихся между собой отдельных особей. Каждая особь независима, но действуют они сообща ради общего блага. Они охотятся стаей. Они получают удовольствие от контакта тел и запахов своего окружения, создаваемого вначале их матерями, затем, спустя какое-то время, их ровесниками и, наконец, всеми остальными. Для них важна социальная активность, а веселые игры, имитирующие агрессивность, спаривание и исследование территории — часть их поведения, как и нашего. Любитель аналогий Стивен Джей Гоулд считает, что имеется связь между детским любопытством и взрослым творчеством. Он сказал, что люди — это нестареющие неотенизированные обезьяны, то есть мы — это обезьяны, сохранившие во взрослом состоянии юношеские черты, как физические, так и умственные. Именно эти юношеские черты обеспечили человеку успех как виду. Нет сомнения, что при селективном разведении собак мы делаем с ними то, что природа сделала когда-то с обезьянами. И на физическом и умственном уровне мы стараемся закрепить у собак юношеские элементы игры, исследование территории, подчинение лидеру. Очевидно, что предки собак — волки уже обладают неотенизированным поведением. Гоулд приводит аргументы в пользу того, что неотенизация у животных может происходить естественным путем. Но разве не вызывает любопытство тот факт, что из всех видов, выбранных нами для того, чтобы размыть границу между человеком и животным, тот, кого мы выбрали, подобно нам, сохраняет юношеское поведение на протяжении всей взрослой жизни? Вероятно, это ответ на вопрос «Почему именно собаки?». Это также означает, что для понимания интеллекта собаки мы должны в первую очередь взглянуть туда, откуда произошли собаки, то есть на волка.
Собаки — это волки, хотя иногда они напоминают волков в овечьей шкуре. Мы изменили их морфологию, создав собак, похожих на больших овец (пиренейская горная собака или маремма, абруцская овчарка), так что они могут жить вместе со стадами овец и защищать их от опасности. Эти собаки внешне выглядят как овцы и, возможно, ощущают себя овцами, но основа их поведения унаследована от волка.
Волки — это виды-оппортунисты. В процессе эволюции они заполнили свободную экологическую нишу хищника-падальщика. Настоящий волк, Canis lupus, — млекопитающее Северного полушария, но в других уголках мира появились другие, подобные волкам, виды животных, заполнившие аналогичную нишу. Несомненно, самым необычным видом был тилацин — австралийский сумчатый волк — животное, похожее на кенгуру, но подобное волку и телом, и психикой. Последний из них умер в зоопарке в тридцатые годы. (Австралийские дикие собаки динго — это настоящие собаки, привезенные в Австралию аборигенами около 10000 лет назад.)
Хотя Майкл Фокс и другие утверждали, что домашняя собака, Canis familiaris, — это потомок ныне вымерших европейских диких собак, подобных динго, никаких ископаемых останков этого животного так и не было найдено, а все генетические, поведенческие и анатомические свидетельства неоспоримо указывают на то, что наши собаки — потомки маленького подвида волка, который жил в юго-восточной части древней области обитания (ареала) волков. Волк (Canis lupus) — один из самых плеоморфных (разнообразных) видов млекопитающих, живущих в настоящее время на Земле. Волки могут быть разных размеров, причем в северной части ареала волка встречаются самые крупные, а в южной — более мелкие разновидности. Вес канадского арктического волка, живущего в тундре, достигает 90 кг. В Канаде близ городка Джаспер в штате Колумбия, недалеко от места проведения Зимней олимпиады 1988 года, лесник застрелил волка весом 80 кг. С другой стороны, арабский пустынный волк весит только 20 кг.
Несмотря на то что к началу XX века, вероятно, существовало свыше тридцати пород волков, к концу века по меньшей мере семь из них исчезли. Массивный белый ньюфаундленский волк длиной свыше полутора метров вымер в начале XX века. Исчез и малый японский волк — с длиной тела всего лишь 87 см и высотой в холке 35 см. В Британском музее хранится экземпляр этого животного, хвост которого похож на собачий и достигает 30 см в длину.
Техасский красный волк — порода весом 20 - 30 кг и высотой в холке 70 см, исчезла в 1980-е годы. Также исчезли серый техасский волк размером с немецкую овчарку и намного более крупный горный красно-коричневый волк.
Вымирание этих пород вызывает сожаление, потому что породы волков различаются не только по морфологическим характеристикам, но и по поведению. Малый азиатский волк, Canis lupus pallipes, не умеет выть. Китайский волк, Canis lupus laniger, охотится в одиночку. Из старых сказок и легенд известно, что европейские волки, Canis lupus lupus, охотились большими стаями и обитали в непосредственной близости от человека.
У домашней собаки (Canis familiaris) столько же хромосом, сколько у волка, — 78. В этом ее отличие от других представителей семейства собачьих. У шакала, например, 74 хромосомы. У красной лисы — 38. Собаки были, вероятно, получены путем одомашнивания одной из пород волка — малого ближневосточного волка. Наиболее покладистых животных оставляли на развод, неуправляемых съедали. За многие века отбора неизбежно происходило местное смешивание с генами других пород волка. Это расширяло многообразие собак и привело к значительным генетическим вариациям, которые мы видим сегодня. Похожие изменения идут в природе среди диких псов. Динго в Австралии спариваются с домашними собаками, необратимо меняя поведение и мышление своих потомков. То же самое сейчас происходит в Америке в штате Мэн. Там местных волков уже нет. Их место заняла помесь волка, койота и домашней собаки. Вмешательство человека в разведение вызвало укорачивание челюсти и уменьшение размера зубов собаки по сравнению с волком, что, вероятно, объясняется ослаблением естественного отбора, направленного на увеличение способности хватать и убивать. (Красная Шапочка совершенно правильно обратила внимание на зубы волка. У волков действительно большие зубы!) Первые собаки, несомненно, помогали человеку на охоте, но также несомненно и то, что они получали еду от человека. Интересно, что лоб собаки более выпуклый, чем у волка, а морда собаки больше скошена вниз. Это можно объяснить только тем, что подсознательно человек предпочитал, чтобы его собаки выглядели умными. Забавно, но даже сейчас про породы с выступающими лобными костями говорят, что они выглядят более интеллигентно, чем другие породы собак. Действительно, интересно отметить, что среди золотистых ретриверов (а я хозяин собак именно этой породы) именно собаки с выпуклым лбом побеждают на собачьих выставках, хотя этот признак совершенно не влияет на рабочие характеристики.
Породы собак, созданные на основе приспособленного к окружающей среде генофонда волка, закрепили высокую степень социальной организации и коммуникации, которые стабилизируют общественные отношения в волчьей стае. Так как волчья стая действует как группа индивидуумов, каждый из которых уникален, но у всех одна общая цель, в стае формируются разные типы личности животных. Один волк, вероятно, лучше всех охотится. Другой — лучший стратег.
Адольф Мюри после нескольких лет изучения волков в условиях дикой природы писал, что самое сильное впечатление у него оставило их дружелюбное отношение друг к другу. В своей книге Мюри описал, как взрослые волки играют в догонялки, как они ходят смешной покачивающейся походкой, когда играют со своими щенками. Мюри подтвердил идею Стивена Гоулда о неотенизации — сама природа наделила некоторые виды животных юношескими чертами поведения. Он описывает, как внешне взрослые волки неожиданно выпрыгивали из укрытий и пугали друг друга, причем никакой иной причины, кроме игры, не было, как они носили друг другу разные вещи, особенно пищу, и как они резвились и бегали, держа в зубах палку. Это генетические, сенсорные, морфологические, гормональные и эволюционные корни собаки, и для того чтобы понять разум собаки, нам абсолютно необходимо их признать. Но как же появились собаки?
В начале XX века русские заводчики, разводившие лис, абсолютно случайно открыли, что можно приручить черно-бурых лис путем контролируемого разведения за двенадцать поколений, просто отбирая самых спокойных и послушных животных. (Мы разводим собак на протяжении не менее тысячи поколений.) Джон Петерс из Университета штата Арканзас проделал с собаками породы пойнтер противоположный эксперимент. Он получил НЕСТАБИЛЬНЫХ пойнтеров за одно поколение. Начав с Аллеганской Сью, подающей надежды суки шоу-класса, которая произвела на свет «ужасных» щенков, Петерс получил линию невротичных и нестабильных охотничьих собак. Щенки Сью по сравнению с другими щенками пойнтера были более робкими, пугливыми и легче впадали в панику. Если, например, рядом с их миской стоял красный баллон огнетушителя, они к пище не притрагивались. Эти щенки вели себя так, по меньшей мере, по двум причинам. Во-первых, их сделали такими на генетическом уровне. Они от рождения имели эмоциональные и когнитивные проблемы, унаследованные от матери, и я это буду обсуждать в следующей главе. Вторая причина в том, что Сью была просто ужасной матерью и закрепила в своих щенках нежелательные черты во время первых недель их жизни. Я буду обсуждать материнское влияние в главе б.
В действительности даже на непреднамеренную селекцию характера собак требуется очень мало времени. Двадцать тысяч лет назад или око¬ло того, когда они были одомашнены, склонные лаять собаки отбирались в качестве сторожей, а молчаливые и быстрые — в качестве охотников. С нашими нынешними знаниями определять характер собак еще проще и быстрее. Классический пример — пиренейская горная собака. Выводимая на протяжении столетий как сторожевая порода и защитник горных овец, эта мощная собака была за последние двадцать лет направленного селективного разведения «модифицирована» до приемлемой в качестве компаньона — ее поведение стало более безопасным и предсказуемым. Таким же образом совсем недавно, за последние 200 лет, различные породы собак прошли такой селективный отбор, что они поднимают дичь, указывают на добычу, зажимают в кольцо хищника, приносят охотнику дичь или же тихо сидят на атласных диванных подушках.
Различие климата, географии, хищников и паразитов данной местности также влияет на выведение различных пород собак. Это меняет определенные аспекты поведения волка. Собака более плодовита по сравнению с волком. Волчица имеет один репродуктивный цикл в год, в то время как у большинства пород собак (за исключением басенджи) два цикла. Собаки также раньше достигают половой зрелости, их пометы почти наверняка больше, частично потому, что мы помогаем им выращивать щенков. Самое главное, что период социализации щенков собаки дольше, чем у волков, что облегчает дрессировку.
Почти во всех породах собак мы имеем дело с основными волчьими характеристиками и акцентуируем их в такой степени, что в большинстве случаев собака по ряду специфических черт становится лучше волка. Бладхаунд (ищейка) может идти по следу лучше, чем волк. Борзая быстрее. Терьеры более агрессивны, приграничные шотландские овчарки лучше в преследовании. Немецкие овчарки лучше охраняют и нападают.
Мы улучшили некоторые черты, пожертвовав другими, и тем самым изменили тип мышления собаки. Мы изменили разум собаки. В некоторых случаях даже сделали почти полный круг и получили породу собак, которая удивительно похожа на волка, но все еще управляема и воспроизводима. Примеры тому — немецкая овчарка и лайка-маламут.
Цивилизация фантастически терпима к изменениям в характере и ментальных характеристиках собак по сравнению с дикой природой. Цивилизация допускала эти генетические изменения на протяжении нескольких тысяч лет. Имеются изображения собак, напоминающих салюки (персидскую борзую), на египетских керамических изделиях, которым 7500 лет, и собак, похожих на мастифа, на вавилонских скульптурах, созданных 4000 лет назад. (В Израиле нашли скелет человека, погребенного 12000 лет назад, причем его рука обнимает 4 — 5-месячного щенка — это свидетельствует о том, что уже в то время существовала привязанность человека к собаке.) Греческий историк Ксенофон 2500 лет назад описал собак, которые в преследовании настигают добычу, затем замирают, глядя на добытое животное и дрожа от возбуждения. Это очень похоже на поведение Аллеганской Сью, хотя в те времена такие «пойнтеры» использовались на соколиной охоте. Собаки, похожие на мальтийских терьеров, также существуют не менее 2500 лет, а псы, похожие на пекинеса, с нами около 2000 лет. Эскимосская ездовая лайка-маламут почти наверняка удерживает свои рабочие характеристики на протяжении нескольких тысяч лет.
Также и в наших домах собаки обитают на протяжении столетий. Джэффри Чосер в «Кентерберийских рассказах» описал «жену Бата» — влюбленную женщину, которую он образно сравнивает со «спаниелем, который хочет прижаться к хозяину». Спаниели, оказывается, хранили верность людям на протяжении тысячи лет! Ричард Блоум в 1686 году в своей книге «Отдых джентльмена» говорил, что «спаниели по своей природе очень любвеобильны, среди всех других тварей исключительны. В холод и в зной, в дождь и когда засуха, Днем и ночью они никогда не бросят своего хозяина». Очевидно, Конрад Лоренц был не первым писателем, заключившим, что любовь не чужда собачьему разуму.
В следующих разделах я расскажу, как собачий разум стал результатом инстинктов, генетики, эволюции и селективного размножения, как гормоны влияют на мышление, как изменяют собаку материнские инстинкты, окружение, а также вмешательство человека. Я также буду обсуждать, как мы можем практически использовать эту информацию, и, наконец, мы рассмотрим, как изменяется мышление собаки при болезнях и, что более важно, при старении. Разум — понятие неопределенное. Марк Твен однажды сказал, что обладает таким грандиозным умом, что часто требуется целая неделя, чтобы собраться с мыслями. Когда мы рассматриваем интеллект собаки, то должны осознавать, что реально никогда не узнаем, что он из себя представляет. Мы можем только строить гипотезы. Это ограничение касается всех живых существ, но с расширением понимания того, что влияет на поведение и контролирует его, мы, возможно, сможем построить гипотезу, одновременно научную и привлекательную. Прежде чем продолжить, позвольте мне дать вам последний пример дилеммы, с которой мы имеем дело.
Однажды в субботу утром в сафари-парке неожиданно умерла слониха. Вызвали ветеринара-патологоанатома, специалиста по патологиям в дикой природе, чтобы определить причину смерти.
Патологоанатом знал, что слоны, особенно те, которые перезимовали во Флориде, могут страдать от вирусных инфекций, осложненных серьезным повреждением сердечной мышцы, которое может вызвать неожиданную остановку сердца и мгновенную смерть. Он также знал, что есть много других причин внезапной смерти, поэтому выехал с полным набором инструментов для вскрытия.
Взрослая слониха весит свыше трех тонн. Одна лишь ее голова может весить больше 800 кг, и поэтому практически невозможно доставить тело в ветеринарный колледж. Патологоанатом проводит вскрытие под навесом, где она умерла.
Вскоре у него возникают проблемы. Части слона лежат вокруг него — они слишком большие и тяжелые, чтобы их можно было передвинуть силами помощников. Он обсуждает эту проблему с владельцем сафари-парка, и тот решает, что слон-самец, супруг умершей слонихи, может помочь передвинуть ее части.
Слона доставляют на место и приказывают поднять ногу слонихи и отнести в угол. Слон возбужден, но выполняет приказы. Затем слона просят повернуть голову умершей слонихи на другую сторону. Самец все больше волнуется. Он раскачивается из стороны в сторону и переминается с ноги на ногу. Патологоанатом говорит, что слон выглядит озабоченным. Однако слон выполняет приказ, но на этот раз молотит воздух хоботом и громко трубит.
Всем под навесом ясно, что слон глубоко страдает, и его отпускают. Как только слона отпускают, тот на полной скорости убегает настолько далеко, насколько позволяет ограда, где он опускает голову к земле и трубит громко и протяжно. Он остается здесь и не двигается, пока к нему не подходит погонщик, который что-то говорит и гладит слона.
Я рассказал эту историю потому, что она поднимает вопрос, как ВООБЩЕ мы можем знать, что в действительности происходит в голове у животного. Объективный ученый только опишет, что имело место быть. Субъективный ученый, а от этого субъективизма науку о поведении животных бросает в жар и холод, будет более откровенным, он воспользуется понятием «кёкан» для своего понимания разума животных. Это имеет отношение также и к нашим домашним любимцам — собакам. Мы никогда не проникнем в их разум, чтобы в полном смысле этого слова понять, как они мыслят, но можем высказывать предположения, как ученые. Также возможен путь сопереживания. Вильям Джеймс подвел итог нашей проблемы: «Удивительно, какова у моей собаки сила восприятия моего настроения, ее привязанность и верность бесконечны, но, как и для моих далеких предков, для меня ее разум — неразрешимая загадка». Я надеюсь, что эта книга немного прояснит загадку.
Часть первая
^ АНАТОМИЯ И ФИЗИОЛОГИЯ МОЗГА СОБАК