Geum.ru

Книга рассчитана на широкие круги читателей, в том числе не имеющих специальных знаний по политической экономии. Ксожалению, по вине авторов иных учебников и книг встречается у нас,

Вид материалаКнига

Содержание


Политическая арифметика
Подобный материал:
1   ...   14   15   16   17   18   19   20   21   ...   27

Хотя и в неразвитой форме, Петти выразил основное научное положение классической политической экономии: в цене товара, определяемой в конечном счете затратами труда, заработная плата и прибавочная стоимость (рента, прибыль, процент) находятся в обратной зависимости. По­вышение заработной платы при одном и том же уровне производства может происходить лишь за счет прибавоч­ной стоимости, и наоборот. Отсюда один шаг до признания принципиальной противоположности классовых интересов рабочих, с одной стороны, и землевладельцев и капитали­стов — с другой. Таков последний вывод, который сделает классическая политическая экономия в лице Рикардо. Петти ближе всего подходит к такому взгляду, пожалуй, не в «Трактате», а в написанной в 70-х годах знаменитой «Политической арифметике», хотя и там мысль эта имеет­ся лишь в зародыше.

Но в целом увлечение политической арифметикой как-то помешало Петти углубить свою экономическую теорию, понимание коренных закономерностей капиталистической экономики. Многие гениальные догадки «Трактата» оста­лись неразвитыми. Цифры теперь увлекали его, они каза­лись ключом ко всему. Еще в «Трактате» есть характерная фраза: «Первое, что необходимо сделать,— это подсчи­тать...» Она становится девизом Петти, каким-то заклинанием: надо подсчитать, и все станет ясно. Создатели статистики страдали несколько наивной верой в ее силу.

Конечно, содержание главных экономических сочине­ний Петти не исчерпывается сказанным. Оно гораздо бо­гаче. Сумма его идей — это мировоззрение прогрессивной буржуазии. Петти впервые исследует само капиталистиче­ское производство и расценивает экономические явления с точки зрения производства. В этом его решительное преимущество перед меркантилистами. Отсюда его крити­ческое отношение к непроизводительным слоям населе­ния, из которых он особо выделяет священников, адвока­тов, чиновников. Он полагает, что можно было бы значи­тельно уменьшить число купцов и лавочников, которые тоже «не доставляют никакого продукта». Эта традиция критического отношения к непроизводительным группам населения войдет в плоть и кровь классической политиче­ской экономии.

Стиль — это человек, как гласит старое французское изречение. Литературный стиль Петти необычайно свеж и оригинален, даже симпатичен. И не потому, что он вла­дел какими-то литературными красотами и тонкостями. Наоборот, Петти лаконичен, прям и строг. Смелые мысли он выражает в смелой, безоговорочной форме. Он всегда говорит только главное и простыми словами. Самая объ­емистая его работа не занимает в русском переводе и 80 книжных страниц.

Устав Королевского общества, одним из членов-учре­дителей которого был Петти, требовал, чтобы «во всех отчетах об опытах... излагалась только суть дела, без всяких предисловий, оправданий или риторических украшений». Это великолепное правило Петти считал применимым не только к естественным, но и к общественным наукам и стремился следовать ему. Многие его работы и напоми­нают «отчеты об опытах». Правило это не мешало бы, впрочем, знать и руководствоваться им также современ­ным экономистам и представителям других общественных наук.

Простота не мешает видеть за строчками сочинений Петти его яркую личность, неуемный темперамент, поли­тическую страстность. Этот богатый помещик, с его огром­ным напудренным париком и в роскошном шелковом каф­тане (таков сэр Уильям на одном из поздних портретов), во многом оставался грубоватым простолюдином и слегка склонным к цинизму медиком. При всем своем богатстве и титулах, Петти всегда неустанно работал — не только умственно, но даже физически. Его страстью было кораб­лестроение, и он без конца проектировал и строил необыч­ные суда. В чертах его личности отчасти заключается объяснение его антипатий: он нутром ненавидел бездель­ников и паразитов. К самой королевской власти Петти от­носился строго. Заискивая перед двором, оп в то же время писал вещи, которые никак не могли понравиться королю и правительству: короли склонны к агрессивным войнам, и самый лучший способ удержать их от этого — не давать им денег для ведения войн.

^

Политическая арифметика

Английскому королю Карлу II боль­ше всего в жизни хотелось превзойти в чем-то его августейшего родствен­ника — французского короля Людовика XIV. Он устраи­вал балы и фейерверки с оглядкой на Версаль. Но денег у него было гораздо меньше, чем у французского властелина. Он дал герцогский титул нескольким своим внебрачным сыновьям. Но Людовик делал своих бастардов маршалами Франции, а подобное было недоступно Стюарту: его абсо­лютная монархия не была такой уж абсолютной.

Оставалась наука. Вскоре после Реставрации по его воле и под покровительством всей королевской семьи было создано Королевское общество (английская академия наук), которым Карл мог гордиться с полным основанием. Такого у Людовика не было! Король сам делал химиче­ские опыты и занимался морским делом. Это было в духе времени. Это было одной из забав «веселого монарха», как, впрочем, и все Королевское общество.

Самым интересным и остроумным человеком в нем был сэр Уильям Петти. В узком кругу король и высшие аристократы были вольнодумны, а лучше Петти никто не умел поиздеваться над святошами всех вероисповеданий. Однажды лорд-наместник Ирландии герцог Ормонд в веселой и, вероятно, не совсем трезвой компании попросил сэра Уильяма показать свое искусство. Забравшись на два поставленных рядом стула, Петти стал под общий хохот пародировать проповедников разных церквей и сект. Ув­лекшись, он начал, якобы устами священников, резко ру­гать, как пишет очевидец, «некоторых государей и губер­наторов» за плохое управление, лицеприятие и корысть. Хохот стих. Герцог не знал, как утихомирить вызванного им самим духа.