Восемь лет назад я терпеть не могла историю. Ни захватывающие рассказы учителей школы, ни исторические программы по телевизору не вызывали у меня симпатий
| Вид материала | Рассказ |
- Конкурсная работа «Моя новая школа», 29.25kb.
- План урока Иван Александрович Гончаров, 150.82kb.
- Около полутора лет назад я получила по почте от одного совершенно незнакомого мне ранее, 836.91kb.
- Хмелинина Елизавета, 12 лет, моу сош №8 г. Верхний Тагил Новая жизнь старой книги, 13.55kb.
- О. Генри Громила и Томми (1), 89.08kb.
- Вика, привет! Слушай, я могла бы сегодня часов в восемь к вам подъехать, 2351.56kb.
- "Истории про Энни" я начала сочинять лет десять назад. Меня подтолкнуло к их написанию, 187.9kb.
- Более тысячи лет назад,, 889.59kb.
- Дороти Карнеги, 1448kb.
- Шуленкова Мария Александровна. Это было почти 30 лет назад закон, 56.28kb.
Восемь лет назад я терпеть не могла историю. Ни захватывающие рассказы учителей школы, ни исторические программы по телевизору не вызывали у меня симпатий. Сейчас я бы задумалась о своем невежестве к историческому прошлому, но тогда меня интересовала медицина. В десятом классе пришла боязнь крови, а исторический нигилизм бесследно исчез. Учитель истории стал самым любимым из всех педагогов, в том числе и потому, что проводил уроки в форме университетских лекций. Сомнений не было: я должна была поступать на исторический факультет.
Пришло время, и первый шаг к моей карьере – список экзаменационных вопросов – позволил мне почувствовать привкус героизма. Девять десятков вопросов, из которых лишь на два выпавших нужно было письменно ответить – таково было условие для экзамена по истории (русский язык и английский проверялись с помощью тестирования и не оставили такого яркого следа в моей абитуриентской памяти). Выстлав свой рабочий стол учебниками по отечественной истории, я в очередной раз штудировала школьный курс. Иван Калита, Борис Годунов, Миттерних, Луначарский, Горбачев… 988, 1223, 1547, 1861, 1977… Честно, мне казалось, что имена, события, даты ровно укладывались в моей голове днем, а ночью водили хоровод. А однажды на огромном поле появились всадники на темных лошадях с метлами и собачьими головами у седел. Я увидела лицо Ивана Грозного, сурово глядящего из-под белого покрывала, накинутого на голову. Потом за письменный стол сел Ленин и стал читать томик классиков марксизма. А после произошла революция, и я увидела толпы, сотни, нет, тысячи бегущих людей. Это был сон, соединивший выученные сюжеты с лабиринтами моей фантазии.
Это ночное видение я помню до сих пор, и, наверное, интуиция или провидение, желавшие видеть меня историком, положили билет с вопросами по опричнине и революционных событиях 1917 года. Я была готова ко всем вопросам, но именно эти два я могла не просто изложить и снабдить своими выводами, но пережить. Пока я писала ответы на вопросы, там, где находится область моего подсознания, мелькали фигуры, происходили события, решалась судьба Отечества. Это был невероятный экзамен, я получила высший балл и по общим результатам заняла второе место среди поступающих. Никогда еще до этого я так не переживала за будущее России пятьсот и сто лет назад.