Geum.ru

Вика, привет! Слушай, я могла бы сегодня часов в восемь к вам подъехать

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
  1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   15

Ученики и любовницы.

День 1.

Четверг.


-- Вика, привет! Слушай, я могла бы сегодня часов в восемь к вам подъехать?

То есть к тебе с Игорем Витальевичем. Мне надо с ним поговорить.


-- С ним? -- удивилась Вика, про себя отметив, что голос подруги в

телефонной трубке звучит непривычно нервно. -- Ну, по-моему, у него нет планов

на вечер. Конечно, приезжай. А что случилось?

-- Расскажу при встрече. Прости, звенит звонок, я бегу!

-- Какой еще звонок? А, ясно, на твою лекцию! Тогда до вечера.

Марина преподавала физику в университете и, похоже, находилась сейчас на работе. В таком случае понятно, почему она не стала распространяться подробнее -- переменка не слишком подходит для задушевных бесед. И все равно, могла бы хоть намекнуть, в чем дело! Не в ее правилах темнить.

Зато не в правилах Вики было забивать себе голову лишними

вопросами. Вот придет Маринка в восемь и все объяснит, а пока надо быстро

прикинуть, есть ли в доме что-нибудь вкусненькое. Ужин-то, разумеется, есть,

да что там ужин -- полный обед. Игорь, он вечно кусочничает вместо того, чтобы

нормально сходить в столовую, и Лешка с Викой дружно заставляют его вечерами

начинать трапезу с супа. Впрочем, "заставляют" -- сильно сказано. Делают вид,

что заставляют, а он делает вид, будто предпочитает не наедаться на ночь, но

по доброте душевной не может обидеть близких отказом. Почему-то ритуальная эта

игра никогда не надоедает, ежевечерне доставляя всем участникам массу

удовольствия. Ежевечерне на протяжении уже почти двух лет. Фантастика! Неужто

они с Игорем поженились так давно? Или наоборот -- так недавно? Странное

дело: с одной стороны, время пролетело незаметно, словно единый миг, а с

другой, кажется, ты никогда не жила иначе, чем теперь. Страшно подумать, но

даже годы с Сашкой стали... нет, не то, чтобы забываться, но как-то

затуманиваться. Хотя фотография Сашки стоит на почетном месте, и Игорь ничего

не имеет против.

Вика вздохнула. Первый муж у нее был военным и погиб в Чечне. Тогда мнилось, ни о каком счастье в жизни больше не может идти и речи, а если б не сын Лешка, еще неизвестно, хватило бы сил вообще жить или нет. Но ради Лешки пришлось взять себя в руки, а потом появился Игорь. Вика руководила самодеятельным театром при Доме Культуры, Игорь же Витальевич, несмотря на суровую профессию следователя, да еще какого-то особо важного, оказывается, с детства увлекался подобными вещами. Правда, в студию не вступил, зато посещал почти все спектакли.

С Мариной Вика познакомилась тоже благодаря театру. Будучи кандидатом физико-математических наук и доцентом Университета, в качестве хобби, представьте себе, Маринка сочиняет детективные пьесы. Вика как раз подыскивала для своих подопечных подходящий опус, и кто-то из приятелей дал ей телефон некоей Лазаревой. Совпадение интересов способствовало сближению, а упрочила сближение вещь совсем уж неординарная -- убийство одного из актеров, случившееся на банкете после премьеры. Именно это событие заставило Игоря Витальевича Талызина из молчаливого почитателя таланта Виктории Косицкой стать человеком, активно пытающимся оградить ее от неприятностей и выяснить правду. В процессе расследования совершенно незаметно выяснилось... то есть произошло... короче, в результате они взяли да поженились.

Впрочем, сейчас не время пускаться в воспоминания.

-- Лешка! -- позвала Вика. -- К нам сегодня придет Марина. Часиков в восемь.

-- О, блин! -- неожиданно выругался сын.

-- Ты что? -- удивилась Вика. -- Во-первых, нечего ругаться при матери, а во-вторых, разве вы с ней ссорились? А, ну да, вы же сцепились по поводу последней книги этого... Юрия Буйды, да? Ты что, на нее обиделся? Она ж не виновата, что у нее такой острый язык. Я не думаю, что она хотела тебя обидеть.

-- Ты бы, любящая мать, сперва выслушала, а потом воспитывала, -- беззлобно предложил Лешка. -- Что я, по-твоему, мешком вдаренный? Марина -- классная тетка. Завидую тем, кто у нее учится. Не то, что наша физичка... Вон, смотри...

-- Ну... какие-то каракули. И что?

-- Не каракули, а мой реферат по физике. Она ополоумела под конец года! Май месяц, пора отдыхать, а ей по каждой теме подай реферат. Я их, конечно, скачиваю из интернета, так она требует от руки. А я от руки уже и писать-то разучился, привык на компьютере.

-- Потому и требует от руки, что знает про ваш интернет. Ей же, наверное, нужно, чтобы вы в чем-то разобрались, да?

-- А вот Марина, -- наставительно поведал Лешка, -- не заставляет от руки. Она принимает напечатанное, но задает вопросы на понимание. Можно подумать, от того, что я пишу целый вечер, как макака, я поумнею!

Вика хмыкнула, представив пишущую макаку, и заметила:

-- Так что, это с каждым из вас отдельно надо разбираться? У учителя, по-твоему, времени навалом? Конечно, ему легче просто взять и быстренько проверить ваши каракули.

-- Но Марина же разбирается!

-- Ну, знаешь ли! Если б все были, как она... Я думаю, что и у них в Университете таких мало. Так ты с ней не ссорился?

-- Нет, конечно. Просто обидно -- мне к завтрашнему дню надо сперва домучить этот придурочный реферат, а потом еще сочинение.

-- Так сочинения ж ты любишь! И литераторша тебя любит.

-- Это да, -- со вздохом кивнул Лешка, -- но ты представляешь, сколько мне надо потратить времени? А если я опять сцеплюсь с Мариной, ничего не успею.

-- А ей некогда будет с тобой цепляться, у нее какое-то дело к Игорю.

Слушай, отправляйся-ка ты на вторую квартиру! Там тебе никто не помешает.

Вторая квартира, однокомнатная, располагалась в двух шагах от первой и принадлежала Игорю Витальевичу. Они неоднократно обсуждали вопрос о том, что не мешало б ее сдать, но так и не собрались. К тому же Игорь не переносил шумное богемное окружение жены и при появлении большинства ее знакомых тихо сбегал к себе.

-- Да, -- возмутился Лешка, -- вы тут будете кайфовать, а я там реферат писать? Марина наверняка принесет конфеты.

-- Да, -- согласилась Вика, -- и наверняка очень вкусные. Ей студенты дарят. От остального она отказывается, а цветы и конфеты берет. Но ты не переживай, мы тебе оставим!

-- А нам надо купить пива, чипсов и сушеных кальмаров. Знаешь, такие пакетики? Она очень любит. Ладно, я сейчас быстренько сбегаю, а то ты купишь, как всегда, первые попавшиеся, а она любит "Лэйс". А ты пока грей мужу ужин. Я, наверное, все-таки дождусь Марину, хоть поздороваюсь, а потом пойду на каторжные работы.

-- Ты и на себя купи обязательно! -- предложила несколько смущенная Вика. -- И чипсов, и кальмары. Хоть погрызешь за своим рефератом.

Она в который раз удивилась, за какие заслуги бог послал ей такого хорошего ребенка. На родительских собраниях в их десятом "а" она вечно чувствовала себя белой вороной. Все дружно делились опытом по дрессировке дикого животного под названием подросток, а ей нечего было сказать в ответ -- разве что сообщить, что у них в семье в дрессировке нуждается кто угодно, только не Лешка.

Вернувшийся с работы Игорь известию о скором приходе Марины обрадовался -- она относилась к тем немногим приятельницам жены, от которых он не сбегал на другую квартиру, сославшись на неотложные дела. Зато сообщение, что Марине на сей раз почему-то требуется именно он, заставило его нахмуриться. Однако высказываться на данную тему он остерегся, будучи вообще не слишком-то многословен. К тому же он едва приступил ко второму блюду, когда раздался звонок в дверь.

Вика сразу обратила внимание на непривычное обилие косметики на лице гостьи. Вообще-то Маринка красилась мало -- чуть тронуты помадой губы, слегка оттенены веки и незаметно зачернены ресницы. Игорь, например, был уверен, что она ходит в полном естестве, и с трудом поверил обратному. Что касается Вики, та всегда предпочитала яркий макияж и потому еще в начале знакомства с присущей ей откровенностью изумилась странному вкусу подруги, последняя же с не менее присущей ей выдержкой совершенно не обиделась, объяснив:

-- Ты жгучая брюнетка, и яркий макияж тебе к лицу. Роскошным блондинкам он тоже вполне соответствует, а к моей неброской внешности, боюсь, совершенно не подходит. А полностью менять типаж... Во-первых, меня вполне устраивает мой собственный, а во-вторых, это столько мороки!

Со временем Вика согласилась. Действительно, внешность у Марины неброская, но приятная и располагающая. Из-за прекрасной осанки и легкой походки мужчины редко догадываются о тридцати пяти прожитых подругой годах и о постоянной борьбе с лишним весом -- и то, и другое обычно видят лишь женщины. Крупноватые довольно правильные черты, внимательные серые глаза, естественный легкий румянец и, главное, спокойное, доброжелательное выражение лица -- все это не заставит остолбенеть посереди улицы, зато вряд ли надоест. Да что там -- Вика лично имела возможность убедиться, что на некоторых индивидуумов противоположного пола Маринка производит весьма и весьма сильное впечатление. Тем не менее она незамужем и даже не была, утверждая, что не испытывает подобного желания. Сперва Вика не слишком-то верила в подобные декларации, однако постепенно убедилась, что подруга врет крайне редко и неохотно, так что пришлось смириться и перестать подыскивать ей женихов. В конце концов, представитель столь суровой науки, как физика, имеет право жить разумом, а не чувствами.

Сегодня по непонятным причинам Марина явно изменила своему стилю, густо наложив не только тени, но и тон. Ей это и впрямь не шло. "Неужели влюбилась?

-- екнуло сердце у Вики. -- Вот здорово!"

Однако, вспомнив о присутствии мужа, она сдержалась и не задала вертящегося на языке вопроса, а сразу принялась угощать. Впрочем, большого успеха в этом не достигла -- Марина ела без аппетита, явно думая о другом. Честное слово, влюбилась! Только при чем тут Игорь? Не в него же, в самом деле?

-- Игорь Витальевич, -- тихо произнесла наконец гостья, отложив вилку, -- я ведь к вам с большой просьбой. Вас, наверное, часто атакуют просители, да? При вашей-то профессии следователя... Вот и я тоже.

-- Если это в моих силах, Мариночка, -- серьезно ответил Игорь.

Марина кивнула и продолжила:

-- Вы знаете, я работаю в Университете на физическом факультете. Там же я и училась. Можно сказать, полжизни там прошло. Моим научным руководителем был Владимир Дмитриевич Бекетов. Это выдающийся ученый, даже, возможно, гениальный. Я у него и диплом писала, и диссертацию. Два дня назад, во вторник, ему исполнилось пятьдесят. А на следующий день -- вчера -- его нашли мертвым.

-- Кто? Где? Причина смерти? -- лаконично и без особых эмоций уточнил Викин муж.

-- Аня, его жена, вернулась домой и застала... тело. Причина смерти -- отравление. Рядом лежал пузырек, он был взят из нашей лаборатории. И на компьютере напечатана предсмертная записка. Я, конечно, помню не дословно... "Прощайте! Пятьдесят -- максимальный срок для развития человеческого интеллекта, а деградировать я не намерен. Бекетов".

-- Весьма сомнительная причина для самоубийства, -- прокомментировал сорокасемилетний Игорь Витальевич. -- К тому же самоубийцы обычно пишут записку от руки.

Марина пожала плечами.

-- К сожалению, в данном случае... Владимир Дмитриевич на удивление прикипел к своему компьютеру, прямо-таки не машина, а любимый член семьи. А от руки он писать не любит, любую мелочь предпочитает распечатывать. У студентов бытует шутка... мол, когда Бекетову надо расписаться в зачетке, он вытаскивает ноутбук. А что касается причины... ох! -- она тяжело вздохнула.

-- Я внимательно слушаю, Мариночка.

-- Накануне смерти... ну, то есть в день его рождения... мы собирались в лаборатории. Праздновали. И он произнес тост... речь... короче, он сказал примерно то, что и написано в этой записке. Что в его жизни наступил переломный момент и надо решать -- либо смириться с постепенной деградацией, либо вовремя уйти из жизни. И если он выберет второй вариант, то проблем не будет. В лаборатории как раз имеется вещество, позволяющее быстро и безболезненно умереть. То есть та самая пробирка, которую нашли рядом с телом. Он говорил иронически, но...

Игорь Витальевич кивнул, недолго помолчал, затем уточнил:

-- И что предполагает следствие?

-- Самоубийство.

-- Тогда... простите, Мариночка, я не понимаю сути вашей просьбы. Если я правильно понял, вы считаете это самоубийством, так же считает следственная группа, и никаких проблем возникнуть не должно.

Марина встала, подошла к окну, зачем-то глянула вниз, потом повернулась к собеседнику и отрицательно покачала головой.

-- Нет, Игорь Витальевич. Дело в том, что самоубийством это быть не может. Я твердо это знаю. И получается, что это убийство.

-- Так, и каковы же факты? -- с интересом осведомился Талызин.

-- Просто я знаю, что он этого сделать не мог, -- холодно ответила Марина. -- Я знакома с ним с семнадцати лет, а сейчас мне тридцать пять. Значит, мы общаемся восемнадцать лет, из них десять работаем вместе. Можно, по-вашему, за это время хоть немного изучить характер человека?

-- Поймите, Мариночка, -- Игорь Витальевич доброжелательно прикоснулся к Марининому локтю, -- если вы те же аргументы привели сегодня следователю, он вряд ли принял их в расчет.

-- А он и не принял их в расчет, -- совсем уж холодно подтвердила Марина. -- Хотя, разумеется, я приводила более подробную аргументацию.

-- Я бы очень хотел ее услышать.

-- Да, конечно. Прежде всего, Владимир Дмитриевич ни за что не покончил бы с собой. Хотя... -- она на миг остановилась, -- ну, можно представить себе какую-нибудь совсем уж запредельную ситуацию, в которой не сумеешь поручиться даже за самого себя, но уж по такому надуманному поводу -- нет, никогда. Он... по большому счету, он христианин. Наверное, многих его знакомых это сообщение удивило бы. Сейчас такое время, когда если уж кто возомнил себя верующим, так извещает об этом каждого встречного и поперечного. Обвешается крестами и ладанками, да и вообще... Владимир Дмитриевич ничего подобного не демонстрировал, но, пускай нерегулярно, посещал церковь еще тогда, когда это не слишком-то приветствовалось, и точно так же поступает сейчас. Я бы не назвала его веру ортодоксальной, но христианином он является и самоубийство считает страшным грехом.

-- Да, это серьезно. Что-нибудь еще?

-- Он очень боялся смерти. Он... будучи человеком более, чем умным, он прекрасно сознавал свои грехи и не больно-то надеялся оказаться в раю. Заболевая, впадал в панику, ему чудилось бог знает что, он отчаянно психовал и отчаянно лечился. Ложился в кровать, задергивал шторы и требовал, чтобы все вокруг него бегали. Здоровье у него на самом деле очень крепкое, а обе бабушки умерли далеко за восемьдесят, и в хорошие минуты он надеялся, что унаследовал их гены. Я неоднократно слышала от него, что раньше восьмидесяти он сдаваться не собирается. Он активно занимается спортом, соблюдает диету и вообще следит за собой. Если человек собирается в пятьдесят умереть, вряд ли он станет до последнего утруждать себя правильным образом жизни.

-- Не люблю таких мужиков, -- не удержалась Вика. -- Ну, которые трясутся над здоровьем и все такое.

Но муж ее перебил.

-- Все это совершенно не согласуется с заявлением на дне рождения. Со словами, что он на перепутье и, возможно, скоро уйдет из жизни. Ведь заявление было, Марина, вы подтверждаете?

-- Да, Игорь Витальевич, но... -- Марина немного помолчала и неохотно добавила: -- Понимаете, он говорил это совершенно не всерьез. Он сам мне это потом подтвердил. Следователь, по-моему, мне не поверил, но это действительно так!

-- Даже если человек говорит подобные вещи шутя, сама возможность именно такой шутки настораживает.

-- Но он не просто шутил. Он хотел произвести впечатление.

-- На кого? -- быстро осведомился Талызин.

Его собеседница неожиданно улыбнулась.

-- Вы, конечно, правы, глупо недоговаривать. Дело в том, что Владимир Дмитриевич очень нравится женщинам.

-- Насколько я понял, он женат?

-- По моим меркам, да. У него от Ани двое детей, мальчик пяти лет и совсем маленькая девочка. Но они не расписаны, хотя живут в основном вместе.

-- Он был когда-нибудь женат официально?

-- Нет, хотя у него есть еще одна дочка, от другой... ммм... жены.

Вике все меньше и меньше нравился этот тип. Вообще-то, она действовала по принципу "живи и давай жить другим", но в данном конкретном случае почему-то разозлилась. Детей он, видите ли, делает, а жениться не хочет! А бедным женщинам потом отдуваться! Еще религиозный называется! Растить ребенка без отца, да в наше тяжелое время... Или хотя бы материально он все-таки помогает? И она мрачно осведомилась:

-- И по каким таким причинам он не женился на матерях своих детей?

-- А ты никогда не задумывалась, -- вдруг сменила тему Марина, -- над тем, что когда произносят слово "человек", обычно подразумевается мужчина?

-- Ну... разве?

-- И даже, например, певица спокойно споет романс на стихи Пушкина или Лермонтова, однако певец никогда не станет использовать стихи Цветаевой или Ахматовой, поскольку они написаны в женском роде.

-- Это да, ну и что?

-- Я просто имею в виду, -- терпеливо пояснила Марина, -- что для тебя люди делятся на женщин и мужчин, а для большинства мужчин есть люди и есть женщины.

-- Вы преувеличиваете, Мариночка, -- вмешался Игорь Витальевич. -- Конечно, среди мужиков бывают всякие, но большинство понимает, что женщина -- тоже человек.

-- Ах, тоже! -- возмутилась Вика. -- Почему это тоже?

-- Игорь Витальевич, вы среди мужчин -- уникум, -- засмеялась Марина, -- и о вас речь не идет. Я говорю о большинстве. В той или иной степени женщина для них... скажем, животное вроде кошки, только имеющее больше полезных навыков и вдобавок владеющее членораздельной речью. Так вот, у Владимира Дмитриевича подобное отношение к женщине было доведено до логического конца. Ну, не придет же человеку в голову регистрировать с кошкой брак, правда? Это было бы нелепо.

-- Никогда бы не подумал, Марина, что вы феминистка, -- расстроено произнес Талызин.

-- Я? -- искренне удивилась та. -- Поверьте, я вовсе не стану возмущаться, если мужчина уступит мне место или подаст пальто. Я прекрасно понимаю, что мужчины и женщины -- существа достаточно различной природы. Более того, глупо спорить с тем, что среди мужчин куда больше выдающихся людей, чем среди женщин. Но, Игорь Витальевич, я же все-таки физик. Моя профессия -- делать теоретические выводы из практических наблюдений. Владимир Дмитриевич -- еще не худший вариант. Он настолько уверен в превосходстве мужчин над женщинами, что, предположим, наличие у женщины интеллекта вовсе его не раздражает, а скорее приятно удивляет. Как приятно удивляет, если кошка откликается на свое имя или умеет открывать дверь в туалет. А я часто сталкивалась... ну, просто с возмущением некоторых мужчин из-за того факта, что претендую на логическое мышление.

-- Так это некоторых, -- возразил Игорь Витальевич.

Вика же мудро заметила:

-- А нечего демонстрировать каждому дураку логическое мышление. Так на тебе и впрямь никто не женится! Ты выучи магическую фразу: "Ой, какой ты умный! Я бы в жизни так не смогла!"

-- Девочки, -- ужаснулся Талызин, -- надеюсь, вы несерьезно? Вика, неужели ты...

-- Я -- нет, -- энергично открестилась Вика. -- Маринка же сказала, ты среди мужчин -- редкостный экземпляр. И вообще, мы, по-моему, отвлеклись. Значит, этот Бекетов нравился женщинам, а сам их презирал, так?

-- Ну, не совсем. Ты ведь не презираешь кошек, правда? Но и не собираешься всерьез с ними считаться.

-- Да, действительно, -- спохватился Игорь Витальевич, -- мы ведь начали с вопроса, на кого же погибший стремился произвести впечатление своим странным высказыванием. Могу догадаться, что на даму, однако вряд ли на ту, с которой жил?

-- Давайте я вам покажу фотографию, -- предложила Марина. -- Это как раз с того самого дня рождения. Вот они мы.

Прежде всего Вика пробежала глазами по мужчинам. Двоих она отмела по причине явно юного возраста, еще один показался каким-то потертым, и на подозрении остался весьма моложавый тип, чем-то смахивающий на прибалта, с характерным носом тяпочкой.

-- Этот? -- уточнила она.

-- Что? Нет, Владимира Дмитриевича тут нет, он как раз фотографировал. Вот Аня, его жена.

-- И сколько ей лет? -- справилась Вика.

-- Моя ровесница. Значит, тридцать пять.

-- Но она, по-моему, уверена, что пятнадцать, -- съехидничала Вика.

-- Почему? -- с любопытством встрял ее муж. -- Ты ж ее не знаешь.

-- Ну, глянь! Мини-юбочка, молодежная кофточка-стрейч, да еще бантик на голове. Ей кажется, если обтянуть себя потуже, станешь стройнее, а по-моему, только подчеркиваются жировые складки.

Марина кивнула.

-- Она раньше была тоненькой, а теперь растолстела. После первых родов немного, а после последних сильно. Она же еще кормит.

-- Не знаю, -- удивился Талызин. -- А я подумал, совсем молоденькая.

-- Вот такие вы, мужики! -- хмыкнула Вика. -- И чего ради мы стараемся? Нацепила бантик -- для вас уже и молоденькая. Неужели ты не видишь разницы... вот, смотри... вот это -- другое дело. Небось двадцати еще нет, да, Маринка?

-- Восемнадцать. Это Кристинка, она сейчас работает лаборанткой. Кристина Дерюгина. Именно ее я в основном и имела в виду.