Geum.ru

Философия Политики

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   28   29   30   31   32   33   34   35   ...   38

Глава 18. Три идеологии, две парадигмы. Конец идеологий. Политическая философия глобализма

3 идеологии и 2 парадигмы


Исторические события конца ХХ – начала XXI веков фундаментально повлияли на осмысление важнейших аспектов философии политики. Центральным здесь является идеологический вывод, который можно сделать из поражения советского строя и победы либерал-буржуазной системы. Эта ситуация сказалась не только на понимании современного положения дел, но и на оценке прошлого. Либерализм выиграл историческую дуэль за наследие Просвещения, за оптимальное соответствие "духу современности" у всех остальных идеологий, претендовавших на это наследие, и в первую очередь, у марксизма. Это заставляет нас переосмыслить всю структуру идеологий XIX и XX веков, встать на позицию, с которой все происходившее в этой сфере видится совершенно иначе, нежели раньше.

Мы назвали закон тождества либерализма и "духа Нового времени" – "аксиомой философии политики ХXI века".

В XIX и отчасти в XX веке (особенно в первой его половине) все политические идеологии можно было разделить на три основные категории:

- традиционализм (фундаментальный консерватизм),

- либерализм (правый и левый),

- социализм (коммунизм).

Между ними складывались отношения по линии "старое" – "новое". За "старое" выступали традиционалисты, за "новое" – либералы и социалисты. Лагерь сторонников "нового" разделялся на "эволюционеров" (либералов) и "революционеров" (социалистов). Можно сказать, что либералы были за "новое", а социалисты – за "новейшее".

Кортес против Прудона


Показателен в этом вопрос исторический спор ультраконсерватора католика Доносо Кортеса с теоретиком анархизма Жозефом Прудоном. Разочаровавшись в монархах, не способных остановить либералов и нигилистов-коммунистов, Кортес воспевал инквизицию, разрабатывал "учение о диктатуре", призывал к прямым репрессиям против всех политических проявлений современности. На это анархист и богоборец Жозеф Прудон отвечал ему знаменитым: "Allume!" ("поджигай!" – исп.), имея в виду ("это мы уже проходили в истории неоднократно..."). В этом споре крайностей либералы, казалось, были строго посередине. Кортес сетовал, что либералы, хотя и боятся социалистов, объективно им подыгрывают. Прудон, со своей стороны, считал, что либералы, напротив, суть "завуалированный Кортес", что Кортес лишь открыто проговаривает тайные помыслы буржуа, напуганных революцией.

Иными словами, либеральная парадигма философии политики в XIX (и, в определенной мере, в ХХ веке) казалась не самостоятельной позицией, но транзитивным, переходным моментом от крайней реакции (Кортес, де Бональд, де Мэстр) к социализму, коммунизму, анархизму (Маркс, Прудон).

Политическое бессознательное


Но политическая история ХХ и особенно его последних драматических десятилетий показала, что между тремя основными политическими идеологиями соотношения гораздо более сложные и неоднозначные. Победа марксизма в России и некоторых других странах Восточной Европы и Азии позволила более внимательно проследить глубинные основы этого мировоззрения, обнаружившего многое из того, что было неочевидно и непредсказуемо на прежних этапах истории.

По мере того, как парадигма современности укреплялась и занимала центральные позиции в европейском обществе, политические возможности фундаментального консерватизма сокращались, маргинализировались. Позиции де Местра или Доносо Кортеса становились неприемлемыми даже для традиционных элит, эволюционировавших в сторону новых буржуазных отношений, при сохранении лишь внешнего фасада прежних феодальных привилегий.

Однако парадигма традиционного общества как язык, структурная база, была заложена гораздо глубже, нежели система современных дискурсов, основанных на альтернативном языке современности, которая побеждала по форме и на поверхностном уровне, но вглубь человеческой психологии, в "политическое бессознательное", проникала лишь фрагментарно и с большими трудностями. Можно сказать, что в XIX веке "язык современности" одержал формальную победу, но до полноценного вытеснения "языка традиционного общества" было еще далеко. Этим и объясняется важнейшее для постижения философии политики обстоятельство: значительный объем идеологий и политических учений, формально построенных по логике "языка современности", на более глубоком уровне выдает преобладание именно традиционной парадигмы. Так "политическое бессознательное" перетолковывает рациональный срез политического мышления.

Новая карта идеологий


Трудно переоценить значение вышеприведенного тезиса для философии политики, так как в этом случае мы имеем дело с совершенно новой картой политических идеологий, основанной на выделении новых критериев классификации политических феноменов. Если исходить из разделения на формальный язык Политического и на его глубинный парадигмальный уровень, мы получим следующую картину.

Языки консерватизма


Фундаментальный консерватизм представляет собой парадигму традиционного общества и по форме (традиционалистская идеологическая рационализация) и по содержанию (холизм, сакральное). Два языка – язык сознания и язык бессознательного – здесь до определенной степени совпадают, образуя единый язык1.

Единый язык либерализма


Либеральная, буржуазно-демократическая модель представляет собой парадигму современности на уровне рационального и стремится спроецировать ее в "политическое бессознательное", чтобы радикально видоизменить его, очистив от архаических напластований и превратив в "чистый лист". В действительности, это задача по отмене "политического бессознательного", по психотерапевтическому переводу его непроявленного содержания (осознанного как "комплексы", "пережитки", "предрассудки", "оговорки" и т.д.) в поле рассудочного анализа – с тем, чтобы продемонстрировать его "несостоятельность". Либерализм стремится упразднить парадигмы традиционного языка и на формальном и на глубинном уровнях. Поэтому здесь следует говорить о том, что либерализм представляет собой язык современный и по форме и по содержанию.