Философия Политики

Вид материала

Документы

Содержание Политический романтизм Гегель – Абсолютное Государство

Подобный материал:

• Ю. М. Бохенский современная европейская философия, 3328.46kb.
• Тесты для самопроверки знаний раздел I. Что такое философия? Тема Философия в системе, 1997.45kb.
• Т. А. Сулейменов Курс лекции по философии Шымкент-2010 г. 1-лекция, 1988.6kb.
• А. Л. Доброхотов Введение в философию, 478.73kb.
• С. В. Булярский Принято на зас каф философии и политологии 4 апреля 2000 г., протокол, 128.66kb.
• Показатели рейтинга по курсу «Философия» для студентов 2 курса всех специальностей, 122.69kb.
• Программа вступительного экзамена по философии философия и жизненный мир человека, 153.52kb.
• Российский Государственный Медицинский Университет Кафедра философии реферат, 193.39kb.
• Қазақстан Республикасы Білім және Ғылым министрлігі, 2688.62kb.
• Философия эмпиризма XVII в. (Ф. Бэкон, Т. Гоббс, Д. Локк) Философия рационализма XVII, 33.33kb.

^

Политический романтизм

Одним из проявлений фундаментального консерватизма в Германии была философия немецких романтиков. Немецкий романтизм был не только ярким эстетическим и литературным движением, но и своеобразной философией политики, которая по основным параметрам оказалась антитезой западно-европейскому либерализму. Общей чертой всех романтиков была идея возвращения к сакральному. Понимание сакрального у каждого из них варьировалось, но большинство стремилось не просто вернуться к католическим нормам и догмам Средневековья (хотя Новалис в последние годы принял католичество), но пойти еще глубже – к единству со священной природой, к манифестационизму (отсюда интерес братьев Шлегелей к индуизму и восточным религиям), к мифическим временам дохристианской культуры или к магическим и алхимическим сюжетам европейского фольклора (Вильгельм Тик, Клеменс Брентано, Ахим фон Арним, Адам Мюллер и т.д.).

Предтечей романтизма принято считать философа истории Иохана Готфрида Гердера. Гердер считал, что мифы, религиозные верования и культуры различных народов составляют основу оригинальных и неповторимых восприятий мира, которые не могут быть измерены единой рациональной шкалой и несводимы к ней.

Знаменитым высказыванием Гердера является выражение: "народы – это мысли Бога". Эта предпосылка не только входила в прямое противоречие с прославлением рациональности и индивидуализма в либеральной философии Просвещения, но была еще более "консервативной" по сути, нежели католический подход, признающий сакральность лишь за догмами и нормативами Римской Церкви. Случай Гердера весьма показателен для того смещения смыслов, о котором мы говорили выше. Обращаясь к Просвещению и освобождению от устоявшихся штампов и предрассудков, Гердер двигался не к кристаллизации либеральной парадигмы, но, напротив, обращался к глубинным пластам сакрального, к манифестационизму, к тем параметрам традиционного общества, которые предшествовали введению креационистской парадигмы. Обращение к "новому", к "освобождению", к "прогрессу" несет себе в случае немецкой философии совершенно иной смысл, нежели в контексте современности, понятой либерально. Это абсолютно иной проект, проект революционного возвращения к основам и корням, взгляд на историю как на циклическое действие, как на "вечное возвращение".

Нечто подобное свойственно и другим фигурам немецкого Просвещения – Гете, Шиллеру и т.д.

Развитие науки, искусства и технологий романтики помещали в целостный, холистский контекст преображения мира, восстановления связи между человеческой реальностью и Вселенной живых священных сил, пронизывающих мироздание и человеческую историю.

Показательно, как естественно немецкая философская мысль стремилась к единству и цельности. Так философ Фихте, утверждавший в духе либерализма и индивидуализма приоритет "эго", "я", по мере развития своей теории пришел к выводу о том, что это "я" должно охватывать всю реальность, возвышаясь далеко над уровнем индивидуума, отождествляясь с "мировым духом".

Другой немецкий философ Фридрих Вильгельм Йозеф Шеллинг заходил с другой стороны, и обосновывал наличие животворного и мыслящего принципа в самой природе, которая исполнена сознания и духа и гармонично объединяет божественные и человеческие уровни.

Отправляясь и от субъективного принципа (рационализм) и от объективного принципа (натурализм) мысль немецкого Просвещения неизменно преодолевала рамки индивидуума, стремилась к цельности и всеобщности, к философской модели, которая синтезировала бы на высшем сверхчеловеческом уровне пары противоположностей. На философию политики это проецировалось в виде холистских моделей общества, где модернистические (точнее, социалистические) элементы "нового" органично сопрягались с консервативными тенденциями "монархизма" и "традиции". Именно в немецком просвещении и в немецкой философии XVIII-XIX веков более всего присутствуют "консервативно-революционные" элементы, сплавляющие воедино фундаментальность и проект, любовь к истокам и устремление в будущее.

Для всего этого направления характерна "ориентация на Восток" (по-немецки "Ostorientierung"), интерес к древним культурам, экзотическим религиям, забытым культам. Германия в политическом романтизме интенсивно стремилась сделать актуальными те измерения, которые были давно утрачены в западной традиции.

Показательно, что романтики были тесно связаны с мистическими оккультными обществами и теориями, которые развились в лоне протестантизма как своего рода противовес выхолащиванию сакрального, рационализму и индивидуализму. Таковы доктрины Якова Беме, Гихтеля, шведа Сведенборга, "мага" Агриппы Неттесгеймского, многочисленных алхимических и розенкрейцеровских организаций.

Учет влияния "тайных обществ" на политический романтизм очень важен, поскольку он может прояснить структуру той "параллельной сакральности", которой вдохновлялись романтики и которую они стремились воплотить в жизнь².

Показательно, что романтики ощущали особенную близость с Грецией, а не с Римом, что соответствует географическому и цивилизационному дуализму Восток-Запад в рамках европейской цивилизации. Подробно эта тема развита в творчестве немецкого поэта-романтика Гельдерлина.
^

Гегель – Абсолютное Государство

Философия Гегеля и его концепция "абсолютного государства" являются важнейшим элементом консервативной мысли, оппозиционной духу Нового времени. Гегель был последователем романтиков, Гете, Шеллинга, во многом на него повлияла философия Якоба Беме.

Фридрих Гегель поставил перед собой грандиозную задачу выразить в терминах рационалистической философии интеллектуальную модель, которая была бы радикальным преодолением основных тенденций современного духа. Философия политики Гегеля и, шире, все его наследие, представляют собой монументальный памятник борьбы с либеральной идеей.

В своих теориях Гегель отталкивался от философии Иммануила Канта, другого немецкого мыслителя, который развивал и систематизировал не менее грандиозный и впечатляющий, но прямо противоположный по вектору комплекс рационалистических и либеральных воззрений. Кант тщательно исследовал структуры "автономной рациональности", изучал формы мышления индивидуума, предоставленного самому себе и опирающегося лишь на свой рассудок. В своей философии Кант сосредоточил квинтэссенцию либерально-демократического сознания, применив модель индивидуального рассудка к науке, политике, эстетике и т.д. Поскольку именно либерализм является общим знаменателем того, что резонирует с духом современности, с парадигмой Нового времени, то рационалистическая философия Канта приобретает особое значение: она систематизирует и синтезирует самую суть духа Просвещения, развивая до логических пределов основные идеи, высказанные минимальными гуманистами, начиная с Фрэнсиса Бэкона, Декарта, Ньютона, Локка и т.д.

Уже на первых страницах своего фундаментального труда "Большая логика" Гегель опрокидывает аксиоматические постулаты Канта. По Канту, автономный рассудок не способен познать "вещь-в-себе", "реальность как она есть", которая обречена на то, чтобы оставаться "непознаваемой" и "ноуменальной". По Гегелю, такая констатация верна только для "обыденного сознания", философский же метод легко справляется с подобной задачей, переходя от рассудочной деятельности к высшим инстанциям сознания через инструментарий диалектического познания. Неснимаемый для Канта и либеральной мысли в целом дуализм субъекта и объекта решается Гегелем в "Большой логике" через операцию синтеза, обращения к той инстанции, где бытие и сознание становятся тождественными друг другу, и соответственно, происходит акт абсолютного познания.

Параллельно Гегель развивает учение об Абсолютном Духе, который, чтобы быть познанным (самопознанным), отчуждается от себя, переходя во множество вещей мира, а затем через многосложный процесс диалектики истории (направляемый хитростью Мирового Разума), вновь собирается в форме Абсолютного Субъекта в человеческой культуре, а та, в свою очередь, достигает пика развития в прусской монархии. Прусская монархия, управляемая просвещенным князем под покровительством ученых мужей, становится высшей точкой мировой истории, эсхатологическим аккордом ее завершения.

Отсюда вытекает учение об Абсолютном Государстве, которое созидается на последнем этапе истории и воплощает в себе триумфальное окончание перипетий Абсолютного Духа, обретшего полноту самосознания. Здесь окончательно преодолены законы субъект-объектной дуальности, сняты оппозиции естественного и искусственного, множественного и единственного, материального и духовного и т.д.

Диалектика Гегеля является грандиозной теорией, стремящейся обобщить весь исторический опыт человечества и воплотить его качественные результаты в Абсолютном Государстве.

Показательно, что здесь не просто утверждается превосходство традиционного сакрального порядка над современным миром, но указываются пути преодоления современности и поясняется ее место в универсальной истории – современность распознается как очередное проявление "хитрости Мирового Разума", невидимо направляющего ход вещей к финальному триумфу. Так, сама функция современного рационализма, по мысли Гегеля, сводится к тому, чтобы подготовить объективные условия для наступления новой эры абсолютной философии, обнажив и заострив проблемы и противоречия (кантовские антиномии), которые эта философия и призвана победоносно преодолеть и снять с помощью диалектического метода. При таком подходе само Просвещение, Aufklaerung, оказывается не просто негативным моментом и чистым злом, как в теориях других консерваторов, но парадоксальным инструментом, способствующим – через его преодоление – стать этапом победоносного пути Абсолютного Духа.

Гегелевская философия продолжает тенденции всей консервативной традиции Германии XVIII-XIX веков, придавая интуициям мистиков, романтиков, Шеллинга, Гете и Фихте характер отточенной до нюансов философской доктрины. По сути, это было консервативно-революционное учение, не только признающее превосходство сакрального, но и объясняющего, почему сакральное уступило место профаническому, показывающее, как и зачем профаническое должно быть в конечном счете преодолено. Философия Гегеля представляет собой полноценный и дерзкий консервативный проект.

Далее выяснится, каким образом внешне прогрессивные идеологии – социализм и марксизм – скрывают в себе "сакральные" элементы вопреки формальным утверждениям, но уже сейчас следует обратить внимание, что Гегель оказал колоссальное и всеми признанное влияние на молодого Маркса, который с упоением слушал его лекции и включил диалектику Гегеля как важнейшую составляющую часть коммунистической философии. Корректное понимание места и значения философии политики Гегеля в общем контексте истории идей существенно поможет нам адекватно оценить истинное содержание марксизма и коммунизма.

Маркс заменил некоторые идеологические постулаты гегелевской доктрины на "материализм" (смысл которого нам еще предстоит выяснить), но сам каркас рассуждений остался прежним: в полной мере сохранился в марксизме и диалектический (во многом парадоксальный) подход к буржуазно-рационалистической философии. Будучи оцененной негативно в обоих случаях, она распознается, тем не менее, как явление, преодоление которого открывает "новую эру", "окончание истории" (в одном случае, у самого Гегеля, через Абсолютное Государство, в другом, у Маркса, через наступление коммунизма).

Показательно, что помимо марксизма Гегель оказал огромное влияние и на радикально консервативную мысль ХХ века – в частности, на главного теоретика итальянского фашизма Джованни Джентиле (воспринявшего идею "Аболютного Государства" применительно к фашистской Италии) и на интегрального традиционалиста Юлиуса Эволу (опиравшегося в ранних работах на гегелевское учение об Абсолютном Духе).

В целом, консервативные мотивы немецкой философии были гораздо более фундаментальными, нежели у французских консерваторов. Политическая философия романтиков, мистиков и диалектика Гегеля (позже Ницше и Хайдеггера) стремились отыскать еще более глубокие исторические корни политических и идеологических феноменов, нежели католико-имперская идеология Средневековья. У них мы встречаем устойчивый интерес к дохристианским элементам, к религиям Востока, к манифестационизму и тотальной сакральности. Кроме того, почти везде у немецких консерваторов преобладают мобилизующие моменты – проект, обращенный в будущее и требующий волевой реализации, а не просто ностальгическая тоска по утерянному прошлому. Немецкий консерватизм несет в себе изначально революционные черты: он не просто отвергает, но стремится преодолеть Французскую революцию; активно сражается за смысл истории и его истолкование, а не просто констатирует повсеместный упадок и вырождение. Германская политическая философия отличается ярко выраженным консервативно-революционным характером. В этой версии протестантизм оказал эффект, прямо противоположный ситуации в Швейцарии, Голландии и англосаксонском мире; отбросив давление католической догматики, он открыл свободный путь для фронтального и радикального поиска сакрального, обратил ход истории вспять.