Идеологическое конструирование методологической проблематики мыслителями русской политической мысли послеоктябрьского зарубежья

Вид материала

Документы

Подобный материал:

•   о россии и русской философской культуре: Философы русского послеоктябрьского зарубежья. М.:, 367.84kb.
• Программа курса «История русской политической мысли», 155.89kb.
• «Развитие политической мысли на Руси и в России», 335.01kb.
• Реферат Тема : "Особенности политической мысли России, 661.88kb.
• Программа для поступления в магистратуру по направлению «Политология», 50.28kb.
• Основные этапы развития политической мысли и нации, 70.17kb.
• Н. Г. Чернышевского Юридический факультет утверждаю " " 20 г. Рабочая программа, 464.57kb.
• Н. Г. Чернышевского Юридический факультет утверждаю " " 20 г. Рабочая программа, 212.72kb.
• Задачи курсовой работы: раскрыть доктрину правового государства в истории политико-правовой, 290.54kb.
• Абшиев Х. А. Роль передовой русской мнтеллигенции западной Сибири в истории политической, 153.82kb.

Идеологическое конструирование методологической проблематики мыслителями русской политической мысли послеоктябрьского зарубежья

(преподаватель кафедры политологии С.С.Крыгина)

Современное развитие политической науки в России связано с рядом проблем теоретико-методологического характера, корни которых можно проанализировать, опираясь на историческую преемственность научных политико-философских категорий, разработанных, по большей части, в начале ХХ века русскими мыслителями, вынужденными покинуть территорию России из–за несовпадения взглядов с формирующейся и набирающей силу коммунистической идеологией в стране. Подобное явление дает нам возможность выявить причины столь скачкообразного развития теории политики в нашей стране.

К началу ХХ столетия в России стали прослеживаться идеологические линии, пополнившие в итоге сущность общепризнанных мировых идеологий, таких как либерализм, консерватизм, социализм, анархизм, национализм, расизм и даже фашизм. Однако следует отметить, что наиболее обоснованными в научном плане стали, в первую очередь, идеологические течения более умеренного толка, нежели крайне радикальные с экстремистскими тенденциями, с ярко выраженной националистической направленностью. Несмотря на то, что они также имели место быть в русской политической теории, но приверженцы подобных взглядов мало ориентировались на научное обоснование проблем, выводя на первый план эмоциональные составляющие своего поведения и желания что–либо сделать в сложившейся ситуации, причем радикальными методами.

Начало формирования партийной системы и принципов конституционализма¹, гражданского общества и правового государства послужило стимулом к появлению в стране различных политико-идеологических групп, как со схожими, так и с диаметрально противоположными взглядами. Политическая проблематика охватывала широкий круг вопросов. Особое внимание уделялось социально – политическим и социально – экономическим процессам. Зачастую используя методику прогнозирования, политические мыслители обращались к анализу будущего устройства государственного порядка, к обоснованию принципа разделения властей. Научному исследованию подвергались вопросы полномочий главы государства, функционирования политической системы и всех ее структурных компонентов, электоральное поведение граждан и проблемы участия в политике, международного сотрудничества и роли России в международном процессе. Актуальными стали культурно–образовательные вопросы и вопросы духовного обогащения и возрождения России с точки зрения «русской идеи».

Безусловно, данный круг проблем не был ограничен только выше перечисленными вопросами. Проблемное поле русской теории политики было гораздо шире. Все это дает нам право утверждать, что отечественная политическая наука развивалась в тех же направлениях, что и наука в Европе, и, конечно же, в Америке. Однако следует сразу признать, что концентрация научной базы с 20-х годов ХХ века по большей части на иностранной почве лишило нашу политическую науку эмпирического материала.

В итоге это привело к идейному кризису во взглядах русских ученых. Естественное недопонимание их сути обычным населением, непоследовательность позиций и нетвердый характер послужили началом доминирования в общественности идеологических установок, нацеленных на фиктивное равенство, на уравнение потребностей, на упразднение товарно-денежных отношений, частной собственности, появление жестко коллективистских взглядов. Государство стало терять свою роль гаранта безопасности, так как считалось, что оно поощряет борьбу классов, в которой нет места бедным, а бюрократизированные чиновники бессильны что – либо сделать в подобной ситуации. Тенденции анархизма коммунистической идеологии все глубже и глубже укоренялись в сознании рядового народа. Люди, уставшие от постоянного кризиса, потянулись не к той группе, которая предлагала постепенные реформистские преобразования, а к той, которая стремилась быстро все решить революционным методом.

Русские ученые, эмигрировавшие из страны в 1922 году (именно в этом году большая часть русской интеллигенции покинула пределы страны) имели как умеренные, так и крайне радикальные взгляды. Однако, несмотря на это, они расходились с официально признанной идеологией. Все это привело к тому, что развитие политической науки в России было «расколото», подобно миру, на два противоборствующих лагеря: на теорию политики, ограниченную рамками государств «социалистического» блока и политическую теорию «капиталистического» блока.

Нельзя сказать, что наука о политике не развивалась в социалистических государствах. Однако приходится признавать тот факт, что политическая наука и исследования, проводившиеся в ее рамках, были подвержены высокой степени идеологизации. В связи с этим ученый М. В. Ильин отмечает, что «Для осуществления политических исследований использовались различные стратегии»², а именно классовый подход к политике, марксистско-диалектический метод в политическом анализе, критика буржуазных политических исследований, разработка некой «экзотической» новации (изучение удаленных во времени и пространстве явлений)³. В середине ХХ века академическая советская политическая наука получила название научного коммунизма, исследовавшего вопросы социально – политической реальности. Однако перед остальными странами мира данная научная отрасль проигрывала в философско-политическом, методологическом и процессуальном плане, поскольку была нацелена на узко специализированную область исследований при строго ограниченных методиках анализа, стремясь выполнять некую идеологическую заданность политически одномерной направленности. Беря в основу методологию материалистического понимания истории, как универсального учения в обществоведении, идеологами научного коммунизма были разработаны концепции общенародного государства и законы коммунистической формации, согласно которым утверждалось народовластие. В центр социального развития был поставлен человек как главное богатство общества, утверждалось равномерность и плановость всех социально – политических процессов при всестороннем развитии личности, самодеятельности и инициативы масс⁴. Все это дает право утверждать, что пусть даже косвенно, но это позволяло обращаться к вопросам демократического участия и контроля⁵.

Развитие политической науки в «капиталистических» странах мира охватывало более широкую область исследований. Причем анализ проводился с точки зрения разных позиций идеологического плана и методологии. На рассмотрение ситуации в Советском Союзе эмиграция направляла огромный научный потенциал, беря на вооружение структурно – функциональный анализ, системный, институциональный подходы, бихевиористские методики, нормативно – ценностные концепции и др.

Идеологическая неоднородность русской эмиграции являлась положительным стимулом развития отечественной политической науки.

Охват наиболее значимых проблем политико-философского характера (обоснование сути политики и политического, государственной и политической власти, политической системы, анализ сущности идеального строя и наиболее адекватных к российским условиям формы правления и административно – территориально устройства государства, концептуальная интерпретация личности как субъекта политики и субъекта права, преемственности политической культуры и т. д.) брался в рассмотрение представителями любого идеологического направления эмигрантской политической мысли.

Анализ политических воззрений русского зарубежья требует к себе типологизации по основным идеологическим направлениям, которые в своей основе также были неоднородны. Исследуя «эмигрантский» либерализм, можно выделять в нем течения социально – политического либерализма (П. Н. Милюков, П. П. Гронский, А. С. Изгоев, А. И. Коновалов, В. А. Маклаков); консервативного либерализма (Шульгин В. В., Карташев А. В., П. Б. Струве, Г. П. Федотов); радикального либерализма (Ю. В. Ключников, Н. В. Устрялов).

Если классифицировать идеологическое направление консерватизма русской эмиграции, то можно подразделить его на либеральный консерватизм (П. И. Новгородцев, И. А. Ильин, Н. Е. Марков); классический консерватизм (Б. Г. Гершельман, Л. А. Тихомиров, Н. Е. Марков); религиозный консерватизм (С. Н. Булгаков, Н. А. Бердяев, А. В. Карташев, А. С. Хрипунов).

Социализм как идеологическое направление в эмиграции также не имел достаточной целостности, поскольку та часть мыслителей, которые считали социализм одной из фаз на пути к коммунизму, организовали «большевистское» крыло, которое утверждало данную идеологию на советской почве. Другая же часть, представители меньшевиков, оказались за границей, в эмиграции, становясь неоднородным явлением. Так в лоне «эмигрантского» социализма можно выделить утопический социализм (В. П. Волгин, Г. Е. Глуерман, П. С. Черемных); левый социализм (В. М. Чернов, А. А. Аргунов, П. А. Гаври, А. Н. Потресов); социал–демократический социализм (В. А. Мякотни, А. В. Пешехонов, А. Ф. Керенский, К. Арсеньев, Д. Ю. Далин, Ф. И. Дан, И. П. Демидов, Б. И. Николаевский).

Следует отметить, что персонифицированная классификация достаточно условна, так как воздействие внешнего фактора имело доминирующее значение в эмиграции, что вызывает трудности при анализе политических идей выше перечисленных мыслителей. С этих позиций изучение проблем государства в теоретико-методологическом плане осложняется тем, что политические идеологи на протяжении своей эмиграции не имели системы взглядов, которая бы четко вписывалась в одно из предложенных идеологических направлений.

Надо отметить, что мыслители русского консерватизма первой половины ХХ века, особенно здесь следует учесть позицию И. А. Ильина, критически относились к изменяющемуся строю в стране. Скорее всего, причиной этому являются классические принципы консерватизма (традиционализм, мировоззренческий и политический скептицизм, органицизм⁶), которые нашли благодатную почву и в российской практике.

Консерваторы исследовали политический институты как продукты наследования, имеющие временный характер в рамках одного поколения. Причем представители данного течения не были против каких – либо изменений, однако преобразования должны были носить постепенный характер, с постоянной оглядкой на прошлое, без сильных социальных потрясений, чтобы люди привыкли к изменяющимся условиям жизни. С точки зрения консервативной позиции не стоило кардинально затрагивать политическую систему, которая имеет прямое влияние на социальную жизнь в целом.

Таким образом, приверженцы консерватизма основной политический институт государство рассматривали с позиций организма, исследуя в нем духовные составляющие внутреннего единства. При этом из сущности государства и способа его бытия конструировалась положительно – правовая форма данного института, выражающаяся в целях и средствах, необходимых для нормального, здорового строения государства. Симптоматичным фактом являлось то, что человек с позиций данной идеологии выступал творцом не только самого себя, но также при помощи собственного сознания, чувства и воли мог содержательно наполнить сущность государства, одухотворить его внутреннее единение.

Гражданин становился деятельностным субъектом в политической организации государства, где должно было разумно сочетаться административно – приказной характер политического института, осуществляемый сверху вниз (поскольку любое государство зиждется на публично – правовых, властно – повелительных и обязательно – принудительных прерогативах) с рациональным уровнем собственного волеизъявления народного и человеческого фактора, влияющего на строение государства и власти, и оказывающих воздействие на принудительно – повелительный характер государства, удерживая его в рамках конституционной законности.

В связи с этим, русские консерваторы считали, что любое государство должно служить главной цели обеспечить и защитить естественные права всего народа и каждого человека в отдельности (что по многим положениям находило точки соприкосновения с представителями либерализма и социализма). При этом предполагалось, что граждане также должны ориентироваться в своих действиях на достижение данной единой цели, как для государства, так и для населения с тем, чтобы постоянно поддерживать механизмы эффективного функционирования основного политического института. Ко всему прочему концептуально важным считалось организовать единый правопорядок, единую, общую правовую власть, и единую общую систему права совместными усилиями государства и народа.

Логическим следствием являлось то, что для идеологов консервативного течения послеоктябрьского зарубежья превалирующей формой государственного правления представлялась монархия, нежели республика, причем идеальным административно – территориальным строением служил унитаризм. Консерваторы полагали, что данный фактор обеспечит внутреннее единство государства, а также власти и населения страны. Тем самым возможно преодоление глубоких кризисных потрясений, беря в основу традиционные составляющие русской самобытности и культуры, влияющие на уровень народного правосознания, а также на силу и волю его национального характера. Следовательно, это даст возможность разработать приемлемую только для русского населения форму организации власти и свой свод законов, в первую очередь, Конституции, соответствующей приоритетам того государства, на территории которого она будет эффективно функционировать: «Каждому народу почитается своя, особая, индивидуальная государственная форма и конституция, соответствующая ему и только ему»⁷.

Консерваторы особое внимание уделяли качествам верховного правителя государства. По сути дела русскими политическими мыслителями данного течения закладывались предпосылки принципов современного института государственной службы. Надо отметить, что исследования М. Вебера вопросов бюрократии и способов легитимного господства в первой половине ХХ века приобрели общемировую известность. Выделяя важность профессиональных качеств государственного правителя и его ведущих помощников в построении российской государственности и управления ею с возрождением ряда прежних дореволюционных (имеется в виду Февральская и Октябрьская революции 1917 года) традиционных принципов в этом строительстве, явилось заслугой консерваторов, так как именно они в эмиграции указали на эту значимую составляющую компетенции высших должностных лиц основного политического института. «Политическое дело требует особых знаний, изучения, подготовки, опыта и таланта, которыми «все» никогда не обладали и обладать не будут»⁸. Государственное строительство – дело «компетентного меньшинства»⁹.

Надо отметить, что русский консерватизм первой половины ХХ века отличался от консервативной идеологии в классическом ее проявлении. Причиной этому послужил Царский Манифест 1905 года, который, по мнению большинства русской интеллигенции, считался прорывом на пути представительства власти и формирования новой государственности. Однако следует отметить, что принцип народного представительства приобретал специфическую форму «совещательного права», когда «глава государства (единоличный или коллективный) выслушивает советы народа, но правит самостоятельно»¹⁰.

Симптоматичным является то, что идеологи консерватизма полагали, что возможно формирование государственной власти на основе демократических принципов (из которых главным считался, что власть должна принадлежать всему народу сообща, а не одному человеку или группе лиц) при монархической форме правления с традиционными институтами монарха и его приближенных. При этом акцентировалось внимание на принципе разделения властей, на взаимном согласии духовного и светского начала в осуществлении государственной власти, на достаточно сильных прерогативах главы государства, доминирующей функцией которого являлось координирование деятельности трех ветвей власти при профессиональном служении своей стране и народу.

Методологической сложностью консервативного направления русского послеоктябрьского политического зарубежья считается то, что наблюдается противоречивость концепции при смешении демократических с недемократическими (авторитарными) признаками. Не отрицается существование института выборов при организации высшей государственной власти с институтом наследования при формировании властвующей элиты. Единство государственной власти и всех элементов политической системы признается при наличии, в то же время, децентрализации, с передачей части полномочий на места. Сложившаяся ситуация вызвана тем, что мыслителям, использовавшим, в силу обстоятельств, фрагментарную ситуативную методику при исследовании политических проблем, пришлось столкнуться с трудностями понимания основных теоретико-методологических категорий и феноменов из–за нехватки эмпирического материала.

Наряду с консервативной идеологией в русской эмиграции первой половины ХХ столетия достаточно сильными были и либеральные воззрения. Либерализм в России имеет долгую историю. Однако наибольший расцвет либеральной деятельности в рамках различных идеологических течений приходится на начало XX века, что связано с происходящими переменами в российской государственной действительности. Кардинальная ломка государственного устройства страны вступает в наивысшую фазу. Кризис монархической власти проникает во все сферы человеческой жизнедеятельности, что отражается на политических, социальных, экономических и духовных процессах государства, Российской Империи. Проблемы свобод индивида, особенно свободы совести, свободы слова и частной собственности приобретают первостепенное значение в сложившихся условиях. Безусловно «эмиграционный» либерализм отличался от либеральных воззрений конца XIX – начала ХХ веков. Связано это, в первую очередь с тем, что были разрушены очень многие приоритеты русских политических мыслителей данной идеологической линии. В эмиграции взгляды стали более радикальные, что связано с реакцией на происходящие события в Советском Союзе.

Следует отметить, что П. Б. Струве попытался проанализировать суть русского либерального идеологического направления: «Проблема либерализма … не исчерпывается вовсе вопросом об организации власти; таким образом, она шире и глубже проблемы демократии; демократия в значительной мере является лишь методом или средством для решения проблемы либерализма»¹¹. Это является следствием того, что либерализм как бы покрывает своей сущностью те политические проблемы, которые связаны с политической системой, с основными политическими институтами, с государственной властью и форами ее осуществления, а также, наряду с консерваторами, с политической культурой и менталитетом русского народа.

Либеральная идеология представляет собой признание неотъемлемых прав личности, которые должны быть свободны от «посягательств какого – либо коллективного, сверхиндивидуального целого»¹² организованного по определенным правилам и дающего возможность каждой отдельной личности «на свободное творчество и искание, созидание и отвержение целей и форм жизни»¹³. Русская либеральная концепция стимулирует национальное сознание всего общества к самосовершенствованию. Неотъемлемость прав и свобод личности показывает, что они не могут быть подвергнуты никаким посягательствам со стороны государства, нации, или же самой государственной власти. Ко всему прочему «Либерализм утверждает свободу лица, утверждает ее – в случае необходимости – и против власти и против других лиц»¹⁴.

Надо отметить, что русский либерализм первой половины ХХ века заложил методологические основы политико-философских проблем российской политической науки. Несмотря на то, что представители всех идеологических течений русского послеоктябрьского зарубежья анализировали практически схожий круг вопросов, вместе с тем спецификой либерального направления было то, что они рассматривались с позиций конституционного права и базовых принципов основного закона страны. В связи с этим политические проблемы российской государственности за рубежом исследовались с точки зрения личностного определения, поскольку защита личности ставится во главу угла всей либеральной идеологии.

Симптоматично, что коренные преобразования российской государственности в начале ХХ столетия побудили идеологов либерализма задуматься о предназначении человека, показать его суть в этом сложном водовороте событий. Небезынтересным фактом, пронизывающим всю русскую либеральную политическую мысль выступало то, что анализ политических проблем производился через обоснование самобытности русской культуры, но в отличие от консерватизма, представители либерального течения отмечали, что сознание народа способно перестроится, согласно реалиям времени. Причем подобные изменения в стране должны были происходить путем демократических социальных реформ, с установлением народного представительства власти как неотъемлемого атрибута любого государства с отменой сословных привилегий. Подобное постепенное реформирование, с точки зрения представителей данного идеологического течения, способствовало бы здоровой подготовке населения к политическим преобразованиям без глубоких структурных потрясений самого внутреннего сознания русского народа и всей политической системы России.

На начальных стадиях становления новой российской государственности представители социально – политического и консервативного либерализма предлагали сохранить монархические политические институты, поскольку население страны очень долго жило при данной форме правления, не зная альтернативных аналогов, с дальнейшим упразднением принципов унитарного административно – территориального устройства в федеративные с выборными органами центральной, региональной и местной властей. Однако надо отметить, что монархия приобретала иной статус, статус парламентарной и конституционной по образцу Великобритании. Это было связано в первую очередь с тем, что на начало ХХ века полномочия императора еще были достаточно сильны, и его авторитет поддерживался многими слоями населения, а также эти принципы государственной политики были нужны для соответствующего развития личности¹⁵ на основе нравственности и справедливости. При этом предполагалось, что постепенно монархия будет упразднена в пользу республиканского правления, отражающего многонациональность России, где нация имела бы право на свободное самоопределение, свободное развитие, гарантированное законами. Представители же радикального либерализма не видели смысла оставлять неработающий в современных условиях России начала ХХ столетия институт монарха, пусть даже преобразованный, поскольку в целом ими признавалось несостоятельность и неадаптивность монархии к изменяющимся условиям жизни. Следовательно, не было никакого смыла затягивать неизбежный процесс упразднения самодержавия в стране. Радикально ориентированные либералы ратовали за утверждение республиканской формы правления, по основным принципам которой у мыслителей либеральной направленности не было особых расхождений. Предлагаемый русскими либералами символ национальной идеи демонстрировал осуществление государственной мощи. Для своего самовыражения, самосознания, самодеятельности народ России через национальную идею превращается в нацию. И уже с точки зрения национального признака народ – нация обладает всеми правами, гарантированными ему Конституцией и законами страны. Именно личность определяет весь смысл внутренней структуры государства и власти, через анализ личностного взаимодействия отображаются особенности любого государства.

Однако следует отметить, что принципу нравственности как основе творческого морального потенциала личности не придавалось столь особого значения, нежели представителями русского «эмигрантского» консерватизма. Хотя, если брать в основу утверждение П. И. Новгородцева, что «… государство вне права немыслимо, если, кончено, оно не обратиться в нравственное общение, но в таком случае оно перестанет быть государством»¹⁶, то мы сталкиваемся с противоречивостью русского консерватизма и, следовательно, отождествлению его по данному вопросу с либерализмом, что становится стимулом к созданию гибридных направлений либерального консерватизма и консервативного либерализма. По сути дела мораль, нравственность убивает государственное начало всех основных политических институтов, которые теряют способность рационально принимать решения и адекватно реагировать на происходящие события. Праву должно быть подчинено все в государстве, начиная от административного аппарата и заканчивая отдельным гражданином. Право должно стать основой государственной жизни, «обеспечивать свободу и равенство не только в отношениях между гражданами, но и в отношениях к ним государства»¹⁷. В связи с этим мы наблюдаем методологическую сущность либеральной идеологии, которая заключается в том, что в рамках данного течения дается анализ пределов морального и неморального вмешательства в круг обоснования основных политико-философских вопросов научной теории политики. Право государства ограничивается правом гражданина, а право гражданина ограничивается правом государства. Исключение составляет лишь невозможность вмешательства государства в личную жизнь человека. Тем самым пределы ставятся с точки зрения принципа гражданственности и не более. Также возникает еще одна сложная проблема русского либерализма по поводу сочетания в праве, в политических институтах принципов равенства и свободы, так как «равенство может приходить в столкновение со свободой»¹⁸ при несовпадении общей и частной воли, принципов народного суверенитета и отдельной личности, поскольку в государстве каждый равен каждому и свободен по отношению друг к другу. Это приводит к возникновению сложной практически неразрешимой дилеммы: «Право стремится к сочетанию равенства и свободы и не может пожертвовать ни тем, ни другим. Свобода без равенства привела бы к произволу личности, равенство без свободы было бы подавлением личности»¹⁹.

Ко всему прочему русскими идеологами либеральной мысли отмечалось, что государство, право, свобода не имеют смысла, если они не находят своего выражения в массах, причем подчеркивалось значение умеренности масс, так как люди идущие на крайности не способны в полном объеме понять и постичь ценность свободы, ценность права и порядка. Элемент массовости послужил тому, что в русской «эмиграционной» либеральной политической мысли произошел раскол, в результате которого выделились мыслители (например тот же П. Б. Струве) разочаровавшиеся в принципах либерализма из–за их несостоятельности и неприменимости для советской действительности, что сделало их приверженцами резко радикальных, порой фашистских, взглядов на преобразование и формирование новой российской государственности. При этом фашизм понимался как сила, способная противостоять коммунизму. По мнению П. Б. Струве, «фашизм лишь в той мере есть явление творческое ..., в какой … он духовно порывает с социализмом и коммунизмом» (Возрождение. – 1927. – 15 апр.)»²⁰.

Несколько иной подход к анализу политических проблем методологического характера был разработан русскими идеологами социализма, также относящимися к послеоктябрьскому зарубежью. Напомним, что идеологические принципы социализма были представлены двумя течениями, одно из которых получило развитие на территории Советского Союза, выраженного доктриной научного коммунизма (см. выше), другое – развивалось на иностранной почве, концентрируясь, по большей части, в странах Западной и Восточной Европы.

Симптоматично, что весь анализируемый круг политических проблем социалистами основывался на провозглашении справедливости главной социальной методологической категории, когда материальные блага и духовные ценности распределяются в зависимости от затраченного труда, на идеях достоинства отдельного работника при сочетании с принципами сотрудничества, солидарности и централизованного планирования²¹. При этом все идеологические течения русского зарубежья роднило то, что они были нацелены на обеспечение социально – экономических и политических прав и свобод человека, его духовного богатства.

Следует отметить, что идеологи социализма послеоктябрьского зарубежья с прискорбием осознавали, что Россия стала развиваться не по тем изначальным принципам, которые лежали в основе данного идеологического течения. Используя исторические методы в обосновании сути политических проблем и политико-философских категорий, подобно идеологам коммунизма, социалисты пытались преодолеть ту цель государства, которая поощряла деятельность эксплуататоров, господство буржуазии, что для неимущих слоев, пролетариата выступало следствием положения социальной зависимости и порабощения. Таким образом, происходило ущемление естественных человеческих прав «на существование, развитие и полноту жизни»²², что является необходимым условием счастья.

Небезынтересным фактом выступало и то, что социалисты по иному, в отличие от либералов и консерваторов, видели принцип народного представительства, акцентируя внимание на том, что должны быть пропорционально представлены интересы только «сознательной и солидарной трудящейся массы», в рамки которой не входили интересы «материально – буржуазного меньшинства»²³. При этом предполагалось, что в государстве будущего не будет классового и сословного деления, частной собственности, поскольку произойдет ее замена общинным пользованием землей на основе уравнительно - трудового принципа.

Идеологи русского социализма полагали, что Россия должна стать свободно выбранной народной республикой. При этом в политико-правовой области признавался достаточно ограниченный круг неотъемлемых прав человека и гражданина, а именно: полная свобода совести, слова, печати, собраний и союзов; свобода передвижения, выбора рода занятий и коллективных отказов от работ (свобода стачек); неприкосновенность личности и жилища; всеобщее и равное избирательное право для всякого гражданина не моложе 20 лет без различия пола, религии и национальности при условии прямой системы выборов и закрытой подачи голосов²⁴.

Ко всему прочему также подчеркивалось, что установленная на этих началах демократическая республика в России должна основываться на федеративных отношениях с широкой автономией областей с той целью, чтобы за каждой наций из многонационального состава страны признавалось безусловное право на самоопределение. Также особая роль отводилась процессу законодательства, так как идеологи русского социализма полагали, что в законотворческом процессе должны принимать непосредственное прямое участие население, обладая правом организации и проведения референдума, а также правом законодательной инициативы, что напрямую следовало из Царского манифеста 1905 года. По этому поводу А. Ф. Керенский отмечал, что «верховная власть не может принимать закона без одобрения представителей народа»²⁵.

Ставя социум на первое место как необходимое условие для гармоничного развития личности и конструирования нации, политические мыслители данного направления считали, что государство должно быть подотчетно этому процессу. Доминантом выступает не государство, а социум, коллектив. Введение принципа разделения властей, по мнению мыслителей «эмигрантского» социализма, упраздняет роль государства, что становится первым шагом к «обезгосударствлению». Анализируя политическую проблематику социализма, ученые И. А. Исаев и Н. М. Золотухина заключают, что не «уничтожение государства, а разделение властей и плюрализм положат начало новому обществу»²⁶. Ратуя за достаточно четкое разделение властей, представители идеологического направления социализма отмечали выборность, сменяемость и подсудность всех должностных лиц, включая депутатов и судей.

Проводя анализ роли государства по отношению к социуму и высших институтов государственной власти, идеологам социализма удалось в эмиграции обозначить тенденции перехода от индивидуального коллективизма к национальному коллективизму, расставляя будущие приоритеты отечественной политической науки в область национального самоопределения.

Однако, несмотря на это, взгляды представителей левого и социал–демократического социализма многое роднило с либералами социально – политической и консервативной направленности, особенно если брать во внимание круг правовых проблем и свобод личности. В целом идеологическое направление социализма имело схожие позиции с радикальным либерализмом по поводу методов политических преобразований, допуская даже в исключительных случаях пропаганду индивидуального террора²⁷. С консерваторами у социалистов было больше отличного, нежели общего. Здесь можно говорить, в первую очередь о полном разграничении и отделении церкви от государства и объявлении религии частным делом каждого. В связи с этим социалисты не придавали столь координирующей роли русской самобытности в процессе построения новой государственности. Единственное, что можно выделить в качестве сходства между утопическим социализмом и классическим и религиозным консерватизмом так это те утопические проекты будущего государственного устройства России, т. е. сама их методика и теоретическое право на существование, хотя, безусловно, по своей сути, они не имели ничего общего друг с другом.

В заключение следует отметить, что в первой половине ХХ века в России, наряду с ведущими странами мира, политическая наука также развивалась, хотя и имела существенные отличия от мировых научных школ. Методологически отечественная наука о политике имела достаточно серьезную исследовательскую базу. Круг рассмотрения основных вопросов политико-философского характера практически ничем не отличался от проблем, рассматриваемых в рамках международного масштаба. Наблюдалась лишь некоторая противоречивость этих вопросов согласно тем идеологическим установкам, в рамках которых они рассматривались. Ряд исследований мыслителей русского политического зарубежья обгоняли по своей сути общепринятые воззрения людей, навязанные советской идеологией. Возрождение трудов представителей русской эмиграции стало стимулом развития политической науки в России по новым направлениям. Структурно – политические кризисы в стране дали начало новому витку развития отечественной теории политики, в результате чего в научной среде возникла необходимость разобраться с противоречивыми методологическими проблемами политико-философского характера прошлого и проводить исследовательские анализы вновь возникающих актуальных политических вопросов теоретического и прикладного плана.


Список использованной литературы

1. Жуков В. Н. Идеи либерального консерватизма П. Б. Струве // Струве П. Б. Patriotica: Политика, культура, религия, социализм. М., 1997. – С. 3 -7.
   
2. Ильин И. А. О государственной форме // Наши задачи. Историческая судьба и будущее России: Статьи 1948- 1954 годов: В 2 т. М., 1992. -Т. 1. -С. 46 – 50.
   
3. Ильин И. А. От демократии к тоталитаризму // Собрание сочинений: В 10 т. М.: Русская книга, 1993. - Т. 2. - Кн. 1. - С. 114 – 117.
   
4. Ильин И. А. Что есть государство – корпорация или учреждение? // Собрание сочинений: В 10 т. М.: Русская книга, 1993. - Т. 2. - Кн. 1. - С. 98 – 105.
   
5. Ильин М. В. Отечественная политология: осмысление традиции // Отечественная политология: Итоги ХХ века: Сб. науч. тр. / РАН. ИНИОН. Центр социальных науч. – информ. исслед. Отд. политологии и правоведения, Ин-т сравнит. политологии, Российская ассоциация политической науки. Отв. ред. Вып. Ильин М. В. - М., 2001. - С. 5 – 22.
   
6. Исаев И. А., Золотухина Н. М. Социально – политическая платформа партии социалистов – революционеров (В. Чернов) // Исаев И. А., Золотухина Н. М. История политических и правовых учений России XI – XX вв. – М., 1995. – С. 305 – 309.
   
7. Керенский А. Ф. Россия на историческом повороте: Мемуары. Пер. с англ. - М.: Респ-ка, 1993. - 384 с.
   
8. Макаренко В. П. Главные идеологии современности. Ростов н/Д.: изд-во «Феникс», 2000. – 480 с.
   
9. Новгородцев П. И. Об общественном идеале. М.: Пресса, 1991. - 640 с.
   
10. Новгородцев П. И. Сочинения / Сост. вступит. Статья и прим. М. А. Колерова, Н. С. Плотникова. М.: Раритет, 1995. - 448 с.
    
11. Политическая история русской эмиграции. 1920 – 1940 гг.: Документы и материалы: Учеб. пособие / Под ред. А. Ф. Киселева. – М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1999. – 776 с.
    
12. Политическая энциклопедия: В 2 т. М.: Мысль, 1999. - Т. 2. - С. 25 - 26.
    
13. Программа партии социалистов революционеров // ps.ru/party/eser.htm
    
14. Струве П. Б. В чем же истинный национализм? // Россия и Запад в отечественной публицистике XIX века: Хрестоматия в 2-х т. Т. 2 / Сост. Н. С. Смолкина. - М.: «Радикс», 1995. - С. 324 – 329.
    
15. Струве П. Б. О мере и границах либерального консерватизма // Политические исследования. 1994. - № 3. - С. 131 – 134.
    
16. Чернов В. М. Речи на первом съезде партии с. – р. // Антология мировой политической мысли: В 5 т. М.: Мысль, 1997. - Т. IV. - С. 576 - 584.
    
17. 17 октября 1905 г. Манифест об усовершенствовании государственного порядка // ссылка скрыта