Объяснение термина
| Вид материала | Документы |
СодержаниеДемократические левые Партия труда |
- Тема Объяснения и законы в социальных науках, 143.96kb.
- Термины и терминологические сочетания: основные характеристики, 619.93kb.
- Определение и смыслы интерпретации в понимании студентов 1 курса, 78.87kb.
- Объяснение значений слов детям средней группы. Объяснение значений слов, 99.64kb.
- Западноевропейский театр содержание, 434.19kb.
- Л. К. Лободенко, 14.41kb.
- Куркиной Марии Петровны, учителя начальных классов г. Бирюч, 2011 Тема : Объяснение, 374.63kb.
- Пояснительная записка Курсовая работа по дисциплине «информатика» на тему: Ссылочные, 322.5kb.
- Пояснительная записка. Особенностью курса «Введение в языкознание» является высокая, 305.75kb.
- Н с. Иэ ран институциональная теория и экономическая психология: объяснение современных, 150.87kb.
Однако вряд ли можно ожидать тотального исчезновения “новых левых” с политического горизонта России. Есть пример, демонстрирующий возможность длительного существования “новых левых” за пределами развитых западных стран – это пример Латинской Америки. “Новые левые” в Латинской Америке, хотя и сильно изменившись, закрепились в среде студенчества, интеллигенции, средних городских слоев и даже отчасти маргинализированного крестьянства. Разумеется, их численность и влияние упали по сравнению с 60-ми гг., но “новые левые” Латинской Америки продолжают удерживать достаточно стабильные позиции, особенно в студенческой среде.
Более того, пример Латинской Америки показателен тем, что “средний класс” в латиноамериканских городах серьезно отличается от классического “среднего класса” развитых западных стран. А. Уайтфордом еще в 60-е гг. зафиксировано наличие в городах Латинской Америки трех разных “средних классов”, которые он назвал “потребительским средним классом”, “бедным средним классом” и “некультурным средним классом” [500] . Подобную картину можно обнаружить сегодня и в России. В столице и крупных портовых городах достаточно широко представлен ориентированный на западные стандарты жизни и частично связанный и иностранным капиталом “потребительский средний класс”; в крупных провинциальных городах, университетских центрах – “бедный средний класс”: утратившая имущественный статус, но не утратившая формальный социальный статус и соответствующие ему претензии научно-техническая интеллигенция и интеллигенты массовых профессий (учителя, врачи и т.п.); наконец, во всех крупных городах широко представлен “некультурный средний класс”: нижный слой быстро разбогатевших коммерсантов, чиновников, уголовных элементов – недостаточно богатых, чтобы полностью соответствовать имиджу “новых русских”, но уже заметно отличающихся от основной массы населения. Опыт Латинской Америки показывает, что “новые левые” успешно закрепляются в среде “бедного среднего класса” и способны с большим или меньшим успехом рекрутировать в его рядах сторонников.
Есть, однако, одно существенное различие между “бедным средним классом” в Латинской Америке и “бедным средним классом” в России: в Латинской Америке “бедный средний класс” существует в условиях относительной социальной стабильности, постоянно, из поколения в поколение, себя воспроизводя. В России “бедный средний класс” в условиях быстрых экономических изменений в значительной степени оказывается неспособен воспроизводить себя, частью маргинализируясь, частью пролетаризируясь, частью коммерциализируясь. Молодежь “бедного среднего класса” не наследует, таким образом, поголовно статус своих родителей, в значительной степени стремится приобрести иные социальные статусы, в том числе и неожиданные (уход в уголовный мир, эмиграция и т.п.). Говоря иначе, неясны перспективы существования самого “бедного среднего класса” в России – естественной, если судить по опыту Латинской Америки, социальной базы “новых левых”. Более того, существующая в эпоху социальных, экономических и политических потрясений (как сейчас в России) возможность для молодежи “бедного среднего класса” менять свой социальный статус путем радикальных, “экстремистских” действий вне сферы политики (криминализация, эмиграция, использование каналов вертикальной социальной мобильности через экзотические структуры, например, через так называемые тоталитарные секты или через финансовые “пирамиды”) создает неблагоприятный конкурентный фон для “новых левых” (и политических радикалов вообще), серьезно препятствует притоку к ним новых сторонников. Все это делает сомнительным возможность успешного заимствования российскими “новыми левыми” опыта своих латиноамериканских единомышленников.
Помимо прочего, надо учитывать нарастающую тенденцию к наркотизации левацкой среды (в основном анархистов и “новых левых”), переходящую просто в поэтизацию и восхваление наркотиков [501] . На “социальных низах” эта часть левацкого движения люмпенизируется (особенно анархисты), прямо смыкаясь с миром бомжей [502] .
Показательно, что с подачи бывшего видного члена КАС М. Цовмы в анархистских кругах и кругах “новых левых” все более распространяется представление о труде, как о “слабом звене капитализма” – и, следовательно, отказ от всякой работы (труда) начинает рассматриваться как “революционная деятельность” (это – постситуационистское модное веяние в кругах западных анархистов-маргиналов). Хотя подобные увлечения и вызывают иронические отклики в самом леворадикальном сообществе [503] , сами по себе они, разумеется, способствуют деградации, дезорганизации и десоциализации леваков.
Суммируя все вышеизложенное, можно смело утверждать, что никаких перспектив у нынешнего леворадикального движения в России нет. Разумеется, это утверждение справедливо только в том случае, если леворадикалы в России не смогут обновиться организационно, теоретически и в области персонального состава движения. Однако нет пока никаких признаков того, что нынешние леваки способны разработать какую-то новую, адекватную сегодняшним российским реалиям и привлекательную для какого-либо социального слоя революционную теорию. Нет никаких признаков того, что они могут не только создать иные, более жизнеспособные организационные структуры, но и разработать сами принципы создания таких структур. Нет, наконец, никаких признаков притока к левакам каких-то новых людских ресурсов, отличающихся в лучшую сторону от наличных.
Если леворадикальное движение в России возродится (что проблематично) и сможет стать реальной угрозой для существующей социальной системы – это будет уже совершенно другое леворадикальное движение, состоящее практически поголовно из других людей, опирающееся на другую теорию, создавшее радикально отличные от сегодняшних организационные структуры и действующее совершенно иными методами.
^ ДЕМОКРАТИЧЕСКИЕ ЛЕВЫЕ
Демократические левые – самый незначительный сегмент левого движения в России. В спектре левых сил они занимают крайне правое место – параллельно с КПРФ.
Такое положение объясняется тем, что демократические левые являются чем-то вроде переходного варианта от мира социалистической мысли к миру мысли либеральной, принимая многие постулаты либерализма (в первую очередь, рыночную экономику и ценности буржуазной парламентской демократии). В либеральном мире также существуют партии, представляющие подобный “переходный вариант”, – в первую очередь это социал-демократы (в России это – Социал-демократическая партия России, Партия социальной демократии, Партия самоуправления трудящихся и другие более мелкие группировки).
Основное политическое отличие демократических левых от КПРФ – решительное неприятие национализма (шовинизма). Можно сказать, что российские демократические левые ориентируются на западные социал-демократические (социалистические) партии, в то время как КПРФ – на определенные примеры социал-демократических партий стран “третьего мира”, сочетающих социал-демократизм с популизмом и национализмом (Американский народно-революционный альянс (АПРА) и Перуанская апристская партия (ПАП) в Перу, Демократическая трабальистская партия (ДТП) в Бразилии, Хустисиалистский фронт освобождения (ХФО) и Хустисиалистская (перонистская) партия в Аргентине и т.п.).
Сам термин “демократические левые” заимствован из политического лексикона Франции, где традиционно существовало разделение на “радикальных левых” (коммунисты, троцкисты, маоисты, анархисты и т.п.) и “демократических левых” (социалисты), причем последние отличались от “радикалов” именно установкой на совмещение традиционных социалистических ценностей с либеральными – со все возрастающим со временем уклоном в либерализм [600] .
Единственные реальные представители демократических левых в России – Партия Труда и Социалистическая партия трудящихся (СПТ).
^ ПАРТИЯ ТРУДА
Создание Партии Труда инициировал после запрета КПСС в августе 1991 г. председатель Моссовета Николай Гончар (бывший до того секретарем Бауманского райкома КПСС в Москве). Сам Н. Гончар, видимо, рассматривал проект Партии Труда лишь как "запасной аэродром" в случае роспуска Советов (каковой со временем и произошел) и уже весной отошел от Партии Труда и вошел в Оргкомитет Всероссийского союза "Обновление", из которого спустя несколько месяцев выросла центристская партия "Гражданский союз" ("партия директоров", "партия Вольского").
Проект поддержал председатель Московской Федерации Профсоюзов (МФП) Михаил Шмаков, надеявшийся использовать Партию Труда как инструмент в борьбе за кресло председателя Федерации Независимых Профсоюзов России (ФНПР). М. Шмаков санкционировал присоединение своих подчиненных – секретарей МФП Михаила Нагайцева и Татьяны Фроловой – к проекту Партии Труда.
В конце 1991 г. Н. Гончар и подчиненные М. Шмакова смогли привлечь в Партию Труда лидеров Социалистической партии Бориса Кагарлицкого, Александра Попова и Владимира Кондратова (депутатов Моссовета), двух лидеров Конфедерации анархо-синдикалистов (КАС) Андрея Исаева и Александра Шершукова и лидеров меньшинства "Марксистской платформы" в КПСС Александра Бузгалина (член ЦК КПСС) и Андрея Колганова (подавляющее большинство "Марксистской платформы" ушло вслед за Алексеем Пригариным в Союз Коммунистов (СК) и затем в Союз Коммунистических партий – КПСС, СКП–КПСС).
Участие МФП в создании Партии Труда позволило М. Шмакову решить некоторые внутренние проблемы. Дело в том, что в августе 1991 г., пользуясь всеобщей неразберихой после "путча", подавляющее большинство сотрудников газеты МФП "Солидарность" во главе с главным редактором ушли из газеты, унеся с собой значительную часть денег и редакционного оборудования (компьютеров и т.д.) и открыли частное рекламное агентство "Солидарность Паблишерс". Газета МФП оказалась на грани гибели. Попытки М. Шмакова найти нового главного редактора, который бы согласился наладить работу на условиях нищенских окладов сотрудникам и идеологического контроля со стороны МФП, оканчивались неизменным крахом. В связи с проектом создания Партии Труда главным редактором "Солидарности" согласился стать лидер КАС Андрей Исаев. Он привел в газету сотрудников анархо-синдикалистского журнала "Община", лучшего левого неформального издания в 1987–1991 гг. (это, кстати, погубило журнал, который перестал регулярно выходить). С другой стороны, к сотрудничеству в "Солидарности" были привлечены члены Социалистической партии – Борис Кагарлицкий, Владимир Кондратов, Александр Сегал, Анатолий Баранов и др. Александр Сегал, редактор газеты Социалистической партии "Обозреватель", стал со временем заместителем главного редактора "Солидарности" (это, в свою очередь, погубило газету "Обозреватель"). В помещение "Солидарности" переехало также основанное КАС независимое рабочее информационное агентство КАС-КОР.
Несомненно, каждая из участвовавших в Партии Труда и в "Солидарности" сторон преследовала собственные цели. Социалистическая партия надеялась получить материальную помощь от МФП и облегчить себе пропагандистскую работу через "Солидарность" и другие профсоюзные информационные структуры для создания левой партии в духе "западного марксизма". Позже лидер Социалистической партии Б. Кагарлицкий честно признавал, что Партия Труда была повторной попыткой реализовать проект Социалистической партии, каковая была замыслена как массовая организация, но не смогла в массовую организацию развернуться [601] .
Подобные же планы вынашивали руководители меньшинства "Марксистской платформы" А. Бузгалин и А. Колганов. Лидер КАС А. Исаев, видимо, надеялся "оседлать рабочее движение" и превратить традиционные профсоюзы в анархо-синдикалистские, памятуя об опыте анархо-синдикалистов в Испании, Франции и Италии.
МФП имела официальный статус, разветвленный аппарат, значительные материальные ресурсы, Социалистическая партия и КАС – организации по всей стране и хорошо подготовленные кадры молодых интеллектуалов. Будущее показало, что из проекта Партии Труда реальную выгоду извлекло лишь руководство МФП. Оно на какой-то период превратилось в центр притяжения всех демократических левых сил, обеспечило себя молодыми кадрами пропагандистов, распространило через Партию Труда свое влияние далеко за пределы Москвы и в то же время не дало другим группам в Партии Труда перехватить у себя руководство профсоюзами или идеологический контроль над ними. В марте 1992 г. Социалистическая партия самораспустилась, и было решено, что ее структуры будут использованы для создания Партии Труда, что в дальнейшем повлекло за собой идейное размежевание в Партии Труда и все большее попадание ее структур в зависимость от профсоюзных лидеров. Попытка А. Исаева заставить КАС в полном составе войти в Партию Труда окончилась провалом и повлекла за собой демонстративный выход А. Исаева и А. Шершукова из КАС, что вызвало резко негативную реакцию со стороны их бывших товарищей.
Учредительная конференция Партии Труда состоялась 9–10 октября 1992 г. в Москве. Были приняты Устав и Программное заявление Партии Труда (“Изменить общество, изменить жизнь”), избраны руководящие органы – Совет и Исполком. Председателем Совета был избран Олег Смолин (депутат Верховного Совета РСФСР, ныне – депутат Государственной Думы), секретарем Исполкома – Александр Сегал. В Исполком вошли также: Александр Бузгалин и Андрей Сорокин – от меньшинства “Марксистской платформы” (группы “Марксизм-XXI”); Андрей Исаев – от КАС и МФП; Михаил Нагайцев и Валерий Трапезников – от профсоюзов; Борис Кагарлицкий, Олег Воронин, Виктор Комаров и Владимир Кондратов – от Социалистической партии.
Партия Труда отмежевалась как от “советского социализма”, так и от “либерального авторитаризма” и высказалась за совмещение рыночной экономики и буржуазной представительной демократии с “традиционными ценностями левого и социалистического движения”. Об этих ценностях было сказано в достаточно расплывчатых фразах:
“ – сделать человека в максимальной степени хозяином своей судьбы, не зависящим от внешних и не подвластных ему сил, – будь то власть государства или власть капитала;
– преодолеть отчуждение работника от средств производства и отчуждение гражданина от принятия общественных или правительственных решений;
– заменить общество наемных работников и государственных подданных обществом равноправных граждан, свободно выбирающих свою судьбу” [602] .
Партия Труда высказалась также за широкий федерализм и самоуправление, за приоритет коллективной собственности на средства производства при сохранении всех форм собственности и поощрение их многообразия, за развитие институтов представительной демократии в интересах “широких масс трудящихся” и за переход к “качественно новому этапу развития” “по социалистическому пути”. При этом “социализм” объяснялся так:
“Социализм в нашем понимании – общество экономической демократии, общество, гарантирующее людям и народам максимальную свободу на основе равноправия, в том числе на основе равного доступа к принятию демократических решений, равного доступа к участию в управлении общим достоянием. Это не предполагает попыток сделать всех одинаковыми, подверстать всех под один образец. Напротив – именно здесь и появится возможность для каждого выявить свое собственное лицо, максимально реализовать свои возможности.
Социализм для нас – не некоторый законченный идеал, который должен быть осуществлен раз и навсегда. В разных странах социалистическая перспектива, движение к экономической и политической демократии может выглядеть по-разному в зависимости от конкретных экономических, политических и культурных условий, в зависимости от уровня развития” [603] .
Партия Труда вела себя достаточно активно на политической арене в 1992–1994 гг., однако реализовать проект создания сильной, разветвленной, влияющей на профсоюзы демократической левой партии не удалось. Численно Партия Труда не достигла даже показателей Социалистической партии, хотя влияние Партии Труда ощущалось и в тех регионах, где отделений Социалистической партии не было.
Партия Труда рассматривала себя как защитника интересов “всех тех, кто живет продажей своей рабочей силы” [604] и пыталась связаться с этой своей “социальной базой” через профсоюзы (систему ФНПР). Однако именно между руководством ФНПР (во главе с М. Шмаковым) и основными лидерами Партии Труда стал нарастать и углубляться после событий октября 1993 г. идеологический конфликт. Руководство МФП/ФНПР идеологически сильно сдвинулось вправо (сначала до позиций тред-юнионизма, затем – правой социал-демократии, наконец – до центристских позиций, ориентируясь на Юрия Лужкова и Владимира Шумейко). В мае 1994 г. между руководством ФНПР и руководством Партии Труда фактически произошел разрыв – после того, как в Омске на съезде профсоюзов Сибири и Дальнего Востока О. Смолин высказался против курса руководства ФНПР на сотрудничество с режимом и выступил за обновление руководства, а М. Шмаков в ответ позволил себе беспардонные высказывания в адрес О. Смолина, высмеивающие его инвалидность (О. Смолин – слепой) [605] .
Поскольку в финансовом отношении Партия Труда полностью зависела от ФНПР, разрыв ФНПР с Партией Труда сказался на последней фатально. В 1994–1995 гг. деятельность партии сошла на нет, и с тех пор Партия Труда никакой активности не проявляет. В частных беседах видные руководители партии (А. Бузгалин, А. Колганов, Б. Кагарлицкий, А. Сегал) дружно подтверждают, что “никакой партии уже нет”. Предпринимались даже попытки созвать руководящие органы Партии Труда, чтобы инициировать процедуру ее самороспуска (ввиду того, что А. Исаев довольно регулярно заявляет о вступлении Партии Труда в разные блоки и союзы, и каждое такое заявление приходится затем дезавуировать), но собрать руководство не удалось.
Впрочем, то, что Партия Труда не заявила формально о самороспуске, выступает в качестве благоприятного для российских демократических левых фактора в международном плане. Поскольку среди западных левых существует преувеличенное представление о роли и влиянии Партии Труда в России, лидеры Партии Труда, наиболее часто бывающие за рубежом (А. Бузгалин, Б. Кагарлицкий), успешно пользуются имиджем Партии Труда в деятельности международного левого сообщества.
После провала проекта Партии Труда наиболее активные члены руководства – А. Бузгалин и А. Колганов сосредоточились на осуществлении ряда викарных (т.е. замещающих) проектов в сфере деятельности демократических левых сил.
Крупнейшим из таких проектов можно считать учреждение Международной ассоциации “Ученые за демократию и социализм” (МАУДС). МАУДС была основана в июне 1993 г. и представляет собой общественное объединение, основной формой деятельности которого является проведение конференций, семинаров, научных дискуссий, “круглых столов” и т.п. Как правило, МАУДС проводит две международные конференции в год, на которые приглашаются ученые левых взглядов из России, ближнего и дальнего зарубежья. Всего в деятельности МАУДС принимало или принимает участие свыше 200 ученых.
Руководящий орган МАУДС – Совет. Председателем Совета является Александр Бузгалин. В основу деятельности МАУДС положен принцип “добровольно работающей ассоциации”. Фиксированного членства в МАУДС нет. Членские взносы платятся на добровольных началах. МАУДС сотрудничает с московским представительством социал-демократического Фонда им. Фр. Эберта (ФРГ).
Сама по себе МАУДС, разумеется, не является политической организацией и деятельность ее не лежит прямо в сфере политики, однако научная деятельность МАУДС зачастую может рассматриваться как консультативная или теоретическая деятельность в интересах левых партий и движений, в первую очередь – в интересах демократических левых.
Другим таким проектом является Союз интернационалистов. Союз интернационалистов был создан 27 марта 1994 г. в Москве и объединил на индивидуальной основе представителей различных левых организаций, обеспокоенных “национал-патриотическим уклоном” в российском коммунистическом и социалистическом движении”. Планировалось развернуть Союз интернационалистов в общероссийскую организацию, однако сделать это не удалось.
Основной своей задачей Союз Интернационалистов провозгласил пропаганду идей интернационализма и демократии в левом движении.
Наивысшая активность Союза интернационалистов наблюдалась в период Чеченской войны, когда Союз интернационалистов в Москве и Санкт-Петербурге проводил (совместно с другими организациями – начиная с Российской партии коммунистов (РПК) и кончая “Мемориалом”) акции протеста: пикеты, митинги, а также пресс-конференции, на которых зачитывались различные заявления протеста, связанные с Чеченской войной.
В рамках Союза интернационалистов работает два-три десятка человек. В большинстве своем они же - члены МАУДС. Активен Союз интернационалистов, насколько можно судить, в Москве и Санкт-Петербурге. Руководящий орган – Совет. Председатель Совета – А. Бузгалин.
Еще одним таким же проектом является дискуссионный общественно-политический клуб “Диалог”. Клуб был основан зимой 1992/1993 г. Руководящий орган – Совет. Председатель Совета – А. Бузгалин. Практически поголовно актив клуба “Диалог” совпадает с активистами МАУДС и Союза интернационалистов в Москве.
Основная работа клуба – проведение дискуссий по наиболее актуальным проблемам теории и практики социалистического, коммунистического и рабочего движения. Основатели клуба заявили, что они ориентированы на “творческое, критическое отношение к марксистской теории, преодоление замкнутости, догматизма, ностальгических тенденций и наследия сталинизма в теории и практике левого движения” [606] .
Заседания клуба проходят 1–2 раза в месяц. Всего в работе клуба более или менее регулярно участвует до 200 человек, а число тех, кто хотя бы раз посетил заседания клуба, в 3–4 больше.
Так же, как МАУДС и Союз интернационалистов, клуб “Диалог” не зарегистрирован и не имеет постоянного помещения. До 1994 г. клуб носил название “Открытый марксизм”, но в 1994 г. было принято “дипломатичное” решение сменить название на более нейтральное.
Еще одни викарным проектом является Молодежный университет современного социализма (МУСС). МУСС был создан по сути как дочерняя организация МАУДС, Союза интернационалистов и клуба “Диалог” в 1996 г. Работа клуба сводится к лекционной и ориентирована формально на молодежную аудиторию (однако на практике состав слушателей формируется “самотеком” и зачастую далек от молодежного). Поскольку выбор тем, лекторов и слушателей достаточно произволен, достоверных механизмов проверки того, как воспринимаются и закрепляются знания у слушателей, нет, практические результаты деятельности МУСС представляются довольно сомнительными.
Наконец, еще одним таким проектом является журнал “Альтернативы”. Журнал был основан в 1991 г. как международный (выходивший в СССР и в Канаде) видным канадским троцкистом, специалистом по рабочему и революционному движению в России, профессором Квебекского университета (Монреаль) Давидом Манделем. Главным редактором русского издания в 1991–1993 гг. был профессор Центрального экономико-математического института (ЦЭМИ) Юрий Сухотин. В 1994 г. главным редактором журнала стал Александр Бузгалин.
Выдерживая в основном линию демократических левых, близкую к теоретическим ориентирам Партии Труда, “Альтернативы” представляют трибуну для выступления довольно широкому кругу авторов – от троцкистов и ортодоксальных коммунистов до правых социал-демократов.
Журнал систематически освещает и пропагандирует на своих страницах деятельность МАУДС, Союза интернационалистов и клуба “Диалог”, публикует тексты докладов, прозвучавших в ходе заседаний этих структур, изложения “круглых столов” и иных мероприятий МАУДС, Союза интернационалистов и клуба “Диалог”.
С 1994 г. журнал “Альтернативы” выходит ежеквартально. До 1996 г. журнал печатался в Финляндии на средства финских коммунистов тиражом 5000 экземпляров. В 1996 г. финские коммунисты оказались не в состоянии печатать далее журнал, и “Альтернативы” стали печататься в России. Тираж при этом сократился до 1200–1400 экземпляров, но № 1 за 1997 г. вышел уже тиражом в 2000 экземпляров.
Поскольку МАУДС, Союз интернационалистов и клуб “Диалог” не имеют своих изданий, “Альтернативы” де-факто выступают в качестве печатного органа этих структур, и таким образом, замыкают в единую систему блок викарных проектов, которыми занимаются после краха проекта Партии Труда Александр Бузгалин, Андрей Колганов и близкий к ним круг демократических левых (среди московских левых эта группа неофициально именуется “бузгалинской тусовкой”).